его в окно одному мальчугану из первого класса, тот
от страха завопил и даже не стал ждать автобуса, хотя до дома ему было
полкилометра.

Кийлике был очень доволен поведением малыша и сказал:

- Когда искусственный дракон высунет голову из пруда, они еще не так
завопят.

После этого мы накачали резиновый шланг воздухом и отнесли чучело на берег
Банного пруда. И поскольку учительница, товарищ Пюкк, совсем недавно
рассказывала, что таким страшным явлениям природы, как тайфуны и ураганы,
дают женские имена, мы назвали своего искусственного дракона Анеттой.

Но когда мы захотели погрузить Анетту в воду, нам это не удалось, потому
что в Анетту был накачан воздух. Выхода у нас не оставалось, и я приволок
пудовую гирю, которую не убрали в шкаф после урока физкультуры, а Топп
принес из школьного сада веревку. И Кийлике, продев веревку через ручку
гири, забросил гирю в пруд, чтобы иметь на дне точку опоры, которая помогла
бы нам спрятать дракона под воду.

Точка опоры сразу помогла. И после того, как каждый из нас попробовал
затащить Анетту под воду и снова выпустить на поверхность пруда, мы
привязали к ивовому кусту веревку, с помощью которой можно было все это
проделывать, и оставили Анетту до следующего утра под водой.

Теперь я продолжу с того, как на следующий день наш класс вышел на школьный
участок, чтобы сажать деревья, и это было здорово, потому что зеленое
золото необходимо всем и к тому же посадка проводилась во время урока
зоологии.

Девчонкам, Роозилехт и Таммекырв, было поручено носить с пруда воду для
поливки, но они делали это страшно медленно, и нам захотелось проверить,
нельзя ли заставить их двигаться побыстрее с помощью Анетты. Кийлике
прокрался к кусту, к которому была прикреплена удерживавшая дракона веревка.

"Человек сам никогда не знает, на что он способен", - сказал учитель
истории, когда Топп правильно назвал дату Куликовской битвы. И вообще
историк был прав. Потому что как только Роозилехт и Таммекырв увидели
Анетту, они побросали ведра и бросились бежать с такой скоростью, что, будь
это на стадионе, можно было бы зафиксировать если не мировой, то уж
районный рекорд наверняка.

Но в школьном парке скорость осталась незафиксированной.

- Что вы носитесь как угорелые? - сделала замечание учительница товарищ
Пюкк и не пожелала даже слышать о жутком чудовище, которое высовывает
голову и хвост из Банного пруда.

Но когда назначили новых водонош и Кийлике хотел снова выпустить Анетту на
поверхность пруда, веревка за что-то зацепилась. Мы с Топпом помогли
дергать, и веревка вовсе оборвалась. Из Аннеты вырвался воздух, а череп
барана отвалился, только воздух поднялся вверх, а череп свалился на дно.

Слово - серебро, молчание - золото, гласит старинная поговорка, но новый
ученик Обукакк не прислушался к ней, и вскоре не только ученики, но и
учителя прибежали на берег Банного пруда, хотя смотреть было уже не на что.

Теперь я и подошел к тому, по поводу чего преподавательница зоологии и
естествознания товарищ Пюкк сказала, что мы злоумышленники, а преподаватель
физкультуры сказал, что нам больше нечего надеяться на появление новых
Тальтсов и Алексеевых. Потому что они и слышать не хотели, что череп и гирю
можно еще достать из пруда, если начать развивать в школе подводное
плавание. Если бы мы знали, что Обукакк вообще не может вести подводные
спасательные работы, мы бы не воспользовались гирей в качестве точки опоры.

В каждом отрицательном явлении следует видеть и положительную сторону,
говорит преподаватель истории, товарищ Пюгал. Как утверждают Роозилехт и
Таммекырв, верхняя и нижняя челюсти бараньего черепа будут стоять у них
перед глазами до самой смерти.

ЗА ЧТО МНЕ ЗАПИСАЛИ БЛАГОДАРНОСТЬ В ДНЕВНИК ОТРЯДА



(Письмо Агу Сихвки приятелю Карлу)

Здравствуй, друг Карл!

Пришла теперь моя очередь поделиться с тобой опытом и написать о том, как
мы живем и что у нас нового.

Начну сразу же с того, как подошла ко мне и моему соседу по парте Кийлике
председатель совета отряда Сильви Куллеркупп и сказала, что у всех пионеров
есть пионерские поручения, а у вас, Сихвка и Кийлике, нет. Так что теперь
будете два раза в неделю помогать коллективу детской библиотеки.

Пионер всегда обязан говорить правду, поэтому я должен признаться, что мы
вовсе не были восхищены этим заданием, как, казалось бы, полагается.

Я сказал:

- Во всех газетах рекомендуют вводить в пионерскую работу романтику, а
какая романтика в библиотеке. Там одни книги.

И мой друг Кийлике добавил:

- Это несправедливо.

Он имел в виду, что у других пионерские поручения лучше - пятеро ребят
ходят каждую неделю помогать в пекарню, а четверо в пожарное депо, и одни
уже успели наесться пирожков, другие - пополивать из брандспойта. А в
библиотеке таких возможностей не бывает.

В ответ на наш протест Сильви Куллеркупп сморщила нос и сказала:

- Пионерское задание - это не какое-нибудь развлечение.

И посоветовала спросить у классной руководительницы, если мы не верим ей.
Конечно, мы ничего у классной руководительницы спрашивать не стали, так
подсказывал нам наш жизненный опыт. Мы примирились с создавшимся положением
и отправились в библиотеку, чтобы у всех пионеров нашего звена была связь с
коллективами трудящихся.

Коллектив библиотеки встретил нас радостно, велел называть себя тетей
Лидией и показал свое хозяйство, в котором, как и следовало предполагать,
были одни только книги. Затем тетя Лидия спросила;

- Что самое трудное в нашем деле?

Я сказал, что вытирание пыли, а Кийлике, что поиски необходимой книги на
полках. Но мы оба, как оказалось, были неправы, потому что для борьбы с
пылью в библиотеке имелся пылесос, а для отыскания нужной книги - каталог.

Когда мы это узнали, наше настроение сильно улучшилось - можно было
надеяться, что вытирать пыль и раскладывать книги нас не заставят. И в нас
пробудилось любопытство.

- А что же тогда самое трудное? - спросили мы в один голос.

- Заполучить обратно книгу у недобросовестного читателя, - сказала тетя
Лидия и показала нам толстую кипу карточек, где каждая карточка - один
такой читатель.

Полчаса спустя мы уже шагали по поселку, потому что пионер не боится работы
и трудностей, как и сказал Кийлике тете Лидии. К пяти часам у нас была
целая кипа книг, завернутых в бумагу, и мы могли с полным правом вернуться
в библиотеку. Но Кийлике пожелал зайти еще в один дом на улице Риннаку,
потому что ему вдруг захотелось перечесть "Весну" Оскара Лутса, в которой
рассказывается о веселых приключениях Тоотса, а также о его однокашнике
Кийре, у которого пропали пуговицы с ботинок.

На улице Риннаку стояли индивидуальные дома. Когда мы подошли к большим
железным воротам дома номер восемь, в котором жил ученик 7-го класса "б"
Пухвель, не возвращавший "Весну" в библиотеку, Кийлике сказал:

- Теперь произведем разведку. - И спросил: - Как лучше всего разузнать,
есть во дворе собака или нет? Я не знал, и Кийлике ответил сам:

- Надо полаять под забором.

Потом Кийлике пролаял четыре, а я три раза, но в ответ лая не послышалось.
Зато отворилось окно дома и какой-то голос позвал: - Полла! Полла! Полла!
Тукси! Тукси! Тукси!

И несколько хлебных корок перелетело через забор.

Кийлике счел это очень оскорбительным, потому что мы пришли по делу, а в
нас швыряют огрызками. И еще он рассердился потому, что все они попали в
него, а меня совсем не задели. И рванулся в ворота.

Как мы увидели, ученик 7-го класса "б" Пухвель лежал грудью на подоконнике
и хихикал в свое удовольствие. Это еще больше рассердило Кийлике, и он
закричал:

- Хлебом разбрасываешься! А библиотечную книгу несколько месяцев не
возвращаешь!

Но Пухвель только рассмеялся. И спросил, какое Кийлике до этого дело. И
когда Кийлике заявил, что он уполномоченный библиотеки, Пухвель сказал, что
плевать он хотел на таких уполномоченных, и сделал вид, что действительно
собирается плюнуть.

Дорогой друг Карл! Конечно, и тебе в своей школе, там у вас, в Янесевере,
приходилось быть дежурным по школе и просить какого-нибудь ученика старшего
класса, который больше тебя и поэтому силой на него не воздействуешь, выйти
из класса на перемене. И если при этом ему на тебя наплевать... Сам знаешь,
какое это вызывает чувство.

- Мое терпение кончается! - сказал Кийлике. Но я был более уравновешен и
прошептал, как Карлсон, который живет на крыше: спокойствие, спокойствие,
только спокойствие. И напомнил Кийлике, что мы пришли сюда как официальные
лица.

Тогда Кийлике взял себя в руки и спросил как лицо официальное:

- Это восьмой дом по улице Риннаку?

- Допустим, - с издевкой ответил ученик 7-го класса "б".

- Ты - Велло Пухвель?

- Допустим, - хихикнул Велло Пухвель. И, сделав вид, что он нас совсем не
знает, спросил:

- А что вам надо?

- Спокойствие, спокойствие, только спокойствие, - снова сказал я Кийлике.
Но это не помогло. Потому что терпение Кийлике лопнуло, и он закричал вовсе
неофициальным тоном:

- Сейчас же подавай сюда книгу!

Много крику - мало толку, говорит старинная пословица, которую ты, друг
Карл, наверняка знаешь. Так было и на сей раз. Вместо того, чтобы принести
книгу, ученик 7-го класса "б" плюнул на ботинок Кийлике и тут же захлопнул
окно. И когда мы пригрозили, что пожалуемся его отцу или матери, ученик
7-го класса "б" рассмеялся и сказал, что его родители оба работают на
фабрике в вечернюю смену.

Мы ушли с улицы Риннаку вне себя от злости. И Кийлике сказал, что он этого
дела так не оставит. На сей раз это были не просто слова, ибо Кийлике
надолго исчез куда-то из интерната, а когда вернулся, отозвал меня в
сторонку и, воскликнув: "Умри, собака!" - выхватил из-за пазухи
двуствольный пистолет, который я видел раньше у дяди Кийлике за стеклом в
шкафу. И затем он предложил вернуться на улицу Риннаку вооруженными и таким
образом отнять книгу, которую мы не получили.

Если придерживаться истины, то должен заметить, что сначала я был против
этого плана. Я сказал:

- Это еще неизвестно, сможем ли мы получить книгу, угрожая пистолетом.

Но Кийлике возразил:

- Сможем. Ведь он не знает, что пистолет не заряжен. Я сказал:

- Его родители могут оказаться дома. А Кийлике в ответ:

- Так скоро они не вернутся. Слыхал же - они работают в вечернюю смену.

Я еще сказал, что парень, когда придет в себя от страха, может заявить в
милицию и устроить за нами погоню. Но Кийлике ответил, что и против этого
имеется средство. И предложил переодевание,

По настоянию Кийлике я взял под мышку коричневый пиджак своего
одноклассника Виктора Каура, а Кийлике взял пиджак Пеэтера Топпа, который
спит на соседней кровати. Действовали мы без спросу, потому что оба наших
приятеля находились на тренировке. И Кийлике сказал, что нет ничего
страшного в том, что пиджак Каура достает мне до колен и карман у него
почти оторван. Дескать, маскировочная одежда и должна быть такой.

Около улицы Риннаку мы забрались в большой декоративный куст, названия
которого я не знаю, и переоделись. А мне еще и повезло - я нашел пустую
бутылку, которая стоит двадцать копеек, и взял ее с собой, потому что лучше
синица в руке, чем журавль в небе. А Кийлике взлохматил себе и мне волосы и
угольком размалевал нам лица.

Когда подготовка была закончена, мы перебежали через улицу прямо во двор
дома номер восемь. И затем дальше в прихожую, где Кийлике вынул пистолет и
постучал рукояткой в дверь комнаты.

- Сейчас он выйдет, - шепнул Кийлике, и так оно и случилось. Потому что
когда послышались шаги и дверь распахнулась, за ней стоял именно тот, кто
был нам нужен. Он сразу же стал пятиться, а Кийлике целился в него
пистолетом, наступал и все повторял:

- Умри, собака!

И велел подать сюда библиотечную книгу "Весна".

Так они прошли почти через всю комнату. Затем Велло Пухвель споткнулся и
посмотрел в сторону. И захихикал. Я, конечно, тоже глянул туда, куда
смотрел он, и у меня подкосились ноги. Потому что рядом с дверью, в которую
мы вошли, стоял высокий мужчина - это был директор нашей школы.

Дорогой друг Карл! Я уверен, что и у тебя в жизни случались страшные
мгновения, когда кровь застывает в жилах, а в голове бьется мысль: быть или
не быть. Вспомни самое жуткое из них, и ты поймешь, что мы почувствовали.
Кийлике заклацал зубами, как ксилофон. И хотя он изо всех сил пытался
запихать пистолет в карман, это ему никак не удавалось - дрожали руки.

Единственный, кто радовался, - это ученик 7-го класса "б" Пухвель. Его рот
растянулся до ушей, и от восторга он хлопал руками по коленям.

Как ты и сам понимаешь, мы с Кийлике стояли, не смея поднять глаз. И
конечно ждали, что скажет директор. Но к нашему удивлению, нам он ничего не
сказал, зато сказал ученику 7-го класса "б":

- От своего племянника я такого не ожидал. Услышав это, мы подняли глаза и
поняли, отчего это пропала у Пухвеля охота смеяться. И когда затем директор
прикрикнул, что, дескать, брать в библиотеке книги ты умеешь, а обратно
относить не научился, улыбка исчезла с лица Пухвеля окончательно.

Жизнь полна неожиданностей - гласит народная мудрость, и это правда. Потому
что потом директор подошел к нам и спросил:

- Стало быть, вы гонцы библиотеки? - На что мы кивнули.

- И теперь ваше пионерское поручение - наведываться к ленивым читателям? -
И мы опять кивнули.

- А чья идея - являться вот так?.. - И он указал на двуствольный пистолет
Кийлике и нашу маскарадную одежду.

Тут я понял, что в интересах истины мне следует взять слово, и сказал:

- Он придумал! - И подтолкнул Кийлике вперед. Но Кийлике уточнил;

- План мы составили все-таки вдвоем! - И потянул меня за собой.

- Так, так! - Директор похлопал Кийлике по плечу. - Тебя я сразу узнал. Ты,
стало быть, Тоотс...

В эту минуту из разорванного кармана пиджака Каура, который был на мне,
выпала на пол бутылка с этикеткой "Вируская белая", та самая бутылка,
которую я нашел в кустах. И директор сказал:

- А ты - Либле. - И засмеялся. Мы на всякий случай тоже засмеялись, хотя
ничего и не поняли.

Ты, далекий мой друг Карл, читая эти строки в спокойной обстановке и в
тишине, конечно, сразу понял, что имел в виду наш директор. Но нам
потребовалось на это время. И только тогда, когда директор спросил;

- Значит, если какой-нибудь мальчик надолго задержит "Приключения Тома
Сойера", к нему в один прекрасный день явятся Том и Гекльберри Финн? - мы
стали догадываться, в чем дело. И совсем ясным все стало тогда, когда
директор заметил, что особенно славным был бы приход Карлсона и Малыша за
книжкой о Карлсоне.

Итак, дорогой друг Карл, я, согласно нашему уговору, рассказал тебе о самом
захватывающем происшествии прошлого месяца. Находчивость при выполнении
пионерского поручения - великое дело. Так сказал товарищ директор и
собственноручно вручил нам "Весну", которую его племянник Пухвель вынужден
был безо всяких возражений принести из другой комнаты.

Начиная нашу дружескую переписку, мы договорились обмениваться опытом, и
теперь ты знаешь, за что совет отряда записал мне и Кийлике в дневник
благодарность.

- Находчивость в пионерской работе - великое дело, - сказал и старший
пионервожатый нашей школы. Вот так теперь и бывает, что если кто-то из
читателей детской библиотеки долго не возвращает "Приключения Тома Сойера",
к нему в один прекрасный день являются Том и Гек. А однажды мы даже были
пиратами, и Кийлике пел:

"Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо! И бутылка рома!" И
ковылял на деревянной ноге, которая от этого сломалась.

Другие ребята теперь ужасно завидуют нашему пионерскому поручению. Каур
даже хочет перейти к нам из пекарни. Но это мы еще посмотрим.

Во всяком случае, тогда он должен достать для роли Гекльберри Финна дохлую
кошку или, еще лучше, чучело кошки.

На этом, верный друг Карл, я кончаю. В ожидании твоего ответного письма

                                                            твой Агу Сихвка.

КАК Я ИСПОРТИЛ КОСТЮМ ПОЧЕТНОМУ ГОСТЮ



(Объяснительная записка Агу Сихвки директору школы)

Чтобы честно рассказать все, как было, я должен начать с той пятницы, когда
в зале нашей школы готовилась выставка ученических работ и все получили
приказ принести что-нибудь.

Как известно, на выставке ученических работ выставляются перчатки,
салфеточки и носки, изготовленные девчонками, а также изготовленные
мальчиками доски для разделки мяса, скалки и табуретки. Поэтому все были
очень изумлены, когда Каур принес в школу деревянного льва, державшего в
зубах стеклянную трубку.

Я сказал:

- Только поглядите, у папаши Каура в последнее время было много свободного
времени. Кийлике сказал:

- Это попахивает производством объединения "Уку". А Топп спросил, почему
льву в зубы не сунули берцовую кость, и заметил, что стекло грызут только
шпагоглотатели, да и то лишь в цирке и за большие деньги.

Поскольку девчонки страшно восторгались львом и не утихали ахи и охи, Каур
жутко заважничал и обиделся на наши дружеские замечания.

- Сам ты попахиваешь "Уку"! - сказал он Кийлике. - Сам можешь взять кость в
зубы! - сказал он Топпу. И, кашлянув в мою сторону, добавил:

- Если бы у вас было больше соображения, вы бы уже давно докумекали, что
эта стеклянная трубка имеет свое назначение. Этот Цапик будет у меня
фонтанировать воду.

Тут и мы заметили, что стеклянная трубка проходит через льва насквозь.
Точнее - входит в пасть и выходит под хвостом. И наше отношение ко всему
этому делу изменилось.

- Если мы имеем дело с фонтаном, - сказал Кийлике, - тогда другое дело.
Тогда "Уку" здесь и не пахнет.

- Я тоже беру свои слова назад, - сказал Топп. - В теперешних условиях даже
зверь может грызть стекло.

А я признался, что намек, будто льва изваял старик Каур, был задуман как
шутка. И пусть молодой Каур не обижается.

Тут я пропускаю, как украшали выставочный зал, как варежки и кашне и так
далее были разложены на одном конце длинного стола, а изделия из дерева -
хлебницы и толкушки - на другом. Также пропускаю, как Каур прикрепил ко
льву резиновый шланг, а шланг к пластмассовой трубке, которую в свою
очередь соединил с жестяной коробкой, где, как указывала этикетка, раньше
находилась сельдь атлантическая.

Поскольку коробка была пристроена за занавеской на высокой полочке для
цветов, каждый понимал, что оттуда вода должна потечь вниз. Так оно и было,
ибо, когда Каур наполнил коробку водой, Цапик стал цвиркать водой в
предназначенную для этого ванночку.

Чтобы в самый день выставки дети не мешали гостям, всем было велено заранее
насмотреться и удовлетворить свое любопытство. Итак, в зал непрерывно
стекались ученики. Поскольку лев был единственным экспонатом, из которого
бежала вода, то естественно, что все толпились перед ним. И председатель
совета отряда Куллеркупп передвигала табличку нашего отряда все ближе и
ближе ко льву и сама не отходила оттуда. И безусловно, Каур тоже бы не
отошел, если бы ему не требовалось все время таскать воду.

Но когда настал следующий день, день открытия выставки, Каур в школу не
пришел. Топпа послали выяснить, что с ним, и оказалось, что он лежит в
постели и у него жар, то есть температура, 39 градусов. Болезнь друга
вызвала у нас сочувствие.

- Вот тебе и фонтан! - сказал Кийлике.

- Я тоже думаю, что его добило таскание воды! - сказал Топп. - Если тело
потное, к воде даже близко подходить не следует.

А Калкун заметил:

- Теперь, значит, левушка не сможет и глотку смочить. Но председатель
совета отряда Куллеркупп считала иначе. И объявила:

- Успех Каура - успех всего отряда. Трудовая победа Каура - одновременно и
наша общая трудовая победа. Один за всех, все за одного. Сегодня вы -
Сихвка и Кийлике - позаботитесь о том, чтобы из пасти льва брызгала вода. И
отнеситесь к своему заданию серьезно, потому что, говорят, на выставку
придут депутаты сельсовета и учителя из других школ.

Теперь я рассказал, с чего все началось. И что Каур сделал льва, а сам
заболел. Ди