ло над столом.
Туда - обратно, туда - обратно, Лесник чистил ружье.
     Надо притвориться, что заснули. А как? Закрыть глаза. Потом притихнуть.
Ибо,  если лесник догадается,  что за перегородкой прислушиваются к  каждому
его шороху - конец им!
     Куда подевался тот незнакомец? Он же не выходил из дому. И на печи нет.
А  вдруг под койкой,  на  которой лежат мальчики?  Мурашки бегали по телу от
таких мыслей.
     Словно невзначай, Витька, который лежит с краю, опускает руку вниз. Под
койкой пусто.  Он толкает Сережу в  бок,  будто говорит:  "В нашей боковушке
никого нет".  И Сережа понимает Витьку.  Мальчики начинают свободней дышать.
Вот как, даже дышать боязно...
     Прекратилось  шуршание  шомпола  в   стволе,   и   замерли  за  дощатой
перегородкой шаги грузного человека.  Видимо,  лесник прислушивался к  тому,
что делается в боковушке, спят ли мальчики.
     Тревожно шумит  лес.  Его  грозное баюканье врывается в  душную темноту
комнатки.
     Но сон не идет.
     Не думает ложиться и лесник.  Как будто мальчики сговорились с ним: кто
кого переборет, кто первым уснет.
     Тихо.  Гулко отбивают время ходики на стене.  Сережа представляет себе,
как  бегают выпученные глаза совы вверху над  циферблатом.  А  вот ухнула за
окном и настоящая, живая сова.
     Снова  ухнула,  и  снова забегали глаза у  ее  железной приятельницы за
перегородкой,  там,  где лесник.  Тик-так,  тик-так,  -  то одним, то другим
глазом подмигивает Сереже сова.  А вот ползет,  взбирается по ножке на койку
живой ремень и холодом обжигает ноги. Сережа вскрикивает и раскрывает глаза.
Весь в холодном поту.  Стало нехорошо.  Повернулся на другой бок. Прижался к
Витьке.  Монотонно шуршит шомпол.  "Одичал один в  лесу,  каждый вечер ружье
чистит.  Привычка", - уже без всякой связи думает Сережа о леснике. Шуршание
затихает,  затихает  и  превращается в  далекий  комариный писк.  Охватывает
дремота.
     Сереже показалось,  что  заснул он  всего лишь  на  одно  мгновение,  а
проснулся -  вокруг тишина.  Пощупал возле себя.  Нет Витьки!  Где он делся?
"Как же это я?  В чужом доме,  в такую страшную ночь?" - Холодное оцепенение
пронизывает насквозь.  Боязно пошевелиться. Веет холодком. А, раскрыто окно.
В доме полная тишина.  Где же Витька?  Витьки нет, но во дворе, за раскрытым
окном,  возле стены,  кто-то есть.  Сережа поднял голову с подушки, глядит в
темноту,  в ту сторону,  откуда веет холодком, где окно. Он, конечно, никого
не видит,  но чувствует -  честное пионерское!  - до звона в ушах чувствует,
что за стеной,  возле раскрытого настежь окна,  кто-то есть.  Сережа слышит,
как этот кто-то снаружи ухватился за подоконник и перевалился в боковушку.
     В  сенях  зашаркали осторожные шаги.  Тоненько-тоненько скрипнули петли
двери,  и кто-то вошел в дом.  Это случилось через несколько мгновений после
того,  как через окно перевалился в боковушку Витька, - это был он! - закрыл
окно и нырнул под одеяло к Сереже.
     - Это ты? - выдохнул Сережа.
     - Я,  -  ответил Витька.  И  это "я" от тревоги в волнения разбилось на
длинное дрожащее "я-а-а-а-а".
     Скрипнули петли  двери,  и  Витька  приложил пальцы  к  Сережиному рту:
"Молчи!"
     Притаились.   Витька  повернулся  и  засопел,  будто  спит.  Но  Сережа
чувствовал, что друга всего трясет. Где он был, Витька?

     ...  Лесник Сильвестр Яковенко долго чистил ружье, долго не раздевался,
не лез на печь спать.  Осторожно топал по дому, подходил к двери, за которой
спали мальчики. Витька это слышал. Его слух уловил и какой-то подозрительный
шорох возле подпечка.  Подумалось,  что выползает уж Антоша.  До дрожи стало
противно. Но на этот раз то был не уж, а человек, видно, тот незнакомец.
     За дверью говорили,  наверное,  больше жестами,  так как обрывки шепота
донеслись всего два раза:  "Лезь в нору..." -  сказал лесник, а тот, другой,
ответил: "Ночь... и так..."
     Поговорив, тихонько вышли.
     Сережа  спал,   и   Витька  не  будил  его.   Еще  начнет  не  пускать,
отговаривать.  Тогда все сорвется.  А тут,  за стеной,  - преступник. Витька
больше не сомневался, что в подпечке прятался преступник.
     Куда они пойдут,  что будут делать?  Выследить - и сообщить немедленно.
Сообщить милиции,  в сельсовет,  председателю колхоза,  киномеханику -  всем
людям.  Лишь  бы  только  поскорей поймали  преступника,  лишь  бы  поскорей
разобрались  с  этим  страшным  домом  лесника.   Бывает,   что  преступники
заставляют и  невинных людей служить им.  Может,  и  этот заставил лесника и
повел сейчас за собой?
     Витька вылез через окно и осторожно начал пробираться за ними следом.
     Первым шел лесник. За ним легким шагом натренированного ходока неслышно
ступал незнакомец.  Направление держали на  березовую поляну.  Возле  сухого
дерева остановились,  присели и...  исчезли. Витька - туда-сюда. Где же они?
Темно,  хоть глаз выколи.  Так он ничего не найдет.  От бессилия и  отчаяния
чуть не заплакал. Вспомнил обрывки фраз, когда перешептывались в доме лесник
и незнакомец. Нора! Было слово "нора". Ну, конечно, из подпечка есть куда-то
лаз. Наверное, сюда, где исчезли эти двое. Как он сразу не догадался!
     Витька бросился назад.  Осторожно,  стараясь не шуметь, отомкнул дверь.
Проделал это,  как лесник.  Просунул в  незастекленное оконце руку,  нащупал
шнур и  потянул на себя.  Со скрежетом отошла скоба.  Витька шмыгнул в сени.
Замкнул  дверь,  вскочил  в  комнату.  В  нерешительности остановился  возле
подпечка.  Лезть было боязно и противно.  А если и сейчас там Антоша?! Но из
подпечка идет куда-то лаз. Ход, который ведет к тайне. Ну!
     В  подпечке Витька легко отыскал дверцу погреба.  По  лесенке спустился
вниз.  Нащупал в стене лаз. Пригнулся, пошел по нему. Лаз был оплетенным. На
потолке прутья,  очевидно,  давно сгнили и  прогнулись.  Мальчик неосторожно
касался их головой, и сверху сыпался песок.
     Шел  долго.  Стало страшно,  а  вдруг лаз обвалится и  он,  Витька,  не
выберется отсюда.
     Неожиданно нора  кончилась,  и  он  едва не  упал.  Вниз вели цементные
ступени.  Дальше идти побоялся,  остался возле лаза,  прижался к стене. Надо
было осмотреться, разобраться, что к чему.
     И вдруг Витька отчетливо услышал голоса лесника и незнакомца. Того, кто
передавал привет от Евы и пошел за лесником в дом, а потом сидел в подпечке.
     - ...За  встречу оно  и  не  помешало бы.  Столько лет...  Не  так  ли,
унтерштурмфюрер? - говорил лесник.
     Тот,  второй,  ответил как-то  непонятно.  Но  вот  что-то  забулькало,
звякнуло стекло. "Пьют водку", - догадался Витька.
     Пока закусывали - молчали. Потом послышался трубный голос лесника.
     - Как там, что у наших? Столько лет молчали. Думал, совсем забыли.
     - Не с того мы, товарищ Козлюк...
     - Яковенко, - поправил лесник.
     - ...не  с  того  мы,  товарищ Яковенко,  начинаем разговор,  -  сказал
незнакомец и рассмеялся.  -  Если я твой гость, будь гостеприимным - сначала
расскажи ты.
     - О  чем мне рассказывать?  -  отозвался лесник.  -  А,  о том?  Ну так
спецотряд мы уничтожили быстро.  Командира, капитана Петроченку, царство ему
небесное,  живым  взяли.  Допрос  ничего  не  дал,  завербовать не  удалось.
Подержали пару дней. Тут же, в седьмом бункере, и - убили.
     Снова  забулькала  водка  в  стаканах.  И  снова  установилось недолгое
молчание.
     - Ну, дальше, - поторопил незнакомец.
     - Документы мои  были  в  порядке.  Проверили записи в  сумке начштаба.
Записано: "Пленного Сильвестра Яковенку отбили во время расстрела". И приказ
на мое зачисление в отряд есть.  Все как следует.  Сумку подбросили. Мы сами
подбросили, конечно...
     - Здорово  мы  тогда  твой  "расстрел" обставили,  -  снова  рассмеялся
незнакомец.
     - А было,  едва не влип,  -  начал вдруг лесник.  -  Тогда же, сразу...
Прислали при  отступлении трех  немчиков.  Надо  было  замаскировать вход  в
бункер.  Замаскировали.  Тогда  я  и  говорю эсэсовцам:  "Файер,  файер",  -
расстрелять,  мол,  их надо,  - и показываю на тех строителей. Эсэсовцы мне:
"О,  гут, гут!" - и повели. Вскоре застрочили автоматы. Возвращаются назад и
говорят: "Эндэ, эндэ!" Конец, мол, всем... Обманули, сволочи! Тогда я только
одного  немчика  нашел.  Лежал  убитый  под  сосной.  Второго я  из  колонны
военнопленных выволок и  расстрелял,  уже  когда  пришли  Советы.  Конвоирам
объяснил,  что он,  мол,  мою семью загубил,  в болоте утопил.  "Судить надо
было",  - говорили конвоиры. Но пока разобрались, я и присудил ему пулю. Так
и сошло...  А бункер подлюги,  строители немецкие,  те,  что замаскировывали
вход,  заминировать успели.  Никто в спешке не заметил. Я потом мину нашел и
обезвредил.
     Тут лесник надолго замолчал. Что-то, наверное, припоминал.
     (Не  сказал он  всего  и  своему гостю.  Потом,  когда уже  допрашивали
чекисты,  признался "лесник",  что  и  самим  эсэсовцам вдогонку,  когда они
отходили, послал он очередь из автомата. Одним махом все концы - в воду.)
     - Таскали после,  допрашивали, как да что; почему весь отряд погиб, а я
один в живых остался.  "На засаду,  -  говорю, - напоролись, все и полегли".
Прибился к другому отряду.  А тут и "освобождение",  - зарокотал глухой смех
лесника.
     - Хорошо вжился, - похвалил незнакомец.
     - Но  в  другой раз  едва не  окончилась моя полесовщина,  -  продолжал
лесник. - Года два назад завязал это дело.
     - Что? - встревожился незнакомец.
     - Из того отряда,  в котором я "партизанство" свое завоевывал,  человек
был послан на связь со спецотрядом. Сопляк еще. Ну, пришел, а связаться не с
кем. Вернулся, доложил. А у сопляка того все эти годы кошки на душе скребли.
     - Ничего не нашел?
     - И не найдет. Больше и искать не будет... Ева начала, а я кончил.
     - Ева? - удивился незнакомец.
     - Она, больше некому было.
     Помолчали.
     - Какая же это Ева? Ты что, себе помощницу завел? Без разрешения?
     - Без разрешения!  -  передразнил лесник.  -  Испугался, что инструкцию
нарушил!  Не бойся. Есть у меня Ева, только не та, о которой ты подумал. Моя
Ева под истлевшим пнем живет...  Да не бойся ты,  не отодвигайся.  Я в своем
уме...  Гадюку я  приметил,  нору нашел.  Ну и план созрел.  Насыпал со всех
сторон муравейников,  чтобы через них никуда не переползла.  И живет вот уже
сколько лет,  как в  западне.  Злая,  подлюга.  По целому грамму яда с  зуба
каждый раз снимаю. Она и ужалила связного.
     - М-м-м!  - заскрежетал зубами Витька. Это же про его отца рассказывает
лесник. Но этого Витькиного почти стона лесник с незнакомцем не услышали.
     - Вот  так  и  жил  все  эти годы,  как в  консервной банке,  пока тебя
дождался.  Ну,  а как вы там?  -  спрашивал лесник.  -  Кто из наших в живых
остался?
     - Мы,  как  видишь,  живы-здоровы.  Кто уцелел -  все вместе.  Поменяли
немного профиль. А начальник тот же.
     - Значит, Мюллер снова в начальниках ходит. У-у, паршивец, - возмутился
лесник.
     - Уважаемый Козлюк... - в голосе незнакомца послышался укор.
     - Яковенко, - поправил лесник.
     - Уважаемый Яковенко,  за Мюллера держатся, потому что он специалист. У
него есть основное - антикоммунизм... Как и у нас с тобой, кстати, - добавил
незнакомец.
     - Это так, - согласился лесник. - Слушаю тебя и удивляюсь: политиком ты
стал,  дипломатом.  Я  конкретно спрашиваю:  как  добрался?  Может,  с  неба
свалился?  Какое  задание привез?  Надоело загнанным волком сидеть.  Время и
зубы показать.
     - Вытащим  тебя  из  консервной банки,  -  пообещал незнакомец.  -  Про
задание и остальное -  потом.  А как добрался, ты отгадал: с неба свалился в
грозовую ночь. Считай, из самого космоса...
     - Вот как!.. А ведь грозовая ночь уже давненько была.
     - Что  делал  это  время,  хочешь спросить?  За  тобой  и  твоей  хатой
наблюдал.
     - Не доверял, значит?
     - В нашем деле, сам знаешь...
     - Это уж точно.
     После  некоторого  молчания  незнакомец  поднялся.  Хрустнули  суставы.
Значит, потянулся, зевнул.
     - А  ты не изменился.  Даже привычка старая осталась.  Помнишь,  как на
допросах  твои  ужи  помогали?   Пообещаешь  гадюку  за  пазуху  -   и  язык
развязывается... Однако мерзкое это все же дело. Я бы не смог.
     Лесник остался доволен похвалой. Кольнули его только последние слова. С
раздражением ответил:
     - И  раньше ты называл их из "семейства подколодных" и теперь напомнить
не забыл. Как себе хочешь, а без них не обойтись. Из вашего они, брат, рода.
     - Ну-ну, не путай, - в свою очередь обиделся незнакомец.
     - Ладно уж.  Чего там, - успокоил его лесник. - Рассказывай лучше, - ты
же когда-то говорун был, - с чем прилетел?
     - Про остальное - потом... Иди спать, а я здесь побуду. Несколько ночей
не спал.
     - Ты заснешь,  как же!  Проверять меня еще полезешь... Не раскололся ли
Козлюк,  не побежит ли куда,  -  бубнил захмелевший лесник.  -  Не бойся, не
продался...
     Незнакомец довольно рассмеялся.
     Лесник начал собираться.
     Витя  не  стал  больше  слушать,  а  бегом,  чтобы  опередить Яковенку,
бросился назад.
     Вылез из подпечка,  выскочил из дома,  замкнул за собой дверь. Издалека
услышал шаги лесника и перемахнул через окно в боковушку. Забрался в постель
рядом с Сережей...

     Лесник зашел в  дом,  стащил с  ног сапоги -  глухо стукнули каблуки об
пол.  Потом осторожно щелкнула задвижка на двери боковушки, и хозяин вошел к
мальчикам.  Наклонился над  койкой.  Мальчики не  шелохнулись,  притворились
спящими.  А  сами лежали ни живы ни мертвы.  Будто током их пронзило,  когда
лесник умышленно кашлянул, прислушался, не проснулся ли кто.
     Только когда закрылась за ним дверь, друзья вздохнули.
     Лесник полез на  печь.  Сережа и  Витя слышали -  не  спал он всю ночь,
ворочался.


        ГАДЮКА ДОХНЕТ ОТ ЯДА

     Вертолет над лесом.
     "Оса прилетела на мед".
     Бункер No 7.
     Дым в колодце

     - Спасибо,  спасибо,  дяденька Сильвестр,  завтракать мы не хотим. Рано
еще.  И так у вас почти сутки пробыли. А дома не предупредили, искать будут,
- говорил Сережа.
     - Наверное, уже ищут, - добавил Витька.
     - А-а-а, ну, если ищут, не держу, идите, - проговорил лесник.
     Мальчики покинули дом. Медленно вышли на тропинку. Оглянулись, помахали
леснику на прощание.  А он,  приложив руку к глазам,  внимательно смотрел им
вслед.
     Только когда  деревья скрыли их,  оба,  и  Витька и  Сережа,  бросились
бежать со  всех ног.  Подальше от этого страшного дома,  от черной тревожной
ночи!  Скорей к солнцу, на луг, в деревню к людям! Скорей найти милиционера,
киномеханика... кого-нибудь...
     А киномеханик был здесь,  рядом. Он сам уже сколько ночей подряд следил
за домом лесника.  Видел,  как зашли вечером к леснику мальчики и заночевали
там. Видел, и как вышли они. Сейчас киномеханик забежал им наперед.
     - Ну и ну! С ног сбились, пока искали, а они вот где! Лесовиками стали.
Под какой елкой ночевали, а?
     - Мы у лесника были...
     - Дяденька Андрей,  там  полный  дом  шпионов,  -  наперебой заговорили
мальчики.
     - Ну и выдумщики вы, ребята.
     - Шпионы, честное пионерское, шпионы! - взволнованно сказал Сережа.
     - И лесник, и другой... Я слышал их разговор, - загорячился Витька.
     - Так расскажите по порядку.
     Мальчики рассказали.
     - Ах!  И надо же,  -  киномеханик стукнул себя по колену, он был чем-то
взволнован.
     - Дяденька Андрей,  мы вам поможем, вы скажите только, что надо делать,
- заговорили Сережа и Витя.
     - Поможете? - посмотрел на них киномеханик.
     - Все сделаем! - заверил Витька. - Вы только шпионов переловите.
     Киномеханик достал блокнот, что-то написал в нем в вырвал листок.
     - Возьми,  -  подал он записку Сереже,  который стоял к  нему ближе.  -
Здесь номер телефона.  Если потеряете листок... (мальчики закачали головами,
никогда,  мол,  такое не  случится) -  запомните номер.  Бегите в  деревню к
милиционеру,  пусть немедленно с городом свяжется.  От моего имени, скажите.
Только побыстрей. По телефону попросите Ваневича. Скажете: "Оса прилетела на
мед". Запомнили? "Оса прилетела на мед". Бегите!
     Мальчики помчались сломя голову.  Только выбежали на опушку, как Витька
вдруг остановился.
     - Беги один, - сказал он Сереже. - А я - к дяде Андрею!
     Сережа хотел  что-то  сказать Витьке,  но  только махнул рукой:  ладно,
пусть будет так.  Нету  времени!  И  мальчики разбежались в  разные стороны:
Витька - в лес к дяде Андрею, а Сережа - в деревню.
     Милиционер был дома. Он внимательно выслушал Сережу, и они бросились на
почту. Милиционер быстро дозвонился до города, назвал нужный номер и передал
трубку  мальчику,  потому  что  Сережа  даже  ему  не  сказал,  какие  слова
киномеханика надо передать какому-то Ваневичу.
     - Вас слушают, - послышалось вдруг на том конце провода.
     - Мне нужен Ваневич, - сказал Сережа.
     - Ваневич сейчас подойдет.
     Прошло несколько секунд.
     - Ваневич слушает, - снова послышалось в трубке.
     - Это  вы  Ваневич?  -  переспросил Сережа,  а  сам подумал:  "Попробуй
разобраться,  если человека никогда в  глаза не  видел.  Может,  это не  тот
Ваневич?" - Вы знаете киномеханика? Он работает в Засмужье.
     - Дядю Андрея?  -  спросил на другом конце провода все тот же голос.  -
Знаю.
     Он!
     - Я -  Сережа!  Меня послал дядя Андрей. Сам он в Пожарнице, возле дома
лесника...  Дядя  Андрей просил передать:  "Оса  прилетела на  мед"...  "Оса
прилетела на мед!" Поняли?
     - Понял, понял, - взволнованно ответил Ваневич. - Сережа, алло, Сережа,
скажи дяде Андрею,  что мы  высылаем вощину.  Не забудь только,  обязательно
передай: высылаем вощину!
     - Передам! - крикнул в трубку Сережа, и разговор на этом прервался.
     Сережа, а за ним милиционер бросились в лес.
     ... На том месте, где дядя Андрей писал записку, они никого не застали.
Где его искать,  как передать слова Ваневича?  И Витьки нет,  исчез.  Словно
сквозь землю провалился.
     Милиционер снял фуражку, вытер лоб, осмотрелся.
     - Ясно, - сказал. - Они там, - и первым направился к дому лесника.
     Сначала бежали,  а возле самого дома стали подкрадываться. Вокруг тихо.
Дверь  в  дом  открыта.  Милиционер,  а  за  ним  и  Сережа легли на  землю,
спрятались за деревьями.  Стали наблюдать за домом. А лесник все не выходил.
Что такое? Обычно он боялся и на минуту оставить дверь открытой.
     Сережа посмотрел по  сторонам.  В  кустах,  откуда лесник выносил вчера
хворост,  что-то шевелилось.  Он показал милиционеру в  ту сторону,  и  оба,
пригибаясь, бросились туда.
     Подбежали и увидели: на земле лежал лесник. С кляпом во рту, он мычал и
крутил головой.  А  верхом на  леснике сидел киномеханик.  Он  туже стягивал
ремнем скрученные за спину руки лесника. Ноги у того также были связаны.
     Дядя Андрей вытер разбитую губу, увидел Сережу с милиционером и глазами
показал в сторону дома.
     - Ясно,  -  коротко ответил милиционер и  с  пистолетом в  руке исчез в
кустах.
     - Ну? - киномеханик обратился уже к Сереже.
     - Выслали вощину, дядя Андрей, - почему-то шепотом начал мальчик. - Сам
Ваневич сказал: передайте дяде Андрею: "Высылаем вощину".
     Киномеханик весело подмигнул мальчику и показал рукой на траву: садись.
     Лесник  лежал  под  кустом.  Налитыми кровью  глазами поглядывая то  на
киномеханика,  то на Сережу,  сидевших рядом. Смотрел он и в раскрытую дверь
дома. Однако оттуда никто не показывался.
     - Где Витька? - тихонько спросил дядя Андрей.
     Сережа растерялся, пожал плечами:
     - Он к вам вернулся. Еще когда я бежал звонить...
     В это время над лесом пролетел вертолет.  Так низко,  что даже верхушки
деревьев закачались от  его винта.  Киномеханик выхватил из кармана какой-то
предмет,  похожий на патрон от охотничьего ружья,  только толще, и рванул за
шнурок.  Заш