ставшись одни, мы с Мишкой стали думать о странных превращениях, которые
иногда случаются в нашей жизни, о том, что  с  чего  начинается  и  что  чем
неожиданно заканчивает-ся: ждали взбучки, а  заслужили  благодарность,  кран
чинил слесарь Николай и ему же "указано на необходимость", мы кран разломали
и чуть было не затопили дом, а  считается"  что  спасли  жилье  и  имущество
людей...
   Зигзаги судьбы нас  расстроили,  особенно  Мишку.  Я  не  знал,  как  его
успокоить.
   - Слушай, Миш! - сказал я.-А может, тот голландский мальчик... ну, тот...
которому поставили памятник... Может, он сам и расковырял плотину?..
 
   ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЗАТЕИ
   Пришло лето, и все мы очутились в лагере.
   Что и говорить,  лагерь  был  просто  замечательный.  Выдающийся  лагерь!
Кругом белели корой березы, зеленели корой осины и желтели корой ели.  Росли
здесь и другие деревья с корой самых  различных  цветов  и  оттенков.  Ветер
шумел в их ветвистых кронах, сочная трава приглашала полежать, а речка звала
искупаться.
   - Как хорошо! - сказал Вовка Трушин в день нашего торжественного  приезда
и сразу полез  на  дерево.  Обломился  первый  же  сук,  до  которого  Вовка
добрался, так что падал он с незначительной высоты. Но, к несчастью,  угодил
в куст дикой малины и весь исцарапался.
   Медицинская сестра густо замазала Вовку зеленкой. С тех пор мы его  часто
теряли из виду, поскольку он сливался с окружающей местностью.
   Жили мы в лагере веселой, насыщенной жизнью и питались  очень  калорийной
пищей. Но вот Томка Булкина,  любительница  поесть,  предложила  вступить  в
соревнование с четвертым отрядом по одному важному показателю: кто за  смену
поправится на большее количество килограммов-они или мы.
   Ребята из четвертого нашу инициативу одобрили, и все  дружно  взялись  за
дело.
   Мы съедали подчистую завтрак, обед и ужин, просили добавку, и от нее тоже
ничего не оставалось. Мы вылизывали языком тарелки, так что их можно было не
мыть. Даже круглый отличник Костик Соболев, который вообще плохо ест очень в
этом смысле избалован, изо всех сил старался не подвести отряд, не уменьшить
его общую массу.
   И все-таки через три дня при контрольном взвешивании на медицинских весах
оказалось, что привес по четвертому отряду выше нашего на  два  с  половиной
килограмма.
   -  Чего-то  мы  недорабатываем,-  огорчился   Мишка   Сазонов.-   Чего-то
недоедаем.
   - Вс„ доедаем,- ответила Ната Жучкова.- Вс„, что дают.
   - А это главное,- вставила Надя Лапшина.
   - Нет, не главное,- угрюмо пробурчал  Мишка  Сазонов.-  Главное  -  взять
реванш!
   - А как? - спросил Костик Соболев.- Я за три дня  съел  столько,  сколько
дома за месяц не съедаю. И вс„ впустую, остался грамм в грамм.
   - Может, у тебя  природа  такая,-  решила  Томка  Булки-па.  Соревнование
развернулось по ее предложению, и она чувствовала  ответственность  за  нашу
неудачу.- Может, ты не поправляешься в связи со строением своего тела. Давай
лучше я твои завтраки, обеды и ужины буду есть. На пользу отряду.
   - Решено! - обрадовался Костик.
   - Мой ужин тоже  бери,-  обратилась  к  Томке  потрясающе  красивая  Надя
Лапшина.- Я обычно на ночь ничего не ем...
   Томка Булкина не отказалась и от Надиного ужина. Она высоченная, и пищи в
нее может войти огромное количество. Кроме того, Томка вс„ время чувствовала
свою ответственность.
   Желающих отдать порции Томке с каждой минутой становилось больше. Три дня
мы переедали, и любой был рад ограничить себя в питании.
   - Так не пойдет,- сказал Мишка.- Не может же Булкина поправляться за весь
отряд. Индивидуальный привес у тебя какой? - спросил он Томку.
   - Триста граммов.
   - Ну вот. Пусть пока Тамара ест только за себя и за Костика, а через  три
дня посмотрим, что даст такое перераспределение.
   - А Костик с голода не помрет? - сжалилась над Костиком Томка.
   - За кого ты меня принимаешь? - возмутился Костик.
   Второе контрольное взвешивание, которое состоялось через три  дня,  снова
оказалось неутешительным. Правда,  на  этот  раз  четвертый  отряд  вырвался
вперед всего на один килограмм.
   - Начинает заедать,- шепнул мне Мишка.
   Между прочим, при взвешивании отрядов разразился скандал. Всем  нам  чуть
не пришлось краснеть за своего товарища Вовку Трушина. Чтобы больше  весить,
он положил за пазуху камень и, утяжеленный, стал на весы. Камень Вовка нашел
плоский, так что его, возможно, кроме нас, никто бы и не заметил. Но  Вовка,
стоя на весах, как-то неудачно нагнулся, майка  выскользнула  из  трусов,  и
камень ринулся вниз, больно тяпнув Вовку по ноге.
 
   Этот поступок ужасно возмутил весь четвертый. Они стали кричать, что тоже
могли бы  увеличить  вес  своего  отряда  нечестным  способом,  выпив  перед
взвешиванием по два или три литра воды - кто сколько осилит, - но что у  них
этого даже и в мыслях не было. Нашелся там один  умник,  который  потребовал
исключить из веса нашего отряда не только вес камня, но и вес всего Вовки.
   - Вы применили запрещенный прием и должны быть наказаны.
   - А сам? - спросила его Ната Жучкова.
   - Что сам? - удивился умник.
   - Вату в ухо засунул. Думаешь, не заметили?
   - Я не для веса,- засмущался тот.- У меня ухо побаливает. После купания.
   - А у меня живот побаливает,- радостно соврал Вовка.- Я его камнем  грел.
Понял?
   - Камень холодный...
   - Именно,- подтвердил Мишка Сазонов,- холодный. Трушин им живот  охлаждал
от аппендицита.
   Тут очень кстати вышла  из  своей  комнаты  медицинская  сестра  и  Мишка
обратился к  ней  за  разъяснениями:  что  надо  делать,  когда  воспаляется
отросток слепой кишки, который называется в медицинском  мире  аппендиксом,-
греть его или охлаждать.
   - Греть-ни в коем случае,-ответила сестра.-Только холод,  только  лед!  А
что случилось?
   - Да вот,- показал я на Вовкину ногу, раненную вывалившимся камнем.-  Как
говорят на фронте, пустяковая царапина...
   Сестра увела Вовку к себе и замазала его ногу зеленкой. Теперь не  только
мы не отличали Вовку от обступавшей нас со всех сторон пышной зелени,  но  и
сам Вовка не мог различить в траве свою левую ногу.
   Пока лечили Вовку, споры с четвертым отрядом утихли.  Те  согласились  не
исключать Вовкиного веса, а мы - веса ваты, найденной в ухе у умника.
   Оставалось решить, стоит или не стоит перераспределять питание в  отряде.
Спросили Томку, что ей дало двойное кормление.
   - Четыреста граммов чистого жира,- хвастливо заявила Томка.- Первый сорт!
   - Может, мышц?
   - Жира. Я чувствую,- настаивала Томка.
   - Уж конечно, не мозгов,- заметила Ната Жучкова.
   -  В  такой  обстановке,-  обиделась   Томка,-   я   вообще   отказываюсь
поправляться!
   Отряду грозил большой урон - Томка прибавляла в весе больше, чем любой из
пас. Мы помирили их с Натой Жучко-вой и стали выяснять, как дела у Костика.
   Костик повел себя странно. Вместо ответа на прямой  вопрос  о  его  живом
весе, сказал, что привез с собой в лагерь  замечательную  книгу,  толстую  и
интересную, и начал подроб-но рассказывать историю огромного белого кита  по
имени Моби Дик. В другое время мы с удовольствием  бы  слушали  Костика,  но
мысли наши занимало только соревнование, всем хотелось догнать  и  перегнать
четвертый.
   - Нам бы сюда этого Моби Дика,- размечтался Вовка Трушин.
   - Зачем?
   - Зажарить и съесть его всем отрядом! Зачем же еще?..
   Как нас Костик не отвлекал,  ему  пришлось  все  же  признаться,  что  он
похудел на пятьсот граммов. Значит Костик потерял в весе больше, чем набрала
Томка. Известие вызвало растерянность уныние в наших рядах. Сильнее всех был
опечален сам Костик. Он понимал: перераспределение пищи себя не оправдало  и
ему  придется  питаться  наравне  со  всеми,  что  не  могло   не   удручать
избалованного недоеданием Костика.
   Спасти отряд от позорного поражения взялся  Мишка  Сазонов,  наш  Главный
Теоретик. Он предложил три способа увеличения веса отряда. Применяя все  три
способа одновременно, говорил Мишка, мы очень скоро оставим четвертый далеко
позади.
   Первый способ имел секретный шифр "ЭЭ", второй - "ПК", третий - "МБ".
   Шифр "ЭЭ" расшифровывался так - экономия энергии. "ПК" - подножный  корм,
"МБ" - мнимый больной.
   - Подножный корм? - Надя Лапшина недовольно поморщилась.- Траву есть?
   - И будем! - сказала как отрезала Томка  Булкина.-  Если  надо...-  Томка
по-прежнему чувствовала свою ответственность за вес отряда. Но совсем не  то
имел в виду Мишка. Он коротко пояснил существо всех трех методов. Метод "ЭЭ"
основывался на том неопровержимом медицинском факте, что если человек  много
ест и мало двигается, то  вся  нерастраченная  им  энергия  задерживается  в
организме, превращается в жир и постепенно оседает в районе живота,  который
начинает быстро расти. Впрочем, так ли  вс„  происходит  в  действительности
Мишка не знал, но за конечный результат ручался.
   Не всем этот способ понравился - кому хочется быть  толстым  и  ходить  с
жирным животом? Никому! Однако Мишка всех успокоил, сказав, что толстеть  мы
будем временно, до конца соревнования, а  потом  снова  начнем  растрачивать
энергию, поднажмем и быстро похудеем.
   Способ "ПК" предусматривал ежедневные походы  в  ближайшие  деревни.  Там
следовало искать пасущихся коз и скрытно их доить. Полученное от коз  молоко
должно было доставляться в отряд, чтобы его пили самые худые из нас.
   - Нужны доярки,- сказал Мишка.- Добровольцы есть?
   Добровольцев  не  было.  Все  мялись.  Ни  один   человек   не   поспешил
откликнуться на Мишкин призыв. Не повезло Вовке Трушину  и  мне  -  доярками
назначили нас. Вовку, потому что он был замазан зеленкой и мог незаметно для
козы к ней подобраться. А  меня,  поскольку  мы  с  Мишкой  как-то  пытались
разводить рыбок, и, по его  мнению,  я  накопил  богатый  опыт  обращения  с
животными.
   Поправляться по методу "МБ" желающие нашлись. Им следовало придумать себе
какую-нибудь не очень опасную болезнь и добиться, чтобы положили в изолятор.
А уж там лежи и толстей себе на здоровье.
   Отобрали двоих. Одна - это Ната Жучкова.  Она  знала,  как  нужно  болеть
радикулитом. У нее тетя им болеет, и Ната изучила все признаки.  Вторым  был
всегда подчеркнуто скромный Сеня Пантюхин. Он умел навлечь на себя простуду.
Не настоящую  простуду,  а  понарошку.  Мы  попросили  показать,  как  будет
выглядеть заболевание. Сеня сорвал травинку, пощекотал ее метелочкой ноздрю,
и через минуту стал громко чихать. Чихнул раз двадцать.
   - Острый  катар  верхних  дыхательных  путей,-  с  большим  удовольствием
отметил Мишка, когда Сеня перестал чихать.
   Итак, получив задания, Ната и Сеня пошли в санчасть, я и Трушин поплелись
в деревню, а остальные- на волейбольную площадку,  но  не  играть  а  только
смотреть, чтобы не терять веса.
   Мы с  Вовкой  обернулись  в  последний  раз  и  увидели  наших.  Будто  в
замедленном фильме, они плавно и размеренно  плыли  в  сторону  волейбольной
площадки - экономили энергию.
   Никакого плана доения мы с Вовкой не имели, как это делается не знали  и,
честно говоря, надеялись, что все козы окажутся в своих  козлятниках  или...
как они там называются.
   Но нам снова не повезло. Не прошли мы и двух километров,  когда  услышали
громкое "ме-е-е", доносившееся со стороны небольшой поляны. Там, привязанная
к пенечку, паслась коза.
   Коза подняла рогатую голову, взглянула на нас. Но, по-моему, не  увидела.
Взор ее был затуманен какими-то грустными козьими мыслями, в  которых  мы  с
Вовкой не разбирались.
   Вовка передал мне припасенную бутылку из-под кефира.
   - Я буду отвлекать, а ты в это время дои. Пошли! - Он стянул с себя майку
и, держа ее перед собой  в  вытянутых  руках,  стал  приближаться  к  козе.-
"Тореадор, сме-ле-е-е-е..."- неверным голосом запел Вовка.
   Взгляд у козы неожиданно прояснился. Я понял: коза  начинает  чувствовать
себя быком, так что Вовке  грозит  неминуемая  гибель.  Чтобы  предотвратить
катастрофу, я обежал нашего врага и в вратарском прыжке  попытался  ухватить
задние ноги, но не успел. Именно в этот момент коза кинулась на Вовку, чтобы
пронзить его насквозь. Правда, наш матадор тоже не зевал. Он  сделал  шаг  в
сторону, пропуская разъяренное животное мимо  себя.  Коза  боднула  майку  и
остановилась в недоумении. Вовка с видом победителя помахал мне рукой:
 
   - Надоил?
   - Когда ее было доить? - изумился я.- Она же в тебя  как  ракета  летела.
Типа "земля - земля".
   - Повторим.- Вовка снова пошел на козу, громко напевая знаменитую арию из
оперы Бизе "Кармен".-"Знай, там ждет тебя любовь, там ждет тебя..."
   Допеть всю арию до конца Вовка не  успел.  Коза  с  яростью  уссурийского
тигра бросилась на него, перестав обращать внимание на майку, которую  Вовка
пытался подставить вместо себя. "Удар короток, и мяч в воротах",-  почему-то
пронеслось у меня в голове. Гол! Было отчетливо видно: от удара Вовка  взмыл
вверх, завис на мгновение в воздухе и плюхнулся на землю. Обливаясь холодным
потом, я рванулся к Вовке, чтобы посмотреть, что от него осталось, и тут  же
почувствовал  мощнейший  по  силе   толчок.   Я   перелетел   через   Вовку,
перекувырнулся два раза и остался лежать на траве.
   Лежа на траве, в спокойной обстановке я, кажется, начал  понимать  что-то
очень важное, что касалось нашего соревнования за привес. Однако мои  мысли,
которые я с трудом собирал после встряски, прервал Вовкин шепот:
   - Доить, доить начинай! Пока эта зверюга меня ест...
   Взглянув в его сторону, я обомлел:  коза  стояла  над  лежащим  Вовкой  и
мирно, с видимым удовольствием его жевала. Борода тряслась, на зубах  что-то
аппетитно похрустывало. Неужели кости?! Ужас сковал мои члены. Но ведь козы-
травоядные животные. Или это ошибка  зоологии,  которая  моему  другу  может
стоить жизни?
   - Дои же, ну! К животу перешла, щекотно...- Увидев мою  бледность,  Вовка
поспешил объяснить происходящее:- Я зеленый, она меня  за  траву  принимает,
щиплет... Не бойся, надаивай!
   Волоча за собой кефирную бутылку, я подлез под козу  и  дрожащими  руками
стал шарить у нее по брюху.
   - Доить-то как?
   - Кто его знает! Может, там краны у нее какие-нибудь есть. Или вентили...
   Скорее  всего,  Вовка  обалдел  от  щекотки  и  путал  козу  с   молочной
автоцистерной.
   И тут ситуация изменилась в мгновение ока. Услышав про краны,  я  прыснул
от смеха. Не имея больше сил сдерживаться, захохотал  во  вс„  горло  Вовка.
Коза, которую я продолжал  гладить  по  животу,  тоже,  видимо,  не  терпела
щекотки. Она весело завела свое "ме-е-е". Со стороны мы, наверное, выглядели
очень дружной и веселой компанией.
   Первой опомнилась  коза,  В  ней  снова  проснулось  дикое  животное.  Не
подготовленных к нападению, разомлевших от смеха, она  стала  бодать  нас  и
топтать копытами. Возможно, под копыта мы попадали сами.  Зато  я  отчетливо
запомнил, как ей удалось подцепить на рог кефирную бутылку, и этой  бутылкой
она нас тоже била.
   С трудом вырвавшись от сумасшедшей козы, мы пошли в лагерь. По дороге мне
удалось привести в порядок свои мысли. Постепенно эти мысли  превращались  в
горячие слова, обращенные к отряду:
   "Друзья! Пионеры! Я хочу вам открыть горькие, как горчица, и кислые,  как
уксус, истины. Почетное право их открыть я завоевал в  битве  с  психической
козой, и прошу выслушать меня, не перебивая. Слушайте  же  меня,  друзья,  и
знайте! Вся история с соревнованием за привес не стоит разбитого  шарика  от
пинг-понга. Кому он нужен, этот глупый привес?! Мы не домашние  животные,  в
том числе не козы и не поросята. Людям необходимы  наше  здоровье  и  бодрый
дух, а не жир, даже если он сортом выше, чем вологодское  масло.  Скажем  же
"да!" соревнованию в учебе и спорте, и крикнем громкое  "нет!"  соревнованию
за толстый живот! Чтобы хорошо  питаться,  не  надо  затевать  борьбу.  Надо
только добросовестно пережевывать и обязательно глотать  нашу  замечательную
калорийную пищу. И говорить спасибо".
   Это была красивая речь. Думаю, не хуже речей знаменитого древнего оратора
Цицерона в Римском сенате, которые постояно хвалит наш учитель истории Семен
Семенович. А он зря хвалить не станет - мы-то уж точно знаем.
   Подойдя к лагерю, мы  увидели  Костика  Соболева.  Он  куда-то  мчался  с
недозволенной скоростью. При всеобщей борьбе за привес  такая  скорость  мне
показалась подозрительной.
   - Эй, соревнующийся,- крикнул я,- растрясешь килограммы!
   - Имеем право! - Костик круто свернул со своего курса и подскочил к нам.
   Оказалось, что в наше отсутствие в лагере  произошли  важные  события.  В
медчасти мнимых больных разоблачили задолго до того, как они успели показать
все симптомы своих заболеваний. Ниточка потянулась дальше. Узнав в чем дело,
отрядные  вожатые  и  воспитатели  ахнули.  Состоялся  большой  и   полезный
разговор. Борьбу за привес признали  никчемной  затеей,  а  также  медвежьей
услугой, которую мы оказали собственному здоровью и - что особенно  важно  -
самим принципам соревнования. Оба отряда вс„ хорошо  продумали,  взвесили  и
прочувствовали.
   Сообщение Костика меня глубоко  задело.  Моя  пламенная  речь  на  уровне
Цицерона  теперь  не  требовалась  никому.  Образец  ораторского   искусства
бесповоротно пропал. Его можно было выкинуть на помойку.
   - Сейчас-то куда бежишь?- поинтересовался Вовка Трушин у Костика.
   - На спортплощадку. Затеваем соревнование  за  прирост.  Какой  отряд  на
сколько сантиметров вырастет. Хочу на пе-рекладине повисеть полчасика. Чтобы
вытянуться...
   "Речь пока не надо на помойку,-подумал я. -Пригодится!"
 
   КА ЧЕ?
   В нашей школе ребятам до  восьмого  класса  часов  носить  не  разрешают.
Строгости страшные, проверки каждый день!  Обнаружат  часы,  отдадут  завучу
Ольге Александровне, и они лежат у нее,  пока  кто-нибудь  из  родителей  не
придет. Никто не знает, сколько до звонка-изводятся все ужасно. Мишка  нашел
выход из положения еще в четвертом классе, когда папа подарил ему  "Ракету":
стал носить часы на но-ге. Скоро год их носит, и ни один  проверяющий  часов
не оты-скал. Мы  всегда  знаем  время  с  точностью  плюс-минус  сорок  пять
секунд-такое отклонение в суточном ходе часов допускается инструкцией.
   Как-то Костик спросил:
   - Послушай, Сазонов! Будь любезен, если  не  трудно,  скажи,  пожалуйста,
который теперь может быть час? Сколько осталось минут до конца урока?
   Мишка как-то странно посмотрел на Костика и не  ответил.  Задумался.  Тот
раза три спрашивал, прежде чем  Мишка  отвлекся  от  одолевших  его  мыслей.
Костик смертельно обиделся - он у нас душевно ранимый.
   - Зачем,-упрекнул я Мишку, когда шли домой,-Костика расстроил?
   - Нечаянно.-В Мишкиной голове все еще шел активный процесс  мышления.  Он
повернулся ко мне: - Ты в вопросе Костика не заметил ничего интересного?
   - Это ему было интересно, который час,-сказал я. - А ты молчал... Трудно,
понимаешь, ногу поднять!
   - Вопрос, который задают очень часто...
   - Еще бы,-хмыкнул я.-Миллионы людей на земном шаре  спрашивают  у  других
миллионов о времени чуть ни каждый миг. И  получают,  между  прочим,  ответ!
Один Костик остался без ответа.
   - В том-то и ужас, что миллионы, - вздохнул Мишка. - Знаешь, сколько слов
в вопросе Костика? Обрати  внимание:  послушай-раз,  Сазонов-два,  будь-три,
любезен-четыре...-  Мишка  помнил  всю  фразу.-...Осталось  -   шестнадцать,
минут-семнадцать,   до-восемнадцать,   конца-девятнадцать,   урока-двадцать.
Занимает четверть минуты, не меньше!
   - Если пятнадцать секунд,-догадался  я,  куда  гнет  Мишка,-помножить  на
миллионы, получатся тысячи часов...
   - Их человечество расходует совершенно  напрасно!-  воскликнул  Мишка.  -
Впустую!
   Мы с Мишкой живо  представили  себе  толпы  людей  на  всех  континентах,
островах и полуостровах день и ночь задающих  друг  другу  один-единственный
вопрос. Тот самый, который Костик задал  Мишке.  Вопрос  занимал  пятнадцать