Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
Эдит Несбит.
Феникс и ковер
Перевод с английского Л. Сумм
Екатеринбург: изд-во "Ладь", 1994
OCR: Lagrif
Глава 1 ЯЙЦО
Все началось за два дня до 5 ноября, когда кому-то (точно не скажу
кому, но, кажется, Роберту) пришло в голову усомниться в качестве
фейерверка, заготовленного по случаю празднования Дня Гая Фокса.
- Наши огневики что-то уж слишком дешево стоят,- сказал этот кто-то
{по-моему, это все-таки был Роберт).- А ну, как они не сработают в самый
ответственный момент? Вот уж тогда проссеровские парни посмеются над нами!
- Не знаю, как там у тебя, а с моими огневиками все в полном порядке,-
сказала Джейн.- Уж я-то знаю, потому что продавец в лавке сказал, что на
самом деле они стоят впятижды дороже!
- Что это еще за впятижды? Так не говорят! - возмутилась Антея.
- Раз она сказала, значит, говорят,- сказал Сирил.- И вообще, хватит
умничать.
Антея принялась рыться в своей памяти, пытаясь выудить оттуда очень
оскорбительный ответ, но тут же вспомнила, что сегодня с утра зарядил дождь,
и обещанная мальчикам прогулка по Лондону сорвалась. А ведь предполагалось,
что всю дорогу они проведут на верхней площадке трамвая, и ради этого Сирил
с Робертом целых шесть дней, возвращаясь из школы, старательно вытирали ноги
о коврик перед дверью. Понятно, что они были сильно расстроены.
Поэтому Антея ограничилась тем, что сказала:
- Сам не умничай, Синичка! С нашим фейерверком все будет в порядке. А
на восемь пенсов, которые ты сэкономил, оставшись дома, можешь прикупить
себе еще чего-нибудь. Я знаю одну лавку, где за восемь пенсов можно купить
потрясающее огненное колесо.
- Знаешь что? - холодно произнес Сирил.- Это все-таки мои восемь
пенсов, а не твои, и я лучше знаю, на что их потратить...
- Эй, послушайте! Так как же там насчет огневиков? Я совсем не хочу
позориться перед соседскими парнями. Они и так думают, что раз их каждое
воскресенье наряжают в красные плюшевые костюмчики, так все остальные им в
подметки не годятся,- сказал Роберт, до сих пор не усвоивший разницы между
плюшем и бархатом.
- Я бы ни за что в жизни не надела красный плюшевый костюмчик,-
брезгливо заметила Антея.- Другое дело - черный, какой был на шотландской
королеве Марии, когда ей отрубили голову.
Но Роберт продолжал упрямо гнуть свою линию. Роберт отличался
прямо-таки замечательной способностью гнуть свою линию при любых
обстоятельствах.
- Я думаю, их нужно испытать,- сказал он.
- Послушай, ты, юный тупица! - сказал Сирил.- Фейерверк - это же все
равно что почтовая марка. Ты можешь использовать его только один раз.
- А что ты тогда скажешь об этом объявлении насчет картеровских
испытанных семян?
Воцарилась мертвая тишина. Затем Сирил легонько постучал себя по лбу
указательным пальцем.
- Кажется, он все-таки немного свихнулся,- сказал он.- Я всегда боялся,
что с нашим бедным Робертом это произойдет. Знаете, все это умничание, все
эти пятерки по алгебре рано или поздно должны были сказаться...
- А ну-ка, засохни! - свирепо огрызнулся Роберт.- Ты что, не понимаешь?
Нельзя испытать семена, если посеять их все разом. Нужно отобрать по
одному-два из каждого пакетика, и если они взойдут, то можете быть уверены,
что все остальные уж точно будут...- как это папа говорит? - соответствовать
стандарту. Давайте зажмуримся, вытащим из кучи что кому попадется, а потом
проведем этакое небольшое испытание!
- Но на дворе льет, как из ведра,- сказала Джейн.
- Тоже мне - открытие века! - отозвался Роберт. Нужно заметить, что
настроение у всех и впрямь было неважнецкое.- Зачем нам для этого выходить
во двор? Нужно просто отодвинуть стол и запалить огневики на подносе,
который мы зимой используем вместо санок. Не знаю, как вы, а я думаю, что
настала пора действовать. Что толку думать да гадать: Ах, ах, вот было бы
здорово, если бы от нашего фейерверка у проссеровских парней повыва-ливались
челюсти! Мы должны быть заранее уверены в этом.
- Пожалуй, он все-таки прав,- после минутного раздумья заключил Сирил.
Когда стол отодвинули в сторону, на всеобщее обозрение явилась
ужасающих размеров дыра в ковре - неприятное воспоминание о прежних
экспериментах Роберта. (Вообще-то, дыре полагалось быть у окна, но в тот раз
ковер успели перевернуть, и она была надеж-"о скрыта от посторонних глаз
столом). Антея тихонько прокралась на кухню и, улучив момент, когда кухарка
склонилась над своими кастрюлями, стащила поднос, можно сказать, прямо у нее
из-под носа. Вернувшись в спальню, она накрыла им выжженное место, причем
края того и другого подозрительно совпали.
После того, как все огневые принадлежности были разложены на столе,
дети закрыли глаза и принялись по очереди вытаскивать первое, что им
попадалось под руку. Роберту досталась хлопушка, Сирилу и Антее- бенгальские
огни, а вот Джейн сумела ухватить своей пухлой пятерней жемчужину всей
коллекции- огневичка-плясунчика, который выбрасывал из себя огромные снопы
танцующих искр, а потому стоил целых два шиллинга. Естественно, остальным
это не понравилось, и кое-кто (не скажу кто именно, потому что ему потом
было очень стыдно) даже предположил, что Джейн подсматривала. Впрочем, детей
можно понять - дело в том, что, намучившись в свое время от постоянного
изменения правил игры, они, как всамделишные древние мидяне или персы, раз и
навсегда порешили твердо придерживаться результатов жеребьевки, какими бы
неудовлетворительными они не оказались для каждого из них в отдельности.
- Я не нарочно! - со слезами на глазах сказала Джейн.- Если кому-то не
нравится, я могу перетянуть...
- Ты прекрасно знаешь, что мы никогда не перетягиваем,- торжественно
объявил Сирил.- Что выпало, то выпало. Вспомни мидян и персов. Раз уж ты
вытащила огневичка-пля-сунчика, то придется израсходовать его прямо сейчас.
Но ничего, тебе же дадут какую-нибудь мелочь к празднику, вот и купи на нее
новый. А сегодня для пущего эффекта мы запалим его самым последним.
После этой короткой прелюдии огненное действо началось. Хлопушка и
бенгальские огни вполне оправдали уплаченные за них деньги, но когда дело
дошло до огневичка-плясунчи-ка, он лишь пустил издевательскую струйку дыма
и, как выразился Сирил уставил на детей свои бесстыжие глаза. Сначала они
пробовали поджечь его спичками, потом - бумажными жгутами, а еще потом -
водо- и ветростойкими запалами, обнаруженными в карманах некогда самого
лучшего папиного пальто, висевшего на вешалке в холле. Когда и это не
помогло, Антея тихонько проскользнула к шкафу под лестницей, в котором
хранились старые газеты, восковые свечи, совки для мусора, керосин для
свечей, смолистые щепки для растопки печей (они еще так сладко пахнут -
совсем как сосновый лес весной!), метелки, скипидар и много чего другого.
Она вернулась с маленькой баночкой, которая раньше, в те времена, когда в
ней еще был смородиновый джем, стоила семь с половиной пенсов. Но джем давно
съели, а потому Антея налила в нее
керосину. Она приблизилась к испытательному полигону и в тот самый
момент, когда Сирил пытался двадцать третьей, а то и двадцать четвертой
спичкой запалить упрямого огневичка, выплеснула керосин на поднос. На
огневичка-плясунчика эта новая пытка не произвела особого впечатления, но
вот керосин отнесся к делу вполне серьезно, и в следующее мгновение жаркая
вспышка пламени озарила комнату, заодно отхватив большую часть сириловых
ресниц и перепачкав физиономии всех присутствующих изрядным количеством
сажи. Едва дети закончили выполнять групповой отскок, красоте и плавности
которого плачевным образом помешали стены, как с подноса к потолку ударил
толстый столб огня.
- Вот это да! - сказал потрясенный Сирил.- А я и не думал, что Антея у
нас такая бестолковая!
Пламя ударялось в потолок и растекалось по нему, словно огненная роза,
описанная мистером Райдером Хаггардом в его волнующем повествовании про
Аллана Квотермейна Совершенно справедливо рассудив, что нельзя терять ни
секунды, Роберт и Сирил завернули концы ковра и побросали их на поднос.
Ужасающий огненный столб исчез, и в комнате не осталось ничего, кроме
плотного облака сажи да чада от тускло светящихся ламп. Теперь уже все
четверо молча трудились над укрощением стихии. Когда же огонь был наконеи
надежно упакован в плотный сверток ковровой ткани, под ногами усердно
топтавших его юных пожарников вдруг раздался приглушенный, но все же очень
зловещий хлопок. При втором хлопке ковер судорожно дернулся, как если бы
вместе с пожаром в него по ошибке завернули кошку или какое другое животное.
Это решил напомнить о себе позабытый всеми огневичок-плясунчик. Соединенные
усилия пылающего керосина и ребячьих ног все же пробудили его от спячки, и
теперь он устрашающе потягивался под ковром, стремясь выпростать из-под него
свои огненные руки.
Придав своему лицу выражение человека, который знает, что делает,
Роберт бросился к окну и распахнул его настежь. Антея предпочла удариться в
визг, Джейн - в слезы, а Сирил не нашел ничего лучшего, как опрокинуть стол
на оживший ковровый сверток. Но. раз начавшись, фейерверк уже не мог
угомониться, а потому из-под массивной столешницы продолжали вырываться
хлопки, взрывы и даже отдельные искры величиной со средних размеров комод.
В следующее мгновение в комнату ворвалась привлеченная воплями Антеи
мама. Еще через несколько секунд фейерверк был ликвидирован, и в комнате
воцарилась гнетущая тишина- Дети стояли, разглядывая свои черные от сажи
лица и осторожно косясь в направлении мамы, чье лицо было, напротив,
неестественно белым.
Всем было ясно, что испытания привели к безвозвратной порче ковра и
неминуемому наказанию постелью. Говорят, что все дороги ведут в Рим. Может
быть, это и так, но по крайней мере в детстве все дороги ведут в постель и
покоятся там вместе с вами до самого утра.
Остатки фейерверка были конфискованы, и папа собственноручно запустил
их в небо на заднем дворе. Нужно сказать, что эта идея не очень понравилась
маме, но папа быстро убедил ее, заметив: А как же иначе, дорогая моя, нам
обезопасить себя от этих юных поджигателей?
Однако папа совсем забыл о том, что юные поджигатели были изгнаны в
спальню, окна которой выходили как раз на задний двор, в результате чего им
представилась редкая возможность из первых рядов полюбоваться восхитительным
зрелищем, а заодно и оценить искусство, с которым папа обращался с
огневиками.
На следующий день все было прощено и забыто. В детской провели
генеральную уборку (как если бы на дворе была весна, а не глубокая осень) и
побелили потолок.
После полудня мама куда-то ушла из дому; а назавтра, незадолго до
вечернего чаепития, в дом пришел какой-то человек, согнувшийся под тяжестью
свисавшего у него с плеч ковра. Папа заплатил ему, а мама сказала:
- Если ковер окажется не таким новым, как вы его нам расписали, вам
придется его заменить.
Человек ответил:
- Там каждая ниточка на месте, мэм. А если и повывалилась которая, так
за такую цену это все равно почти что даром. Я уж и то жалею, что отдал его
ни за что, да разве мы, мужчины, можем устоять, когда нас просит леди,-
правда, сэр?
С этими словами он подмигнул папе и отправился восвояси.
Ковер перенесли в спальню и расстелили на полу. Действительно, в нем не
было видно ни единой дырочки.
Когда была развернута последняя складка, из ковра выпало что-то тяжелое
и твердое. Дети тут же устроили кучу-малу, но Сирил оказался проворнее всех.
Он схватил выпавший из ковра предмет и поднес его к газовой горелке, чтобы
получше рассмотреть. На вид это было яйцо - желтое и очень блестящее,
полупрозрачное и как бы светящееся изнутри странным, меняющим оттенки в
зависимости от угла зрения светом. Обыкновенное каменное яйцо с
просвечивающим через него огненным желтком.
- Мама, я могу оставить его себе? - с надеждой спросил Сирил и, конечно
же, в ответ услышал нет. Странноватую диковинку следовало немедленно отнести
назад торговцу, потому что ему было уплачено только за ковер, а каменное
яйцо с огненным желтком в нем не предполагалось.
Она объяснила детям, где находится магазин. Оказалось, что это совсем
близко - на Кен-тиш-Таун-Роуд, рядом с отелем Бык и калитка Дети без труда
нашли завалящую лавчонку перед витриной которой возился торговец, выставляя
прямо на тротуар заготовленную для продажи старую увечную мебель и стараясь
раположить ее так, чтобы покупателям не было видно ни единой сломанной
ножки. Едва приметив детей, он сразу же узнал их, и, не давая им раскрыть
рта, завопил.
- Ну уж, нет! Я не беру назад ковров, так что можете проваливать со
своми жалобами туда, откуда пришли. Сделка есть сделка - что куплено, назад
не возвращается.
- Да мы и не хотим его возвращать, сказал Сирил.- Просто в нем кое-что
было...
- Если там что-то и было, так оно попало тУДа уже у вас в доме,-
перебил его негодующий торговец.- Я не продаю вещей с сюрпри зами. У меня
тут все новенькое и чистенькое
- Да я и не говорю, что наш ковер грязненький!- сказал Сирил.-
Просто...
- Что, моль нашли? - спросил торговец.- Так возьмите Боракса, и ей тут
же крышка!
Но, вообще-то, я думаю, что это какая-нибудь приблудная затесалась. У
меня ковры всегда чистенькие - от и до! Когда я вам принес его, там не то
что живой моли, но и ни одного яичка не было.
- А вот и не так! - перебила его Джейн.- Как раз яйцо-то там и было.
Тут торговец не вытерпел и затопал на детей ногами.
- А ну-ка, проваливайте, говорю вам! - заорал он.- А то я сейчас вызову
полицию. Что обо мне подумают покупатели, если каждая малявка будет
приходить сюда и говорить, что я подкладываю в свои товары яйца! Пошли
отсюда, пока я вам уши не оборвал! Эй, констебль!
Дети бросились бежать, потому как в ту минуту не могли придумать ничего
другого. Позднее папа согласился, что это было единственное, что они могли
сделать. Мама, конечно, осталась при своем мнении, но папа разрешил им
оставить яйцо себе.
- Торговец не мог знать, что у него в ковре яйцо,- заключил он.- Ваша
мама тоже об этом не знала, а раз так, то мы имеем на него полное право.
В конце концов яйцо водрузили на каминную полку, где оно и полеживало
себе, придавая темной детской не такой мрачный вид. В детской было темно,
потому что она находилась на первом этаже, и перед ее окнами простирался
декоративный садик со шлаковыми горками, на которых не произрастало ничего,
кроме ползучего вьюнка да улиток.
Когда папа с мамой покупали дом, агент по торговле недвижимостью
охарактеризовал
эту комнату как превосходное помещение Для столовой, в котором особенно
приятно завтракать по утрам. Дети не знали, каково было в комнате по утрам,
но в дневное время там царил вечный полумрак. Вечером, когда зажигали газ,
там становилось поприятнее, но именно вечером почему-то пробуждались к жизни
тараканы. Они покидали свои уютные дома, в незапамятные времена устроенные
их предками за камином и массивными шкафами, и всей своей немалой толпой шли
к детям знакомиться. По крайней мере, я полагаю, что их намеренья были
именно таковы, но дети упорно придерживались другого мнения.
Пятого ноября папа с мамой ушли в театр. Дети остались сидеть дома и
пребывали в крайнем унынии, вызванном мыслью о том, что у проссеровских
парней было полно всяких огневиков, а у них не осталось и самой завалящей
спички.
Дело в том, что им не позволили даже развести костер в саду.
- Нет уж, спасибо, хватит нам ваших игр с огнем,- сказал папа в ответ
на их просьбу.
После того, как маленького Ягненка уложили спать, дети печально
расселись вокруг камина в детской.
- Ну и скука! - сказал Роберт.
- Давайте поговорим о Псаммиаде,- сказала Антея, как обычно, стараясь
перевести разговор на что-нибудь приятное.
- Что толку в разговорах? - сказал Сирил.- Вот если бы что-нибудь
произошло! Уж больно неохота сидеть целый вечер взаперти. Как выучишь уроки,
так просто нечем заняться.
В этот момент Джейн как раз закончила последнее упражнение из домашнего
задания и с шумом захлопнула тетрадку.
- Можно повспоминать о чем-нибудь приятном,- сказала она.- Например, о
прошлых каникулах,
О прошлых каникулах и правда стоило повспоминать, потому что дети
провели их за городом, в маленьком белом домике, что стоял между песчаным и
гравиевым карьерами, и с ними случилось много интересных вещей. Они нашли
песчаного эльфа Псаммиада, который выполнял все их желания,- абсолютно все,
независимо от того, на радость или на горе себе загадывали их дети. Если вам
захочется доподлинно узнать, что они просили у Псаммиада и что выходило из
их необдуманных желаний, можете прочитать книжку которая называется Пятеро
детей и Чудище (Чудище - это Псаммиад). Если вы еще не читали ее, то лучше
мне сразу же сказать вам, что пятый ребенок - это совсем крохотный братец
наших четверых знакомцев, которого зовут Ягненком, потому что первое
произнесенное им в жизни слово было Бе-е-е!. Еще я должна сказать вам, что
наши дети не отличались чрезмерной красотой, глубоким умом и ангельским
послушанием, но в общем и целом были неплохими ребятами и, как мне кажется,
мало чем отличались от вас.
- Я не хочу вспоминать о приятном,- сказал Сирил.- Я хочу, чтобы это
самое приятное немедленно произошло.
- Но нам и так повезло гораздо больше, чем другим,- сказала Джейн.-
Подумай толь-
ко, ведь кроме нас никого не угораздило найти Псаммиада! Только за одно
это мы должны благодарить судьбу.
- Э! Судьба давно уже об этом забыла,- сказал Сирил.- Я имею в виду, о
нашем везении, а не о благодарности. Как ее ни благодари, все равно ничего
не происходит!
- Может быть, скоро что-нибудь и произойдет,- сказала Антея.- Знаете,
иногда мне кажется, что мы с вами относимся к тем людям, с которыми вечно
что-нибудь случается.
- Вот и в учебнике по истории,- сказала Джейн,- бывают короли, у
которых не жизнь, а сплошные приключения. А про других только и известно,
что они родятся, коронуются и предаются земле, да и то не всегда.
- Я думаю, Пантера права,- сказал Сирил.- Мы с вами и впрямь те люди, с
которыми вечно что-нибудь случается. А еще я думаю, что это что-нибудь
непременно случится, если ему немного помочь. Оно только и ждет, чтобы мы
его немного подтолкнули. Вот так-то!
- Какая жалость, что в школе не учат колдовству,- вздохнула Джейн.- Вот
если бы мы могли немножко поколдовать, то тут уж наверняка что-нибудь да
случилось бы.
- Может, попробуешь? - спросил Роберт, оглядывая комнату в поисках
какой-нибудь новой идеи. Однако ни выцветшие зеленые шторы, ни
тускло-коричневые жалюзи на окнах, ни истертый до дыр линолеум на полу на
этот раз не натолкнули его на что-либо по-настоящему потрясающее. Даже новый
ковер со своим замечательным рисунком, переплетения которого, казалось,
напоминали о чем-то знакомом, но основательно позабытом, не принес ему
вдохновения.
- Я могу попробовать,- сказала Антея.- Я много чего читала о
колдовстве. Боюсь только, что Библия его не очень одобряет.
- Библия не одобряет колдовства потому, ч