ак  на  столь тонком материале им не удалось оставить даже
царапины!  А из рассказа Ирвинга Ньютона следовало совсем иное:  трудно было
не  оставить  следов и не повредить этот непрочный металлизованный материал,
применявшийся при изготовлении шаров-зондов.  Это и  понятно,  поскольку  он
говорил о кусках, не имевших ничего общего с найденными на ранчо Брейзела.

(В 1994   году  И.Ньютон  выставит  Джесси  Марсела  законченным  дураком  в
интервью,  записанном для "Отчета ВВС".  Именно эту версию и пытаются теперь
внедрить в сознание людей,  ищущих правду.  Ньютон знает,  что Марсела нет в
живых,  а мертвых можно "поливать" как угодно.  Тут уж все  перекосилось,  и
теперь живые "сраму не имут".

Кстати, что  это  за  зонд,  вокруг которого столько разговоров?  Начиная со
второй мировой войны оболочки шаров изготовлялись из синтетической резины  -
неопрена,  и надувались гелием. Затем перешли к оболочкам из полиэтилена, но
в те времена это новшество  встречалось  довольно  редко.  Неопреновые  шары
имели не более 5

метров в диаметре до надувания.) ***

По всему видно,  что к началу пресс-конференции с нестандартными ходами было
покончено,  и наступило время столь привычных приказов и  окриков.  Подобный
резкий  поворот  в  проведении  операции мог означать только одно:  Рэми уже
знал,  что в районе Розуэлла с самолета  обнаружено  место,  где  лежит  сам
неизвестный  летательный  аппарат.  В  зоне  нет  посторонних,  ситуация под
контролем.  Теперь это знаем и мы.  Известно также,  что к  объекту  еще  не
подобрались.

Таким образом,  все окончилось благополучно.  Сенсационное заявление военных
отвлекло внимание журналистов и просто любопытных и заставило их суетиться в
контролируемых  рамках  по  контролируемой  дороге  вокруг  оцепленной фермы
Брейзела. И никто не рыскал по землям, прилегавшим к ферме, в поисках самого
объекта, так как военные заявили, что он уже у них в руках.


***

Тем временем все еще шел день 8 июля - эти нескончаемые  сутки,  наполненные
удивительными событиями. Наступал вечер.

Рассказ Фрэнка  Кауфмана  В  1995  году  Фрэнк  Кауфман  впервые  согласился
рассказать перед камерой  эпизод  обнаружения  разбившегося  объекта.  (Сюда
вставлены также куски информации, полученной от Кауфмана Рэндлом и Шмиттом.)

   - Это  было очень поздно вечером.  Мы перерезали колючую проволоку ограды
(ранчо.  -Б.Ш.) и поехали в указанном нам направлении.  Участок был трудным,
совершенно никакой дороги.

Издалека увидели какой-то свет. Остановились за 100 или 200 метров от точки,
откуда он исходил.  Мы тотчас поняли, что это был не самолет, не ракета. Это
была странная машина,  летающая машина,  которая разбилась в широком овраге.
(К самому кораблю подошла только небольшая группа,  в которую вошли трое  из
Вашингтона   -   Томас,  Флетчер  и  Лукас,  несколько  человек  с  полигона
Уайт-Сэндз, а с розуэллской базы - Бланчард, начальник военной полиции Эдвин
Исли,  летчик  Гендерсон,  обнаруживший  место  катастрофы с воздуха,  и я.)
Аппарат имел в длину от семи с половиной до  девяти  метров  при  ширине  до
четырех с половиной метров.  Он был наполовину расколот. Одно тело выброшено
на скалистый склон оврага,  другое наполовину свешивалось из аппарата. Когда
мы подошли,  то увидели, что было еще трое внутри. Мы вызвали по радио базу,
чтобы нам направили  грузовик,  кран  и  необходимое  оборудование.  Мы  все
подготовили для очистки местности.

На одном  из  трупов  заметили  признаки разложения.  Быстро положили тело в
чехол и направили в госпиталь базы.

(Уже отмечалось,  что  Ф.Кауфман  в  конце  концов  признался:   работал   в
подразделении  военной  разведки  по  проведению  секретных операций.  Он же
оказался составителем  отчета  о  находке  разбившегося  корабля  и  трупов.
Интересно,  что  характеристика  Ф.Кауфмана  в  первой  книге  Рэндла/Шмитта
занимает три строки и начинается с того,  что он - друг  Р.Томаса.  На  этом
круг  замыкается.  В списке сотрудников разведки и контрразведки базы и 8-ой
воздушной армии по состоянию на июль 1947 года Кауфмана  нет  ни  под  каким
соусом,  и это понятно: официально для всех его функции заключались в работе
с кадрами.  В то же  время  прилет  вашингтонского  уорэнт-офицера  Р.Томаса
отмечен в списке отдельной строкой по группе "контрразведка".

Настораживает, однако,  почему  вдруг Кауфман стал говорить?  И говорить,  с
одной стороны,  очень много, аж примелькался в 1995 году на телевидении, а с
другой - чувствуется много недоговорок,  и, главное, видно, что он стремится
все свести к Розуэллу и заставить забыть о равнине Сан-Агустин,  связанной с
историей Барни Барнетта.  "Есть только Розуэлл,  - утверждает Кауфман, - все
остальное - от лукавого". Да и число трупов то

четыре, то пять. Нет, тут что-то не так.) ***

Но о том, что самое основное уже свершилось, знало только ограниченное число
людей.  Самолет,  на  котором  летал  Брейзел,  вернулся на базу.  Дело было
сделано.  Видимо,  по этой причине интерес к нему на какое-то время спал.  И
воспользовавшись  неожиданным  безразличием к своей персоне,  Брейзел ушел с
базы,  размышляя,  вероятно,  о массе событий,  свалившихся на его голову за
последние два дня.

А для  многих  все  по-прежнему  вращалось  вокруг  поля Брейзела.  Главному
патрону радиостанции KGFL Уитмору было ясно,  что  военные  пытаются  скрыть
правду  о происшествии;  он предпринял поиски фермера и в конце концов нашел
его у входа на базу.  Что было как нельзя кстати,  потому что Брейзелу не на
чем  было  добираться  до города,  и он обрадовался предложению появившегося
Уитмора подвезти и даже переночевать у него дома. Как много выпытал Уитмор у
фермера?  Находился ли он в том самом самолете, с которого обнаружили объект
и лежавшие на земле тела? А в это время группа, о которой рассказал Кауфман,
пробиралась к месту катастрофы. Там был и Бланчард, ушедший в "отпуск".


***

Ну, а огорченному и униженному Джесси Марселу предстояло  провести  сутки  в
Форт-Уэрте.   Таким  образом,  все  основное  в  Розуэлле  произошло  в  его
отсутствие.  И похоже, что уровень секретности, определенный по розуэллскому
случаю для не имеющих допуска по специально утвержденному списку, был жесток
даже для сотрудников спецслужб: кто случайно не успел к развязке в Розуэлле,
тот опоздал навсегда.


***

Поздно вечером на территорию розуэллской базы привезли грузовик сухого льда.
(В то время в Розуэлле сухой лед не производился.) Часовой был удивлен столь
поздней поставкой экзотического для базы продукта.


***

К месту  катастрофы  подогнали  грузовики,  в  один из них положили тела.  У
грузовика  поставили  сержанта  Мелвина  Брауна  (подразделение  "К"  509-го
авиаполка)   и  еще  одного  солдата.  Им  было  приказано  под  брезент  не
заглядывать,  но именно этот приказ все и предопределил:  чем жестче запрет,
тем больше желание его нарушить... Улучшив момент, Браун приподнял брезент и
увидел тела с большими головами.  Кожа казалась желтовато-оранжевой, но это,
полагает  он,  могло  быть  результатом  разложения или так показалось из-за
плохого освещения.  (Только перед  самой  смертью  он  раскроет  свою  тайну
дочери.) Со временем проговорились и другие.  Капитан Д.Расмуссен, например,
рассказал членам своей семьи,  что в Розуэлле были подобраны  четыре  трупа.
Племянница Расмуссена,  Илейн,  слышала, как дядя говорил ее отцу о том, что
нет сомнений в существовании  летающих  тарелок,  так  как  он  сам  помогал
вытаскивать трупы из одной из них.

(Но сколько же их оказалось, четыре или пять? По словам Кауфмана, один был в
очень плохом состоянии и его сразу же  отправили  на  базу.  Может,  этим  и
объясняется, что все дальнейшие разговоры вращаются вокруг

цифры четыре? Не исключено.) ***

Тела были перевезены в госпиталь розуэллской базы.  Во время поездки сержант
Браун и солдат находились в грузовике.  Но когда въехали на территорию базы,
их отпустили, и переноской тел в здание они не занимались.

Привезенные на  базу  трупы  провели  ночь  в  большом  ящике  со  льдом (по
некоторым данным,  размером 5 х 1х 1,2м).  Неизвестно,  все ли тела лежали в
нем,  но  ящик  поместили  в центр совершенно пустого ангара 84 и установили
прожекторы так,  чтобы сам ящик освещался ярким светом  со  всех  сторон.  И
никто не имел права приблизиться к нему.

Внутри ангара  охрану несла военная полиция,  снаружи - военнослужащие базы.
М.Браун стоял в охране снаружи.


   - Давай  заглянем  в  ангар,  -  предложил  Брауну  офицер,  которому  он
подчинялся.

Заглянули. А внутри увидели только ярко освещенный ящик.

9 июля 1947 года,  среда  9-го  утром  опровержение  и  ставшие  с  тех  пор
знаменитыми фотографии Рэми,  Дюбоуза и Марсела с кусками зонда появились во
многих газетах.  В некоторых ссылались на генерала  Рэми,  другие  почему-то
упоминали сенаторов, находившихся в Вашингтоне.

Из уже  известных  нам  газет  утром  про зонд рассказывает "Розуэлл Морнинг
Диспэтч",  после  полудня  "Розуэлл  Дэйли  Рекорд"  повторяет  опровержение
генерала слово в слово.

Каково же было удивление фотографа Дж.Бонда Джонсона,  когда среди сделанных
им накануне снимков он увидел и снимки метеоролога И.Ньютона и Дж. Марсела с
теми же кусками!  Этих фотографий он сам не делал!  Но все было не во сне, а
наяву:  сидят на корточках молодые офицеры,  а один из них даже заявил,  что
перед ним части зонда.  И впечатление, что все это - работа одного и того же
фотографа. (Снимки И.Ньютона и

Дж.Марсела сделаны,  как полагают,  офицером  по  связям  с  общественностью
майором Кэшоном.) ***

Официально после  пресс-конференции  у  Рэми  8  июля розуэллского летающего
диска больше не существовало.  Отныне был розуэллский шар-зонд,  а  это  уже
неинтересно.  С  точки  зрения журналистов,  история о диске приказала долго
жить. Но жизнь продолжалась.

Около 8 часов утра 9 июля,  по словам Роберта Смита из Первого транспортного
подразделения, началась подготовка нескольких самолетов С-54.

(Рейсы, о  которых  говорит  Р.Смит,  считаются четвертым,  пятым,  шестым и
седьмым.)  Описание  Р.Смитом   погрузочных   работ,   загружаемых   ящиков,
неизвестных  людей,  наблюдавших  за  погрузкой,  необычной  ситуации вокруг
загружавшихся  в  течение  дня  самолетов,  кусочка  загадочного  материала,
который  ему  довелось  увидеть,  - все это не оставляет никакого сомнения в
том,  что и речи быть не может ни о каком  зонде.  (Свидетельские  показания
Роберта   Е.Смита,  подписанные  им  10  октября  1991  года,  приводятся  в
примечаниях в подлиннике,  на английском языке, дабы оппоненты могли еще раз
констатировать

провал версии о зонде.) ***

Со дня катастрофы,  2 июля,  до момента обнаружения разбившегося корабля,  8
июля,  прошло шесть дней.  Совершенно  очевидно,  что  пребывание  трупов  в
течение  столь  продолжительного  времени в одном из наиболее жарких районов
США, да к тому же и в летнее время, не могло не сказаться на их сохранности.

По словам Фрэнка  Кауфмана,  тела  направили  в  госпиталь  и  "позвонили  в
похоронное бюро, чтобы узнать, какие имеются средства консервации трупов".

Это привязка  Кауфмана  к похоронному бюро оказалась как нельзя кстати,  ибо
человек,  снявший телефонную трубку в то июльское утро 1947  года,  был  уже
известен  исследователям.  Таким  образом,  еще  один  элемент  происшествия
приобретал большую определенность.


***

Утром 9  июля генерал Лесли Гровс,  бывший начальник Манхэттенского проекта,
руководитель проекта по разработке новых видов оружия (Лос-Аламос), вместе с
генералом  Робертом  Монтегю,  начальником  училища  по  подготовке кадров в
области управляемых ракет в Форт-Блиссе (где работали и  некоторые  немецкие
ученыеракетчики,  вывезенные из Германии в последние дни войны),  неожиданно
вылетели в Вашингтон.

А в Вашингтоне жизнь кипела 10.30  -  1  1.00.  Президент  Трумэн  принимает
сенатора Карла Хэтча от штата Нью-Мексико.

В то  же  время  генерал-лейтенант  Джеймс Дулиттл и генерал Хойт Ванденберг
встречаются с  заместителем  военного  министра,  курирующим  ВВС,  Стюартом
Симингтоном.

10.48. X.Ванденберг  позвонил  Президенту,  когда  Хэтч  все еще был в Белом
доме.

10.50. Дулиттл,  Симингтон и Ванденберг в кабинете  начальника  штаба  армии
Д.Эйзенхауэра. Совещание продолжалось до 12.12.

12.50. Ванденберг  и Симингтон встречаются вновь и отправляются на заседание
Объединенного комитета начальников штабов. Заседание окончено в 14.15.

14.30. Ванденберг и Симингтон встречаются в третий раз. Расстаются в 15.10.

Все эти встречи зафиксированы в документах Национального архива без указания
обсуждавшихся вопросов
 . (К  моему  удивлению,  отсутствие  перечня  тем  оказалось  из  ряда  вон
выходящим событием!  Их нравы.) Глени Дэннис из похоронного бюро В 1989 году
Стэнтон Фридман (опять он!) нашел человека, существенно дополнившего картину
происходившего в те дни на розуэллской базе и кардинально запутавшего вопрос
о подобранных трупах.  Этим человеком оказался Гленн  Дэннис,  работавший  в
1947   году   в   розуэллском   похоронном  бюро  "Баллард  Фьюнерал  Хоум",
существующем, впрочем, и по сей день.

Суть рассказа Гленна Дэнниса с учетом всех имеющихся на  сегодня  записей  и
видеозаписей бесед с ним заключается в следующем.

9 июля  1947  года двадцатидвухлетнему распорядителю похоронным церемониалом
Г.Дэннису  позвонил  офицер   розуэллской   базы   ВВС,   занимавшийся   при
необходимости похоронными делами, и попросил сообщить, какие самые маленькие
герметично закрывавшиеся гробы имелись на складе  похоронного  бюро.  Дэннис
дал   исчерпывающую   информацию   и  спросил,  что  случилось.  "Так,  если
понадобится в будущем",- ответил офицер.

Это уже было удивительно, так как прежде никто не проявлял забот о возможных
в  будущем  неприятностях.  Но  минут  через  15-20  после первого разговора
телефон зазвонил вновь. На этот раз у офицера уже целая серия вопросов:

   - Что вы делаете,  если вам приходится иметь дело с телами,  пролежавшими
на  открытом  месте  несколько дней?  Как влияют ваши химические реактивы на
ткани?  На содержимое  желудка?  Меняется  ли  в  результате  состав  крови?
Г.Дэннис  постарался  ответить  как  можно  точнее  на  все  вопросы и опять
поинтересовался, для чего это было нужно.


   - В будущем все может понадобиться, - сказал офицер.


(Проверка архивов показала,  что в указанный период никаких смертей на  базе
не было.)

***

Примерно в  полдень  большой  ящик  перевезли в ангар,  называвшийся на базе
"бомбовой    ямой    No1".    Этот    ангар    просматривался    только    с
командно-диспетчерского  пункта  и  с  одного  из  концов взлетно-посадочной
полосы.  Таким  образом,  нет  никакой  точной  информации  ни  о  том,  что
происходило с содержимым ящика, ни о том, что происходило вокруг ящика.


***

И снова Гленн Дэннис.  Так уж случилось, что в этом маленьком городке он был
также и водителем машины скорой помощи.  Минут через тридцать после странных
вопросов машину вызвали на базу для перевозки  в  военный  госпиталь  одного
летчика,  сломавшего  себе  нос  при  падении с мотоцикла.  Приехав на базу,
Дэннис оказал пострадавшему первую помощь и повез  его  в  госпиталь.  Перед
госпиталем  стояли  сразу  три  машины полевой скорой помощи,  у двух из них
задние дверцы были открыты,  и  рядом  находились  роенные  полицейские.  На
проходивших мимо Г.Дэнниса и пострадавшего летчика особого внимания никто не
обратил. Дэннису бросились в глаза какие-то обломки, лежавшие внутри, и сама
собой возникла мысль о разбившемся самолете.

"Когда случаются  авиакатастрофы,-  рассказывает Г.Дэннис,- порой приходится
вытаскивать части тела из груды обломков.  Но удивило,  что там лежали куски
длиной  от  пятидесяти  сантиметров  до одного метра странной формы,  что-то
вроде концов  каноэ.  На  них  были  какие-то  надписи,  высотой  до  десяти
сантиметров, которые мне показались похожими на египетские иероглифы. Металл
не походил на алюминий.  Он напоминал скорее нержавеющую сталь,  нагретую до
высокой температуры - до пурпурно-голубоватого цвета ".

лПроводил летчика в приемную,- продолжает свой рассказ Дэннис.- День выдался
очень жаркий,  и я зашел в комнату  отдыха  медперсонала  выпить  коку.  Тут
увидел капитана, который мне не был знаком. Мои неприятности начались, когда
я спросил:

   - Разбился самолет?

   - А вы кто такой?- ответил он вопросом на вопрос.


   - Распорядитель   похоронного  церемониала  в  Розуэлле,  у  нас  с  вами
контракт.  Похоже,  что разбился самолет.  Нужно ли  мне  начать  подготовку
трупов? - Оставайтесь здесь. Никуда не уходите.

И капитан вышел.  Вернулся он через пару минут с двумя военными полицейскими
и приказал выпроводить  общительного  Дэнниса  с  базы  и  доставить  его  в
похоронное  бюро,  коль  скоро он там работает.  Когда вся группа пересекала
холл, раздался чей-то громкий голос:

   - Приведите этого сукиного сына!  Выяснилось,  что подразумевается не кто
иной, как сам Гленн Дэннис. И он оказался в кабинете перед другим офицером.


   - Позвольте сказать вам кое-что!  Когда вы вернетесь  в  Розуэлл,  вы  не
будете  там  рассказывать  истории  про  разбившийся самолет.  Тут ничего не
случилось.

Г.Дэннис разозлился - такого  хамства  встречать  еще  не  приходилось  -  и
сказал, что он - гражданское лицо и что никто не имеет права разговаривать с
ним таким тоном. И получил в ответ:

   - Если будете упорствовать,  то кто-нибудь найдет ваши кости в песке!“  А
присутствовавший  при  этом  чернокожий  сержант  добавил,  что Дэннис будет
хорошей пищей для собак,  намекая,  что на него могут  натравить  сторожевых
псов.

В заключение  Г.Дэнниса  обругали  еще раз,  и офицер приказал выбросить его
наружу.

Выйдя из "гостеприимного" кабинета,  Дэннис вдруг увидел  знакомую  девушку,
работавшую  в госпитале.  (По одному ему известным соображениям он назвал ее
медсестрой и тем  самым  навредил  расследованию  розуэллского  происшествия
больше, чем помог.)

   - Гленн,  что ты здесь делаешь?- спросила она. И тут же добавила: - Уходи
как можно быстрее,  иначе у тебя будут крупные неприятности!  Те же двое  из
военной полиции проводили Г.Дэнниса до самого похоронного бюро.

Однако приключения этого дня не давали Дэннису покоя:  что случилось, почему
такая грубость,  ведь он давно сотрудничал с базой,  и никогда прежде ничего
подобного  не  было?  Масло  в  огонь  подливало  и  необъяснимое  поведение
знакомой, его ровесницы (ей было 23 года), но все попытки дозвониться до нее
в тот вечер оказались безуспешными.


***

Тем временем грузовики продолжали приезжать на базу,  что-то укладывалось  в
ящики, а ящики загружались в три самолета С-54.


***

Исходя из  известных  отдельных  элементов,  можно  предположить,  что  тела
погрузили  в  самолеты не ранее 12.00 (похоже,  что все было распределено на
несколько  машин  из  соображений  безопасности).  За  погрузкой,  как   уже
отмечалось, следили люди из Вашингтона. Точное время отлета каждого самолета
установить невозможно (последний взлетел, вероятно, около 16.00).

Р.Смит, занимавшийся  погрузкой,  видел  у   самолетов   сержанта   Элзи   и
предположил, что один из рейсов выполнит экипаж капитана Оливера Гендерсона,
к которому Элзи и относился. И наблюдательный Р.Смит не ошибся. Скончавшийся
в   1986   году   капитан   ВВС  Оливер  В."Пэппи"  Гендерсон  прервал  свое
тридцатипятилетнее молчание только после прочтения статьи о Розуэлле в одной
из газет.

Вдова Гендерсона вспоминает:

   - Как-то   незадолго  до  смерти,  когда  мы  просматривали  газеты,  где
говорилось о случае в Розуэлле,  муж  сказал:  "Пора  признаться,  раньше  я
никогда не говорил,  был связан секретностью.  Тебе,  наверное, будет трудно
поверить,  но я и есть  тот  пилот,  к