али в следующем этапе этих исследований,
определении химического строения псилоцибина и псилоцина и последующем синтезе
этих соединений, результаты которого были опубликованы в 1958 году в ноябрьском
выпуске журнала Experientia. Химическое строение этих соединений заслуживает
особого внимания в нескольких отношениях. Псилоцибин и псилоцин, как и ЛСД,
принадлежат к индольным соединениям, биологически важному классу веществ,
встречающихся в растительном и животном мире. Отдельные химические свойства,
общие как для веществ, содержащихся в грибах, так и для ЛСД, указывают на то,
что псилоцибин и псилоцин находятся в близком родстве с ЛСД, не только по своему
психическому действию, но и по своей химической структуре. Псилоцибин является
сложным эфиром фосфорной кислоты от псилоцибина; таким образом, это первое и до
сих пор единственное найденное в природе индольное соединение, содержащее
фосфорную кислоту. Остаток фосфорной кислоты никак не влияет на его активность,
поскольку не содержащий фосфорной кислоты псилоцин проявляет такую же
активность, как и псилоцибин, но этот остаток делает молекулу более стабильной.
В то время как псилоцин легко разрушается кислородом воздуха, псилоцибин
достаточно устойчив.
     Псилоцибин и псилоцин обладают химическим строением, очень сходным с
нейромедиатором серотонином. Как уже упоминалось в главе об опытах над животными
и биологических исследованиях, серотонин играет важную роль в химическом
регулировании функций мозга. Оба вещества, содержащиеся в грибах, так же как и
ЛСД, в фармакологических экспериментах с различными органами блокируют эффекты
серотонина. Другие фармакологические свойства псилоцибина и псилоцина тоже
сходны с ЛСД. Основное различие состоит в количественной активности в
экспериментах с человеком и животными. Средняя действующая доза псилоцибина или
псилоцина для человека составляет 10 мг (0.01 г); соответственно эти вещества в
100 с лишним раз менее активны, чем ЛСД, для которого 0.1 мг считается высокой
дозой. Более того, эффекты этих веществ длятся лишь от четырех до шести часов,
что намного короче, чем эффекты ЛСД (восемь-двенадцать часов).
     Полный синтез псилоцибина и псилоцина, без использования грибов, мог бы
стать методом, позволяющим производить эти вещества в больших количествах.
Синтетическое производство дешевле и целесообразнее, чем экстракция из грибов.
     Поэтому и были осуществлены изоляция и синтез этих веществ, а с ними и
разоблачение волшебных грибов. Было выяснено химическое строение и стало
возможным синтетическое производство в пробирке тех соединений, чьи удивительные
эффекты заставляли индейцев на протяжении тысячелетий верить, что в этих грибах
пребывал бог.
     Какой же прогресс в научных знаниях был достигнут этими исследованиями? По
существу, когда все, что можно, уже сказано и сделано, мы лишь можем утверждать,
что тайна удивительных эффектов теонанакатля была сведена к тайне эффектов двух
кристаллических веществ - поскольку эти эффекты наука не в силах объяснить, она
может только их описывать.
     Псилоцибиновые путешествия во вселенную души Взаимосвязь между психическими
эффектами псилоцибина и ЛСД, их способность вызывать визуальные галлюцинации,
становиться очевидной в следующем отчете об эксперименте с псилоцибином из книги
"Антайос" доктора Рудольфа Гелпке. Он называл пережитое под ЛСД и псилоцибином,
как уже упомянуто в предыдущей главе, "путешествиями во вселенной души".
     Там, где время остановилось (10 мг псилоцибина, 6 апреля 1961, 10:20)
Эффекты начались после примерно 20 минут: безмятежность, безмолвие, легкое
приятное головокружение, и "приятно глубокое дыхание".
     10:50 Сильное головокружение, не могу сконцентрироваться.
     10:55 Возбуждение, интенсивные цвета: все розовое и красное.
     11:05 Мир сконцентрировался посередине стола. Очень яркие цвета.
     11:10 Беспрецедентное разделение существа, - как я могу описать ощущения от
подобного состояния? Меня контролируют волны других "Я".
     Сразу же после этой записи я вышел из-за стола, где я, доктор Х. и наши
жены зав
     тракали, на улицу, и прилег на газоне. Опьянение быстро достигло высшей
точки. Х
     отя я твердо решил постоянно записывать, теперь бесконечно медленные
движения за
     писывания казались мне пустой тратой времени, а возможность словесного
выражения
      ничтожно жалкой по сравнению с наплывом внутренних восприятий, которыми я
был п
     ереполнен, и которые угрожали взорвать меня. Мне казалось, что полноту
восприяти
     я одной минуты следует приравнять к 100 годам. Вначале преобладали
визуальные об
     разы: я с восторгом наблюдал бесконечные последовательные ряды деревьев в
соседнем лесу. Затем рваные облака быстро заполонили солнечное небо, безмолвно,
с захватывающи дух величием, наложились друг на друга тысячами слоев - небо на
небе - и я замер, ожидая, что вот-вот, в следующий миг нечто великое,
неслыханное, доселе не существующее должно появиться или произойти - может я
увижу бога? Но осталось лишь ожидание, нависшее предчувствие, "на пороге
предельного ощущения"... Потом я ушел подальше (близость других тревожила меня)
и лег в укромном уголке сада на нагретую солнцем колоду дров - мои пальцы
поглаживали дерево с переполнившей меня животной чувственной привязанностью. В
то же время это был апогей: меня охватило чувство блаженства, полного счастья -
с закрытыми глазами я оказался в неком углублении с узором из красного кирпича,
и, в то же время, в "центре вселенной, полной тишины". Я знал, что все было
добро - причиной и началом всего было добро. Но в тот же миг я осознал страдание
и отвращение, подавленность и непонимание обычной жизни: той, что никогда не
бывает "целостной", а всегда разрезанной на кусочки, разбитой на крошечные
фрагменты секунд, минут, часов, дней, недель: в той, где мы находимся в рабстве
у времени Молоха, который постепенно пожирает нас; мы обречены на запинание,
ошибки и обрывочность; каждый из нас должен нести с собой совершенство и
абсолют, единство всех вещей; неизменный момент золотой эры, этой первоначальной
основы бытия - который, несмотря ни на что, длился и будет длиться вечно - нести
в наше повседневное существование, как болезненную рану в глубине нашей души,
как напоминание о никогда не выполненном обещании, как Фата Моргану потерянного
и завещанного рая; сквозь лихорадочный сон "сегодня", сквозь приговоренное
"вчера" в заоблачное "завтра". Я понял это. Это стало космическим полетом, но не
обычного, а внутреннего человека, и на мгновение я воспринял реальность из
места, которое находиться за пределами гравитации и времени.
     И когда я снова почувствовал силу притяжения, я достаточно наивно попытался
оттянуть возвращение, приняв новую дозу, 6 мг псилоцибина в 11:45, и 4 мг в
14:30. Эффект был ничтожным и в любом случае не стоит упоминания. Г-жа Ли
Гелпке, художница, также участвовала в этой серии экспериментов, три раза
принимав ЛСД и псилоцибин. Вот, что она написала о рисунке, который она сделала
во время эксперимента: Ничто в этом рисунке не выдумано нарочно. Когда я
работала над ним, воспоминания (о пережитом под псилоцибином) снова стали
реальностью, и направляли каждый мои штрих. Поэтому эта картина также
многослойна, как и это воспоминание, и тот образ в нижнем правом углу
действительно взят из этого сна... Когда, тремя неделями позже, в мои руки
попали книги по мексиканскому искусству, я с испугом увидела там мотивы из моих
видений... Я также упоминал о присутствии мексиканских мотивов во время
воздействия псилоцибина в моем первом эксперименте с сушеными грибами Psilocybe
mexicana, как было описано в разделе о химических исследованиях этих грибов.
Точно такой же феномен произошел с Р. Гордоном Уоссоном. Исходя из этих
наблюдений, он выдвинул предположение, что искусство древней Мексики находилось
под влиянием образов из видений, вызываемых грибами.
     "Волшебное утреннее сияние" - ололиуки После того, как нам удалось за
относительно короткое время разгадать загадку священного гриба теонанакатля, я
заинтересовался проблемой другого мексиканского снадобья неустановленного
химического сотава, ололиуки. Ололиуки - это ацтекское название семян одного
вьющегося растения (семейства Convolvulaceae), которые, как мескалиновый кактус
пейотль и гриб теонанакатль, использовались в доколумбовые времена ацтеками и
соседними народами в религиозных церемониях и магических целительских практиках.
Ололиуки до сих пор используется некоторыми индейскими племенами, такими как
сапотеки, чинантеки, масатеки и миштеки, которые до самого недавнего времени
жили в отдаленных горах южной Мексики в настоящей изоляции, почти не
подвергшиеся христианскому влиянию.
     В 1941 Ричардом Эвансом Шултсом, директором Гарвардского Ботанического
Музея в Кембридже, штат Массачусетс, была опубликована великолепная работа,
касающаяся исторических, этнологических и ботанических аспектов ололиуки. Она
называется "Вклад в наши знания о Rivea corymbosa, ацтекском снотворном снадобье
ололиуки". Следующие факты из истории ололиуки взяты в основном из монографии
Шултса. (Примечание переводчика: Как указывал Р. Гордон Уоссон, "ололиуки" более
точное написание, чем более распространенное написание, которое использует
Шултс. См. Botanical Museum Leaflets Harvard University 20: 161-212, 1963.)
     Первые записи об этом снадобье написаны испанскими летописцами
шестнадцатого века, которые также упоминают пейотль и теонанакатль. Так, монах
ордена Св Франциска Бернандино де Саагун, в его уже цитировавшейся хронике Общая
История Событий Новой Испании, пишет о чудесном действии ололиуки: "Есть трава,
которая называется коатль шошоуки (зеленый змей), которая приносит семена,
называемые ололиуки. Эти семена притупляют чувства и лишают рассудка: его
принимают как зелье".
     Дальнейшие сведения об этих семенах мы получаем от Франсиско Эрнандеса,
врача, которого с 1570 по 1575 Филипп II послал из Испании в Мексику, чтобы
изучать местные лекарства. В главе "Об Ололиуки" его монументального труда Rerum
Medicarum Novae Hispaniae Thesaurus seu Plantarum, Animalium Mineralium
Mexicanorum Historia, опубликованного в Риме в 1651, он дает подробное описание
и первую иллюстрацию ололиуки. Вот перевод отрывка из латинского текста,
сопровождавшего иллюстрацию: "Ололиуки, которое другие зовут коашиуитль, или
трава змея, вьющееся растение с зелеными листочками в форме сердца... Цветы
белые, довольно большие... Семена округлые... Когда индейские жрецы хотят
посетить богов, чтобы получить от них знания, они едят это растение, чтобы
опьянеть. Тысячи сказочных образов и демонов предстают перед ними..." Несмотря
на это, относительно хорошее описание, ботаническая принадлежность ололиуки как
семян растения Rivea corymbosa (L.) Hall. f. вызывала много споров в кругах
специалистов. Недавно предпочтение было отдано синониму Turbina corymbosa (L.)
Raf.
     Когда в 1959 я решил попытаться выделить действующие вещества ололиуки, был
доступен только единственный отчет по химии семян Turbina corymbosa. Это была
работа 1937 года фармаколога из Стокгольма С. Г. Сантессона. Однако Сантессону
не удалось выделить действующее вещество в чистом виде.
     Об активности семян ололиуки были опубликованы противоречивые сведения.
Психиатр Х. Осмонд в 1955 провел личный эксперимент с семенами Turbina
corymbosa. После приема 60-100 семян у него появилось чувство апатии и пустоты,
сопровождавшееся увеличением зрительной чувствительности. После четырех часов
последовал период расслабления и чувства благополучия, который продлился долгое
время. Противоположный отчет опубликован в Англии в 1958 В. Дж. Кинросс-Райтом,
в котором восемь добровольцев, которые принимали до 125 семян, не ощутили вообще
никакого действия.
     При посредничестве Р. Гордона Уоссона, я получил два образца семян
ололиуки. В приложенном письме из Мехико, от 6 августа 1959, он писал:...
Посылка для вас содержит следующее...
     Небольшой пакет семян, которые я определил как Rivea corymbosa, так же
известные как ололиуки, известный наркотик ацтеков, который в Уаутла зовут
"семена Св Девы". Этот пакет, как вы найдете, состоит из двух бутылочек, которые
содержат семена, полученные нами в Уаутла, и из большого свертка семян,
полученных нами от Франциско Ортего "Чико", сапотекского проводника, который сам
собрал эти семена с растений в сапотекском городке Сан Бартоло Яутепек... Первые
из упомянутых, округлые, светло-коричневые семена из деревни Уаутла в
ботаническом отношении оказались действительно Rivea (Turbina) corymbosa, черные
же, угловатые семена из Сан Бартало Яутепек были определены как Ipomoea violacea
L.
     Turbina corymbosa растет только в тропическом и субтропическом климате,
Ipomoea violacea встречается как декоративное растение по всему свету в
умеренных зонах. Именно "утреннее сияние" в различных своих разновидностях
радует взгляд в наших садах голубыми или сине-красными полосатыми цветами.
     Сапотеки, помимо подлинного ололиуки (то есть семян Turbina corymbosa,
которые они называют бадо), также используют бадо негро, семена Ipomoea
violacea. Это наблюдение сделал Т. МакДугалл, который отправил нам вторую, еще
большую посылку, этих семян.
     Мой одаренный лабораторный ассистент Ханс Чертер, с которым я уже
осуществил изоляцию действующих веществ грибов, принял участие в химическом
исследовании снадобья ололиуки. Мы выдвинули рабочую гипотезу, что активные
вещества семян ололиуки могли представлять тот же самый класс химических веществ
- индольные соединения - к которому относятся ЛСД, псилоцибин и псилоцин.
Учитывая очень большое число других групп веществ, которые, как и индолы, могли
быть действующими веществами ололиуки, было бы действительно невероятно, если бы
это предположение подтвердилось. Это можно было легко проверить. Наличие
индольных соединений, разумеется, можно просто и быстро установить
колориметрическими реакциями. В этом случае с помощью определенного реактива
даже следы индольных соединений дают интенсивную синюю окраску раствора.
     Нам повезло с нашей гипотезой. Экстракты семян ололиуки дали характерную
для индольных соединений синюю окраску с нужным реактивом. С помощью этого
колориметрического теста нам удалось в короткие сроки выделить индольные
вещества из семян и получить их в химически чистой форме. Их определение привело
к удивительному результату. То, что мы обнаружили вначале, казалось просто
невероятным. Только после повторного опыта и самой тщательной проверки исчезло
наше подозрение относительно этого открытия: действующие вещества древнего
мексиканского снадобья ололиуки оказались идентичны веществам, ранее полученным
в моей лаборатории. Они оказались идентичны алкалоидам, полученным в ходе
многолетних исследований спорыньи, частично изолированным в чистом виде из
спорыньи, частично полученным путем химического преобразования веществ спорыньи.
     Основными действующими веществами ололиуки оказались амид лизергиновой
кислоты, гидроксиэтиламид лизергиновой кислоты, и химически родственные им
алкалоиды. Также присутствовал алкалоид эргобазин, синтез которого послужил
отправной точкой моих исследований алкалоидов спорыньи. Амид лизергиновой
кислоты и гидроксиэтиламид лизергиновой кислоты, действующие вещества ололиуки,
находятся в близком родстве с диэтиламидом лизергиновой кислоты, что ясно из их
названий даже для не химика.
     Амид лизергиновой кислоты был описан впервые английскими химиками С. Смитом
и Г. М. Тиммисом, как продукты распада алкалоидов спорыньи, и я также получил
это вещество синтетически, в ходе исследований, в которых родился ЛСД.
Определенно, никто тогда не мог предположить, что это синтезированное в пробирке
вещество будет двадцать лет спустя найдено в естественной форме, как действующее
начало древнего мексиканского снадобья.
     После открытия психических эффектов ЛСД, я испытал амид лизергиновой
кислоты в эксперименте над собой и установил, что он также вызывает похожее на
сон состояние, но только в десяти-, двадцатикратных дозах по сравнению с ЛСД.
Его действие отличалось чувством внутренней пустоты и нереальности,
бессмысленности внешнего мира, возросшей чувствительностью слуха, и довольно
приятным чувством физической усталости, которая, в конце концов, приводила ко
сну. Эта картина действия LA-111, как амид лизергиновой кислоты назывался в
программе исследований, была подтверждена систематическими исследованиями
психиатра доктора Х. Солмса.
     Когда я представил открытия, сделанные в ходе наших исследований ололиуки,
на Конгрессе по Натуральным Продуктам Международного Союза Теоретической и
Прикладной Химии (IUPAC) в Сиднее, Австралия, осенью 1960, мои коллеги приняли
мои слова со скептицизмом. В дискуссии, последовавшей за моей лекцией, некоторые
высказали подозрение, что в экстракты ололиуки могли попасть следы производных
лизергиновой кислоты, с которыми проводилось так много работ в моей лаборатории.
     В кругах специалистов существовала и другая причина сомнений относительно
наших открытий. Присутствие в высших растениях (т.е. в семействе "утреннего
сияния") алкалоидов спорыньи, до сих пор найденных только в низших грибах,
противоречило знанию о том, что определенные вещества типичны и исключительны
для соответствующих растительных семейств. Действительно, считается очень редким
исключением, когда характерные группы веществ, в данном случае алкалоиды
спорыньи, встречаются в двух классах растительного мира, давно разделенных в
ходе эволюционной истории.
     Тем не менее, наши результаты подтвердились, когда различные лаборатории в
США, Германии и Голландии в последствии перепроверили наши исследования семян
ололиуки. Но скептицизм зашел так далеко, что некоторые предполагали возможность
того, что семена были заражены производящими алкалоиды грибами. Однако, и это
подозрение было исключено экспериментально.
     Несмотря на то, что результаты исследования активных веществ семян
ололиуки, были опубликованы только в профессиональных журналах, это имело
неожиданные последствия. Мы узнали от двух голландских компаний, торгующих
семенами, что их продажи семян Ipomoea violacea, декоративного голубого цветка
"утреннее сияние", достигли в последнее время необычайных масштабов. Они
слышали, что высокий спрос был связан с исследованиями этих семян в нашей
лаборатории, и хотели узнать подробности. Оказалось, что новый спрос возник в
кругах хиппи и других слоях общества, заинтересованных в галлюциногенах. Они
считали, что нашли в семенах ололиуки заменитель ЛСД, который становился все
менее и менее доступным.
     Бум на семена утреннего сияния продолжался лишь относительно недолгое
время, очевидно из-за нежелательных ощущений, которые возникали у желающих
экспериментировать с этим "новым" древним наркотиком. Семена ололиуки, которые
принимают перемолотыми с водой или другим легким напитком, обладают неприятным
вкусом и тяжело перевариваются желудком. Более того, психические эффекты
ололиуки, по сути, отличаются от ЛСД тем, что эйфорические и галлюциногенные
составляющие проявляются в меньшей степени, тогда как преобладают ощущение
внутренней пустоты, а зачастую тревога и депрессия. Кроме того, усталость и
апатия навряд ли могут быть желаемыми чертами для наркотика. Возможно, это стало
причиной того, что интерес к семенам утреннего сияния в наркотической
субкультуре снизился.
     Только несколько исследований касались вопроса о том, могут ли действующие
вещества ололиуки найти какое-либо полезное применение в медицине. По-моему,
стоило бы прежде всего выяснить, может ли применяться в медицине сильный
снотворный, седативный эффект некоторых компонентов ололиуки, или их химических
производных.
     Мои исследования в области галлюциногенных веществ достигли в исследованиях
ололиуки своего рода логического завершения. Теперь они сделали круг, можно даже
ск