й в мировой культуре
фольклор.  В их  среде всегда  теплился  огонек вольнолюбия,  нетерпимости к
властному насилию, короче говоря --  подлинной политической культуры равного
среди всех  равных по рождению человека.  Не  зря лучшие умы  предостерегали
властителей о  призраке русского  бунта, страшного  и  беспощадного!  Не зря
истинные  аристократы  духа,  такие,  как  Алексей  Толстой,  предостерегали
императоров от  насилия над  народными заступниками, такими,  как  великий и
бессмертный в памяти русского народа Николай Чернышевский!
   Мир  всевластия  государства,  в  который  мы   с  вами  попали   волею
исторической   судьбы   в   начале   победоносного  шествия   информационной
цивилизации,  создает  отличную  от  прошлого  по  всем  параметрам ситуацию
духовного бытия каждого  без исключения человека. Ее  опять  --  таки  точно
определил проф.  С.  П. Расторгуев  / думаю - именно поэтому его будоражащие
мысль книги  издаются до сих пор смехотворно мизерными  тиражами, где-то  на
уровне   одной  -  двух   тысяч   экземпляров,  но  охотно   переписываются,
ксерокопируются той русской  молодежью, которая оказалась вне сферы всеобщей
интеллектуальной дебилизации  /. Он так по  моей  просьбе  характеризует эту
ситуацию  в  своей   записке:  "  Процессы   производства,  распространения,
внедрения  информации и оценки результатов информационного воздействия стали
носить промышленный характер, они поставлены на конвейер ".
   Властители  мира поняли  сущность  новых  возможностей  владычества над
миром, которые  предоставила  им  эта ситуация. Не  жалея любых, потрясающих
воображение обывателя затрат, они создали ныне такую информационную паутину,
вне  которой  может оказаться только  необычайно сильный духом человек. Homo
vulgaris  /  не без помощи школы, уже  более тридцати лет способствующей его
формированию  вопреки традициям  русского  просветительства  /  ,  полностью
запутавшийся  в  ее  паутине, стал стандартным  /  как  шарикоподшипники или
куриные яйца на птицефабрике /.
   Научные  идеи,  взгляды, представления? Естественно, без них в условиях
современного  общества   нельзя  сделать  ни  шагу,  если   ты  хочешь  быть
производительным,  то - есть  востребованным  государством  работником.  Вот
почему  перспективно  мыслящие  властители  не  жалеют  никаких средств  для
поддержания  фундаментальной науки,  понимая,  что  ее  идеи  и  результаты,
переходя   на  бытовой,  практический  уровень  --   максимально  прибыльны.
Американской  сказкой,  подобно  легенде  о  Форде  в   период  промышленной
революции,   справедливо   стала   история  молодого  паренька,   который  в
полуподвальном помещении в восьмидесятые годы открыл  революционные принципы
всеобщей  компьютеризации,  изменившие  весь наш мир  - Била  Гейтса.  Скажу
откровенно -- он  "  стоит " тех миллиардов долларов, которые ныне стали его
личным капиталом как одного  из  самых богатых  и  самых  талантливых  людей
планеты.
   Следует признать, что властители в России, умудрившиеся в последние два
--  три  десятилетия  не  только разрушить  складывавшуюся систему народного
хозяйства,  его промышленность и сельское хозяйство, но  и  почти безнадежно
подорвать  научный  потенциал  страны. Где же  это видано,  чтобы  академик,
обогащающий мир новыми техническими  и технологическими идеями, в финансовом
отношении получал меньше,  чем консьержка  в доме " новых русских  "!? Чтобы
профессура,  обладающая уникальными знаниями, уходила на  базарную  толкучку
торговать сигаретами, словно в годы послевоенной разрухи в двадцатые годы? А
ведь это  не  полемическое  преувеличение, допустимое  по законам избранного
мною литературного жанра, но постыдная и всем  известная без теоретических и
социологических  исследований  позорная российская  реальность.  И если  эта
реальность не  сокрушила  наших ученых,  то  это лишь  потому,  что  они  --
действительные представители той несгибаемой породы,  которую  я именую Homo
divinas. Они  в  отличие от  властителей /  по  исторической неизбежности --
временщиков,  за исключением тех мудрых людей,  облеченных  властью, которые
понимают социальную значимость самоуправления и ищут наиболее безболезненный
путь  к  нему в  соответствии с  традициями этноса / осознают не только свою
историческую  значимость,  но  и постоянную  ответственность  перед будущими
поколениями.  Поэтому,  наверное, они не  сдались и не сникли, но продолжают
фундаментальные исследования, более того -  находят новые, действенные формы
самоуправления в рамках существующей государственной системы. Не буду в этой
связи  прибегать к социологическому обоснованию данной  мысли. Приведу  лишь
один  пример,  вполне  типичный  для   развития  саморегулирующихся  систем.
Ленинскую премию за вторым номером получил в  свое время Эдуард Владимирович
Евреинов  как  основоположник  одного  их  направлений  информатики,   после
известных ныне  всему  миру  разработчиков советского термоядерного  оружия.
Прекрасно понимая социальную значимость солидарности ученых разных профессий
в  драматической  ситуации девяностых  годов, он добился создания получившей
мировое   признание  Европейской   академии   информатизации   и  Всемирного
Информационно - Распределенного университета при ней. Он впервые организовал
систему присуждения выдающимся ученым России ученой степени гранд -- доктора
философии. Не буду перечислять многие акты, инициатором которых был академик
Е.  В. Евреинов , равно как и издания  этой академии,  имеющей  свой  сайт в
интернете -- http://widu.ru, обеспечивающий непрерывное и творческое общение
ученых.  Здесь  примечательно  другое - неодолимость  становления и развития
общественного самоуправления повсеместно и во всех сферах, в том числе  и  в
большой науке. Примеры развития научного самоуправления легко приумножить
   Безотносительно к положению науки и ученых в разных странах государство
в  противовес   самоуправляемой   и   саморегулируемой  социальной   системе
использует распространение научных сведений  в массах  лишь  в операционных,
чисто прагматических целях.  Все,  что сверх того -- от лукавого. Вот почему
пропаганда  достижений  науки здесь  причудливо  сочетается с  внедрением  в
сознание  людей чисто  фантастических,  а порою и бредовых сведений.  В  ход
пущены астрология, футурологияэ, поверхностно и даже вульгарно истолкованный
психоанализ, мистические  учения самого разного  толка, фальсифицированные в
основе своей  вероучения и  дикие суеверия. Тиражируемые  последовательно  и
поразительно масштабно на основе новейших информационных  технологий все эти
сведения  / учтите, что действо происходит  на  основе необычайно возросшего
мирового авторитета науки, веры в ее чудодейственную силу миллиардов людей /
лишают мышление Homo vulgaris  объективной достоверности, истинности.  Порою
просто  поражаешься, какой несусветный бред несут вроде бы образованные люди
в суждениях,  выходящих за пределы их специфических,  чисто профессиональных
интересов.  Невольно  задумываешься  с  грустью  --  а  была  ли  в  истории
человечества   блистательная   эпоха  Просвещения?   Но  ларчик  открывается
предельно просто  --  их суждения не только целенаправленно  формируются  на
основе   достижений   информационных  технологий,  но  и  контролируются   в
глобальном  масштабе  благодаря  новым   возможностям   оценки   результатов
информационного  воздействия. Яркий пример тому  -- интеллектуальный уровень
выпускников   наших   школ,   задерганных   беспределом  реформ   содержания
образования и  его системы,  о  чем мне  приходилось  неоднократно  и  резко
высказываться  и  в  статьях,  и  в  монографиях  по  проблемам  современной
педагогики.
   Любое техническое  средство, вроде бы самое безобидное и нейтральное, в
деле распространения научной информации оказывается до предела тенденциозным
и  социально -- ориентированным.  Кто  может возражать  против интернета как
поисковой  системы  для  оперативного  получения   необходимой   информации?
Естественно,  только  полный   невежда.  Но  поработайте  с  этой  системой,
например,   на   уровне  общеизвестных  энциклопедий  общего  и   сугубо  --
профессионального характера. Думаю, что  вы  согласитесь со  мною, что  ваша
свобода в выборе информации весьма тонко и целенаправленно ограничена, ибо в
конечном счете, в итоге находится в поле зрения недремлющего идеологического
аппарата государства.  Попробуйте, например, в этих энциклопедиях / зачастую
создаваемых  нашими специалистами, выращенными советской школой и советскими
же   институтами  /   узнать   подлинную   правду  о   положении   народа  в
дореволюционной   России,  о   прогнившем  насквозь   режиме   самодержавия,
сброшенном отнюдь не  большевиками, но всеобщим восстанием народа, о фактах,
неоспоримо   свидетельствующих   о   величии   русского  народа  в   Великой
отечественной войне! Предупреждаю ваши усилия -- сие дело бесполезное, ибо и
в   этом   случае  вашим   самостоятельным,   свободным  мышлением  пытаются
манипулировать жучки  от науки, что  является  весьма  прибыльным,  доходным
делом. Получая информацию,  мы и не задумываемся о том, что она уже отобрана
и соответствующим  образом  препарирована, обработана. Так кто же мы  в этом
отношении,  как не ухудшенный вариант жвачных  животных  в более  или  менее
сытом хлеву?
   Теплится  естественная  как  защитная  реакция свободного  от  рождения
человеческого существа надежда, что есть в его  духовной сфере неприкасаемые
и вполне интимные уголки. Это -- наша эмоциональная сфера. Если мы где- то в
прошлом   были  относительно   свободны,  то,   конечно,   в   характере   и
направленности наших  эмоциональных  реакций, в эстетических предпочтениях и
суждениях,  в  области  вкуса и  чувств.  Подтверждение  тому  --  вся  наша
человеческая  история,  где  вы не  найдете  фактов  абсолютного  подчинения
владыкой, тираном, совокупным  властителем - государством или  каким -  либо
еще властным образованием эмоциональной сферы. В противовес всегда возникали
элементы  духовного  сопротивления,  свидетельствующие  еще   и  еще  раз  о
параллельном    существовании    власти    и    человеческого,    свободного
самоуправления. Теперь мы с умилением изучаем  предметы народного искусства,
созданные  прошумевшими и канувшими  в Лету обычными, заурядными людьми,  до
которых  историкам  / ибо последние по воспитанию, по выучке и по служебному
призванию  -- государственники  /  никогда  не  было дела. Мы изучаем  чудом
дошедший   до   нас  фольклор,  значение  которого  ничуть  не  меньше   для
человечества,  чем  великая  литература, хотя шедевры  устного и письменного
творчества всегда таят в себе  сокровенные пророчества о свободном человеке,
о Homo  divinas  и эмоционально  подготавливают  род  людской  к исправлению
исторической   ошибки   и   возвращению   на   истинно   человеческий   путь
самоуправления.  Кстати,  не  случайно эти шедевры если не истреблялись,  то
либо  игнорировались  власть имущими,  либо интерпретировались в выгодном им
свете.  Как  это, например,  случилось  с  классической русской литературой,
одухотворенной идеями  утопической  перестройки природы человека  на началах
истины,  добра и  справедливости и преисполненной ненависти к сильным  мирам
сего. Почитайте, например, публикации на эту тему, посыпавшиеся  как из рога
изобилия в восьмидесятые -- девяностые годы  прошлого  столетия  --  и вы  с
изумлением  узнаете, что и фольклор,  и  творения наших литературных  гениев
прошлого   всегда  были  подчинены   идее  "   самодержавия,  православия  и
народности". Хотя бы  то,  что  светоч нашей  поэзии,  "невольник чести  " -
Пушкин был искренним и убежденным царедворцем. Слава Богу, не перевелись еще
на Руси грамотные и думающие люди, игнорирующие холуйствующих перед нынешней
властью " комментаторов " и способные самостоятельно прочитать  как Пушкина,
так  и Толстого, Достоевского, Алексея Толстого, Некрасова, Горького, да что
там  -- всех без исключения властителей дум  русского народа. Должны  же это
делать  мы все,  без  исключения, дабы и  в себе по каплям выдавливать раба,
смелее  отказываться  от  собственных стереотипных суждений,  сформированных
системой  образования,   выгодной  только  поборникам   несвободы  человека,
утверждения его ошибочной социальной природы как нормы.
   Они же глубоко вбиты, точнее -- вдолблены в подсознание не только новых
поколений,  но  и  преуютно  соседствуют в сознании  тех,  кто имел  счастье
формироваться  в условиях  функционирования совершеннейшей в мире  советской
системы  образования.  Так,  прекрасно помню, что наши  умнейшие педагоги --
литераторы,  рассказывая о свободомыслии выпускников  Царскосельского лицея,
всегда подчеркивали,  что не  все  они оказались Пущиными, Кюхельбекерами  и
Дельвигами, что  были среди  них и  те,  кто в силу  незаурядного таланта  и
отличной  выучки достиг высоких степеней среди правящей в России  иерархии и
служил ей  не за страх, а  на совесть. Как пример, назывался Модест Корф. Но
недавно /  к  стыду моему, только недавно!  / прочитал  его  фундаментальный
исторический труд -- " Брауншвейгское семейство ". Советую тебе, мой дорогой
читатель,  найти эту  книгу,  основанную только на тщательно подобранных  М.
Корфом  архивных  материалах. Прочитав, ты  согласишься со  мною -- едва  ли
найдется в нашей литературе  подобное беспощадное и неопровержимое  описаний
кровавых деяний на Руси в  18 веке  всех Романовых, их неуемной жестокости и
коварства, их откровенно преступных  деяний " во имя государства ". Так  что
М. Корф остался верным духовным заветам лицейского братства.
   Задумайтесь, почему я делаю в этой связи акцент именно на эмоциональном
мире  человека и на искусстве как факторе борьбы за свободу. Конечно, отнюдь
не потому,  что еще  и  еще раз  хочу  напомнить тривиальную истину  об  его
значении в духовной жизни, о художниках -- не только как  о властителях дум,
но  и  как об инженерах человеческих  душ.  Дело  ныне в  ином,  а  именно в
принципиально  новых  способах  и  масштабах  регулирования  эмоций властью,
государством, владеющих  информационными  технологиями.  Обволакивая  словно
слизкий спрут  человека толпы, вторгаясь во  все  стороны  его повседневного
бытия, они  смещают  все традиционные ценности и соответственно - реакции на
них.  Если  бы  еще  недавно  я  попытался обосновать  в  аудитории мысль  о
возможности жестко предопределенной кем-то шкалы реакций: над чем смеяться и
по какому поводу  плакать, когда и почему радоваться или --  негодовать, что
красиво и современно, а что -- безнадежно устарело, слушатели отнесли бы мои
аргументы  к области  футурологический фантастики. Сегодня такие возможности
повседневно реализуются практически целой армией специалистов. Они не только
формируют   общественное   мнение,  предваряющее  событийный   ряд.   Владея
изощренными профессиональными приемами и богатейшим арсеналом информационных
средств целенаправленного регулирования эмоций, от рекламы до ангажированной
властью  критики,  провозглашаемой  высшим  авторитетом в области вкуса,  от
ландринных журналов до запрограммированных рекомендаций и советов неведомого
собеседника в  интернете,  они владеют  всеми реакциями  толпы, сборища Homo
vulgaris.
   За примерами  не надо далеко ходить. Вслушайтесь, как смеется толпа над
тем,  что еще  недавно почитала  святыней,  и причем -- вполне искренне, как
ликует  она  сегодня там, где следовало  бы плакать.  Как  равнодушие словно
проказа  поражает  добрых и  отзывчивых  по  природе  своей  русских  людей,
привыкших считать благодаря  средствам массовой информации чем-то нормальным
или  неизбежным  мировым  злом /  соответствующим  стандартам быта  богатых,
преуспевающих  стран / - детей, просящих подаяние в  метро  или электричках,
малолетних проституток, стоящих по вечерам не  только на улицах мегаполисов,
но  и на  скоростных автотрассах,  целую армию  " бомжей"  /  словечко какое
придумали!  / и  бессильных стариков, собирающих ночами бутылки в урнах  или
роющихся в помойках, тех стариков, которые когда-то  предопределили и славу,
и великую Победу России
   Впрочем,   полный   эффект   ориентации   эмоций,   ожидаемый   властью
соответственно вложенному капиталу, может быть достигнут только при всеобщей
лоботомии  всего населения. Что, к счастью, пока еще  невозможно или до чего
еще  не  дошла всесильная генная инженерия.  Как  одна из граней органически
присущей  нормальным людям  стремления к жизни в саморегулируемом коллективе
выявляется   достойное,  подлинно  человечное  по  направленности   развитие
эмоционального мира и его характера. Вот почему наряду с психозом безвкусной
моды, типичным лля йеху,  все активнее распространяется добрый и милый стиль
одежды, тканей, украшений. Вот почему не перестает звучать подлинно лиричная
песня, связанная  органически с  народным мелосом, а  на эстраду  / хотя и с
трудом,  вопреки жесткому диктату  монополизировавших  ее всесильных  йеху -
шоуменов, расплодившихся ныне у нас наподобие неистребимых черных  тараканов
/ пробивается преисполненное гражданского пафоса творчество наших  подлинных
бардов.
   Пожалуй,   самая   драматичная  битва   не   на   жизнь,   а   насмерть
разворачивается в одной из самых деликатных сфер духовного мира -- в области
веры.   Человек,  приверженный   определенной  вере  /  как  мы  говорим   в
повседневном  общении  --  убеждениям,  хотя  это  и  не совсем корректно  в
теоретическом отношении / готов на все  вплоть до смерти во имя ее торжества
и защиты. Вспомним, как говорили в древние, античные времена: " Спарту можно
уничтожить только тогда, когда погибнет последний ее гражданин ". А ведь так
и  было,  и  притом  --  не  только  в Спарте,  но  и  в  целом ряде  других
цивилизаций, в том числе  и нашей, русской. Следовательно,  властителям и их
организации - государству всегда было далеко не безразлично, во что верят их
подчиненные, насколько глубока их  вера  в  провозглашаемые ими ценности. Не
безразлично это  и  тем  рыцарям духа, которые понимают роль истинной веры в
альтернативном движении  человечества  на  основе самоуправления и подлинной
свободы всех на пути к Homo divinas.
   Хочу быть правильно понятым моим читателем -- вера как принятие чего --
либо   за  истину  без  доказательства  умом  и  чувствами  на  торном  пути
человечества зачастую обретает особую, специфическую форму  развития духа --
религии.  Многострадальный,  трагический опыт  человечества показывает,  что
нередко  владыки  мира используют  религию в  зловещих,  антигуманных целях.
Каждый  без труда вспомнит,  сколько  крови было  пролито, сколько бесценных
человеческих жизней  было уничтожено под флагом борьбы за " истинную веру ",
более того -- сколько  великих  цивилизаций было обращено в прах. Но ведь  в
любой  религии  скрыт  и   иной,  жизнеутверждающий  потенциал,  что  всегда
позволяло  и  позволяет  борцам  за  свободу,  за человечный  путь  развития
человека на пути  самоуправления  в своих возвышенных  целях объединяться  и
выступать  под  религиозными  знаменами.  Не  стоит забывать,  что некоторые
древнейшие,   народные  религии  /  позднее  наименованные  языческими   как
негативным  по характеру эпитетом, хотя " язык " это и есть этнос или народ/
цементировали человеческое самоуправление. Так было в  Центральной Европе до
периода   ее   христианизации  в  конце   первого   тысячелетия  по  нашему,
европейскому счислению. Так развивалась языческая Русь до утверждения в  ней
византийской  государственности. Так жили и викинги, прародиной которой была
псковская земля. Религия как скальпель: она может быть и орудием убийства, и
инструментом исцеления; все дело в том,  чьи руки держат этот скальпель. Под
знаменами  религии   шли  те   первопроходцы   духа,   которых  не  покинула
генетическая память человечества об