такой дерзости, чтобы называть католическую веру преисполненной кощунства и не имеющей никаких заслуг перед Богом?
     Ответил: - Я не высказывал ничего подобного ни в своих сочинениях, ни устно, ни в мыслях.
     Спрошенный: - Что необходимо для спасения?
     Ответил: - Вера, надежда и любовь.
     Ему сказано: - Необходимы ли для спасения добрые дела, или достаточно не делать другому того, чего не желаешь себе, и вести добродетельный образ жизни?
     Ответил: - Я всегда полагал и полагаю, что для спасения необходимы добрые дела. И что это правда, - вы можете прочесть в моей книге под названием "О причине, начале и едином" или "О бесконечности, вселенной и мирах", смотри лист 19, диалог первый. Там вы увидите, что я говорю, в частности, следующие слова, не считая других мест, где одобряется мнение, что для спасения необходимы, кроме веры, дела: "Что касается того рода церковников, которые учат народ, будто можно верить, не совершая дел, являющихся целью религии, чем змеи, драконы и другие вредные человеческому роду животные, ибо варварские народы, благодаря таким верованиям, становятся еще более варварскими а те, которые по природе добры, становятся злыми".
     Это доказывает, что, когда я говорю о церковниках, то имею ввиду таких, которые принадлежат к религии, называемой ими реформированной, а на самом деле - совершенно деформированной.
     Спрошенный: - Высказывался ли с осуждением о католических монахах, в особенности порицая за то, что имеют доходы? Ответил: - Я не только никоим образом не осуждал церковников за что бы то ни было, в частности за то, что они имеют доходы, но, напротив, я осуждал за то, что монахи вынуждены нищенствовать, когда не имеют доходов. Я был крайне поражен, когда наблюдал во Франции, как некоторые священники выходят на улицу с раскрытым требником и просят милостыни.
     Спрошенный: - Говорил ли, что образ жизни монахов не согласуется с образом жизни апостолов?
     Ответил: - Я никогда не говорил и не думал ничего подобного.
     При этих словах он поднимал руки и очень удивлялся, как могут задавать ему такие и подобные вопросы.
     Спрошенный: - Говорил ли, что вследствие безнравственной жизни монахов нынешнее положение монахов нынешнее положение мира не может долее продолжаться, что никакую религию нельзя считать хорошей, что все религии нуждаются в великих преобразованиях, в особенности католическая, давая понять, что в скором времени все увидят всеобщее преобразование.
     Ответил: - Я не говорил и не думал ничего подобного по этому предмету.
     Был спрошен: - Осуждал ли деятельность святой матери церкви, поддерживающей христианский народ на пути Господнем и расправляющейся с теми, кто уклоняется от католической веры? И высказывал ли взгляд, что апостолы обращали народы проповедью и примерами доброй жизни, а теперь говорят, что против тех, кто не желает быть католиком, надо проявлять жестокость, и применяют к ним не любовь, а насилие?
     Ответил: - Правильно следующее. Насколько я припоминаю, я говорил, что апостолы сделали гораздо больше своей проповедью, добрыми делами, жизнью, примерами и чудесами, чем можно сделать насилием, как поступают в настоящее время. Я не отвергал разного рода лекарственных средств, применяемых святой католической церковью против еретиков и дурных христиан. Об этом я говорил и доказывал это в своей книге. Я говорил в ней, что необходимо искоренять тех, кто под предлогом реформы отказывается от добрых дел. На основании других мест моих книг можно выяснить, осуждал ли я и осуждаю ныне такого рода лекарственные средства и применение суровых наказаний против упорных отступников.
     Добавил к ответу: - Я хотел сказать то, что уже высказал: апостолы гораздо больше сделали своими проповедями, доброй жизнью, примерами и чудесами, чем можно достигнуть в настоящее время посредством насилия над теми, кто не желает быть католиком. Не осуждая этого способа действия, я одобряю иной способ действий.
     И ему сказано: - Этот ответ имел бы значение, если бы и в настоящее время святая церковь имела столько чудес, сколько было во времена апостолов, при первоначальном состоянии церкви. Но так как благость Господа Бога не допускает, чтобы в настоящее время творились чудеса, которые могут сравниться с чудесами апостолов, - разве только очень редко и отшельниками, - то из сказанного вытекает, что надлежащего правильного ответа не дано. Поэтому пусть выскажется, что в действительности хотел и хочет выразить.
     Ответил: - Я полагаю, что можно провести сравнение между современным положением и прошлыми временами. Я говорю, что [апостолы] совершали такие деяния и такими способами, каковые деяния теми же способами ныне уже не совершаются, хотя существуют проповедники и люди примерного образа жизни, которые своею доброй жизнью и наставлениями легко могли бы побудить людей подражать им и этим привлечь к вере. Но, может быть, это и невозможно вследствие испорченности мира в настоящее время.
     Спрошенный: - Говорил ли когда обвиняемый, будто чудеса, творившиеся Иисусом Христом и апостолами, были мнимыми чудесами, делались магическими средствами, не были истинными. И говорил ли, будто у него хватит силы духа совершить такие же чудеса и даже еще большие, желая, чтобы в конце концов за ним пошел весь мир?
     Ответил: - Подняв обе руки, восклицал:
     - Что это значит? Кто это выдумал подобную дьявольщину? Я не говорил ничего подобного. У меня и в воображении не было ничего подобного. О, Боже, что это такое? Лучше умереть, чем подвергаться подобным обвинениям.
     Спрошенный: - Говоря об учении апостолов и учителей церкви, а также о Символе нашей веры, высказывал следующее: посмотрим, далеко ли уйдете с этой вашей верой; ждите страшного суда, и тогда увидите награду за свои добродетели.
     Ответил: - Я никогда не говорил ничего подобного. Господи! Посмотрите мои книги! И хотя я и нечестив, вы можете увидеть, что я не высказывал и не думал ничего подобного. Из моих книг можно видеть, что у меня не было подобного мнения.
     Спрошенный: - Какого мнения держался о плотских грехах вне таинства брака?
     Ответил: - Что касается этого, то мне приходилось иногда говорить, что плотские прегрешения, высказываясь в целом, являются наименьшим грехом среди других, но, в частности, грех прелюбодеяния есть больший грех, чем остальные плотские грехи, если не считать наиболее тяжелым грех против природы. Как я говорил, грех простого совокупления настолько легок, что приближается к простительному греху. Я высказывался так несколько раз, и сознаю, что, говоря подобным образом, впадал в заблуждение, ибо припоминаю слова апостола Павла: "Прелюбодеи не наследуют Царствия Божия". припоминаю слова апостола Павла: "Прелюбодеи не наследуют Царствия Божия".
     лов, при первоначальном состоянии церкви. Но так как благость Господа Бога не допускает, чтобы в настоящее время творились чудеса, которые могут сравниться с чудесами апостолов, - разве только очень редко и отшельниками, - то из сказанного вытекает, что надлежащего правильного ответа не дано. Поэтому пусть выскажется, что в действительности хотел и хочет выразить.
     Ответил: - Я полагаю, что можно провести сравнение между современным положением и прошлыми временами. Я говорю, что [апостолы] совершали такие деяния и такими способами, каковые деяния теми же способами ныне уже не совершаются, хотя существуют проповедники и люди примерного образа жизни, которые своею доброй жизнью и наставлениями легко могли бы побудить людей подражать им и этим привлечь к вере. Но, может быть, это и невозможно вследствие испорченности мира в настоящее время.
     Спрошенный: - Говорил ли когда обвиняемый, будто чудеса, творившиеся Иисусом Христом и апостолами, были мнимыми чудесами, делались магическими средствами, не были истинными. И говорил ли, будто у него хватит силы духа совершить такие же чудеса и даже еще большие, желая, чтобы в конце концов за ним пошел весь мир?
     Ответил: - Подняв обе руки, восклицал:
     - Что это значит? Кто это выдумал подобную дьявольщину? Я не говорил ничего подобного. У меня и в воображении не было ничего подобного. О, Боже, что это такое? Лучше умереть, чем подвергаться подобным обвинениям.
     Спрошенный: - Говоря об учении апостолов и учителей церкви, а также о Символе нашей веры, высказывал следующее: посмотрим, далеко ли уйдете с этой вашей верой; ждите страшного суда, и тогда увидите награду за свои добродетели.
     Ответил: - Я никогда не говорил ничего подобного. Господи! Посмотрите мои книги! И хотя я и нечестив, вы можете увидеть, что я не высказывал и не думал ничего подобного. Из моих книг можно видеть, что у меня не было подобного мнения.
     Спрошенный: - Какого мнения держался о плотских грехах вне таинства брака?
     Ответил: - Что касается этого, то мне приходилось иногда говорить, что плотские прегрешения, высказываясь в целом, являются наименьшим грехом среди других, но, в частности, грех прелюбодеяния есть больший грех, чем остальные плотские грехи, если не считать наиболее тяжелым грех против природы. Как я говорил, грех простого совокупления настолько легок, что приближается к простительному греху. Я высказывался так несколько раз, и сознаю, что, говоря подобным образом, впадал в заблуждение, ибо припоминаю слова апостола Павла: "Прелюбодеи не наследуют Царствия Божия".
     Вместе с тем настойчиво предупреждаем. Если вы не покаетесь, не перестанете так ожесточенно упорствовать, отрицая все, в чем были разоблачены, что противоречит католической вере и установлениям святой церкви, то вам не следует удивляться, если святая служба выступит против вас со всей строгостью законов, какие может и должна применять против нераскаянных и тех, кто не желает признать милосердие Божие, поскольку эта святая служба стремится со всем христианским благочестием и милосердием вывести к свету тех, кто пребывает во мраке и понести их путями праведности к дороге вечной жизни.
     Ответил: - Да простит мне Бог грехи, ибо я отвечал правдиво на все вопросы, какие только мне задавались, и по всем предметам, какие только мог припомнить. Однако, к великому своему удовлетворению и радости, я обдумаю все свои поступки, и если найду в памяти что-либо сказанное или совершенное против христианской католической веры, то заявлю добровольно. То же буду говорить и впредь и уверен, что никто не обличит меня в противном. 
     
Пятый допрос Джордано Бруно
3 июня 1592 г.
Председатель - Себастиан Барбадико.
Присутствовали -	аудитор апостолического нунция; 	отец инквизитор;	викарий патриарха Венеции имел слово, и, с разрешения господина Себастиана Барбадико, был выведен из тюрьмы Джордано Бруно.

     Спрошенный: - Обдумал ли последние допросы, намерен ли отвечать правдиво на эти вопросы, если признает себя виновным в том, что выяснилось на этих допросах?
     Затем ему был прочитан протокол допроса предшествующего дня. Выслушав, -
     Ответил: - Верно, что я находился в еретических странах, как я уже говорил, и в этом ссылаюсь на свои показания. Я находился в общении с еретиками и жил, как они, пил и ел все и во всякое время, т. е. в пятницу и субботу, в великий пост и во всякое иное запретное время, ел мясо, как посту иное запретное время, ел мясо, как поступали они. Много раз я даже не знал, в какие дни это было, - в пост, пятницу или субботу. Когда я находился вне общества католиков, то жил, не соблюдая никаких запретов. Уверяю, что у меня бывали угрызения совести, но так как я находился в обществе еретиков и ел с ними, то не мог обнаружить угрызений совести, чтобы не подать повода к издевательствам.
     Спрошенный: - Что думает относительно установленных церковью запретов пищи, о соблюдении постов и воздержании от мясного в определенные дни?
     Ответил: - Я считаю благочестивым и святым делом установления церкви о соблюдении постов и воздержании от мяса и запрещенной пищи в определенные дни. Я полагаю, что все верные христиане обязаны соблюдать эти установления. И я тоже следовал бы им, если бы не был вынужден считаться с условиями, о которых раньше говорил. Да поможет мне Бог, если я ел мясо, пренебрегая религией. Что же касается обвинения, будто я посещал проповеди, чтения и диспуты еретиков, то я чаще всего поступал так из любознательности, с намерением познакомиться с их обычаями и красноречием, а не для удовольствия или чтобы иметь наставление. Когда же после чтения или проповеди начиналось распределение хлеба, согласно обряду их обедни, то я уходил и шел по своим делам, никогда не принимая участия в раздаче хлеба и не соблюдая их обрядов.
     Господа сказали ему: - Невероятно, чтобы, находясь в разных странах при различных обстоятельствах, он не поступал так же, как поступали еретики, и не принимал участия в обряде раздачи хлеба, уже по одному тому, чтобы не рассориться с ними, ибо, конечно, он опасался возбудить их неудовольствие отказом, точно так же, как, по собственным словам, он по той же причине ел мясное в запрещенные дни. Поэтому пусть скажет правду.
     Ответил: - О том, в чем я грешил, я говорил правду. Но в этом я не совершил греха, и никто не обличит меня. Кроме того, в этих странах всегда бывают католики, которые не соблюдают никаких обычаев еретиков.
     Что Христос есть Сын Божий и родился от блаженной Приснодевы, а также относительно всего остального, касающегося личности Иисуса Христа, то в этом у меня не было сомнения и я держался тех взглядов, которые изложил в своих предшествующих показаниях. Заявляю, что по этим вопросам я ни с кем никогда не рассуждал. Но чтобы облегчить совесть, я изложил свои сомнения относительно божественного воплощения. Возможно, мои слова по этому вопросу не были поняты или я недостаточно ясно выразился. Потому изложу еще раз.
     Так как Божество есть природа бесконечная, а человечество - конечная, первая - вечная, а вторая - смертная, то мне казалось, что между ними нет такого отношения, чтобы могло получиться целое: что человеческая природа целое: что человеческая природа соединяется с божественной в одном и том же существе так, как человеческая душа соединяется с телом. В целом, поскольку речь идет о вечной Троице, выражаясь наглядно и понятно, человеческое начало представляется мне в ней как нечто дополнительное, как четвертая составная часть, наподобие того, как это, на мой взгляд, понимал аббат Иоахим. Позднее я склонялся к тому, чему верит святая матерь церковь, и понимал соединение божественного с человеческим как соприсутствие, не считая возможным допускать вместе с аббатом Иоахимом четверицу, так как мне кажется недостойным счислять конечное и бесконечное одно наравне с другим.
     Ему сказано: - Из этого объяснения вытекает другое тяжелое заблуждение, а именно, что в Христе была человеческая личность.
     Ответил: - Сознаю и соглашаюсь, что отсюда могут вытекать эта и подобные ей несообразности. Но я изложил это мнение не для того, чтобы его защищать ,а лишь для того, чтобы объяснить и исповедать свое заблуждение, какое бы оно ни было. И если бы я обратил внимание на приведенную несообразность и на другие, которые могут вытекать из него, то я подобных выводов не сделал бы, так как мог заблуждаться в принципах, но не в выводах.
     Что касается чудес Христа и апостолов, то, по моему мнению, я достаточно ответил на вопросы. Во всяком случае могу добавить то, чем будет окончательно опровергнуто выдвинутое против меня обвинение, поступившее, как я полагаю, путем доноса. Если я сказал, что апостолы с их примерами доброй жизни, проповедями и чудесами сделали больше и добились более великих успехов для церкви, чем наблюдается в настоящее время, то отсюда вытекает, что, восхваляя чудеса и подвиги апостолов, я в силу последовательности не мог сказать ничего дурного относительно чудес и жизни Христа - их главы; следовательно, я не мог говорить ничего плохого ни о Христе, ни о христианской католической вере.
     Во всяком случае я не говорил и не держался мнения, что нет хороших монашеских орденов. Точно так же я считал и считаю хорошим и восхваляю, что монашеские ордена обладают богатствами. Я восхваляю священническое достоинство, поскольку соблюдаются установления, как это можно видеть из посвятительного послания к моей книге, озаглавленной "О монаде и числе".
     Что касается таинств, в частности таинств алтаря и покаяния, то я никогда не высказывал и не держался взгляда, противного установлениям святой матери церкви, и ни в чем не сомневался.
     Далее, что касается прелюбодеяния и остальных плоских грехов, то я ссылаюсь на сказанное в другом моем показании и ничего не имею добавить. Если бы я говорил, думал и сомневался в чем-либо еще, то я бы сказал, так как намерен очистить совесть покаянием.
     Спрошенный: - Держался ли обвиняемый некоторого мнения относительно сотворения души и происхождения людей? какого именно? Ответил: - В этом частном вопросе я держался того взгляда, который соответствует католической вере.
     Ему сказано: Не припоминаете ли, что говорили, думали или верили, будто люди рождаются в разврате, как все остальные животные, и что это состояние началось еще со времен потопа?
     Ответил: - Я полагаю, что таково мнение Лукреция. Я читал об этом взгляде и слышал, как его излагают, но не выдавал за свой собственный взгляд, не держался его и не признавал. Когда же я обсуждал этот взгляд в своих чтениях, то излагал мнение Лукреция, Эпикура и подобных им. это мнение не согласуется с моей философией и не может быть выведено из ее оснований и заключений, как в этом легко может убедиться тот, кто читал ее.
     Спрошенный: - Имел или держал у себя какую-либо книгу о заклинаниях или других суеверных искусствах и говорил ли. что намерен предаться искусству прорицания и подобных ему вещей?
     Ответил: - Что касается книг о заклинаниях и подобных им, то я всегда презирал их и не держал у себя и не приписывал им никакой действительной силы. Что же касается прорицаний и, в частности, юдициарной астрологии, то я намеревался изучить ее с целью выяснить, заключается ли в ней какая-либо истина и пригодна ли она к чему-нибудь. Об этом намерении я сообщал многим людям. Я говорил, что занимался всеми областями философии и потрудился во всех других науках, исключая юдициарную астрологию, и что когда у меня будут благоприятные условия и досуг, я намерен заняться ею, найдя уединенное и спокойное место. Однако я не сделал этого и никогда не намеревался сделать, разве только в самое последнее время.
     Спрошенный: - Думал ли и говорил, будто деятельность мира управляется судьбой, отрицая провидение Божие?
     Ответил: - Этого нельзя найти ни в моих словах, ни тем менее в моих книгах. Я не говорил и не писал, будто деятельность мира управляется судьбой, а не провидением Божиим. Вы найдете, наоборот, в многих книгах взгляд, что я признаю провидение и свободную волю. Само собой разумеется, что признание свободной воли несовместимо с признанием судьбы.
     Спрошенный: - Имеется ли в его писаниях какое-либо упоминание о "пире на пепле" (cena delle ceneri) и с какою целью?
     Ответил: - Я написал книгу под названием: "Пир на пепле". Она делится на пять диалогов, трактующих о движении Земли. Так как я вел этот диспут в Англии за ужином, устроенным, по обычаю, в среду на первой неделе великого поста (giorno delle ceneri) в доме французского посла, где я жил, причем участвовало несколько врачей, то этим объясняется, что я дал этой книге название "Пир на пепле" и посвятил ее упомянутому послу. Возможно, в этой книге заключается какое-либо заблуждение, но сейчас не могу припомнить в точности, какое именно. Моим намерением было посмеяться в этой книге над этими врачами и их взглядами относительно этого предмета.
     Спрошенный: - Восхвалял ли какого-либо еретика или еретических государей, поскольку прожил так много времени в их обществе? За что именно восхвалял и с какими намерениями?
     Ответил: - Я восхвалял многих еретиков, как и еретических государей. Но восхвалял не за то, что они - еретики, а исключительно за добродетель, которая была им свойственна. И я не хвалил их никогда как