кают в наши реки и океаны. Недавно обнаружено, что они
воздействуют  на  морскую жизнь так же, как ДДТ. Исследования их токсических
эффектов пока еще только начинаются.
     Лента окончилась, Вера стала вставлять вторую в  проектор. Вика  горячо
говорил:
     - Теперь-то ты видишь, что наши предки были не так уж несведущи. Только
я  одного не понимаю: почему они  так спешили - старались скорей выкачать из
земли всю нефть, свести леса, реки превратить  в  болота. И что они пытались
сделать с океаном? И еще этот ДДТ...
     - Не могу  тебе ответить  на  все сразу.  Вот получу данные из Академии
социологии, тогда,  может  быть,  станет  яснее... Здесь что-то связанное  с
использованием урана.
     Вика поплотней уселся в кресле.
     - Применение атомной энергии сразу же поставило перед человечеством ряд
экологических  проблем,  особенно связанных с изоляцией  от окружающей среды
радиоактивной  золы. Использовались  для этой  цели  глубокие  шахты,  вода,
охлаждающая реакторы, сливалась в море.  Вы видите систему  трубопроводов на
английском  берегу Ла-Манша; по  этим трубам вода  сливалась в  канал  после
использования на атомной электростанции.
     Некоторые ученые  рекомендовали  захоронение  радиоактивных  отходов  в
океанических глубоководных  впадинах,  хотя  уже в то время  стали  известны
придонные  течения и  океан рассматривался  как  целостный  организм,  части
которого взаимосвязаны. Вы видите  ночную погрузку  свинцовых контейнеров  с
радиоактивными  отходами. Их  грузят  на  корабль,  предназначенный на слом.
Название корабля  и  порт приписки  тщательно закрашены. Операция ведется  в
обстановке строгой секретности. Ни  докеры,  ни  команда  корабля из военных
моряков не знают содержания контейнеров.
     Корабль  в океане.  Он  попал в жестокий  шторм.  Видите,  как  он  еле
превозмогает силу ветра и волн. Неисправные  машины  могли  в  любую  минуту
остановиться. С большим трудом трагический корабль в сопровождении охранного
эскорта достиг Марианской впадины. Эхолот показывает 10 800 метров - одна из
самых больших глубин в Мировом океане. Командир, имя его нам неизвестно, как
и название  корабля, приказывает открыть кингстоны. Экипаж покидает корабль,
и он медленно скрывается  в синих водах Тихого океана. Марианская  впадина -
не  единственное  место  в  океане,  где  захоронены  ядовитые радиоактивные
отходы...
     Вера выключила проектор.
     - Хватит на  сегодня, - сказала  она. - Не я  первая, кто  ищет причину
бедствия в прошлом.
     - Неужели Так серьезно? - спросил Вика.
     - Очень. Синезеленой водорослью поражены почти все прибрежные воды, где
ведется интенсивное "морское земледелие". Термин не совсем точный.
     - Я давно заметил - морское да еще земледелие.
     - Шельф - прибрежные мелководные участки моря - кормит миллиарды людей.
     - О,  это  нам известно. Одно  время, кажется еще в нормальной школе, я
даже хотел пойти на биологический и  выводить новые породы рыб. Мне хотелось
славы. В дневнике тех лет есть у меня запись, я помню  ее дословно: "Пройдет
несколько  лет,  и  в  энциклопедиях  и  справочниках, а также  в  магазинах
появятся  рыбы,   созданные  моим   гением,  например   бычок  Крубера   или
камбала-карась  Вики Крубера".  Но однажды я на уроке по астрономии  впервые
по-настоящему увидел наш звездный остров, и вопрос о моем призвании решился.
     - Поздравляю тебя.
     - Благодарю, Вера.  Я ни разу  еще  не раскаивался в  выборе  дела всей
своей жизни... Я тебе, кажется, мешаю.
     - Нет, Вика, я могу читать и слушать интересную информацию.
     - На самом деле я говорю интересные для тебя вещи?
     - Да, Вика. Я начинаю лучше понимать тебя.
     - Тебе хочется понять меня до конца?
     - До конца?..
     - Ну, чтобы я раскрылся перед тобой.
     - Ну, зачем же раскрываться? Интересней, когда в человеке остается хоть
что-то загадочное.
     - Да, но бывают отношения, когда два существа...
     - Не хочешь ли ты об®ясниться мне в любви?
     Вика нисколько не смутился, только вздохнул и проронил уныло:
     - Да, Вера. Чувство мое безмерно...
     Вера  кусала губы, боясь засмеяться и обидеть Вику. Вика, глядя на нее,
морщился и шмыгал носом,  вздыхал, кашлял, ожидая ответа. Он был так забавно
смешон, что Вера не выдержала и засмеялась:
     - Вика, милый,  ну разве  можно  так?  Ты  же сам не  веришь тому,  что
говоришь. Ну посмотри на себя в зеркало.
     - Что-то не то, не то, - забормотал он, ломая  руки, -  типичное не то.
Извини,  Вера. Я тебя не обидел? Понимаешь, никак  толком  не  могу выразить
обуревавшие... обуревающие меня чувства.
     - Конечно, нет, Вика. Ты пошутил?
     -  Хотел серьезно.  Мне  казалось, что  я  в  тебя  влюбился  с первого
взгляда.  И  вот решил  выяснить. Ты знаешь,  я  очень решительный  человек.
Астрофизик должен обладать дьявольской решительностью и самообладанием...
     В дверь  постучали. Вошла  Пегги.  Взглянула  на Веру, брата. Улыбаясь,
потерла руки:
     - Отличный денек, друзья.
     - В космосе все дни великолепны, - мрачно изрек Вика.
     Извинившись, что его ждут дела, он покинул лабораторию.
     - Об®яснялся? - спросила Пегги.
     - Что-то в этом духе.
     -  Не  принимай всерьез.  Не ты  первая.  Удивляюсь, что  он так  долго
крепился. И не сердись на него.
     - На него нельзя сердиться, он милый.
     -  И у  него такая каша в голове.  Видишь ли,  ему пришло в голову, что
пора влюбиться, найти подругу жизни, конечно, по возможности астронома, да в
эту  смену  здесь  девушек  только  две -  ты  да я.  Я  отпадаю по  причине
генетической  несовместимости,  остаешься  только ты... - Пегги  поняла, что
Вере неприятен этот пустой разговор, и она спросила: - Как твои успехи?
     Вера махнула рукой:
     - Никуда  не годятся.  Все  надо  начинать сначала. Растения  не  будут
плодоносить. Мало того, листья и стебли ядовиты. Дезинфекция, что я провела,
сведена на нет вирусом. Видимо, правы мой учитель Мокимото и Карл Понти.
     - И нет средств борьбы?
     - Пока нет. Вирус еще  не выделен в чистом  виде, не изучен. Пройдет не
один месяц.
     - Раз найдена причина, то остальное не так уж сложно.
     - Ох, Пегги! Ты  и представить себе  не можешь, как все сложно!  А я-то
расхвасталась!  Действительно,  моя  зелень  радовала  глаз,  даже  началось
цветение, и  вдруг - крах. Мокимото утешает, как  и ты, да  мне обидно,  что
пропало столько времени, что я не оправдала надежд. Ты знаешь, что здесь уже
целая комиссия из светил науки?
     - Да, их представляли по местному  телевидению. Вот  и прекрасно, пусть
займутся.  Ты ведь кое-что сделала,  нашла  вирус,  вот  пусть  они  с ним и
возятся. Выше нос!
     - Да я ничего. - Вера взяла новую кассету.
     - Что это за фильмы? - спросила Пегги.
     - Видишь ли, мне  кажется, что  все напасти и с водорослью там, дома, и
здесь  связаны  с прошлым.  Предки совершили немало трагических  ошибок. А в
природе  все  взаимосвязано, нарушение  экологического  равновесия  не могло
пройти бесследно...
     -  Стоит  ли ворошить пыль  прошлого,  Вера?  Да ты серьезно взялась за
расследование. - Она  с некоторым страхом оглядела  кипу  пакетов на длинном
столе, проектор,  стопку кассет и сказала: -  А я  закончила свою программу.
Завтра прощальный выход  в космос - и домой. Как хочется поскорее избавиться
от  противной  легкости,  хочется  хоть  что-нибудь  весить!  Ты пойдешь  на
тренировку? Если пойдешь, то через пять минут надо быть в спортзале.
     - Пойду. И мне хочется выйти  в космос, почувствовать его "всей кожей",
как говорит Вика. Идем,  Пегги, спасибо, что напомнила. Я тоже через два дня
отправлюсь домой!
     - Вот замечательно! Летим вместе. У тебя еще остается  время досмотреть
фильмы о грехах предков. Пожалуй,  и я к тебе подключусь. Прежде я почему-то
не любила историю... - Пегги посмотрела на  Веру и неожиданно расхохоталась:
- Прости, я представила своего братца, изливающегося в чувствах.
     - Особых излияний не было, он, кажется, спешил.
     - Спешил! Он всю жизнь спешит...
     Они  бежали  по  коридору  "прыжками  кенгуру", иногда задевая головами
мягкий потолок. Спортивный зал пристроили недавно. Круглое  здание спортзала
находилось  ниже обсерватории,  и  в нем  также  отсутствовала искусственная
гравитация.   В   спортзале  ежедневно  по  нескольку  часов   тренировались
"старожилы" - те,  кто  обосновался  на  "Сириусе"  на несколько  месяцев, и
обязательно те, кто из®явил желание выйти в открытый космос.
     Вера и Пегги, как и  все, - а здесь собралось около тридцати человек, -
начали с  дыхательных упражнений.  Вика  подавал бесчисленные советы, пока в
порыве усердия  не оттолкнулся с такой  силой, что улетел  к противоположной
стене, откуда теперь доносился его бодрый голос, поучающий новичка.
     В  пятиминутку  отдыха,  когда,  расслабившись,  можно  было   остаться
неподвижным в любом положении  или медленно плавать на определенной  высоте,
тренер,  как  диспетчер  аэропорта, назначал  один из пяти ярусов для каждой
группы.  Вера  и  Пегги  оказались в  первой  группе  и  первом  -  "желтом"
горизонте. Для  ориентации здесь  обозначались  верх и  низ разной окраской:
верх - голубой, низ - желтой, второй, третий и четвертый - большими  цифрами
на стене и жирными полосами: белой, черной, сиреневой.
     В  помощь   гимнастам   спортзал  в   горизонтальном   и   вертикальном
направлениях пересекали натянутые тросы; с их помощью гимнаст легко  занимал
нужное положение, добирался до гимнастических снарядов  и  не чувствовал так
сильно свою беспомощность в невесомости.
     Громко, на весь зал, раздался голос Вики:
     - Я чувствую себя здесь, как трюфель в пироге!..
     -  Какой  у  него  завидный характер!  - сказала Вера, плавая под самым
желтым куполом.
     Пегги отозвалась, повиснув вниз головой:
     - Завидный характер? Ты уже почувствовала его очарование?
     - С ним легко.
     - Не всегда. Его следует принимать малыми дозами.
     Вера засмеялась и почувствовала, что  движется, ее потянуло  к  стенке;
оттолкнувшись от нее ногами,  она  стремительно  налетела  на Пегги,  и  они
закружились, обняв друг друга, задыхаясь от смеха.  Наконец они натолкнулись
на спасительную оттяжку и повисли неподвижно.
     Пегги спросила:
     - Ты не находишь, что мы как воздушные шарики?
     - Сходство есть.
     - Еще какое!
     - У меня закружилась голова.
     - Пройдет. Дыши ровней и глубже.  К  тяготению наши бесчисленные предки
привыкали миллиарды  лет, и вдруг  мы, их  земные потомки,  вышли в космос и
закувыркались в пустоте.
     Они помолчали, затем Вера сказала мечтательно:
     - Как хорошо сейчас дома! Я вчера  вечером разговаривала с Костей и его
другом Ивом, очень славный...
     - Костя великолепен!
     -  Костя исключительная личность,  я  об  Иве.  У  него  необыкновенный
взгляд,   теплый,   располагающий,   и   голос...   Ты   не   улыбайся   так
многозначительно.  Да, он  мне  нравится, но не  больше.  Ребята  приглашали
пройтись на яхте. На днях  они кончают недельную вахту  на своих островах, у
них целая команда - Костя, Ив, Тосио-сенсей, возможно, и Антон... Хотя Антон
не сможет, у него скоро начинаются тренировочные полеты.
     - Он пилот?
     - Астронавигатор.
     - Космонавт?
     - Да, Пегги, ужасная специальность!
     - Ну, почему же. Не хуже любой другой. Самая романтическая из всех. Это
не его ли корабль готовят на Лунном космодроме?
     Вера кивнула:
     - Да, Пегги. Мы думали провести вместе мой отпуск.
     - Ну, и что же мешает?
     - Водоросли. И еще мне показалось, что он хочет побыть один. Собраться.
Сосредоточиться. Он сейчас на одной из биостанций Барьерного рифа.
     - Только показалось?
     - Почти уверена.
     - Ты же ученый человек, Вера, как же, в таком случае  ты не попытаешься
установить истину?
     - Пытаюсь. Знаю, что, когда я буду ему нужна, он придет, Пегги...
     Пегги спросила, лукаво щурясь:
     - Не он ли является причиной твоего выхода в открытый космос?
     - Да, мне хочется узнать, что он будет чувствовать там...
     Мелодичный удар гонга прервал трудный для Веры разговор.
     Раздался голос тренера:
     - Сейчас все на дорожку. Проведем разминку перед велосипедными гонками.
Не делайте  резких движений!.. Кто там запутался в  сетке для волейбола? Ах,
это вы, Крубер. Профессор Мендельсон, помогите Круберу обрести свободу.
     Несколько человек поплыли на выручку. Вика говорил умоляюще:
     - Не беспокойтесь! Я сам. Пустяки. Проклятая сетка! Для чего она здесь?
     Езда  на  неподвижных  велосипедах оказалась  увлекательной  спортивной
игрой.  Последние  усовершенствования  в голографии  позволяли  воссоздавать
эффект  присутствия до  такой степени  близкий к  действительности,  что при
некоторой доле воображения технические шероховатости исчезали.
     Велосипедисты,  ахнув  от  изумления,  неожиданно  очутились на  горной
дороге,  как оповестил тренер  - в Южных Саянах. Навстречу промчался автобус
на  магнитной  подушке,  полный туристов.  Вера  обратила  внимание,  что на
"горизонте" горы перерезаны белой полосой,  а на  склоне  седой  сопки можно
различить  жирную  цифру  "три". Вера  скоро забыла об этой детали,  так все
остальное было бесподобно, и она сама стала верить, что очутилась на Земле и
участвует в настоящих гонках. Впечатление еще больше усилилось, когда тренер
"вышел" на шоссе и об®явил об условиях соревнований, указал, где расположены
питательные пункты.
     -  В случае выхода из строя машин, что почти  исключено, вам немедленно
предоставляют новую. В наших рядах следует машина технической помощи.
     ...Вере казалось,  что она  действительно  мчится  под  уклон:  в  ушах
свистел ветер, мелькали сосны, каменистые склоны,  пестрые указатели. И  как
тяжело было взбираться на под®емах!
     А во время спусков спидометр поднимался до ста двадцати километров!
     Вера промчалась по висячему мосту, внизу ревел голубой поток, ворвалась
в сырое, темное ущелье, перегнала  Вику, он что-то крикнул и  помахал рукой.
Впереди  ярким  пятном  светился выход  из  ущелья. Вера  увидела,  как  там
мелькнула  красная  майка  Пегги.  Вот и  она  пересекает финиш.  Она пришла
третьей, Вика - восемнадцатым...
     Приняв душ, Вера вернулась в лабораторию. Там она застала  всю комиссию
-  академика и двух докторов наук. Все встали ей навстречу и, как показалось
Вере, снисходительно улыбались.
     -  Мы  знакомились  с  вашими  выводами,  коллега,  -  сказал  академик
Крейцер...  -  Он сделал паузу и, вытянув тощую шею, посмотрел  на докторов,
словно ища подтверждения своим словам.
     Вера вся напряглась.
     -  ...и, признаться, - продолжал академик, - не можем не согласиться  с
ними, хотя каждый из нас, как вам известно, привез свою гипотезу.
     Опять Крейцер посмотрел на докторов,  а  те  расплылись в улыбке: рыжий
круглолицый ирландец О'Брайнен и мексиканец Хуан Перейра. Мексиканец смотрел
на нее с любопытством и немалой долей восхищения. Он сказал по-русски:
     -  Мы  постараемся за  время,  отведенное  нам  для  работы  здесь,  на
"Сириусе", проверить ваши выводы. Надеемся, что они подтвердятся.
     О'Брайнен извинился, что знает русский  не так  хорошо, как его коллега
Хуан Перейра, на что мексиканец с  гордостью заметил, что окончил Московский
государственный университет имени Ломоносова.
     - Мне последнее известно, - сказал О'Брайнен, - в свое время я  упустил
такую же возможность, о чем не мудрено - так, кажется, я выражаюсь? - или не
трудно  догадаться: запас  русских  слов  у меня  чудовищно  беден, обеднен,
малодостаточен,  что  заставляет  меня  предложить  для  беседы  английский,
немецкий или французский.
     - Какой для вас удобнее.
     -  В вашей  гипотезе, - начал  он  по-английски,  - есть та простота  и
смелость,  которые почти всегда гарантируют правильность  намеченного  пути.
Если подтвердятся ваши выводы, то откроется возможность ликвидации  агрессии
синезеленой водоросли там. - Он показал пальцем в пол, забыв, что "Сириус-2"
вращается и  в эту  минуту ботаническая  лаборатория своим  полом обращена в
сторону созвездия Козерога.
     -  Идея  мутации  вируса  принадлежит  моему  учителю,  доктору  Кокиси
Мокимото, и  доктору Карлу Понти. Вирус... - Смущаясь, Вера стала  об®яснять
этим  светилам  науки,  как  могло  получиться,  что  здесь,  на космической
станции, вирус, живший в симбиозе с водорослью, вдруг стал ее врагом и начал
убивать и саму водоросль и растения, за счет которых существовал.
     Ее терпеливо слушали. Когда она умолкла, академик Крейцер сказал:
     - Пока трудно проследить  связь с событиями на Земле. Но гипотеза очень
стройная.  Конечно,  требуется  еще  много уточнений, и  все  же  приходится
удивляться  вашему учителю, его таланту провидца. До сих пор дерево Мокимото
является одним из чудес нашего времени, не так-то уж бедного на всевозможные
открытия и изобретения. Мы с женой держим  ваше ходячее  дерево,  и поистине
оно доставляет нам минуты высшей радости и гордости за гений человека, когда
начинает разгуливать по террариуму...
     Из   лаборатории  Вера  сразу   отправилась  в  бюро   обслуживания   -
продиктовала  компьютеру свое желание по  возможности  скорее отправиться на
Землю.
     - Последний рейс в двадцать три часа пятьдесят девять минут по местному
времени.
     - Оставьте мне место на рейс двадцать три пятьдесят девять.
     -  Исполняю,  -  ответила  машина,  справилась,  есть  ли  багаж,  и  в
заключение  сказала,  что  ее  предупредят за  пятнадцать  минут  до  отлета
рейсовой ракеты.
     Вера, по привычке, поблагодарила, хотя знала, что этим загружает каналы
памяти компьютера ненужной информацией.
     Она тут  же вызвала  по видеофону  Пегги и сказала,  что обстоятельства
заставляют ее лететь на Землю сегодня.
     - О-о! - обиженно  протянула Пегги. - Как  жаль! А  я не могу, мне  еще
осталось скорректировать небольшой кусочек  дна океана в  районе Мальдивских
островов.
     До отлета  оставалось около десяти часов. Вера быстро распределила  это
время: ей надо досмотреть полученную почту, сделать стенографические записи,
поговорить  с  мамой, с  Мокимото,  провести  часок  с  Пегги, Викой,  потом
подойдет  время  экскурсии  в  космос.  Вера  старалась  не  думать  об этой
экскурсии. Как  расстроится  учитель, если  узнает, а  ведь он узнает - Вера
никогда  не лгала, разве только удастся выбрать время, чтобы сказать, что не
сдержалась, что  ей  так  хотелось;  Мокимото улыбнется и  закивает головой,
скажет что-нибудь вроде: "Вот и хорошо.  Главное, что ты со мной. Не каждому
суждено победить дракона желаний".
     Вера  принесла к себе в комнату проектор и  поработала не больше  часа,
как вдруг на экране внутренней  информации  появилось незнакомое мрачноватое
лицо.
     -  Ответственный  за выход в открытый космос  Ян  Дево, -  представился
мрачный человек загробным голосом.
     У Веры сразу пропало желание пойти на рискованную прогулку, вспомнились
опасения  Мокимото.  Главное,  сам Дево всем  своим видом  подтверждал самое
худшее, что могло случиться.
     - Прежде  чем окончательно  решиться  на  прогулку в  открытом космосе,
советую собраться с мыслями и подумать,  готовы ли вы, достаточно  ли  у вас
сил ступить  в бесконечность.  Всех, кто не переменит своего решения,  прошу
явиться в  зал "три ноля"  ровно  через тридцать одну  минуту.  - Прежде чем
исчезнуть с экрана, мрачная личность загадочно улыбнулась.
     В комнату влетел Вика Крубер, ударился о мягкую обшивку, сделал двойное
сальто и сел на пол.
     - Так!  - многозначительно произнес  Вика. - И ты, как и  Пегги,  даешь
задний ход.
     - Что-то мне расхотелось в бесконечность, - сказала Вера.
     - "Расхотелось"! Слышали все этот жалкий лепет! Мне стыдно за вас перед
будущими поколениями! По меньшей мере миллиард