ними станем делать?
     -  Найдется применение, - успокоил Костя, -  хотя  бы  получать  из них
удобрение, но  думаю,  этим  не ограничится  их  полезность. Вот  сегодня мы
видели,  как  одна звездочка очищала подводную часть от ракушек, может быть,
даже у вашего морозильника.
     - Неплохая мысль, да  как ими  управлять?  Сегодня передавали, что есть
новые случаи нападения звезд на людей. - Сделав небольшую паузу, он спросил:
- Это правда, что вы сражались с пришельцами?
     - Небольшая стычка. У нас случались встречи и посерьезней... - вмешался
Костя.
     Тосио помешал ему  поведать  экипажу "Дяди Пети" одно  из захватывающих
приключений, происшедших с нашим Костей, он сказал с тревогой в голосе:
     - Только бы у них не вышла из строя система регенерации воздуха!
     Все притихли, стремясь разгадать,  что же  произошло с нашими друзьями.
Мы гнали прочь черные мысли. Костя нарушил тягостное молчание:
     -  Скорее  всего,   у  них  испортился  передатчик.  С  "блюдцами"  это
случается. Помните, как мы потеряли связь близ  Плавающего  острова  и какой
потом получили нагоняй?..
     Из репродуктора послышался тихий, внятный голос,  а на экране видеофона
появилось похудевшее лицо Чаури Сингха.
     - Экипаж "Б-08". Говорит инспектор Чаури Сингх. Вы меня слышите?
     - Отлично, Пьер, - ответил Тосио. А Костя добавил:
     - И даже видим.
     - Ах, это  ты, Костя! Приятно слышать твой голос, полный оптимизма. Вот
сейчас я и тебя прекрасно вижу, а  также Ива.  Помните,  друзья,  что  рубеж
поисков - на глубине два пятьсот. И ни метра больше.
     Тосио ответил:
     - Больше "блюдце" не выдержит, знаю, Пьер.
     - Отметь координаты района поисков.
     Инспектор  назвал координаты, и  Тосио  обвел квадрат  на карте красным
фламастером. Инспектор повторил:
     - На  глубине двух с  половиной. Предполагается,  что у основания  рифа
база пришельцев. Приемники не выключать. За рифом пользуйтесь гравитатором.
     - Есть, Пьер!
     Теперь каждое наше слово, каждый звук в кабине  слушали  десятки людей;
судя по нацеленным на нас об®ективам, поблескивающим  в потолке, нас также и
видели, даже если бы мы выключили видеофон.
     Костя спросил Тосио:
     - Ну, а если мы заметим пришельца?
     За него ответил Пьер:
     - Сделайте вид, что не видите его.
     - Но это невежливо.
     - Что поделать. При следующей встрече попросите извинения.
     Прилив почти закрыл пеструю поверхность рифов, все явственней  слышался
грохот  океанского прибоя.  Батискаф стал зарываться  носом в  волнах. Тосио
сказал капитану "Дяди Пети", что отдает буксир и дальше пойдет своим ходом.
     - Есть! Принимаю буксир!
     "Дядя Петя" проводил нас до линии прибоя.
     Мягко захлопнулся люк, наступила тишина.  В стекла  полился голубоватый
свет.
     Стрелка показателя глубины медленно поползла вверх.
     Тосио сказал в микрофон:
     - Вера, Андрей, где вы, что с вами? Отвечайте, мы идем к вам на помощь!
     В  ответ  послышались  лишь  слабый  шум и потрескивание,  напоминающие
мирный разговор креветок.

        ПОД СЕНЬЮ РИФА
     Антон  выравнивал  батискаф,  Вера следила  за прицелом  и, как  только
светящийся шарик попадал  в перекрестие, нажимала красную  кнопку на  пульте
управления.
     Подгоняемый  отливом, пришелец отступал в  сторону океана.  Аэрозольные
петарды  явно  пришлись  ему  не  по  вкусу:  кроме  пугающего  облака,  они
распространяли  еще и фермент,  выделяемый  моллюском тритоном, единственным
серьезным врагом морских звезд.
     После каждого выстрела Антон пытался уйти  к Городу Осьминогов, но, как
только течение уносило  пугающее облако,  чудовище  бросалось  к  "летающему
блюдцу", и опять приходилось стрелять,  и отливное течение уносило крохотное
суденышко все дальше и дальше, к кромке Большого Барьерного рифа.
     Осталось не больше десятка снарядов. Антон взглянул на светящуюся карту
дна Лагуны,  и зябкий  холодок побежал по его  спине: они  вошли  в  один из
каналов,  соединяющих Большую  Лагуну  с океаном,  и течение мчало  их между
извилистых  подводных  берегов вслед  за  пришельцем. У двигателя не хватало
мощности,  чтобы перебороть силу течения; нельзя было и всплыть, так как над
подводным корабликом уже бушевал прибой.
     Мощный  прожектор батискафа  освещал  летевший  навстречу  правый берег
канала, похожий на причудливо вытканный ковер.
     Вера  притихла,  глядя  вперед  и держа  палец  возле  красной  кнопки:
пришелец мог остановиться и неожиданно напасть на них.
     - Вера!
     - Да, Антон.  - Она  повернула к нему голову и залюбовалась его четким,
сосредоточенным  лицом.  Она видела,  что  ему  доставляет  наслаждение  эта
бешеная гонка  по каналу,  необыкновенная охота, что он счастлив, ощущая  ее
близость. Она улыбнулась ему:
     - Да, Антон.
     - Скоро  выйдем  в океан, скорость  уменьшается. Ты  обратила внимание,
какая  пышная жизнь по берегам канала, хотя здесь неимоверно трудные условия
для  выживания? Какие пышные  кораллы,  анемоны, водоросли, а  их бесконечно
треплет течениями.
     - Самые жизнестойкие виды  находятся  в  полосе  прибоя:  сопротивляясь
напору  волн, они  становятся  сильнее,  выносливее. Ты заметил, как нежны и
хрупки кораллы  в тихих  заводях лагуны и  как крепки там, где условия более
суровые?
     -  Все это так и мне  знакомо, но я не перестаю удивляться пластичности
жизни.
     - И я также, Антон. Стоит хоть немного изменить условия  - и уже  через
несколько  поколений  начинают  проявляться  особенности,   не  свойственные
данному виду, и если развитие растений направлять...
     - ...то можно заставить  его  даже двигаться, я же  видел твоих ходячих
питомцев. Странные создания! Не верится, что это не электронные игрушки.
     - Инерция мышления, Антон.
     -  Согласен.  Но  человек  за  миллионы   лет  привык  видеть  растения
неподвижными, а тут вдруг взяли да и пошли.
     - Вот и неправда.
     - Так, по-твоему, и прежде кустарники расхаживали по дорогам?
     - Ну, не расхаживали,  а поворачивали венчики цветов  вслед за солнцем,
двигались лианы,  мимоза  сворачивала листочки,  мы только использовали  эти
свойства.
     - Вера!
     - Да, Антон?
     - Тебе хорошо?
     - Очень. Э
     - Вот и прекрасно.
     - Да, Антон.  -  Она  счастливо засмеялась,  и Антон  глубоко вздохнул,
сжимая  штурвал.  Берег канала  ушел  в  сторону,  течение  сильно  ослабло.
Казалось, что "летающее блюдце" застыло на месте.
     - Я попробую связаться со штабом, - сказала Вера. '
     Она несколько  раз повторила  в  микрофон позывные  штаба  самообороны.
Никто не ответил.
     -  Что-то случилось с нашим аппаратом, -  сказала Вера. - Помнишь,  как
нас тряхнуло, когда пришелец пошел в атаку?
     - Исключено, Вера. Все содержимое нашего "блюдца"  рассчитано  на очень
сильные перегрузки.  Как жаль, что у нас нет  гравитационного  телефона!  Да
ничего, скоро мы поднимемся на поверхность.
     Внезапно ультразвуковой приемник ожил:
     - Ну,  стреляйте же! Стреляйте! Рой, что с тобой?  Ты  ждешь,  чтобы он
проглотил тебя вместе с пушкой?
     Послышалось шипение и через несколько секунд хлопок.
     - Есть! - сказал кто-то знакомый.
     И второй, тоже знакомый голос добавил:
     - Разнесло голубчика, ни рожек ни ножек... хотя...
     - Ножки остались, и из каждой вырастет новый малютка.
     Вера сказала:
     - Там, кажется, убили пришельца! Вот поднимут шум члены Общества охраны
пришельцев!  Да,  да,  уже и  такое  общество образовалось, я  слышала перед
посадкой в "блюдце".
     - Ты узнала?
     - Кто-то очень знакомый.
     - Костя, Ив, Натка Стоун. Ты разве никогда не слышала ее голоса?
     - Ну  конечно, слышала.  Это  та,  что работала в Космоцентре, а сейчас
прибыла в Лагуну? - Вера почувствовала, что он чему-то мысленно улыбается, и
ревность сжала  ее сердечко.  -  Ты что  замолчал? Что-то  вспомнил?  Да?  -
спросила она.
     - Вспомнил, что все компьютеры в космосе говорят ее голосом.
     - И не скучно такое однообразие?
     -  Представь,  нет.   В  нем  есть  что-то  необ®яснимо  успокаивающее,
проникновенное. А в полете так этого не хватает.
     - И она очень красива...
     - Да, красива.
     - Но ты хочешь сказать, что я лучше, дороже и так далее?
     - Хотел, Вера.
     - И хорошо, что не сказал. - У нее на глаза навернулись слезы.
     - Глупая, хотя и выдумала ходячее дерево.
     - Ну и ладно... Ты не обижайся, Антон, я знаешь что подумала?
     - Нет.
     - Вот ты полетишь и будешь слушать ее голос.
     - Вера, Вера!
     - Я сейчас свяжусь со штабом.
     - Самое время.
     Никто не ответил Вере и на этот раз.
     -  Оставь!  -  сказал  Антон.  -  Мы  в тени  кораллового  барьера. Вот
поднимемся на поверхность...
     - Что же мы не поднимаемся?
     - Ты посмотри на батиметр.
     - Выползаем, да что-то очень медленно. Или ты опасаешься, что попадем в
прибой?
     - Ну  конечно. Сейчас над нами несутся  десятиметровые  валы.  В  такой
крохотной кабине не особенно приятно очутиться вниз головой. Или рискнем?
     - Ну конечно, нет! Пожалуйста,  отойдем  подальше... Еще не хватало нам
стоять  на голове!  И учти, Антон, что пришелец где-то недалеко. Ты заметил,
как он злился, когда я усиливала мощность приемника?
     - Что-то не замечал.
     -  Неужели  не  заметил?  Он  же  раскалялся,   как  уголь,  становился
красно-пепельным с синими разводами.
     - Наверное, я увлекся управлением "блюдечка", оно то и дело становилось
на ребро, особенно когда усиливалось течение и при атаках этого щеголя.
     - Действительно,  щеголь. Это что-то среднее между  тигровой  звездой и
кальмаром, и заметь, не простым кальмаром, а Великим.
     - Мне рассказывал Костя, как они встретились с ним.
     Вера, сдерживая волнение, спросила:
     - Ты видишь свет слева?
     - Ну конечно, медуза. И  справа и впереди... В этом году  их множество.
Океан стал необыкновенно плодовит.
     - Это  замечено уже давно. Только  его плодовитость, как  ты выразился,
носит странный характер: он производит на свет уродов.
     - Это с нашей точки зрения.
     - Да, ты прав. Никто еще не распознал истинных целей природы.
     Антон улыбнулся.
     - Ты чему улыбаешься? - спросила она.
     - Тебе, Вера. Ты мудра  и загадочна.  В твоей маленькой головке  бездна
мыслей и идей. И что бы ты ни сказала, Вера, я  тебе верю. Верю Вере! О, как
здорово: верю Вере!
     И они  засмеялись, как  над  забавным  открытием.  Батискаф  вылетел на
поверхность океана и закачался, как поплавок.
     - Я сейчас открою люк, и мы  глотнем морского воздуха.  - Антон включил
мотор,  открывающий люк, и как только образовалась щель, в нее влетела струя
воды.
     - Закрой, закрой! - вскрикнула Вера, вытирая лицо. - О, как нас качает,
прямо бросает к облакам!
     - Так снова в пучину?
     - Никогда! Пусть качает как угодно. Ты только посмотри, какие звезды! -
Она жадно всматривалась  в потолочный иллюминатор, там на иссиня-черном небе
горели крупные звезды.
     Антон включил вентиляцию, и кабина наполнилась свежестью.
     - Зачем было открывать люк? - спросила Вера.
     - Хотелось увидеть небо пошире.
     - Ты более нетерпелив, чем я.
     -   Иногда.  Очень   часто   приходится  ограничивать   себя.   У  нас,
космолетчиков, тысячи запретов.
     - Уж и тысячи?
     - Ну, сотни, и никак не меньше.
     - Это много... Антон!
     - Да, Вера.
     - Ведь ты скоро улетишь?
     - Да, Вера.
     - И ты ждешь с нетерпением последних секунд отсчета?
     - Ждал, Вера.
     - Правда? Теперь тебе не хочется лететь?
     - Нет, хочется. Вера, и в то же время жаль расстараться с тобой.
     - О,  я не могла бы полететь. Я побывала в вашем космосе. Ничего, кроме
постоянного желания вернуться на Землю.
     -  Спутник  еще  не  в  космосе.  Это же  у порога дома. Космос там, за
орбитой Луны...
     - Я буду ждать, Антон. Экспедиция займет год, не больше ведь, верно?
     - Меньше года: "Земля" скоростной корабль. Какое сооружение!
     - Я видела его. Стоит на  лунном космодроме, как свеча, большая нелепая
свеча.
     - Ну нет. Вера, планетолет напоминает башню, гигантскую башню.
     - Нет, свечу!
     -  Ну  хорошо,  пусть  свечу,  космическую  свечу. Если  ее зажечь,  то
осветится вся лунная поверхность и свет ее будет виден на Земле.
     - Пусть будет так. Долго нам еще плыть?
     - Нет, не очень, около часа. Вызови еще раз штаб.
     - Не отвечает.
     - Вот теперь  ясно, что радиоаппарат неисправен. Ведь нашим "блюдечком"
давно  не  пользовались,  его  взяли из  резерва,  хотя  уверяли, что  оно в
идеальном  состоянии. Какой-нибудь пустяк.  Надо будет посмотреть в порту, а
не то опять поставят в резерв с неисправным приемником.
     - Неужели неисправен и ультразвуковой?
     - Ну нет. Мы все время находились в звуковой тени. А сейчас  тем более.
Лагуна для нас закрыта.
     - Наверное, думают, что мы погибли.
     - Не исключено. Последняя неделя полна трагических случаев.
     - Все-таки еще раз попробую.
     Неожиданно кабина наполнилась  звуками:  слышались обрывки  разговоров,
музыки, перебивали свисты, шорохи, щелчки.
     - Послушай на нашем диапазоне, - попросил Антон.
     Сразу же они услышали усталый голос, повторяющий:
     - "Л-101", "Л-101", почему молчите? Отвечайте! "Л-101"...
     Но передатчик не работал.
     -  Неприятная  история, - сказал Антон.  - Сколько  неприятностей из-за
нас! Там уже двинули всю флотилию батискафов на наши розыски.
     - Мы сможем войти в канал при таком прибое? - спросила Вера.
     -  Ну  конечно. Канал  при  входе  очень широк. К  тому  же там большое
движение, в крайнем случае нас подберут. Горят ли у нас ходовые огни?
     - С моей стороны горит красный..
     - Ну, а с моей - зеленый.
     Батискаф  подняло  на  гребень  волны,  и они увидели большой,  залитый
огнями корабль.  Он  шел встречным курсом в километре от них. Вера подумала,
что можно выстрелить  одной из петард,  в  воздухе она рассыплется  чудесным
фейерверком,  корабль  их  заметит,  и через  каких-нибудь полчаса она будет
лежать в прохладной кровати... Она тут же  отогнала эту  мысль: только из-за
ее  изнеженности  останавливать  такое огромное судно, тревожить команду,  -
нет, она неплохо может устроиться и в своем кресле.
     -  Ты можешь  вздремнуть, -  сказал  Антон. -  Нажми  рычажок  справа у
сиденья.
     Спинка  мягко откатилась, и Вера очутилась в узкой, но довольно удобной
кровати.
     -  Я только  полежу, а то от качки у  меня что-то с  головой, - сказала
она, сладко зевнула и в то же мгновение заснула.
     Антон вел батискаф,  стараясь  не попадать под  нависающие гребни волн:
тогда кораблик исчезал под водой  и  внутрь через вентилятор, хотя  у него и
был антиводяной клапан, попадали холодные соленые брызги.
     Уже показался маяк у входа в канал, когда в ста  метрах от батискафа на
гребне  волны вспыхнуло  розовое  пламя  и погасло. Не прошло и  минуты, как
впереди почти одновременно, теперь уже ближе, вылетели из воды два пришельца
и,   пролетев   метров   двадцать,  врезались   в   воду,   подняв   каскады
фосфоресцирующих брызг.  Задний  стереоскоп  показал,  что  и там  вспыхнуло
вначале розовое, а затем алое пламя.
     "Я же включил все бортовые средства связи, - подумал Антон. - Правильно
ли  я  сделал,  раздражая  пришельцев?  Может быть, следует оставить попытки
связаться со  штабом или  с кем-либо еще находящимся поблизости? А что, если
им нравится ультразвуковой душ, что льется из нашего "блюдца"?"
     И в третий  раз появился пришелец.  Он выскочил из воды совсем близко и
перелетел через батискаф, слегка задев его щупальцами. Машина глубоко ушла в
воду.
     - Что такое? - проснулась Вера.
     По лицу Антона она сразу поняла, что случилось, поставила спинку кресла
на место и приготовилась к стрельбе петардами.
     Антон не  стал выходить на поверхность  -  там батискаф был беспомощен,
его могли  атаковать  со всех сторон, он  же  мог только  стрелять  в воздух
безвредными петардами. На глубине легче следить за приближением опасности, и
там пока на противника действовало аэрозольное облако.
     Вера все еще находилась под впечатлением увиденного сна.
     - Мне  снилось, - сказала она, -  что  мы  с тобой гуляем по платановой
аллее, благоухают листья, скрипит под ногами песок и будто ты уже вернулся с
Марса, и ты очень весел...
     -  Огонь! - подал команду  Антон. Вера  выстрелила и,  глядя  на темное
облако, освещаемое прожектором, продолжала:
     - Неожиданно перед нами появился Мокимото.
     - Еще огонь!
     - Скорее, дым, - сказала Вера, нажав красную кнопку.
     Страха  в  ней  не  было.  Она была  счастлива,  что находится вместе с
Антоном, что опасность еще больше сближает их.
     Антон развернул батискаф  на  180°, и  Вера послала снаряд в пришельца,
зашедшего с  тыла. Антон  сразу решил, что им легче будет обороняться,  если
они  подойдут к  отвесной стене  Большого  Барьерного  рифа, и повел  машину
задним ходом. Батискаф опускался все глубже  и глубже, чтобы приливные волны
не раздавили его, пока он не достиг глубины  ста пятидесяти метров.  Все это
время Вера посылала петарды в наседающих пришельцев.
     -  У нас два снаряда осталось,  - сказала она Антону, и  опять у нее не
появилось страха за жизнь: так уверенно было лицо ее возлюбленного, движения
его неторопливы, решительны.
     - Пока не стреляй. Так говоришь, что видела меня во сне?
     - Да, Антон. Ты был очень красив и понравился  Мокимото,  а  он, должна
тебе сказать, разбирается в людях, у него так мало привязанностей.
     - Стреляй!
     - Теперь у нас всего один...
     - Ничего, мы подошли к стенке.
     Антон включил все фары.  Они находились  под  навесом поросших мшанками
глыб;  здесь,  близ  границы  вечной  тьмы,  уже  не  росли  кораллы, только
колыхались  под  напором течения  красноватые  водоросли, виднелись  морские
лилии и  еще какие-то растениевидные колонии животных.  На огромной скорости
пронесся серебристый косяк небольших рыбок.
     Антон остановил батискаф и сказал:
     - Здесь мы подождем, пока пришельцам не наскучат бесполезные атаки.
     -  Вот  и  отлично. Ты  выбрал  уютное  местечко.  - Она  посмотрела  в
иллюминатор и слегка  вскрикнула  от изумления: - Ты только взгляни,  что за
существо сидит  на уступе и таращит  на нас глаза  на тоненьких стерженьках!
Кажется,  мы  открыли новый  вид ракообразного.  Как  он  элегантен! Клешней
протирает глаза: не приснилось ли ему наше "блюдце"?
     - Да, прекрасный экземпляр,  -  ответил Антон, бросив мимолетный взгляд
на рака, и снова стал смотреть туда, где должны были находиться пришельцы.
     Свет  пронизывал   необыкновенно  прозрачную  воду   и   где-то  далеко
рассеивался, образуя светлое облако.
     Они старались говорить о самых обыденных вещах, не выказывая тревоги.
     Антон сказал:
     - Я в этой суматохе потерял сандалию.
     - Так она здесь, твоя сандалия, под ногами.
     - Ты можешь снова вздремнуть, - сказал Антон.
     - Ну нет, теперь твоя очередь.
     - Я привык  не спать по нескольку суток.  Бдение  входит  в  тренировки
космолетчика.
     - Ну нет, я соня, а вот сейчас спать совсем не хочется. Знаешь, почему?
     - Нет, Вера, не знаю, почему не хочется спать после бессонной ночи.
     -  Взошло  солнце! Уже  половина  седьмого!  Кто же спит, когда  взошло
солнце?
     -  Никто, - улыбнулся Антон. - Никто не  спит, когда Гелиос выезжает на
своей лучезарной колеснице. У нас включен приемник?
     - Да, включен.
     - Прибавь громкость.
     И они услышали голос Кости:
     - Вера, Антон! Мы идем к вам на выручку! Где вы? Отвечайте.
     Вера, сдерживая радость, ответила:
     - Не  тревожьтесь, ничего страшного. Мы отсиживаемся в гроте Барьерного
рифа. Возле нас рыщут несколько пришельцев.
     - Сколько?
     -