Устами младенца

1

     Рассвет входил в Ливерпуль с опаской, словно боясь того, что он может обнаружить. Кэл смотрел, как свет проникает в его город, от серых труб до серых тротуаров.
     Он прожил здесь всю жизнь, и это был его мир. Телевизор и книги показывали ему другие миры, но в глубине души он никогда не верил в их реальность. Они были так же далеки от того, что он видел вокруг, как звезды, горящие над головой.
     Но Фуга - это другое. Она казалась ему настоящей и мало того - ждущей его. Но иллюзии быстро рассеялись. Если эта страна и звала его, для ее обитателей он явно был незваным гостем.
     Он бесцельно бродил по улицам около часа, наблюдая, как пробуждается город.
     Так ли они плохи, эти Кукушата, к роду которых он имеет несчастье принадлежать? Они улыбались, встречая своих котов после ночных прогулок; обнимали детей, отправляя их в школу; слушали за завтраком песенки про любовь по радио. Глядя на них, он разозлился. Какое право имеют эти пришельцы их третировать? Сейчас он пойдет и скажет это им в глаза.
     Подойдя к дому, он увидел, что дверь открыта, и возле нее стоит молодая женщина - соседка, имени которой он не знал. Потом он заметил на крыльце младенца Нимрода, одетого в тогу, сделанную из рубашки Кэла, и солнечные очки.
     - Это ваш малыш? - спросила женщина, увидев Кэла.
     - Можно сказать и так.
     - Он барабанил в окно, когда я проходила. У вас есть кому за ним приглядеть?
     - Теперь есть.
     Кэл посмотрел на младенца, вспоминая слова Фредди, что Нимрод только притворяется ребенком. Тут малыш сдвинул очки на лоб и бросил на него взгляд, полностью подтверждающий мнение брадобрея. Но выбора не было - приходилось играть роль отца. Кэл подхватил младенца на руки.
     - Что ты тут делаешь? - прошептал он.
     - Сёска! Зя потога! - Нимрод явно не справлялся с младенческим произношением.
     - Что?
     - Какой милый, - проворковала женщина, и прежде чем Кэл успел закрыть дверь малыш потянулся к ней, бормоча что-то ласковое.
     - Ах ты, моя крошка...
     Она выхватила Нимрода из рук самозваного отца.
     - А где его мать?
     - Скоро придет, - пробормотал Кэл, пытаясь оторвать младенца от груди женщины.
     Младенец недовольно захныкал. Женщина прижала его к себе, успокаивая, и он тут же принялся теребить ее соски через тонкую ткань блузки.
     - Извините, - Кэл, наконец, разжал его ручонки и забрал к себе.
     - Не оставляйте его одного, - посоветовала женщина, рассеянно трогая грудь там, где ее касался Нимрод.
     Кэл поблагодарил ее за участие.
     - Счастливо, малыш, - сказала она.
     Нимрод послал ей воздушный поцелуй. Она, покраснев, быстро пошла прочь, уже не улыбаясь.

2

     - Что за глупость?
     Нимрод быстро обучался нормальной речи. Сейчас он стоял посреди холла и глядел на Кэла снизу вверх.
     - Где остальные? - спросил Кэл.
     - Ушли. Мы тоже уходим.
     Движения он тоже контролировал уже лучше. Он потянулся к дверной ручке, но не достал. После нескольких неудачных попыток он начал колотить в дверь.
     - Пусти!
     - Ладно. Только не ори так.
     - Выпусти меня!
     Что ж, ничего плохого не будет, если он выйдет с ребенком погулять. Кэл испытывал странное удовлетворение от того, что это волшебное существо теперь зависит от него.
     Полностью овладев своим языком, Нимрод быстро успокоился, хотя все еще злился на товарищей.
     - Они бросили меня здесь и велели самому заботиться о себе. Но как? Как, я тебя спрашиваю?
     - А почему ты в таком обличье? - спросил Кэл.
     - О, в свое время это показалось мне хорошей идеей. Меня застал разгневанный муж, и я принял самый невинный облик. Только упустил из виду, что такие чары быстро не рассеиваются. А потом началась вся эта суматоха, и я попал на ковер в таком виде.
     - А можешь снова стать нормальным?
     - Только когда опять окажусь в Фуге.
     Он уставился в окно на проходящую девицу.
     - Ух ты, какие ляжки!
     - Не пошли.
     - Дети часто пошлят.
     - Не так, как ты.
     Нимрод хмыкнул.
     - Шумно тут, в вашем мире. И грязно.
     - Хуже, чем в 1896-м?
     - Гораздо. Но все равно мне тут нравится. Слушай, расскажи мне о нем?
     - О Господи! А откуда начать?
     - Откуда хочешь. Я быстро обучаюсь, вот увидишь.
     Это оказалось правдой. За полчаса их прогулки по Чериот-стрит он задал Кэлу массу вопросов, частью о том, что они видели, частью на более абстрактные темы. Сперва они говорили о Ливерпуле, потом о городах вообще, потом о Нью-Йорке и Голливуде. Разговор об Америке навел их на тему отношений Востока и Запада, в связи с чем Кэл рассказал о всех войнах и революциях, какие помнил с 1900 года. Они поговорили немного об Ирландии, потом о Мексике, куда оба мечтали попасть, потом об аэродинамике, потом о ядерном оружии и о загрязнении окружающей среды и, наконец, вернулись к любимой теме Нимрода - женщинам.
     В обмен Нимрод вкратце поведал Кэлу о Фуге: О Доме Капры, где заседает Совет Семейств; о Мантии, скрывающей в себе Круговерть, и о ведущем туда Луче; об Основании и Памятных Уступах. Сами эти названия наполняли сердце Кэла трепетом.
     Они обсудили все, в том числе и факт, что со временем они могут стать друзьями.
     - Теперь не болтай, - предупредил Кэл, когда они вернулись к дому Муни. - Помни, что ты еще маленький.
     - Как я могу об этом забыть? - со страдальческим видом воскликнул Нимрод.
     Кэл позвал отца, но в доме было тихо.
     - Его нет, - сказал Нимрод. - Ради Бога, пусти меня.
     Кэл опустил малыша на пол, и тот немедленно устремился на кухню.
     - Мне надо выпить. И не молока.
     Кэл засмеялся.
     - Пойду поищу чего-нибудь.
     Войдя в комнату отца и увидев его сидящим в кресле, он сперва подумал, что Брендан мертв. Он едва не закричал. Но тут отец открыл глаза.
     - Папа, что с тобой?
     Слезы потекли по серым щекам Брендана. Он даже не пытался их вытереть.
     - Папа...
     Кэл подошел и опустился на колени рядом с креслом.
     - Все хорошо, - он взял отца за руку. - Ты что, думал о маме?
     Брендан покачал головой. Он не мог говорить, и Кэл больше ничего не спрашивал, только держал его руку. А ему казалось, что горе отца поутихло. Нет, совсем нет.
     Наконец Брендан выдавил:
     - Я... я получил письмо.
     - Письмо?
     - От твоей мамы. Неужели я спятил, сынок?
     - Нет, папа. Конечно, нет.
     - Ну ладно, - он пошарил по столу, нашел грязный носовой платок и вытер слезы. - Вон там. Посмотри. Кэл оглядел стол.
     - Ее почерк.
     Там и правда лежал листок бумаги, смятый и смоченный слезами.
     - Она писала, что она счастлива, и чтобы я не переживал. Писала, что...
     Новые рыдания помешали ему закончить, Кэл поднял листок. Он был чист с обеих сторон.
     - Писала, что... что ждет меня, но ждать там тоже в радость, поэтому я не должен торопиться, пока меня не позовут.
     Кэл увидел, что бумага не просто тонкая; она, казалось, тает у него на глазах. Он положил листок на стол, чувствуя озноб.
     - Я был так счастлив, Кэл. Я ведь только и хотел услышать, что ей там хорошо и что когда-нибудь мы снова встретимся.
     - Тут ничего нет, папа, - тихо сказал Кэл. - Чистый лист.
     - Оно было, сынок. Клянусь тебе. Ее почерк. Я узнал его. А потом все пропало.
     Брендан согнулся в кресле, опять начав плакать. Кэл снова взял его за руку.
     - Держись, папа.
     - Это ужасно, сынок. Я будто потерял ее во второй раз. Почему оно исчезло?
     - Не знаю, папа, - он оглянулся на письмо. Листок уже почти исчез.
     - Откуда у тебя это письмо?
     Отец всхлипнул.
     - Ты можешь сказать?
     - Я... плохо помню. Кто-то принес его. Да. Кто-то пришел и сказал, что принес мне что-то... достал из пиджака. Скажи мне, что ты хочешь, и оно твое. Слова Шэдвелла эхом отозвались в голове Кэла. Вы видите что-нибудь, что вам нужно?
     - А что он хотел от тебя, папа? В обмен? Попытайся вспомнить.
     Брендан покачал головой, потом задумался.
     - Что-то... насчет тебя. Он сказал, что он тебя знает. Да-да. Теперь припоминаю. Сказал, что у него есть кое-что и для тебя.
     - Это трюк, папа. Гнусный трюк.
     Брендан смотрел на него, будто пытаясь осмыслить сказанное. Потом неожиданно сказал:
     - Я хочу умереть, Кэл.
     - Нет, папа.
     - Да. Хочу. Не могу больше терпеть.
     - Ты просто расстроен. Это пройдет.
     - Не хочу, чтобы это проходило. Хочу просто уснуть и забыть, что когда-то жил.
     Кэл обнял отца за шею. Тот сначала сопротивлялся, но потом нахлынули новые рыдания, его руки потянулись к сыну, и скоро они сжимали друг друга в объятиях.
     - Прости меня, сынок. Можешь?
     - Тес, папа. Успокойся, прошу тебя.
     - Я никогда не говорил тебе, что... что я чувствую. Ни тебе, ни маме. Так ни разу и не сказал... как я... как я ее люблю...
     - Она знала это, папа, - Кэл теперь сам плакал. - Говорю тебе, она знала.
     Они посидели, обнявшись, еще немного. Слезы Кэла скоро высохли от гнева. Шэдвелл побывал здесь и разбил сердце его отца. Тот решил, что получил письмо из рая, но, как только нужда в нем исчезла, письмо растаяло, как все посулы и подарки этого негодяя.
     - Я поставлю чайник, папа.
     Это делала в подобных обстоятельствах мать. Согреть воду, всыпать заварки, внести домашний порядок в хаос, со свистом всасывающийся в дом из запредельной черноты.

VI
Нападение

1

     Только выйдя в холл, Кэл вспомнил о Нимроде.
     Задняя дверь была открыта, и малыш блуждал по саду, продираясь сквозь заросли сорняков. Кэл позвал его, но Нимрод как раз в этот момент орошал куст ежевики, и лучше было его не трогать. В его нынешнем положении хорошенько пописать - одно из немногих оставшихся ему удовольствий.
     Когда он ставил чайник, мимо прогромыхал поезд на Борнемут (через Оксфорд, Рэдинг, Саузхэмптон). Через минуту Нимрод был на кухне.
     - Господи! Как вы тут спите?
     - Хватит орать, а то отец услышит.
     - А что с моим питьем?
     - Придется подождать.
     - Буду плакать, - предупредил Нимрод.
     - Ну и плачь.
     Нимрод пожал плечами и вернулся к обследованию сада.
     Кэл помыл одну из грязных чашек, стоящих в раковине. Потом заглянул в холодильник в поисках молока. Тут снаружи раздался какой-то шум. Кэл выглянул в окно:
     Нимрод, открыв рот, уставился на него.
     Наверное, увидел самолет. Кэл вернулся к холодильнику, достал бутылку молока и услышал, что кто-то стучит в дверь. Он снова выглянул, заметив одновременно несколько вещей.
     Во-первых, откуда-то неожиданно подул ветер. Во-вторых, Нимрод заметался среди кустов, пытаясь укрыться. И, в-третьих, на лице у него было не удивление, а страх.
     Стук в дверь превратился в удары кулаками.
     Выйдя в холл, Кэл услышал голос отца:
     - Кэл! Там, в саду, ребенок!
     И крик из сада.
     - Кэл! Ребенок...
     Краем глаза он увидел отца, идущего к двери.
     - Папа, подожди, - и он открыл переднюю дверь.
     Там стоял Фредди, за широкими плечами которого он не сразу разглядел Лилию. Но она заговорила первой:
     - Где мой брат?
     - Он в...
     Саду, хотел он закончить, но не успел. Ветер, дующий снаружи, превратился в настоящий ураган. Он взметал в воздух землю, листья, вырванные с корнем цветы. Несколько прохожих, застигнутых врасплох, цеплялись за ограды и фонари; другие попадали на землю, закрывая руками голову.
     Лилия и Фредди вбежали в дом, и ветер последовал за ними, едва не сбив Кэла с ног.
     - Закрой дверь! - крикнул Фредди.
     Кэл с трудом прикрыл дверь и запер на засов. Ветер колотился о дерево с другой стороны.
     - Боже, - сказал Кэл. - Что случилось?
     - Кто-то гонится за нами.
     - Кто?
     - Не знаю.
     Лилия уже шла к задней двери, воздух за которой казался черным от пыли. Брендан выскочил в сад и что-то кричал, пытаясь прогнать Баньши, завывающую в этом диком ветре. За ним виднелся Нимрод, цепляющийся за куст, от которого ветер пытался его оторвать.
     Кэл догнал Лилию у дверей на кухню. На крыше гремело - срывалась черепица.
     - Папа, подожди! - крикнул Кэл изо всех сил.
     На кухне он увидел закипающий чайник и чашку рядом с ним, и абсурдность этих обыденных предметов поразила его, как удар грома.
     Я сплю, подумал он. Я упал со стены, и мне все это привиделось. Такого просто не может быть. Мир - это чайник и чашка, а не чары и внезапные ураганы.
     Тут видение превратилось в кошмар. Сквозь завесу ветра он увидел Палача. Тот на мгновение завис в воздухе, высвеченный солнцем.
     - Давай же, - простонал Фредди.
     Выведенный из оцепенения, Кэл выбежал в сад, прежде чем монстр успел упасть на свои жертвы. Он увидел раздутое тело Палача, его налитые кровью шары-глаза, и услышал его рев, казавшийся до того воем ветра.
     Сверху продолжали сыпаться камни и растения. Закрыв лицо, Кэл метнулся туда, где в последний раз видел отца.
     Брендан лежал ничком, уткнувшись лицом в землю. Нимрода с ним не было.
     Кэл знал сад, как свои пять пальцев. Отплевываясь от попавшей в рот грязи, он побежал по тропе, ведущей прочь от дома.
     Где-то наверху опять взревел Палач, и следом раздался крик Лилии. Он не оглянулся, так как увидел Нимрода, пытающегося пробиться через трухлявые доски ограды. Кэл увернулся от очередного земляного града и побежал к нему, минуя голубятню, где хлопали крыльями испуганные птицы.
     Вой замолк, но ветер и не думал успокаиваться. Кэл оглянулся и увидел небо сквозь черную пелену; потом все заслонил летящий к нему силуэт, и он начал отчаянно колотиться в ограду, уверенный, что сейчас Палач вцепится ему в шею. Видимо, Чокнутый Муни подтолкнул его - ограда треснула, и он вылетел с другой стороны, целый и невредимый.
     Поднявшись, он увидел, что Палач задержался возле голубятни, принюхиваясь к запаху птиц и мотая своей раздутой головой. Кэл нагнулся и выхватил из-за забора Нимрода, потом, подхватив его на руки, побежал по насыпи к железнодорожным путям. В детстве ему запрещали выходить на дорогу, но теперь ему грозила опасность куда страшнее.
     - Беги! - крикнул Нимрод. - Он догоняет нас! Беги! Кэл поглядел на север, потом на юг. Пыль мешала обзору. Перед ними лежали четыре колеи, по две в каждом направлении. Пахло машинным маслом и гарью - к этому запаху он привык с детства. Они дошли до второй колеи, когда он услышал голос Нимрода:
     - Черт!
     Кэл повернулся. Их преследователь, забыв про птиц, пролезал сквозь дыру в ограде.
     Сзади он разглядел Лилию Пеллицию, которая что-то беззвучно кричала, стоя на развалинах сада Муни. Тварь, в отличие от Кэла, услышала ее и повернула в ее направлении.
     Кэл плохо видел, что случилось после - и из-за ветра, и из-за Нимрода, который, видя гибель сестры, начал биться у него на руках. Он заметил лишь, как силуэт их преследователя вдруг ярко вспыхнул, и в следующую секунду крик Лилии наконец стал слышен. Это был крик страшной, невыносимой боли. Потом он оборвался, и Кэл разглядел фигуру Лилии, охваченную белым огнем.
     В этот момент шпалы под его ногами завибрировали, сигнализируя о приближении поезда. Куда он идет? Убийца Лилии был менее чем в десяти ярдах от них.
     Думай. Через миг будет поздно.
     Прижав к себе Нимрода, он поглядел на часы. Двенадцать тридцать восемь. Какой же поезд идет в это время. К Лайм-стрит... или оттуда?
     Думай.
     Нимрод начал плакать. Это было не детское хныканье, а глубокие мужские рыдания.
     Кэл оглянулся. Сквозь пыль был виден сад - вернее, то, что от него осталось. Тело Лилии исчезло, и в саду остались только неподвижно стоящий Брендан... и Палач, надвигающийся на него. Брендан, казалось, не сознавал грозящей ему опасности.
     - Кричи! - Кэл встряхнул Нимрода. - Кричи как можно громче!
     Тот только плакал.
     - Слышишь?
     Зверь вплотную приблизился к Брендану.
     - Слышишь, что я говорю? - Кэл бешено затряс младенца. - Кричи, или я убью тебя!
     Нимрод, кажется, поверил в это.
     - Ну! - Нимрод начал кричать.
     Зверь услышал. Он повернул свою раздутую голову и снова двинулся к ним.
     Как далеко еще поезд? Миля? Четверть мили?
     Нимрод перестал кричать и попытался вырваться из рук Кэла.
     - Черт! Он убьет нас, что же ты стоишь?
     Кэл, чтобы не слушать крики Нимрода, углубился в прохладную область памяти, где хранилось расписание электричек. Пробегая воображаемые строчки, он искал поезд, проходящий через Лайм-стрит с интервалом шесть-семь минут.
     Тварь карабкалась по насыпи. Ветер завывал вокруг нее, разбрасывая гравий во все стороны.
     Поезд приближался, а Кэл все еще не мог вспомнить.
     Куда? Откуда? Скорый или пассажирский?
     Думай.
     Тварь была уже совсем близко.
     Думай.
     Он стал отступать, рельсы под ним загудели. И тут пришел ответ. Стаффордский поезд, через Ранкорн. Его ритм сотрясал все тело Кэла и отдавался эхом в голове.
     - Двенадцать сорок шесть из Стаффорда, - сказал он, ступая на рельсы.
     - Что ты делаешь? - забеспокоился Нимрод.
     - Двенадцать сорок шесть, - он повторял это, как молитву.
     Тварь пересекала первую линию. Она несла смерть. Не злобу, не гнев - просто смерть, холодную и безжалостную.
     - Ну, иди сюда! - прокричал Кэл.
     - Ты что, спятил?
     Вместо ответа Кэл поднял его выше. Нимрод захныкал. В выкаченных глазах твари вспыхнул голод.
     - Иди сюда!
     Палач шагнул на содрогающиеся рельсы. Кэл неуклюже отпрыгнул назад. Вой твари и грохот поезда, смешавшись, заполнили всю его голову.
     Последним, что он услышал, было бормотание Нимрода, перебирающего весь реестр святых в поисках Спасителя.
     Как ответ на эту молитву, налетел поезд. Кэл отчаянным усилием успея отскочить от рельсов.
     В следующий миг твари, уже разинувшей пасть в предвкушении кровавого пира, не было на рельсах. Только резкое зловоние - как от давным-давно умершего и разложившегося человека, - потом и его не стало. Поезд пронес мимо них улыбающиеся лица пассажиров и исчез так же быстро, как и появился. Скоро утихло и гудение рельсов.
     Кэл тряхнул Нимрода, который продолжал бормотать.
     - Все, - сказал он.
     Нимрод вздрогнул и вперился глазами в пыль, словно ожидая нового явления Палача.
     - Его нет. Я убил его.
     - Не ты, а поезд, - заметил Нимрод. - Пусти меня.
     Кэл поставил его на землю, и малыш, не глядя по сторонам, устремился в сад, где погибла его сестра.
     Кэл последовал за ним.
     Ветер, принесший убийцу или принесенный им, стих. С неба теперь падало все, унесенное туда - камни, куски дерева и даже некоторые домашние животные, не успевшие вовремя спрятаться. Такого дождя из крови и грязи добропорядочные обыватели Чериот-стрит не ожидали раньше Судного дня.

VII
Последствия

1

     Когда осела пыль, стало возможно оценить масштабы разрушений. Сад был полностью разгромлен, как и другие сады по соседству; с крыши сдуло часть черепицы и перекосило каминную трубу. Погулял ветер и на улице: поваленные фонарные столбы, оборванные провода, стекла автомобилей, разбитые летящими камнями. К счастью, никто серьезно не пострадал. Единственной жертвой была Лилия, от которой не осталось никаких следов.
     - Это была тварь Иммаколаты, - сказал Нимрод. - Я убью ее за это, клянусь.
     Из его младенческих уст такая угроза звучала вдвойне сомнительно.
     - Что толку? - мрачно осведомился Кэл, глядя в окно на жителей Чериот-стрит, которые осматривали разрушения или смотрели на него, будто желая найти там объяснение происшедшего.
     - Мы одержали важную победу, мистер Муни, - сказал Фредерик. - Как вы не понимаете? И все благодаря вам.
     - Победу? Мой отец сидит у себя и молчит, Лилия мертва, пол-улицы разнесено на куски...
     - Мы будем бороться, пока не отыщем Фугу.
     - И где это вы боролись, когда налетела эта дрянь? - ядовито осведомился Нимрод.
     Кэммел хотел что-то ответить, потом, подумав, решил промолчать.
     На улицу въехали две "скорых помощи" и несколько полицейских машин. Услыша