и направился, не найдя других ориентиров.
     Где-то в ночи играла музыка. Барабаны и скрипки, нечто среднее между Штраусом и индейскими плясками. Он слышал шепот в ветвях, видел в роще смутные пробегающие тени. Они сразу же исчезали - то ли от того, что знали, что он Кукушонок, чужой; то ли просто от застенчивости. Он не боялся их, хотя и пришел сюда непрошеным; наоборот, он чувствовал себя настолько своим в этом мире, что почти забыл об остальных - Сюзанне, Аполлине, Джерихо, Нимроде. Им здесь ничего не угрожало. Здесь не было места угрозе, злу, зависти. Кому живущие в этом мире могли завидовать?
     В сотне ярдов от холма он застыл в изумлении. Огни, которые он видел прежде, оказались светящимися человекоподобными существами, бескрылыми, но описывающими сложные пируэты в воздухе вокруг дерева.
     - Вы, должно быть, Муни?
     Тихий голос оторвал его от созерцания летунов. Он повернул голову направо и увидел в тени полуразрушенной арки две темных фигуры и бледно-голубые овалы лиц.
     - Да, я Муни. Откуда вы меня знаете?
     - Новости здесь доходят быстрее, - ответил голос, кажущийся еще более тихим и невесомым, чем прежде. - Это воздух их передает.
     Теперь один из пары вышел на свет. Призрачное свечение холма придало его лицу загадочность, но оно показалось бы странным и в свете дня. Незнакомец был молод, но совершенно лыс; большие, влажные глаза и рот резко выделялись на бледном лице.
     - Я Боаз. Добро пожаловать, Муни.
     Он потряс руку Кэла, и тут из тени вышел его товарищ.
     - Вы видите Амаду? - спросил он.
     Кэлу показалось, что этот второй - женщина, но тогда какого пола Боаз, если они похожи как две капли воды?
     - Я Ганза, - представилась сестра или подруга Боаза, одетая в такие же темные брюки и свободную куртку. Она тоже была лысой.
     Боаз взглянул на холм, где продолжали порхать люди-светляки.
     - Это Скала Первого Несчастья, - пояснил он. - Здесь погибли первые жертвы Бича.
     Кэл лишь мельком взглянул на холм. Боаз и Ганза интересовали его гораздо больше.
     - Куда вы идете? - спросила Ганза.
     Кэл пожал плечами.
     - Я ничего здесь не знаю.
     - Знаете, - возразила она. - И очень хорошо.
     Говоря, она то соединяла, то разъединяла пальцы двух рук - во всяком случае, так казалось Кэлу, но, приглядевшись, он увидел, что ее пальцы проходят сквозь ладонь Другой руки, игнорируя ее твердость. Это происходило так быстро, что он не был уверен в том, что правильно понял увиденное.
     - Как они вам?
     Он вопросительно поглядел на нее. Может, ее трюк с пальцами - какая-то проверка? Но она говорила вовсе не о пальцах.
     - Амаду. На что они похожи?
     Он снова взглянул на скалу.
     - На людей.
     Она чуть улыбнулась.
     - А почему вы спрашиваете?
     Она не ответила, продолжая улыбаться, пока не заговорил Боаз.
     - Собирается Совет. В Доме Капры. Думаю, они хотят снова соткать ковер.
     - Этого не может быть. Они хотят опять спрятать Фугу?
     - Да, так я слышал.
     Казалось, он и вправду уловил эту новость в воздухе.
     - Они говорят, что здесь еще опасно. Это правда?
     - Не знаю, - признался Кэл. - Мне не с чем сравнивать.
     - Сейчас ведь ночь? - спросила Ганза.
     - Похоже.
     - Значит, мы увидим Ло?
     - Наверное. Это хорошее место для него. Вы идете?
     Кэл оглянулся на Амаду. Ему хотелось остаться и еще немного посмотреть на них, но тогда он лишится проводников, А ему нужно увидеть здесь как можно больше.
     - Да. Я иду.
     Девушка перестала играть пальцами.
     - Ло вам понравится, - пообещала она. Потом повернулась и скрылась в ночи.
     Он поспешил за ней, полный вопросов, но знающий, что воздух волшебной страны слишком драгоценен, чтобы тратить его на лишние слова.

II
У озера и после

1

     В доме, где проходил аукцион, Сюзанне показалось, что ее жизнь подошла к концу. Она помогала Аполлине спуститься по ступенькам, когда стены содрогнулись, и дом начал рушиться. Даже сейчас, когда она стояла и смотрела на озеро, она не верила до конца, что они спаслись. Быть может, ей помог менструм, хотя она и не применяла его сознательно. Ей предстояло еще много узнать о нем; хотя бы о том, насколько он подчиняется ей, а насколько - она ему. Нужно будет спросить об этом Аполлину, когда она ее найдет.
     Сейчас же она глядела на острова, поросшие кипарисами, на волны, тихо плещущие о прибрежные камни.
     - Нам пора.
     Джерихо осторожно разбудил ее, погладив по шее. Она оставила его в доме на берегу, среди друзей, которых он не видел целую человеческую жизнь. У них было что вспомнить, я они не хотели, чтобы их слышал кто-то еще. Ведь Джерихо был вором, не следует этого забывать.
     - Зачем мы сюда пришли? - спросила она.
     - Я здесь родился. Я знаю каждый их этих камней, - его рука все еще касалась ее шеи. - Во всяком случае, знал. У меня есть что тебе показать.
     Она повернулась от озера к нему. Он был все так же печален.
     - Но нам нужно идти.
     - Куда?
     - Тебя хотят видеть в Доме Капры.
     - Меня?
     - Ты распустила ковер.
     - У меня не было выбора. Они убили бы Кэла.
     - Забудь про Кэла. Он Кукушонок. Ты - нет.
     - Я тоже. Я так чувствую. И если...
     Он убрал руку с ее плеча.
     - Так ты идешь или нет? - спросил он почти грубо.
     - Конечно, иду.
     Он вздохнул.
     - Этого не должно было случиться, - теперь его голос снова был тихим и печальным.
     Она не знала, о чем он говорит: о распускании ковра, о его встрече с озером или об их встрече. Может быть, понемногу обо всем.
     - Может и зря я распустила ковер, - поспешила она оправдаться, - но это не только я. Это менструм.
     Он поднял брови.
     - Это твоя сила. Держи ее под контролем.
     - А далеко отсюда до Дома Капры?
     - В Фуге до всего близко. Бич уничтожил большинство наших владений. Осталось очень мало.
     - А в Королевстве?
     - Может и есть. Но сейчас нужно позаботиться об этом. Видимо, придется снова спрятать Фугу, пока не наступило утро.
     Утро. Она почти забыла, что скоро наступит утро, и проснутся люди. Ее пугала сама мысль, что нога ее сородичей с их страстью к зоопаркам и карнавалам, ступит на эту заповедную землю.
     - Ты прав, - сказала она. - Нам нужно спешить, - и они направились от озера к Дому Капры.

2

     По пути Сюзанна получила ответ на несколько вопросов, не дававших ей покоя с самого начала. Главный из них: что случилось с той частью Королевства, на которой раскинулась освобожденная Фуга? Конечно, район Торстэстон-Каммон не очень населен, но люди там живут. Что с ними стало?
     Ответ оказался простым: Фуга просто прошла сквозь них и их дома. Они с Джерихо прошли мимо линии электропередач, увитой цветами, как свадебная гирлянда; мимо машин, торчащих из склонов холмов или из приречного ила. Что касается домов, то они стояли невредимыми, хотя растительность Фуги подошла к самому их порогу, словно ожидая приглашения войти.
     Они встретили несколько совсем обалдевших Кукушат. Один из них в трусах и тапочках, громко кричал, что потерял собаку. "Чертова скотина! Эй, вы ее не видели?" - взывал он неизвестно к кому, не замечая происходящих вокруг странностей. А может, он и вправду видел знакомые улицы, а не то, что видели они? Или просто был поражен слепотой?
     Джерихо не ответил ей на эти вопросы, сказав, что не знает этого и не хочет знать.
     С каждым шагом она все больше изумлялась разнообразию мест и предметов, которые Чародеи смогли сохранить от уничтожения. Фуга не была, как ей сперва показалось, коллекцией диковин - нет, вкус ее обитателей равно выбирал прекрасное и обыденное, природное и искусственное. В каждом уголке таились свои, совсем особенные, чары.
     Конечно, большинство их было вырвано из привычной среды, как страницы из книги. Их оборванные края еще не притерлись друг к другу в случайном соседстве. Сам вид этих фрагментов и принцип их соединения рождал новые загадки, ответы на которые крылись в других, недостающих страницах.
     Иногда им попадались столь странные сочетания, что трудно было понять их облик. Собаки резвились рядом с могилой, из треснувшей плиты которой бил фонтан огня. В земле зияло окно; занавески на нем развивались ветром, дующим из неведомых глубин. Все это она видела раньше - собак и могилы, огонь и окна, - но такое сочетание их бросало ее в дрожь. Уже в одном этом крылось волшебство.
     После того, как Джерихо отказался ответить на ее вопрос, она только однажды обратилась к нему - когда перед ними показались светящиеся облака Круговерти.
     - Там Храм Станка, - сказал он. - Чем ближе к нему, тем опаснее.
     Она что-то помнила об этом с первого их разговора, но хотела узнать больше.
     - Почему?
     - Чары, используемые для того, чтобы соткать ковер, подвластны очень немногим. И они охраняют себя от недостойных. На это есть причины. Если чистота круговерти будет нарушена, чары не подействуют. Мы останемся беззащитны, и нас уничтожат.
     - Уничтожат?
     - Так они говорят. Не знаю, правда ли это. Я никогда не разбирался во всей этой мути.
     - Но ты же умеешь использовать чары.
     - Это не значит, что я знаю, как они действуют.
     Он попятился, словно стыдясь своего незнания. А ей так хотелось его расспросить!
     - Может потом я тебе покажу. Сейчас я не могу петь или танцевать, но когда-нибудь... - внезапно он смолк и остановился.
     Они оба услышали звон в воздухе вокруг себя, такой легкий и мелодичный, что казался сном.
     - Дом Капры, - сказал он, указывая вперед. Колокольчики, знающие, что их слышат, зазвенели громче.

III
Иллюзии

1

     Сообщение из группы Хобарта о бегстве опасных анархистов не осталось незамеченным, но тревогу подняли около одиннадцати ночи, когда патрулям хватало дел с пьяными водителями и ворами. Вдобавок случились драка со смертельным исходом на Сил-стрит и потасовка, вызванная появлением трансвестита в баре на Док-роуд. Поэтому пока тревоге смогли уделить должное внимание, беглецы уже проехали через тоннель под рекой и направились к дому Шермэна.
     Однако на другом берегу их заметил патрульный по фамилии Дауни. Пока его товарищ уплетал в китайском ресторанчике утку по-пекински, Дауни запросил по радио участок. Ему сообщили, что преступники чрезвычайно опасны, и он поехал за ними, держась на почтительном расстоянии.
     Ему очень скоро стало ясно, что это непростое дело. Во-первых, в штаб-квартире Хобарта что-то явно происходило: по радио он слышал плач и какие-то вопли. Во-вторых, он никак не мог связаться с самим инспектором. Оставалось стоять у дома и ждать.
     Скоро на втором этаже дома вспыхнул свет, а потом оттуда что-то вылетело, унося с собой окна и часть стен.
     Он выскочил из машины и побежал к дому. Его ум, натренированный в сотворении отчетов, уже подыскивал фразы для описания того, что он видел; но это сияние не напоминало ничего из виденного им прежде.
     Он не был суеверным и стал искать рациональные объяснения происходящего. Конечно, это НЛО. Он читал о подобных событиях, случавшихся с такими же нормальными, обычными парнями, как он. Это не Бог и не дьявол, а просто туристы из соседней галактики.
     Решив сообщить об этом по Начальству, он вернулся к машине. Но радио не работало. Ничего, он расскажет им, когда вернется, а пока он должен зорко, как сокол, наблюдать за событиями.
     Это стало сложнее, когда пришельцы принялись бомбить его дополнительными иллюзиями - без сомнения, чтобы скрыть от него свои намерения. Волна энергии, вырвавшаяся из дома, перевернула стоящий невдалеке автомобиль; бетон под его ногами начал стремительно покрываться цветами; над головой проносились странные звероподобные существа.
     Он увидел нескольких людей, тоже захваченных видениями. Одни просто смотрели в небо, другие упали на колени и молились, уверенные, что теряют рассудок.
     Но Дауни знал, что все эти видения не имеют ничего общего с реальностью, и это придавало ему силы. Он убеждал себя, что стоит потерпеть, и иллюзии вот-вот развеются.
     Он пробрался в перевернутую машину и снова попробовал соединиться с штаб-квартирой. Никаких результатов. Но он уже ничего не боялся. Пусть монстры приходят за ним - он скорее вырвет себе глаза, чем поверит в сказки, которыми они его морочат.

2

     - Еще сообщения были?
     - Нет, сэр, - доложил Ричардсон. - Не могу ничего расслышать.
     - Ну и ладно. Поехали. Мы их найдем, даже если придется колесить всю ночь.
     Когда они тронулись, Хобарт вернулся мыслями к тому, что случилось. Из его людей сделали дебилов, его камеры измазали дерьмом. Ему есть, за что мстить этим мерзавцам.
     Когда-то давно он запрещал себе личные пристрастия, но теперь, по крайней мере перед своими людьми, не желал подавлять в себе сладкое желание мести. В конце концов, разве преступление и наказание - это не воплощение древнего принципа "око за око"? Закон - просто другое наказание для мести.

IV
Союзники

1

     Прошло восемьдесят лет с тех пор, как сестры покинули землю Фуги. Восемьдесят лет они странствовали по Кукушкиному королевству, едва не потеряв рассудок среди своих безумных поклонников, но ритуалы и жертвы в их честь позволили им дожить до дня, когда Сотканный мир снова раскинется перед ними.
     И вот теперь они парили над этой зачарованной землей, обозревая ее из конца в конец.
     - Запах слишком живой, - заметила Магдалена, вынюхивая воздух.
     - Дай время, - сказала Иммаколата.
     - А где Шэдвелл? - спросила Ведьма. - Что с ним?
     - Должно быть, собирает своих покупателей. Мы должны его найти. Не хочу, чтобы он бродил здесь без сопровождения. Он непредсказуем.
     - А потом?
     - Случится неизбежное, - Иммаколата пожала плечами. - Кукушата разорвут его на части.
     - А аукцион?
     - Аукциона не будет. Уже поздно.
     - Шэдвелл может решить, что ты использовала его.
     - Он тоже использовал меня. Или хотел.
     Дрожь прошла по газообразному телу Магдалены.
     - А тебе никогда не хотелось... отдаться ему? - спросила она тихо.
     - Никогда.
     - Тогда отдай его мне. Представляешь, какие от него будут дети?
     Иммаколата обернулась и сдавила хрупкую шею сестры.
     - Ты не дотронешься до него ни одним пальцем. Тебе понятно?
     Лицо Магдалены вытянулось в гротескной пародии на раскаяние.
     - Да, извини. Он твой, душой и телом. Ведьма хихикнула.
     - У него нет души.
     Иммаколата выпустила сестру, клочья вещества которой таяли в воздухе вокруг них.
     - У него есть душа, - она осторожно опустилась на землю Фуги. - Но мне она не нужна. Когда все кончится и Чародеи окажутся в руках Кукушат, я отпущу его невидимым.
     - А мы? - спросила Ведьма. - Нас ты отпустишь?
     - Как договаривались.
     - Мы сможем уйти в небытие?
     - Если вы этого хотите.
     - Больше, чем раньше, - сказала Ведьма. - Больше, чем раньше.
     - Есть вещи похуже жизни.
     - Да? Можешь назвать хоть одну?
     Иммаколата немного подумала.
     - Нет, призналась она с легкой печалью. - Должно быть, ты права, сестрица.

2

     Шэдвелл бежал из рушащегося дома сразу же после того, как Кэл с Нимродом вылетели в окно, и с трудом увернулся от облака, поглотившего Девере. Он лежал ничком на земле, рот был полон грязи и горького вкуса поражения. Крах так долго подготавливаемого им аукциона заставил его плакать - впервые за многие годы.
     Но слезы скоро иссякли. Он был оптимистом по натуре. В сегодняшнем поражении - корни завтрашней победы. Кроме того, грандиозное зрелище раскрывающейся вокруг Фуги захватило его. И к тому же, кому-то, кажется, пришлось еще хуже, чем ему.
     - Что, черт побери, случилось? - это был Норрис, король гамбургеров. Кровь и пыль покрывали его лицо сплошным слоем; он потерял в катастрофе значительную часть костюма и один ботинок. Другой он держал в руке.
     - Ты, чертов осел! Я тебе задницу оторву!
     Он замахнулся на Шэдвелла ботинком, но торговцу не хотелось получать лишние синяки. Он оттолкнул Норриса, и они некоторое время топтались на месте, вцепившись друг в друга, как пьяные. Победы не одержал ни один, и в итоге они разошлись, тяжело дыша.
     - Идиот, нужно было принять меры предосторожности! - пропыхтел король.
     - Сейчас не время для обвинений. Фуга проснулась, хотели мы того или нет.
     - Я бы сам разбудил ее, если бы купил. Но я был бы готов к этому. А так - это же хаос! Не знаю даже, к чему это все приведет.
     - Она не такая большая. Если хотите выйти, просто идите в любом направлении.
     Это предложение, казалось, умиротворило Норриса. Он вгляделся в постоянно меняющийся ландшафт.
     - Не знаю, - протянул Норрис. - Может так будет лучше. Должен же я посмотреть, что хотел купить.
     - А как вам первое впечатление?
     - Ну, трудно сказать... Я думал, это как-то... обычнее. Знаете, я не уверен больше, что хочу владеть всем этим.
     Пока он это говорил, из сгустка тумана вырвалось животное, какое вряд ли можно было найти в зоопарке.
     Поглядев на них, оно тявкнуло приветствие новому миру и исчезло в темноте.
     - Видите? - спросил Норрис. - Что это?
     - Не знаю. Может быть такие твари давно вымерли.
     - Да? Лично я не видел ничего подобного даже в книгах. Я ничего уже здесь не хочу. Выведите меня отсюда.
     - У меня есть здесь кое-какие дела.
     - Нет уж. Мне нужен охранник. Вот вы, - Норрис ткнул в торговца ботинком, - им и будете.
     Зрелище повредившегося в уме короля гамбургеров развеселило Шэдвелла.
     - Слушайте, мы с вами в одинаковом дерьме...
     - Это уж точно.
     - У меня есть кое-что, что может помочь, - он расстегнул пиджак. - Подсластить пилюлю.
     - Правда? - спросил Норрис подозрительно.
     - Поглядите, - предложил ему Шэдвелл. Подкладка заблестела. Норрис вытер кровь, заливавшую ему левый глаз, и стал смотреть. - Что вы видите?
     Какой-то момент Шэдвеллу казалось, что пиджак перестал действовать. Потом на лице Норриса медленно расплылась улыбка.
     - Видите что-нибудь, что вам нравится?
     - Да... Да, вижу.
     - Так берите. Оно ваше. Свободно и бесплатно.
     Норрис улыбнулся почти застенчиво.
     - Где вы его взяли? Через столько лет...
     Он протянул дрожащую руку к пиджаку и достал оттуда игрушку: солдатика с барабаном, воссозданного его памятью со всеми выбоинами и царапинами.
     - Мой барабанщик, - Норрис плакал от радости, словно ему подарили восьмое чудо света. - Мой барабанщик. Но послушайте, здесь нет ключа. Дайте мне его.
     - Сейчас поищу.
     - Одна рука у него сломалась, - сообщил Норрис, гладя солдатика по голове, - но он еще играет.
     - Вы рады?
     - О, конечно. Спасибо.
     - Тогда спрячьте его в карман и везите меня.
     - Везти?
     - Да. Я устал. Мне нужна лошадь.
     Норрис и не подумал сопротивляться, хотя Шэдвелл был большим и тяжелым мужчиной. Подарок полностью очаровал его, и в благодарность он готов был возить дарителя на себе, пока его спина не переломится.
     Усмехаясь про себя, Шэдвелл уселся ему на спину. Сегодня он потерпел поражение, но пока у людей остаются мечты, он будет владеть их душами.
     - Куда вас отвезти? - спросила его лошадь.
     - Куда-нибудь повыше. Нужно осмотреться.

V
Сад Лемюэля Ло

1

     Ни Боаз, Ганза не были хорошими гидами. Они шли по Фуге в почти полном молчании, прерывая его только затем, чтобы предупредить Кэла об опасности - когда они шли по болоту, и потом, у какой-то колоннады, за которой выли собаки. Он был даже рад их немногословности. Уже с первого взгляда на Фугу со стены дома Мими, он знал, что эту страну нельзя нанести на карты и заключить в таблицу, как его любимое расписание. Сотканный мир следует принимать по-иному: не мыслью, а чувством. Он знал этот мир, и этот мир знал его; и это знание, которое он никогда не смог бы определить словами, превращало его путь в путешествие по собственной жизни. Он знал от Чокнутого Муни, что стихи каждый слышит по-разному. Здесь он начал думать, что это верно и в