уточнил он.
      - Что ему здесь нужно, твоему бывшему дружку? - недовольно спросил
другой старший лейтенант - из военкомата. Этот, наверно, был недогадливый
или не в курсе дела.
      Мама объяснила, что Кеша-диссидент неожиданно оказался "малым не
промах" и сделал в своем Сан-Франциско или где там блистательную карьеру
художника-миллионера. Печет мировые шедевры, как наша "Ўдальня" пирожки с
повидлом, хорошо себя чувствует и даже не испытывает головокружения от
успехов. Вроде этого... Иосифа Бродского. Не загордился, не скурвился.
Говорят, подстригся, помолодел, даже не узнаешь. Но не в том дело. Дело в
том, что недавно написал он письмо в Верховный Совет, в котором очень
беспокоится за свои размалеванные двери...
      - Чуть что - сразу в Верховный Совет,- опять выразил недовольство
старший лейтенант из военкомата.- У Верховного Совета своих дел выше крыши!
      - Оказывается, тут в квартире не "чуть что", а целое миллионное
состояние,- продолжала Мама.- Кеша хочет убедиться в сохранности дверей,
приехать и забрать их с собой, потому что испанский музей "Прадо", взглянув
на нелегально вывезенные Кешей дверные фотографии, собирается эти двери
купить... Да, да, эти самые. С Буденным, с Калининым и с этой...
порнографией.
      - Пусть будет с "эротикой", если Людмиле Петровне так желательно,-
уступила Мама.- Будут эти двери висеть в "Прадо" рядом с Гойей, Мурилльо и
с Веласкесом. Не знаю, не знаю... Истуканы эти для их нравов еще туда-сюда,
а вот зачем Испании Буденный? Не знаю... Как попу гармонь. Но это не наше
дело. А наше дело - не ударить в грязь лицом, отремонтировать квартиру и
достойно встретить заморского земляка. Разрешение на вывоз дверей через
таможню он уже получил. Пусть посетит свой прежний дом, заберет двери,
походит, повспоминает, каких чертей ему тут давали, ностальги
 я, то-се... Может, немного долларов подкинет на нужды родного Райцентра,-
подмигнула Мама.
      - Да-а, времена пошли! - все-таки удивился старший лейтент из
военкомата, защищавший Верховный Совет. И предложил: а не продать ли в
Испанию стенд "Морального кодекса строителя коммунизма", созданный лет
двадцать назад рукой еще молодого и никому тогда неизвестного Кеши, который
(стенд) до сих пор висит в ленинской комнате военкомата?
      Посмеялись. И вспомнили о Федоре Федоровиче:
      - А его, пока диссидент Кеша будет здесь предаваться своей
ностальгии,- на обследование!
      Так и вышло - как задумал консилиум.
      После майских праздников Федор Федорович зарядил новый чемодан
бельишком и свежими пирожками с повидлом, поцеловал Аэлиту (а та ничего не
знала о готовящемся вторжении пришельцев и собиралась в отсутствие Федора
Федоровича использовать квартиру для собственного удовольствия), заглянул в
почтовый ящик, вынул поздравительную открытку из военкомата, еще раз
убедился в том, что Кир Булычев, Еремей Парнов и Владимир Савченко
продолжают хранить таинственное молчание, вздохнул и подался к автобусной
остановке.
      Там его уже поджидали "рафик", сестра милосердия с направлением в
психдиспансер и старший лейтенант милиции.
      - Садитесь, Федор Федорович, подвезем! Нуль-транспортируем куда вам
надобно. В Одессу? Ах, в Зауральск! Бензина полный бак - хоть на Большую
Медведицу!
      Все чинно, благородно...
      Легковерный Федор Федорович залез в "рафик" и через час на полной
скорости был доставлен в сумасшедший дом, сдан с рук на руки белым врачам,
переодет в стиранную синюю пижаму и помещен в палату к членистоногим
инопланетянам, у которых на лице располагалось по три рта сразу - один рот
для еды, второй - для питья, третий - для разговоров. Удобно!
      Какая-то полная туманность Андромеды расплылась в голове у Федора
Федоровича. Больничную палату он принял за отсек межгалактического
звездолета, а врачей - бог весть за кого. Он уселся на персональную койку и
принялся рассказывать пришельцам историю жизни Головы Профессора Доуэля, но
те пили, ели, говорили каждый о своем и его не слышали.
      Пока Федор Федорович оглядывался и вертел головой в космическом
корабле, в Доме на набережной начался субботник. (Аэлита как раз уехала с
врачом на "скорой помощи" отдыхать в Дофиновку, прихватив с собой
толстовскую "Аэлиту",- "Надо что-нибудь почитать на пляже, а то с этими
тральщиками все буквы забудешь - так и норовят затралить!") Собрались в
девять часов утра: два столяра-уголовника, присланные из химзоны для замены
дверей и настила паркета, Варвара Степановна с подавальщицей из "Ўдальнi"
(Людмилу Петровну, как представителя английской интеллигенции
 , избавили от мытья полов - "Во я им буду полы мыть!"), пришли неразлучные
два украинца и один еврей с финскими обоями, да еще электрик из
райпотребсоюза. Открыли двери ногтем. Потом, попозже, заглянул слесарь из
"Водоканализации", постоял в глубоком раздумьи на пороге и нетвердо ушел,
решив перенести порученную ему работу на завтра. Но завтра было
воскресенье, и потому он начал менять трубы только в четверг. Пил, бедняга,
пять дней подряд и задержал тем самым продвижение ремонта на кухне и в
совмещенном санузле.
      Командование субботником взяла на себя Варвара Степановна, потому что
начальства нигде не было видно. Столяры-уголовники оказались тихими
культурными людьми, сидевшими в зоне за взятки по хозяйственной части. Их
было жалко. Два украинца, один еврей и примкнувший к ним электрик
пошептались, скинулись, а сердобольная подавальщица с молчаливого согласия
Варвары Степановны сбегала и вернулась с двумя дешевыми бутылками сладкого
спирта и с пирожками с яблочным повидлом.
      Застелили газеткой пачку книг, расселись на книгах же, выпили,
закусили, поговорили о том о сем: у хозяина квартиры чердак явно не в
порядке, совсем фантастикой зачитался; да и Кеша-диссидент был с приветом -
это ж надо так двери загадить!
      Помолчали.
      - Ну, с Богом?..- вопросительно сказал электрик, которому надо было
работать на высоте с люстрой.
      Но работать никому не хотелось, даже Варваре Степановне...
      Денек такой теплый выдался...
      Значит, солнышко бродит где-то недалеко...
      - А что с этим делать? - несмело спросила подавальщица, указывая на
книги.
      Вот и добрались до самого главного: а книги?
      Вот вопрос вопросов: с книгами что делать? Какой там ремонт, если
квартира завалена книгами! Какие там финские обои клеить, какие-такие
паркеты стелить, если из-за книг пройти нельзя!.. Про книги забыли,
граждане! Даже предусмотрительная Мама не дала никаких руководящих указаний
на этот счет...
      А что скажет Варвара Степановна?
      - Спалить! - вдруг хищно и решительно ответила Варвара Степановна.
      Все немного опешили:
      - Как-так - спалить?
      - А так! Сжечь! Из-за этой фантастики человек с ума сошел,- пояснила
Варвара Степановна.
      - Может быть, сдать в макулатуру? - робко предложили рассудительные
уголовники.- Как-то оно не того...
      - В макулатуру? Там дети бегают. Растащат заразу, не дай Бог, еще
кто-нибудь с ума сойдет! - очень убедительно доказала Варвара Степановна.
      Уголовники больше возражать не посмели - они люди подневольные. "Тут
книг тысяч на пять..." - подумал один уголовник. "Умножай на десять" -
телепатировал второй.

<Рисунок> <Рисунок>
 <Рисунок>  <Рисунок>
 <Рисунок>БОРИС ШТЕРН

<Рисунок: *>ШЕСТАЯ ГЛАВА "ДОН КИХОТА"

<Рисунок: 2-й блин>     Начало
     Предыдущая страница

     Два украинца и один еврей не высказали никакого мнения. Лучше
промолчать, а то еще, чего доброго, не дадут разрешения на выезд.
      Электрику было все равно, что жечь, что палить - лишь бы не работать
с люстрой на потолке. А жечь книги - не работа, а развлечение. Или что-то
другое, но точно, не работа.
      - Так! - решительно раскомандовалась Варвара Степановна.- Таисия!
(Это подавальщица.) Иди вниз, мы будем в окно выбрасывать, а ты раскладывай
костер у мусорника. Да, позови Анюту (это дворничиха), пусть бензин
принесет и тебе помогает.
      - Спички у меня есть,- встрял электрик.
      - Так, хорошо, спички есть,- одобрила Варвара Степановна.- Ага, вот
огнетушитель. Ты, Вова, (это электрик), спичками запалишь и будешь рядом
стоять, наготове с огнетушителем, чтобы все по технике безопасности.
      - Пусть еще спирта принесет,- попросил Вова-электрик.
      - Таисия, принеси. Так. Открывай окно! Тут сто лет не открывалось!
      Два украинца и один еврей открыли, чуть не оторвали раму.
      Варвара Степановна подала личный пример: первая пачка книг полетела
на набережную.
      - Эй, граждане! - раздался снизу веселый голос.- Эдак и убить можно!
      Это вернулись из Одессы старший лейтенант милиции с медсестрой.
      - Что делаем, граждане? - спросил старший лейтенант, входя с
медсестрой в квартиру. У них было хорошее настроение, потому что дело
сделали.
      - Книжки жжем,- ответил Вова-электрик, встряхивая огнетушитель и
прислушиваясь ему в пузо.
      - Как так? - не очень удивился старший лейтенант, закуривая.- А
хозяин что скажет, когда вернется?
      - А мы ему ответим, что прилетали пришельцы и увезли все книги на
своей летающей тарелке. Сгребли в тарелку и улетели! - сообразила Варвара
Степановна.
      Вторая пачка книг полетела в огонь.
      - Он поверит,- согласился старший лейтенант, перелистывая какую-то
книгу.- Это что за книжка? Кто у нас в фантастике разбирается?
      - Это "Заповедник гоблинов" Клиффорда Саймака,- робко подсказал один
из уголовников.- Когда я работал директором вагон-ресторана - Тархунов моя
фамилия - мне иногда приносили дефицитные книжки. Клиффорд Саймак очень
ценился.
      - Тогда я возьму почитать сынишке. И сам почитаю,- решил старший
лейтенант.
      Варвара Степановна швырнула в окно третью охапку.
      - Можно мы возьмем в зону немного книг? - несмело попросил второй
уголовник.- Там у нас в библиотеке фантастики нету.
      - Какая уж в зоне фантастика,- согласился старший лейтенант.
      - Берите! Сколько утащите! - великодушно разрешила Варвара Степановна.
      Уголовники оживленно взялись за дело - стали вязать книги для зоны.
      - Берите и вы,- предложила Варвара Степановна двум украинцам и одному
еврею.
      - Нам не нужно, мы скоро уезжаем.
      - Как знаете.
      А книги все летели и летели... Вернее, падали с пятого этажа. Летать
они не умели.
      - Это что за книги? Кто знает? Три полки, и все в белых обложках...
      - Где? - переспросил бывший директор вагон-ресторана.- Это научная
фантастика издательства "Молодая гвардия". Дрянь несусветная.
      - Как? Все дрянь?
      - Все до единой.
      - Хрен знает что... Зачем же издавать?
      - В огонь!
      Три полки книг в белых обложках тоже улетели в окно к мусорнику.
      - Эту книгу отдайте мне! - вдруг сладострастно вскрикнула медсестра.-
"Трудно быть богом" очень хорошая книга! Я братьев Стругацких с детства
люблю... Ой! Тут еще "Обитаемый остров" и "Пикник на обочине"! -
воскликнула она.- Очень я их люблю!
      Так были спасены медсестрой милосердия от сожжения братья
Стругацкие...
      Снизу поступали донесения от Таисии и Анюты:
      - Бензин принесли!
      - Кидайте потише, не успеваем оттаскивать!
      - А вот "Час Быка" Ивана Ефремова,- объяснял всезнающий бывший
директор вагон-ресторана.- "Час Быка" подвергался гонениям в годы застоя за
то, что под видом утопии вскрывал крупные недостатки нашего общества.
Ефремова в огонь не следует, он еще послужит. Мы его тоже в зону возьмем.
      - Интересно... Я хотел бы почитать,- высказал пожелание старший
лейтенант.
      - Берите, тут их два экземпляра. Один - вам, другой - в зону.
      - Не желаете ли сто капель? - подобострастно предложил Вова-электрик
старшему лейтенанту.- Можно. Субботник все же...
      - Не откажусь.
      - Вот гляжу я и думаю,- начал философствовать Вова, выпив с
милиционером разбавленного спирта и разломив надвое пирожок с повидлом.-
Это ж как надо сойти с ума, чтобы прочитать такую гору фантастики! Эти ж
книги действуют, как религиозный туман, потому что в них происходит то,
чего никогда не было и не будет ни в коем разе. Я таких книг вообще не
читаю... Вру, пробовал однажды. Забыл, как его... Шекли-шмекли... Точно! О
том, как чужие тела на базаре менялись разумами. Ни черта не понял! Другое
дело, прочитал я недавно "Аэлиту"... Стоп, вру... "Лолиту"! Вы читали
"Лолиту
 "?
      - Нет. Но слышал.
      - Я вам достану почитать. Порнуха, я вам скажу! - Вова опять потряс
огнетушителем и прислушался.- Пустой он, что ли?.. Так вот, "Лолита"...
Давайте еще по сто, а потом я вам перескажу содержание. Как он там ее и
туда, и сюда, а она ему и так, и эдак...
      Выпили еще, и Вова-электрик, уведя старшего лейтенанта на кухню,
чтобы женщины не краснели, принялся рассказывать и показывать руками
содержание "Лолиты".
      А книги все падали и падали...
      Внизу около мусорника уже образовалась средней величины книжная
пирамида Хеопса.
      - Кухню забыли! - вдруг вспомнила Варвара Степановна.
      А на кухне книг!
      Прогнали старшего лейтенанта с Вовой развращаться в прихожую...
      А в прихожей книг!
      - Господи, куда ему столько!
      - Все не выбрасывайте, оставьте немного,- попросили два украинца и
один еврей.
      - Зачем вам? Вы же уезжаете?
      - Мы их разорвем и заместо газет под обои поклеим.
      - Верно! Правильно! И журналы у него тут тоже с фантастикой.
      - Под обои журналы!
      - Варвара Степановна, не выбрасывайте Герберта Уэллса, мы его тоже в
зону заберем. И Александра Беляева собрание сочинений давайте сюда.
      - Куда вам столько? Не утащите!
      - А мы завтра вернемся паркет стелить, и еще возьмем.
      - Ребята, тут случайно Бабеля нету? - спросил один еврей у двух
украинцев.- Давно хотел почитать. Все-таки человек моей национальности.
      - Так он же вроде как не фантаст.
      - А... Что же он тут делал, в Райцентре?
      - Так, приезжал. Наверно, у него тут баба была. Или охотился. На
мамонтов.
      - А это что? "Полыхающая пустота" какая-то... С дарственной надписью.
      - Вот пусть и полыхает ярким огнем! Из-за нее человек с ума сошел.
Жги все! Некогда разбираться.
      - И эти двери загаженные - в окно! В зоне уже новые делают.
      Сняли с петель бесценные Кешины двери, собрались и двери сжечь.
Подтащили к окну, начали проталкивать, но, спасибо, кто-то надоумил, что
сжигать лики Буденного и Калинина - это уже политическое дело; и двери
уволокли на кухню. Политика, мало ли что... Скифских идолов и японских
богов тоже пощадили, проявили терпимость к религиям разных стран и народов.
Политика - да, религия - может быть, фантастику - в огонь!
      К полудню на книжную египетскую пирамиду у мусорника полетели
разломанные полки и стеллажи. Туда же приволокли безответный, однажды уже
горевший, черно-белый телевизор. Спустились вниз, полили пирамиду бензином,
Вова-электрик занял позицию с пустым огнетушителем. Поджигать поручили
директору вагон-ресторана, но тот вдруг заартачился: увольте, граждане
начальники, но жечь чужие книги он не имеет никакого морального права. Ему
за такое дело могут еще срок накинуть.
      - Дай сюда спички,- вконец обозлилась Варвара Степановна.- Пои вас,
корми... Не будет мне никакого сроку!
      Добыла огонь, поднесла спичку к знаменитому роману "451 градус по
Фаренгейту". И подожгла. Подожгла ровно в полдень, когда солнце взошло.
      Старший лейтенант в последний раз затянулся и отщелкнул окурок в
египетскую пирамиду.
      Отвернись, любитель фантастики!..
      Впрочем, наберись мужества и смотри.
      Известно - книги прекрасный горючий материал, хорошо горят. Топить
ими печь или сидеть у книжного костра - одно удовольствие: тепло, хорошо,
картошка в мундире. Слов нет, Рей Бредбери красиво и точно описал костры из
книг своим характерным американским почерком. Причем, все книги горят
одинаково хорошо - и плохие и хорошие книги горят лучше некуда. Горели там,
в бывшей Мамонтовке у мусорника, и Жюль Верн с Аристархом Кузанским, и
лютые англо-американские графоманы вкупе с коллегами из отечественной
"Молодой гвардии". Братались Абэ Кобо с Т. Упицыным, кор
 чились в языках пламени и превращались в золу Артур Кларк и Владлен
Чердаков, М. Ведьмедев и Айзек Азимов.
      Никаких трений, никакой литературной групповщины, никто не толкался,
спеша к костру. Все были равны перед лицом огня. Гори-гори ясно!
      Сгорела знаменитая двадцатипятитомная подписка "Современной
фантастики" шестидесятых годов. Сгорели отдельные тома и полные собрания
сочинений. Региональная фантастика превратилась в золу - ни сибирской, ни
прибалтийской, ни юго-западной фантастики уже не существовало. Сгорела
"новая волна" и "малеевское направление" (читателю эти названия ничего не
говорят - и не надо). Сгорели "Румбы фантастики". Сгорели все поколения
советских фантастов: первое, второе, третье и четвертое. Все критики и
литературоведы сгорели. Взорвался и окончательно сгорел чер
 но-белый телевизор, который иногда показывал Федору Федоровичу
фантастические кинофильмы. Сгорела англо-американская, польская,
французская, японская - вся мировая фантастика. Все сборники издательства
"Мир" сгорели, писатели-фантасты всех национальностей были равны в этом
костре. Лауреаты зауральских "Аэлит" - все сгорели. Лауреаты американских
"Хьюго" - полыхали не хуже рядовых фантастов.
      Какие еще слова найти, как описать?
      Сгорели известные ведьмы Урсула ле Гуин и Ольга Ларионова, которые
так и не ответили Федору Федоровичу на его поздравление с 8-м Марта. Да,
женщин тоже жгли, никому не было пощады!
      Научной фантастики больше не существовало!
      Впрочем, как уже говорилось, кое-кому повезло, кое-кто спасся от
этого аутодафе - братьев Стругацких приютила влюбленная в них по уши сестра
милосердия, Клиффорд Саймак нашел прибежище в квартире старшего лейтенанта
милиции, а повязанные уголовниками Александр Беляев, Иван Ефремов и Герберт
Уэллс были препровождены в зону за колючую проволоку, где через год их до
дыр зачитали осужденные взяточники, домушники и рэкетиры - да-то Бог, чтобы
на пользу!
      Вот и не верь в судьбу! Вот и не верь в жизнь после смерти.
      Да еще чудом спаслась толстовская "Аэлита", случайно эвакуированная
на пляж в "скорой помощи".
      А гиперболоид инженера Гарина сгорел вместе с инженером.
      Хорошо снаружи костра смотреть на огонь...

 * * *

<Рисунок> <Рисунок>
 <Рисунок>  <Рисунок>
 <Рисунок>БОРИС ШТЕРН

<Рисунок: *>ШЕСТАЯ ГЛАВА "ДОН КИХОТА"

<Рисунок: 2-й блин>     Начало
     Предыдущая страница

 Третья часть


     Не забудь, что, квартиру-
      В доме со стеклянной кры-,
      Неразумно брать булыж-
      И швыряться им в сосе-;
      Что достойный литера-,
      Осмотрителен и сдер-,
      И что только тот, кто пор-
      Безответную бума-,
      Чтобы потешать куха-,
      Пишет через пень-коло-.
      Мигель Сервантес.
      Пролог к "Дон Кихоту".


     Федор Федорович в момент гибели книг как будто что-то почувствовал...
В его звездный отсек как раз доставили стандартный космический обед - суп с
какими-то желтыми перьями, бледную рыбу с теплой слипшейся лапшой, кисель
на клею. Его попутчики, потирая членистоножками, с аппетитом набросились на
еду, а Федору Федоровичу кусок лапши в горло не лез. Он подошел к
иллюминатору и стал разглядывать зеленую зону межгалактического корабля,
направлявшегося, как ему сказали, к туманности Андромеды. Подсвечивало
солнышко, похожее на настоящее, цвели белыми свечк
 ами искусственные каштаны, а свободные от трудовых космических вахт члены
экипажа отдыхали в нумерованных синих робах на нумерованных садовых
скамейках или прогуливались по дорожкам с помощью личных роботов в белых
халатах. А двое в синем, обнявшись, никак не могли справиться с
невесомостью - их швыряло от дорожки к ограде и обратно...
      Все как на Земле.
      Федор Ф