юсь выбраться отсюда, но это невозможно.  Я  -
как во сне. Действовал как сумасшедший. Долго надрывал генератор, стараясь
взлететь.  Потом пробовал выехать на гусеничном ходу. Все впустую. Наконец
меня осенило, и я вспомнил  о  вас,  о  нашей  <Центурии>.  Радиосвязь  не
действует. Вы не отвечали. Потом я вспомнил про аварийный дублирующий блок
нейтринной связи...  Хочу есть. А в машине у меня ни крошки, -  болезненно
улыбнулся Франциско. - И никто мне теперь ничем не поможет.
     -  Мы  что-нибудь  придумаем,  ты  не  волнуйся.  -  Голос  Драголюба
задрожал.
     - Вряд ли, командир.  Придумаю я сам. Я уже решил. Мне терять нечего.
Опять - туда! Пусть накормят, - пошутил он. - Меня пригласили в гости, и я
не могу отказаться...  Очень рад, что сумел связаться с вами, сообщить вам
всем, порадовать, что это еще... еще не смерть...
     - Не торопись, Франциско.
     - Не тороплюсь.  Просто я все уже продумал. Помочь вы мне не сможете.
Я произвел расчеты.  Масса моей машины семнадцать тонн. Интенсивность поля
в стабилизированной системе должна быть не меньше трехсот граве. Жаль, что
не могу замерить.  Если диаметр  этой  штучки  13  804,66  метра,  как  мы
определили локаторами...
     Но тут вмешался Тиридан:
     - На Плато Вечности все видится не таким, каким  оно  есть  на  самом
деле. Так написано в книге Борукана.
     - Кто это? Чей голос? - воскликнул Трелинг. - Слышу речь диору. У вас
гости?
     -  Да.  У  нас  Тиридан  с  двумя  товарищами...  Ты  его  знаешь  по
видеозаписям Астрагала.
     - Тиридан? Пусть  подойдет  к  телекариусу,  чтобы  я  мог  видеть...
Спасибо...  Все еще в таких же черных комбинезонах... Так что вы  сказали?
На Плато Вечности все видится не таким, каким оно есть на самом деле?
     -  Да...  В книге  Борукана...  -  Фигура  Тиридана  как-то  виновато
съежилась, словно у школьника, который боится сказать глупость.
     - Там написано,  что  зерна  Мейбомия  лежат  в  чашах  больших,  чем
сорали...
     - Сорали? А что такое сорали?
     - Большая чаша, в которой люди Нару  и  сейчас  варят  граясу,  когда
строят себе жилища.
     - Какие они, сорали? Большие?
     - Когда-то я видел одну - почти сто цу...  По-вашему это почти десять
метров...
     - Не может быть! - вдруг воскликнул  Трелинг.  -  Это  мало.  Слишком
мало.
     - Мой отец ни разу не вспоминал про книгу Борукана, - заявила Зоряна.
- Почему?
     - Я держу ее в тайне ото всех! Я не говорил Астрагалу об этой  книге.
Нужно знать многие тайны земли и неба,  чтобы  не  потерять  рассудок,  не
потерять все...
     - Центуриане знают об этой книге?
     - Только они знают... - показал взглядом на товарищей.
     - Для гравитационной западни это слишком  мало,  -  кричал  с  экрана
Трелинг. - Такого не может быть!  Тогда  интенсивность  поля  должна  быть
больше тысячи граве! И  я  никогда  не  выберусь  отсюда,  -  произнес  он
спокойнее.
     И вдруг заговорил Бимба Джамирдзе:
     -  Командир,  разреши  присоединиться  к  Трелингу!  Наша  программа,
собственно, и состоит в изучении Плато Вечности! У меня нет  ни  малейшего
сомнения, что там, в зерне Мейбомия, действительно иной  мир,  рукотворная
вселенная.  И я хочу ее видеть! Мы с Трелингом -  а  я  найду  его  там  -
возможно, узнаем, как можно вернуться назад...  Уверен, что те... они  там
знают секрет возвращения.
     - Не спеши, Джамирдзе.
     - Возможно, мы сумеем найти и Марка Энса и  Клитоцибера.  Думаю,  они
еще  живы.  Ведь  не  прошло  и  тридцати  часов,  и  автономные   системы
жизнеобеспечения должны функционировать...
     Драголюб помолчал, затем произнес шепотом:
     - А что думает по этому поводу Зоряна?
     Девушка зарделась:
     - Может быть, нам чем-то помогут Тиридан и его друзья...  Мы  с  ними
еще не познакомились...
     - Вирдан, мой брат. - Тиридан взглядом указал вправо от себя. - А это
его друг Наруцен.
     - Очень приятно... Скажите, кто-нибудь возвращался от дилиаков?
     - От дилиаков возвращались, но никто не вернулся из тех, кто пошел  к
зернам Мейбомия.
     - Никто?
     - Никто.
     - А как вы сами считаете, кто такие дилиаки?
     - Слуги Мейбомия. Они охраняли зерна.
     - Вероятно, дилиаки действительно охраняли гравитационную ловушку. Но
от кого и как именно?..
     - Они не останавливали никого из тех, кто шел к  Мейбомию,  -  бросил
Хенк Михайлов. - В чем же тогда заключалась охрана?
     - Они охраняли зерна, но не идущих к ним, - сказала Зоряна.
     - Но ведь это жестоко.  Мне просто  не  верится,  что  высокоразвитая
цивилизация могла так... - Юлия Шандра не находила слов.
     Драголюб улыбнулся:
     - Судя по легендам, дилиаки никого не останавливали силой, но каждому
говорили, что его ожидает.  И это не жестокость, Юлия. Это - жизнь. Смотри
думай, решай и сам отвечай за свое решение.  Такова  испокон  века  судьба
всех мыслящих.
     - А почему они исчезли? - спросил  Степан  Шалый  подходя  поближе  к
Тиридану.
     - В книге  Борукана  написано,  что  дилиаки  не  выдержали  соблазна
увидеть невиданное...
     Вдруг с экрана заговорил Трелинг:
     - Гравитационная западня, по крайней мере в нашем  понимании,  -  это
система почти неуязвимая ее может повредить только  космический  катаклизм
да и то  не  всякий.  Саморегулирующая  динамическая  система...  Что  там
охранять?  Думаю,  дилиаки  на Плато выполняют какую-то иную функцию...  И
хотелось бы побольше узнать о книге Борукана.  В записях Астрагала  о  ней
нет ни слова...
     - Борукан - мой далекий предок...
     - Он написал эту книгу?
     - Не знаю...  Возможно, он ее нашел... Она в таком  футляре,  который
изолирует ее от воды, воздуха чтобы надолго сохранилась...
     - Можно допустить, что цивилизация Мейбомия вся  ушла  в  рукотворную
вселенную, оставив на планете несколько источников информации  о  себе.  А
дилиаки лишь контролировали стабилизацию системы, - продолжал Трелинг.
     - Франциско, если на планете не осталось никого,  то  нужны  миллионы
лет, чтобы появились новые мыслящие существа.  Согласен? Тогда необъяснимо
происхождение современных центуриан.  А дилиаков видели и  люди  Диору,  и
также - Биору и Нару...  Несомненно что эти народы не  являются  потомками
или частью цивилизации Мейбомия.  Они  только-только  начали  пользоваться
электричеством, приступили к примитивным научным исследованиям. По крайней
мере - лет сорок тому назад,  когда  прилетал  сюда  Астрагал,  центуриане
ничего определенного не знали о дилиаках и зернах Мейбомия...
     - Тиридан, а можно увидеть саму книгу? - спросил  Трелинг  с  экрана.
Лицо его было измученным, постаревшим, но глаза возбужденно блестели.
     Тиридан замер и долго стоял, словно черная скульптура.
     - Тиридан, вы меня слышите?
     - Слышу, - ответил черный прибор в застывших руках.
     Мы не  могли  понять  перемены  в  его  поведении.  Все  были  готовы
услышать, что книга либо утеряна, либо ее вообще не  существовало.  Трудно
понять психологию мыслящего существа, если сам  не  находишься  с  ним  на
одном уровне развития, объединенный общей мудростью или невежеством.
     - Тиридан?
     Его молчание  будило  воображение.  Книга  Борукана  казалась  теперь
единственным источником нашего будущего прозрения, будущей разгадки  тайны
Центурии.
     - Тиридан, почему вы молчите?
     - Эта книга всегда со мной... - указал он рукой на грудь.
     Поначалу мы не поняли.
     - Нужно снять комбинезон...
     - В деклимационной камере вы сможете достать? Да? -  К  нему  подошел
Степан Шалый.
     Тиридан кивнул в знак согласия и медленно, степенно  пошел  вслед  за
физиком.
     - Джамирдзе! Бимба! Я слышал, ты хочешь  присоединиться  ко  мне.  Не
делай глупости.  Мне уже ничто не поможет, а у тебя все впереди. Здесь  мы
сможем обрести лишь тривиальную смерть.
     Джамирдзе громко расхохотался, искренне и беспечно, как мальчишка:
     - Старый проповедник, не уговаривай меня.  Утешься тем, что  я  не  к
тебе иду, а просто из любопытства лезу в  гравитационную  ловушку.  Понял?
Твоя совесть чиста! Ты никого не губишь.
     - Бимба, ты, как всегда...
     - Вот  когда  привезу  тебе  краюху  хлеба,  вот  тогда  оценишь  мою
преданность, - не унимался Джамирдзе.
     Тиридан возвратился в зал с небольшим плоским с виду медным футляром.
Начал открывать его, но неудобный комбинезон мешал это сделать.  Наруцен и
Вирдан безуспешно помогали ему.
     - Разрешите мне, - попросил Драголюб.
     Центуриане  благоговейно,  торжественно  передали  футляр   в    руки
командира нашего корабля.
     - Эта книга написана на языке диору...
     И вот мы увидели ее, КНИГУ БОРУКАНА.  Она оказалась совсем тоненькой,
но в твердой обложке из центурианского дерева сона,  на  которой  искусная
инкрустация изображала круг и лучи.  При  первом  взгляде  это  напоминало
солнце.  Но стрелочки на лучах направлены к солнцу, а не  от  него.  Кроме
этого, на обложке не было ни одного слова или знака.
     - Вам известно, что это обозначает? - спросил Драголюб Тиридана.
     - Нет...
     - Большинство  цивилизаций,  известных  нам,  именно  так  обозначают
гравитационную западню, <черную дыру>, ядро гравитационного коллапса,  кто
как предпочитает называть это.
     Открыли обложку.
     - Зоряна, среди нас ты  лучше  всех  владеешь  языками  центуриан,  -
сказал Драголюб, с волнением протягивая девушке книгу. - Точнее тебя мы не
прочтем.
     Зоряна едва заметно улыбнулась, как-то совсем по-детски  и  в  то  же
время женственно.  Драголюб заметил ее улыбку, и его взгляд тоже потеплел,
лишился  того  внутреннего  напряжения,  которое    переполняет    каждого
разговаривающего с человеком, которого когда-то обидел.
     <Кто не постиг тайны того, что над головой, кто не постиг тайны того,
что глубоко под ногами, тот  не  должен  читать  эту  книгу...>  -  начала
Зоряна, но вдруг подняла взгляд: - Здесь пишется  именно  <того,  что  над
головой>, <небо> писалось бы просто <кайя>...  Правда, Центурион? - Зоряна
волновалась, казалось, даже боялась читать  дальше,  ожидала,  пока  я  не
сказал: <Да, Зоряна, было бы просто кайя>.  Затем она снова продолжила:  -
<...тот не должен читать эту книгу, потому что  лишится  разума  и  станет
называть черное белым, будет хотеть пить, но пойдет  прочь  от  источника,
будет голоден, но пойдет прочь от пищи, будет избегать  всего  большого  и
малого, всего доброго и злого, и все станет непонятным для  того,  кто  не
постиг  тайн  неба>.  Вот  здесь,  Центурион,  написано  просто  <кайя>...
<...тайн великого и малого...  Все станет непонятным и страшным, но,  даже
убегая от всего,  никто  не  минует  зерен  Вечного  Мейбомия,  не  минует
искушения  увидеть  невиданное,  ибо  и  сами  дилиаки  не  устояли  перед
искушением этим...>
     Перевернули страницу.
     <Оставил  я  родных  своих,  попрощался.  Мало  кто  возвратился   от
дилиаков, но я подумал так: жизнь пройдет, и умру я, и  не  увижу  Далеких
Земель,  уподобясь  дереву,  прикованному  корнями,  не  увижу    страшных
дилиаков...>
     Затем несколько строчек были совсем неразборчивы  -  буквы  стерлись.
Зоряна продолжала с середины фразы:
     <...странных слов, что  подобно  семенам  прорастут  потом  странными
мыслями. И отважился я испытать счастье свое. Долго я шел, спрашивая всех:
где земли лежат дилиакские.  Мне показывали, кто знал, а кто не знал,  тот
лишь смотрел сочувственно.  Ибо каждый слышал  рассказы  страшные.  Шел  я
долго.  Сто и одиннадцать раз всходило надо мной солнце. Наконец увидел  я
на горизонте пустыню и понял, что достиг цели, пришел в земли  дилиакские.
А когда ступил на первый  камень  коричневый,  я  испугался,  и  ноги  мои
подкосились.  Упал я обессиленный и даже не  заметил,  когда  подошел  Он.
Открыл я глаза и закрыть их уже не мог.  Словно окаменел. Надо мной  стоял
дилиак. Множество глаз на голове, как и рассказывали, зеленый, блестящий и
раза в три выше меня. <Не делай мне зла, - прошептал я. - Много  страшного
о вас говорят, и мало кто возвратился из земель ваших>.  А дилиак зелеными
веками моргнул и сказал: <Слепой, куда ни пойдет, может не возвратиться>.
     <Не слепые ходили, а люди зрячие>.
     А дилиак сказал: <Не глазами нужно видеть, а разумом. Зачем ты пришел
к нам?>
     Он улыбался большущим ртом, белым языком зеленые губы  облизывал.  Но
мне не было страшно, словно волшебное  зелье  дал  мне  дилиак  или  слово
волшебное сказал>.
     Передохнув, Зоряна читала дальше:
     <Хочу узнать, кто вы такие, дилиаки? И почему живете в  этой  пустыне
далеко ото всех, но все наши языки знаете, а  к  нам  не  приходите  ни  с
добром ни со злом?>
     <Хочешь знать, кто мы такие?>
     <Да>.
     <Но сможешь ли понять?  Не  один  уже  нас  спрашивал  и  разум  свой
потерял, услышав наше слово>.
     <Говори>.
     Дилиак меня на ладонь к себе посадил, медленно пошел в глубь пустыни.
     <Не боишься?>
     <Боюсь>.
     <Хочу тебе земли наши  показать.  Издали,  чтобы  ты  их  увидел  все
сразу>.
     <Я издали пришел, но земель ваших оттуда не видно>.
     <Разве муравей может увидеть округлый плод  натии  на  дереве,  когда
ползает по нему?>
     <А разве земли ваши - это плод натии, а я разве муравей?>
     Посмотрел на меня дилиак  глазами,  которые  у  него  спереди,  потом
повернулся и посмотрел теми глазами, что сзади: <А если скажу, что все так
и есть, ты поверишь?>
     <Поверю>.
     <А если скажу, что этот камень черный?>
     <Не поверю>.
     <Почему?>
     <Я вижу, что он коричневый>.
     <А если бы не видел?>
     <Я верю тебе, а не словам твоим...>
     Зорина умолкла, долго всматривалась в написанное и не могла прочесть:
     - Очень неразборчиво...  Не могу... А вот дальше отчетливее:  <шар  с
прозрачной дверью.  Через эту дверь дилиак помог мне в шар войти. А  потом
дохнул на шар огнем, подбросил его.  Летел я все выше и выше. Дилиак  стал
совсем маленьким подо мной, потом вовсе  исчез.  А  земли  дилиакские  все
дальше и дальше были видны...  И вдруг! Правду говорил  дилиак  -  круглый
плод натии увидел я.  Не успел хорошо рассмотреть, как начал падать  вниз,
вниз, вниз... К смерти я приготовился. Глаза плотно зажмурил. Не знаю, как
получилось, но очнулся я опять на ладони у дилиака.  Прозрачного  шара  не
было, будто он приснился>.
     <Видел?>
     <Видел>.
     <Что?>
     <Круглый плод натии -  земли  ваши>.  Долго  молчал  дилиак,  наконец
произнес: <Расскажу я тебе все...  Слушай. Когда-то не было на этом  плоде
натии ни людей Диору, ни Биору, ни Нару.  Жили здесь совсем другие люди  -
очень умные и любознательные.  Все они хотели знать, всюду побывать и  все
собственными руками сделать.  Было у них много машин. Ты уже  знаешь  одну
такую. Так вот, были у них различные машины, были и очень сложные, похожие
на них самих.  И когда-то эти люди, они называли себя Мейби, и эти сложные
машины научились становиться очень-очень маленькими.  Переселились  они  в
иные земли, малые, словно зернышко Но  просторно  было  им  всем,  ставшим
совсем крохотными>.
     <Те земли были такие малые, как зернышко?>
     <Не совсем.  Они лежат в чашах чуть больших чем сорали. Но  все  люди
Мейби и все машины поместились там свободно. Красивые это земли, но нельзя
оттуда возвратиться.  Нельзя  снова  стать  большими.  Но  это  никого  не
остановило.  Все ушли. Осталось только несколько машин -  дилиаков,  чтобы
присматривать за  зернами  Вечного  Мейбомия,  как  ты  присматриваешь  за
посевами сокро>. ...Дальше опять все стерлось...  Неразборчиво... Тиридан,
что здесь было написано?
     - Не знаю,  -  голос  Тиридана  на  родном  языке  звучал  красиво  и
уверенно. - Не знаю. Это очень старая книга. Я тоже не все смог прочитать.
     И Зоряна читала дальше:
     <Почему он исчез?> - спросил я дилиака.
     <Он не исчез.  Просто на этом месте все видится не таким,  каким  оно
есть на самом деле>.
     <А я могу увидеть зерна Мейбомия?>
     <Ты хочешь увидеть?>
     <Да>.
     <Но ведь я говорил тебе, что возврата оттуда нет.  Ты помнишь? А если
идти и не возвращаться то чем это отличается от смерти?>
     Вот и все...  Дальше снова неразборчиво... Это  все  что  написано  в
книге Борукана.
     - Жаль, Тиридан, что вы не показали эту  книгу  Андрею  Астрагалу,  -
сказал врач, сидя в глубоком  кресле.  -  Очень  жаль.  Здесь  значительно
больше информации, чем в тех легендах, которые привез  Андрей  из  прошлой
экспедиции.
     Вдруг включился в разговор брат Тиридана. - Вирдан.  Он взял  в  свои
руки черный  прибор,  и  мы  услышали  его  голос,  молодой,  красивый,  с
гортанными переливами:
     - Я хочу сказать вам, что Тиридан не виноват.  На Центурии о дилиаках
говорить опасно. Того, кто говорит о дилиаках, считают... безумным.
     - Почему?
     - Много людей потеряло  рассудок,  кто  хоть  раз  побывал  на  Плато
Вечности. Здесь сознание растворяется.
     - Но ведь вы, современные центуриане, уже достаточно много знаете  об
окружающем мире... Вы исследуете... И такое суеверие просто странно.
     - Вилли, ты говоришь с ними, словно с членами экипажа, - перебил  его
Франциско  Трелинг.  -  Не  забывай,  сколько  столетий   отделяют    наши
цивилизации. Кстати, в книге сказано, что возврата нет... А я не верю - не
может быть! Такая высокоразвитая цивилизация  не  смогла  обеспечить  себе
выход? Почему?! Всегда должен быть выход! - кричал Трелинг  дребезжащим  и
раздраженным голосом.  Глядя на экран, заметно было, как  он  осунулся  за
несколько часов.
     - Трудно сказать, - задумчиво произнес Вилли Брет. - Я не специалист,
но как  врач,  медик  воспринимаю  большинство  процессов  в  природе  как
необратимые.  И сама жизнь развивается  только  в  одном  направлении.  Мы
никогда  не  сможем  повернуть  свое  развитие  вспять,  не  сможем  стать
моложе... - Доктор говорил тихо, закрыв  глаза,  словно  обращался  сам  к
себе. - Я даже допускаю, что во время гравитационного коллапса  происходит
какое-то омоложение организма...  Давно прошли времена, когда считали, что
воздействие  гравитационного  поля  просто  раздавит,    изувечит    живые
организмы. Теперь мы уже знаем, - организм при определенных условиях может
переходить в качественно новое состояние под воздействием  гравитационного
поля.  И я усматриваю сходство этого перехода с рождением. - Открыв глаза,
Вилли Брет посмотрел на экран.
     Трелинг рассмеялся, пытаясь беззаботным смехом  усыпить  свой  страх,
усталость и безысходность:
     - Я бы этого не сказал. Особенного омоложения я пока не ощутил.
     Вилли Брет, глядя на усталое осунувшееся лицо Трелинга, решил утешить
его шуткой:
     - Ты сейчас и впрямь напоминаешь мне  новорожденного.  Видел,  какими
они появляются на свет? Морщинистыми,  изнуренными,  порою  аж  синими,  и
похожи на крохотных старичков...  А ты, Франциско, даже  еще  не  родился,
лишь выглянул одним глазом... И знаешь я тебе немного завидую...
     Трелинг грустно улыбнулся с экрана.
     О Тиридане и его товарищах словно забыли. Они стояли, переговариваясь
между собой, но мы не слышали ни слова.  Очевидно, у них была  специальная
связь, а черный приборчик предназначался только для разговора с землянами.
     - Я так понял, что современная генерация центуриан в  какой-то  мере,
мягко говоря, обязана своим появлением на свет сложным машинам,  дилиакам.
Правда? - сказал Тихон Перстач. - Очень интересно получается... Центурион,
а ты смог бы создать новую человеческую цивилизацию? - улыбнулся он мне.
     - Думаешь, это так сложно? - в тон ему ответил я. -  Чего  только  не
придумаешь со скуки, когда останешься в одиночестве на целой планете.
     В это время Бимба Джамирдзе решительно подошел к командиру:
     - Разрешите присоединиться к Трелингу! Я больше не вижу ни  малейшего
смысла в ожидании. Все ясно!
     - Что ясно, Джамирдзе?
     - Трелингу нет возврата н