осторожно положила раненого
на единственно подходящее место  -  свою  кровать,  большую,  двуспальную,
которую в течение шести лет делила с Тэдом. Он  снова  застонал  и  быстро
заговорил на своем непонятном языке, но в себя так и не пришел.
     Кэтрин выбежала  из  комнаты.  Сердце  ее  бешено  стучало,  в  мозгу
метались бессвязные мысли.
     Что? Сначала - запереть дверь и включить сигнализацию...
     Она заглянула в спальню дочери. Джил тихо посапывала во сне, кроватка
мягко покачивалась. Теперь - в  ванную,  взять  аптечку:  бинты,  ножницы,
антисептическая аэрозоль, липкая лента,  бутылочка  болеутоляющего  -  для
оказания первой помощи этого вполне может хватить.
     Вернулась в спальню. Человек лежал в той же позе. Прежде всего  нужно
снять с него костюм. Она стала искать  застежки,  пуговицы,  змейки,  хоть
что-нибудь. Напрасно. На ощупь ткань  была  необыкновенно  гладкой.  И  ни
единого шва! Оставалось  только  одно  -  ножницы.  Тщетно.  По  прочности
неведомая материя не уступала листовой стали. Кэтрин в недоумении опустила
руки.
     И тут раненый наконец пошевельнулся.
     - Глэйр? - четко произнес он. - Глэйр!
     Кэтрин успокаивающе положила руку ему на лоб.
     - Не двигайтесь. Лежите спокойно. Я пытаюсь вам помочь.
     Он снова впал в забытье. Все  больше  волнуясь,  Кэтрин  снова  стала
лихорадочно обшаривать его одежду.  Комбинезон  прилегал  к  телу  плотно,
словно вторая кожа. Она совсем было уже отчаялась, как  вдруг  нащупала  у
самого горла крохотную, почти незаметную  кнопочку.  При  нажатии  на  нее
ничего не  произошло,  но  при  повороте  влево  материя  словно  лопнула,
образовав длинный разрез от  шеи  до  паха,  и  развернулась  сама  собой.
Отправившись от первого испуга, Кэтрин осторожно освободила  руки  и  ноги
раненого от подавшейся материи.
     Под ней не оказалось ничего, кроме охватывающей бедра губчатой желтой
повязки. Перед молодой женщиной лежал почти обнаженный молодой мужчина,  и
она любовалась красотой его стройного тела. В  этой  красоте  было  что-то
женственное - слишком белая, слишком нежная кожа без единого  волоска.  Но
под этим живым  атласом  четко  вырисовывались  сильные  мышцы,  временами
сводимые судорогой. Широкие плечи, узкие бедра, плоский живот - он казался
ожившей античной статуей. Если бы только не искаженное болью лицо, если бы
не кровь...
     Насколько тяжелы повреждения?
     К своему искусству медсестры Кэтрин не прибегала уже много лет, но ее
руки обладали собственной профессиональной  памятью.  Ощупав  безжизненное
прекрасное тело, она констатировала перелом левой ноги. Больше  переломов,
похоже, не было, но этот вызывал у нее беспокойство. Судя по всему,  кость
проткнула мышцы. Однако наружу не  вышла,  хотя  нога  была  неестественно
вывернута. Странно.
     Кровь на губах и кровоподтеки на теле свидетельствовали о несомненных
внутренних повреждениях. Кровь... В ярко освещенной спальне она  явственно
отливала желтизной. Как завороженная, Кэтрин некоторое время смотрела и не
верила себе. Потом перевела взгляд на комбинезон, на котором все еще лежал
раненый. На его внутренней поверхности в маленьких карманчиках  размещался
целый набор каких-то загадочных инструментов.
     Все это слишком фантастично.
     И одновременно совершенно реально.
     Решительно тряхнув головой, Кэтрин взяла влажную  губку  и  тщательно
стерла с лица таинственного гостя запекшуюся кровь. Кровотечение как будто
уже прекратилось.  Потом  осторожно  приподняла  сломанную  ногу,  пытаясь
вправить ее и одновременно понимая, что это не удастся.  Но  упругое  тело
неожиданно легко поддалось усилию. Лицо раненого на  мгновение  исказилось
еще больше, но нога уже приняла естественное положение и  Кэтрин  искренне
понадеялась, что половинки  сломанной  кости  находятся  на  одной  линии.
Дыхание незнакомца стало ровным и глубоким. Напоследок  ей  удалось  влить
ему в рот несколько капель  болеутоляющего.  Теперь  он  почувствует  себя
лучше... если только такое тело вообще реагирует на лекарства...
     Больше  она  ничего  не  могла  сделать  и   просто   сидела   рядом,
прислушиваясь его ровному дыханию. Рано или поздно, но он проснется.
     И что тогда?
     Не думай об этом, Кэт! Подумай о чем-нибудь другом!
     Да, конечно! Повязка! Скоро  ему  захочется  помочиться  или  сделать
стул, поэтому ее необходимо снять!
     В этой материи, похожей на резину, отверстий  не  было.  Это  немного
озадачило Кэтрин. Ведь нужно же было ему каким-то образом  испражняться  в
этом своем жутком костюме!
     Снять. Но как?
     При мысли об этом ее снова охватило  жестокое  сексуальное  влечение.
Кэтрин  гневно  поджала  губы.  Еще  до  замужества,  когда  она  работала
медсестрой, ей часто приходилось ухаживать на мужчинами и делала она  это,
как и положено медперсоналу, безо всяких там эмоций. Теперь же ей никак не
удавалось воскресить в себе это бесстрастное  отношение.  Неужели  же  год
целомудренного вдовства так отразился на ней? Нет, вряд ли. Здесь замешано
что-то другое, могучее, источником которого является этот мужчина.
     Кэтрин  охватило  неистовое  желание  увидеть,  что  скрывается   под
повязкой. Если он на самом деле с другой планеты...
     Через минуту ей пришлось отложить в  сторону  бесполезные  ножницы  -
"резина" по прочности не уступала материалу комбинезона. Она была уверена,
что смогла бы стащить повязку через ноги, но побоялась причинить  раненому
ненужную боль и принялась ощупывать ее на предмет  обнаружения  такой  же,
как на комбинезоне, кнопки.  Сердце  ее  билось  о  ребра,  словно  хотело
вырваться наружу, в ушах гудела кровь...
     Она даже не заметила, как он пришел в себя.
     - Что вы делаете?
     Его приятный, хорошо поставленный голос прозвучал в тишине, как  гром
среди ясного неба. Кэтрин отпрянула, мгновенно побледнев.
     - Вы... вы очнулись!
     - Как видите, - улыбнулся он. - Где я?
     - В моем доме. В тридцати километрах от Альбукерка. Это имеет для вас
значение?
     - Немного. - Он скользнул взглядом по своей ноге. - Я долго  был  без
сознания?
     - Я нашла вас час тому назад... Вы приземлились рядом с моим домом...
     - Да, приземлился.
     Он снова улыбнулся. Глаза его были пытливыми и немного  насмешливыми.
Кэтрин  завороженно  смотрела  на  это  неправдоподобно  прекрасное  лицо,
отчетливо осознавая, что  стоит  перед  полуобнаженным  мужчиной  в  одной
ночной сорочке и легком халатике, а в  соседней  комнате  спит  ребенок...
ребенок...
     -  А  где  остальные  члены  вашей  сексуальной  группы?  -  внезапно
поинтересовался ночной гость.
     - Моей сексуальной группы... Какой группы? - обрела наконец дар  речи
Кэтрин.
     Он тихо засмеялся.
     - Простите. Я сказал глупость.  Мне  нужно  было  спросить,  где  ваш
супруг. Ваш муж.
     - Он погиб... - прошептала Кэтрин. - Его убили... в прошлом году... Я
живу с ребенком... одна.
     - Понятно.
     Он   попробовал   приподняться   и   заскрежетал    зубами.    Кэтрин
предостерегающе протянула руку.
     - Нет, лежите здесь. У вас перелом ноги.
     - Похоже. - Он натянуто улыбнулся. - Вы врач?
     - До замужества я работала медсестрой. Не волнуйтесь. Я вызову  врача
утром.
     Лицо незнакомца помрачнело.
     - Это обязательно?
     - Что?
     - Вызывать врача. Вы не управитесь сами?
     - Но я...
     - Это  противоречит  моральным  принципам?  Ранее  замужняя  женщина,
принимающая незнакомца в своем доме... Я хорошо заплачу. У меня в  костюме
есть деньги. Только позвольте мне остаться здесь до  выздоровления.  Я  не
доставлю вам никаких хлопот. Обещаю. Мне...
     Он непроизвольно пошевелился и тут же зажмурился от боли.
     - Выпейте это, - протянула ему болеутоляющее Кэтрин.
     - Не стоит. Я могу... справиться... сам.
     Она заинтересованно следила за его сосредоточенным лицом. Что  бы  он
там ни делал, это явно помогло -  черты  лица  очень  скоро  разгладились,
глазам вернулось несколько насмешливое выражение.
     - Итак, я могу остаться здесь?
     - Возможно. На некоторое время. - Она все не осмеливалась спросить  у
него, кто он и откуда. - Нога сильно болит?
     - Ничего. Я потерплю.  Внутри  могут  быть  гораздо  более  серьезные
повреждения. Удар был очень силен. - Ей показалось, что он как-то  слишком
спокойно говорит об этом. - Так что  мне  нужны  покой,  еда  и  некоторая
помощь. Всего на несколько недель. Да, зачем вы снимали мой пояс?
     Вопрос застал ее врасплох, окрасил щеки румянцем.
     - Чтобы... чтобы  вам  было  удобнее.  И  на  тот  случай,  если  вам
придется... пойти в туалет. Но у меня ничего не получилось...  Я  пыталась
разрезать... Потом начала искать кнопку...
     Рука его скользнула вдоль левого бедра, раздался негромкий щелчок,  и
повязка раскрылась. Это произошло так быстро, что Кэтрин от  неожиданности
прикрыла рот ладонью.
     Она не знала, что должна была увидеть - совершенно чуждый орган?  Или
гладкую  промежность  куклы?  Однако  у  него  все  было  таким,  каким  и
полагалось быть. Кэтрин поспешно отвела взгляд.
     - У вас строгое табу в отношении наготы? - поинтересовался он.
     - Вовсе нет. Просто все это... все это так необычно! Мне следовало бы
опасаться вас, я должна была немедленно вызвать полицию, но  почему-то  не
сделала этого... - Она отвела взгляд от его ослепительно гладкой  груди  и
постаралась взять себя в руки. - Я схожу за  "уткой".  Может,  приготовить
вам что-нибудь поесть? Какой-нибудь легкий суп или  гренки.  И  дайте  мне
вынуть из-под  вас  этот  ужасный  костюм!  Вам  будет  удобнее  спать  на
простыне.
     Конечно же, эта процедура причинила ему боль, но он нашел в себе силы
благодарно улыбнуться Кэтрин, когда она укрывала  его  одеялом.  Лицо  его
было безмятежно спокойным, но за этой маской таилось жестокое страдание.
     - Вы спрячете костюм в безопасное  место?  Туда,  где  его  никто  не
сможет обнаружить?
     - Разве угол моего шкафа не подходит? - удивилась Кэтрин.
     - Вполне. Но с одним условием - чтобы его никто, кроме вас самой,  не
открывал.
     Спрятав комбинезон среди своей летней одежды,  она  снова  подошла  к
кровати, чтобы подоткнуть одеяло. Он не сводил с нее глаз.
     - Что я еще могла бы для вас сделать?
     - Мне нужна кое-какая информация.
     - Спрашивайте.
     - Что передавали сегодня вечером в радио- и  теленовостях?  Произошло
ли что-либо необычное в этой местности?
     - Да. Метеор. - Она пристально посмотрела ему в  глаза.  -  Я  видела
его. Огромный огненный шар в небе.
     - Значит, это был метеор?
     - Так, во всяком случае, это объяснили средства массовой информации.
     Он молчал. Она ждала, надеясь на  откровенность,  и  боялась  ее.  На
мгновение его взгляд стал цепким, оценивающим. Кэтрин невольно вздрогнула.
     - Не возражаете, если я погашу свет?
     Он кивнул.
     Спальня погрузилась в темноту. Конечно,  лечь  рядом  с  ним  она  не
могла, поэтому прошла в гостиную и свернулась калачиком на диване. Но  сон
не шел. Незадолго до рассвета Кэтрин решила проверить, как незнакомец себя
чувствует.
     Он, видимо, тоже не смог заснуть. Глаза его были открыты, черты  лица
застыли в отчаянной муке.
     - Глэйр?
     - Меня зовут Кэтрин, - ответила она. - Что я могу сделать для вас?
     - Подержите меня за руки...
     Его горячие пальцы слегка вздрагивали в ее ладонях. Вскоре  за  окном
начало светать.



                                    6

     Эффективное зрелище гибели дирнанского корабля-разведчика наблюдалось
в этот вечер многими, причем не все из них были людьми.  В  момент  взрыва
реактора краназойский разведчик, производящий привычный орбитальный облет,
находился  над  штатом   Монтана,   держа   курс   на   восток.   Вспышка,
сопровождавшая взрыв, была  отмечена  датчиками  краназойского  корабля  и
привлекла внимание пилота.
     Его генетическим кодом  был  Бар-48-Кодон-адф.  Для  выполнения  этой
миссии он облек свое угловатое шершавое тело в изрядное количество  пухлой
плоти землянина, приобретя вид веселого коротышки, вряд ли соответствующий
его истинному душевному состоянию. Делили с ним корабль еще три члена  его
нынешней супружеской ячейки. Двое из них в настоящий момент спали. Третий,
с генетическим кодом Бар-61-Кодон-бит, обрабатывал поступающую информацию.
Она-он (такова была ее-его  противоречивая  роль  в  супружеской  ячейке),
поставила Бара-48-Кодон-адф в известность:
     - Только что взорвался дирнанский корабль!
     - Знаю. Фотонные экраны словно обезумели!
     Пока она-он идентифицировала дирнанский корабль, он перебрал  пухлыми
пальцами клавиши информационного табло и обнаружил то, чего так  боялся  -
три  фигурки  примерно  дирнанской  массы,  приближающиеся  к  поверхности
планеты.
     - Они успели выпрыгнуть перед взрывом!
     - Но вряд ли останутся в живых.
     Бар-48 нахмурился.
     - В любом случае, это нарушение договора. Нам необходимо  отправиться
следом и найти их, иначе такая каша заварится! К тому же, это  могло  быть
умышленно спланированным действием.
     -  Спокойнее.  Твои  слова  лишены  смысла.  Если  приземление   было
умышленным, то зачем  они  взорвали  корабль?  Это  можно  сделать,  и  не
привлекая к себе внимания.
     - Умышленно или нет, но они приземлились.
     - Мертвыми.
     - Может быть, да. А может, и нет. Тебе хочется подвергать себя риску?
Нам выжгут глаза в штаб-квартире, если мы допустим  подобное  действие  со
стороны дирнанцев. Придется последовать за ними.
     В глазах Бара-61 блеснул ужас.
     - На Землю? Но мы же Наблюдатели!
     - Соглашение допускает высадку  в  случае  подозрительного  поведения
другой стороны. Если бы авария произошла с нами, то на  Землю  ринулся  бы
целый рой дирнанских разведчиков. Так что буди остальных!
     Бар-61 не соглашалась. Эти двое произвели пару  часов  назад  удачное
спаривание, и теперь им полагалось как следует выспаться.  Но  Бар-48  был
непреклонен,  и  через  несколько   минут   на   него   обрушилась   волна
справедливого  недовольства.  Их  совершенно,  казалось,  не  интересовало
происшедшее на нейтральной территории Земли ЧП, они были  возмущены  и  не
преминули сообщить об этом. Перебранка затянулась надолго,  за  это  время
Бар-48 успел изменить курс корабля и терпеливо ждал,  пока  члены  экипажа
очищались от враждебности. Когда процесс завершился, в кабине стало  тихо.
Собравшиеся, наконец, готовы были прислушаться к доводам разума.
     - Корабль  будет  переведен  на  бреющий  полет.  Я  совершу  прыжок.
Известите штаб-квартиру о наших действиях  и  оставайтесь  на  расстоянии,
допускающем надежную связь со мной.
     - Ты собираешься туда один? - испуганно спросила Бар-61.
     - Со мной ничего  не  случится.  Люди  не  проявляют  враждебности  к
веселым толстякам. Я осмотрюсь, найду дирнанцев и постараюсь выяснить, что
они замышляют. После этого вы меня заберете.
     Третий член экипажа, Бар-79-Кодон-заз, презрительно фыркнула.
     - Подумаешь, герой! Охотник за орденами!
     - Замолчи! Где твое чувство ответственности? Где твой патриотизм?
     Бар-79,  которая  выполняла  в  супружеской  ячейке  сугубо   женскую
функцию, опять разнервничалась.
     - Не смей говорить со мной о  патриотизме!  Оторванные  от  дома,  мы
выполняем эту идиотскую, бессмысленную работу в  чисто  ритуальных  целях!
Пусть меня зажарят, если я отношусь к ней так же серьезно, как ты! Шныряем
вокруг этой отвратительной планеты,  как  грязные  соглядатаи!  Пусть  она
останется дирнанцам, а мы...
     - Оставь, - оборвала ее Бар-61. - Его не переубедишь. Пусть  прыгает,
если уж ему так этого хочется.
     Разногласия были улажены, и скоро краназойский  корабль  скользнул  к
Земле, укрывшись за надежными маскировочными экранами.
     Бар-48 кипел  от  возмущения.  Долг  есть  долг!  Их  назначили  сюда
наблюдать не только за планетой, но  и  за  активностью  соперников.  Долг
требовал от него приземлиться, начать  преследование  и,  если  это  будет
необходимо, арестовать эту троицу за нарушение  соглашения.  Пока  корабль
снижался, он занес в бортовой журнал необходимые записи,  одел  посадочный
костюм, которым не ожидал когда-либо воспользоваться,  и  на  высоте  3000
метров, открыв люк, уверенно шагнул за борт.
     Приземление было удачным. Бар-48 быстро снял посадочную аппаратуру  и
задал ей режим самоуничтожения.  Затем  подключился  к  системе  первичной
подготовки и выяснил, что пухлого землянина зовут Дэвид Бриджер,  что  ему
46 лет, что он не женат, что родился в Сан-Франциско, а проживает в  штате
Калифорния.
     До рассвета оставалось часов пять. За это  время  Бар-48  рассчитывал
сразу приступить к поискам и добраться до лежащего в  нескольких  милях  к
югу Альбукерка.
     Если эти трое замышляют что-либо незаконное, они дорого  заплатят  за
это! Он поставит их перед Комиссией по Соглашениям и добьется того,  чтобы
им выжгли мозги!
     И Дэвид Бриджер  из  Сан-Франциско,  недавний  краназойский  агент  и
Наблюдатель Бар-48-Кодон-адф,  сердито  зашагал  к  Альбукерку,  вынашивая
самые черные замыслы в отношении планеты Дирна и ее нечестных граждан.



                                    7

     В течение трех дней  Глэйр  находилась  на  грани  забытья.  Тело  ее
терзала свирепая боль, оно опухло и посинело. Она знала,  насколько  плохо
выглядит, что волновало ее больше, чем боль. С болью еще как-то можно было
справиться, попеременно отключая нервные окончания. Хуже  всего  было  то,
что дирнанское тело внутри земной оболочки тоже серьезно пострадало. Глэйр
умело манипулировала своей нервной системой,  но  отключить  ее  полностью
хоть ненадолго все же опасалась. И не позволяла  себе  потерять  сознание.
Когда  накатывалась  очередная  душная  волна  забытья,   она   подключала
какую-либо из цепей, и новая боль отрезвляла начинающий мутиться разум.
     Глэйр смутно помнила, как ее нашли в  пустыне  и  принесли  в  жилище
какого-то землянина, осознавала, что лежит без костюма и даже  без  пояса,
ощущала чередование дня и ночи. За это время ее успели напичкать  изрядным
количеством каких-то совершенно бесполезных медикаментов, зато, к счастью,
вправили сломанные кости.
     Купаясь в волнах боли, Глэйр снова и снова переживала свой  неудачный
прыжок. Как по-глупому споткнулась на выходе из  люка,  ужасное  мгновение
первого паралича, стремительное  падение  в  бездну...  Экран  ей  удалось
раскрыть слишком поздно - скорость была уже чудовищной, и на благополучное
приземление надежд не было и не  могло  быть.  За  секунду  до  удара  она
потеряла сознание от страха, представив себе бесформенный студень из плоти
и костей, в который должна превратиться через мгновение...
     На четвертые сутки Глэйр позволила себе открыть глаза и увидела рядом
с собой землянина.
     - О! - облегченно произнес он. - Наконец-то  вы  очнулись.  Как  ваше
самочувствие?
     - Ужасно, - призналась она и перевела взгляд на его  руку,  сжимающую
небольшую гладкую керамическую трубочку. - Что это вы пытаетесь сделать?
     - Внутривенную инъекцию. Однако ваши вены чертовски трудно найти.
     Глэйр попыталась рассмеяться. Смех, как она знала, был привычным  для
землян  средством  облегчения  напряженности   во   взаимоотношениях.   Но
последняя тренировка по закреплению навыков  поведения  проводилась  очень
давно, и мышцы не смогли с требуемой легкостью  придать  лицу  необходимое
выражение. В результате получилось что-то  вроде  страдальческой  гримасы.
Землянин сочувственно вздохнул.
     - Вам очень больно? У меня есть болеутоляющее...
     - Не стоит, - покачала головой Глэйр. - Я в больнице? Вы - врач?
     - Нет. - Она облегченно вздохнула.
     - Тогда где же?
     - У меня дома. В Альбукерке. Я нашел  вас  в  пустыне  и  с  тех  пор
ухаживаю за вами.
     Глэйр изучающе посмотрела на него.