ерру, если вы вообще доберетесь  обратно,  можете
сообщить руководству соответствующего ведомства,  что  космическая  служба
дезорганизована, парализована и не способна  к  выполнению  своих  функций
благодаря составляющим уставы бюрократам.
   Прежде чем чиновник смог придумать ответ, достаточно благоприятный  для
себя, но и не противоречащий словам посла, раздался стук в дверь. Вошедший
старший  помощник  Морган  молодцевато  откозырнул  и  протянул   капитану
Грейдеру лист бумаги.
   - Список первой группы увольняемых, сэр. Прошу утвердить.


   Четыреста двадцать матросов ринулись на город  ранним  утром.  Как  все
моряки, истосковавшиеся по берегу, они горели надеждами и нетерпением.
   Глид примкнул  к  Гаррисону.  Среди  отпускников  он  был  единственным
сержантом, а Гаррисон - единственным десятым инженером. К тому  же  только
они двое были в штатском. Без мундира Глид  чувствовал  себя  не  в  своей
тарелке, а Гаррисону не хватало велосипеда. Этих мелочей было  достаточно,
чтобы свести их вместе хотя бы на один день.
   - Лафа, ей-богу, - с энтузиазмом заявил Глид. -  Немало  было  на  моем
веку приятных увольнений, но это просто лафа. На всех  остальных  планетах
всегда  возникала  проблема,  что  брать  с  собой  вместо  денег.  Ребята
выкатывались из корабля, как батальон  дедов-морозов,  нагруженные  всякой
всячиной для меновой торговли. На девять десятых  это  барахло  никому  не
было нужно, и приходилось потом переть все обратно.
   - На Персефоне, - сказал Гаррисон, - один длинноногий  милик  предлагал
мне двадцатикаратовый бриллиант чистой воды в обмен на мой велосипед.
   - И ты оказался?
   - Конечно. Мне бы пришлось возвращаться за  шестнадцать  световых  лет,
чтобы достать другой велосипед.
   - Мог бы некоторое время и без велосипеда обойтись.
   - Я могу обойтись и без бриллианта.
   - Ну и балда же ты. За такой камень мог бы огрести тысяч двести, а то и
двести пятьдесят кредитов. - Глид даже облизнулся,  вообразив  такую  уйму
денег. - Кредиты, и побольше! Это я уважаю! Потому  и  говорю,  что  здесь
лафа! Обычно перед увольнением  Грейдер  нас  накачивает  насчет  хорошего
поведения, чтобы мы производили  благоприятное  впечатление  и  все  такое
прочее. А на этот раз он говорил о кредитах.
   - Это его посол настропалил.
   - Неважно кто, мне это все равно пришлось по душе,  -  сказал  Глид.  -
Десять кредитов и внеочередное увольнение каждому, кто сумеет привести  на
корабль взрослого ганда, мужчину или женщину, согласных дать информацию.
   - Не так-то просто будет их заработать.
   - Сто кредитов тому, кто установит имя и адрес  руководителя  городской
администрации. Тысячу кредитов за название и координаты столицы! - Сержант
присвистнул и продолжал: - Кто-то огребет всю эту кучу денег!
   Он замолчал, заглядевшись на проходившую мимо высокую гибкую блондинку.
Гаррисон дернул его за рукав.
   - Вот лавка Бэйнса, про которую я тебе говорил. Зайдем?
   - Давай. - Глид не очень охотно последовал за ним, не отрывая  глаз  от
улицы.
   - Добрый день, - бодро сказал Гаррисон.
   - Вот уж нет, - возразил Джефф Бэйнс. - Торговля  плохо  идет.  Сегодня
полуфинальные игры, и добрая половина города смоталась  туда.  А  о  брюхе
вспомнят, когда я уже закрою лавку. Значит, набегут завтра и  навалят  мне
работенки.
   - Как может торговля идти плохо, если ты не берешь  денег  даже  тогда,
когда она идет хорошо? - поинтересовался Глид, выводя разумный  вопрос  из
полученной ранее от Гаррисона информации.
   Джефф медленно обшарил его взглядом, потом повернулся к Гаррисону.
   - Еще один обормот с твоего корабля? О чем это он говорит?
   - Деньги, - сказал Гаррисон, - это то, что мы используем для  упрощения
торговли. Их печатают.  Что-то  вроде  документированных  обов  различного
достоинства в письменном виде.
   - Понятно. Отсюда можно сделать вывод,  что  людям,  которые  письменно
документируют каждый об, доверять нельзя, потому  что  они  сами  себе  не
доверяют. - Добравшись до своего высокого  табурета,  Джефф  плюхнулся  на
него. Дышал он хрипло и тяжело. - Это подтверждает все, чему нас  учили  в
школе: антиганд надует и собственную мать.
   - В ваших школах учили неправильно, - заверил его Гаррисон.
   - Может, и неправильно, - Джефф не считал нужным спорить на эту тему. -
Но мы будем осторожными, пока не убедимся в обратном. - Он еще раз  окинул
их взглядом. - Ну ладно, вам-то двоим чего надо?
   - Совета, - быстренько вклинился в разговор Глид.  -  Где  можно  лучше
всего поесть и повеселиться?
   - А времени у вас много?
   - До завтрашнего вечера.
   - Ничего не выйдет. - Джефф печально покачал головой. - За это время вы
только и успеете заработать достаточное количество обов  на  то,  что  вас
интересует. К тому же немного найдется желающих дать антигандам  иметь  на
себя об.
   - Слушай, - сказал Гаррисон, - но можем мы заработать хоть на приличный
обед?
   - Не знаю. - Джефф подумал над вопросом,  потирая  свои  подбородки.  -
Может, вы и пристроитесь, но я вам на этот раз помочь не сумею. Мне от вас
сейчас ничего не надо, так что ни один из обов, которые я имею на  других,
я вам передать не могу.
   - Посоветуй нам, как быть.
   - Если бы вы были местные - дело другое. Вы бы могли получить все,  что
вам нужно, прямо сейчас за долгосрочные обы,  которые  вы  бы  погасили  в
будущем при первой же  возможности.  Но  кто  же  даст  кредит  антиганду,
который сегодня здесь, а завтра весь вышел?
   - Полегче насчет "весь вышел", - посоветовал Глид. - Если  сюда  прибыл
имперский посол, то это значит, что мы пришли на веки вечные.
   - Кто это сказал?
   - Империя. Ваша планета - часть Империи.
   - Нет, - сказал Джефф. - Не были мы ничьей частью  и  не  будем.  Более
того, мы и не дадим никому сделать нас своей частью.
   Глид облокотился на прилавок и рассеянно  уставился  на  большую  банку
свинины.
   - Поскольку я не в мундире и вне строя, я тебе сочувствую,  хотя  и  не
должен этого говорить. Мне и самому бы не понравилось, если бы мною  стали
править чужеземные чинуши. Но вам, ребята, от нас не отделаться, Такие вот
дела.
   - Ты так говоришь, потому что не знаешь, чем мы  располагаем.  -  Джефф
казался уверенным в себе.
   - Да чем вы можете располагать? - фыркнул  сержант  Глид  тоном  скорее
дружески-критическим, чем открыто презрительным. Он обернулся к Гаррисону.
- Как ты думаешь?
   - Кажется, ничем.
   - Не судите поверхностно, - посоветовал Джефф. - До  того,  что  у  нас
есть, вам никогда не додуматься.
   - Например?
   - Для начала могу тебе сказать, что мы  обладаем  самым  могущественным
оружием, изобретенным  когда-либо.  Мы  -  ганды,  понял?  Поэтому  мы  не
нуждаемся с кораблях, пушках и прочих игрушках. Наше  оружие  эффективнее.
От него нет никакой защиты.
   - Хотел бы я его увидеть, - бросил перчатку Глид. За сведения  о  новом
сверхмощном оружии можно получить  намного  больше,  чем  за  адрес  мэра.
Грейдер за такое дело отвалит тысяч пять, не меньше. Не  без  сарказма  он
добавил: - Но, конечно, ты не можешь выдать военную тайну.
   - Никакой тайны здесь нет, - спокойно ответил Джефф. - Можешь  получить
наше оружие за так, когда пожелаешь. Попроси только, тебе его  любой  ганд
отдаст. Хочешь знать почему?
   - Еще бы.
   - Потому что это оружие одностороннего  действия.  Против  вас  мы  его
использовать можем. А вы против нас - нет.
   - Такого не бывает. Невозможно изобрести  оружие,  которым  человек  не
сможет воспользоваться, если заполучит его в руки и будет знать, как с ним
обращаться.
   - Ты о этом уверен?
   - Абсолютно, - без всякого сомнения сказал сержант. -  Я  уже  двадцать
лет в десантных войсках, а в них какое только оружие не освоишь! От  луков
до водородных бомб. Тебе меня не провести. Оружия одностороннего  действия
просто не может быть в природе.
   - Не спорь с ним, - сказал Гаррисон Бэйнсу.  -  Он  никогда  ничему  не
верит, пока не убедится собственными глазами.
   - Оно и видно. - Лицо Джеффа расползлось в медленной ухмылке. - Я  ведь
тебе сказал, что ты можешь получить наше чудо-оружие, если попросишь.  Что
же ты не просишь его?
   - Хорошо, я прошу,  -  сказал  Глид  без  особого  энтузиазма.  Оружие,
которое  демонстрировалось  по  первому  требованию  и   за   которое   не
приходилось отрабатывать даже самый пустяковый об, вряд ли уж  было  таким
могучим. Воображаемые пять тысяч кредитов съежились до пяти,  а  потом  до
нуля. - Дай мне испытать его.
   Тяжело повернувшись вместе с табуретом, Джефф протянул  руку,  снял  со
стены маленькую сверкающую плашку и протянул ее через прилавок.
   - Можешь взять себе. Надеюсь, пойдет на пользу.
   Глид повертел плашку в  пальцах.  Всего-навсего  продолговатый  кусочек
вещества,  напоминающего  слоновую   кость.   С   одной   стороны   гладко
полированный. На другой стороне выбиты три буквы: "С-Н.Т.".
   Глид спросил обескураженно:
   - И это ты называешь оружием?
   - Конечно.
   - Ничего не понимаю. - Сержант передал плашку Гаррисону. - А ты?
   - Я тоже. - Гаррисон внимательно осмотрел плашку и  спросил  Бэйнса:  -
Что означает "С-Н.Т."?
   - Всеобщий лозунг. Вы его повсюду увидите, если не замечали еще.
   - Я его встречал несколько раз, но не  придавал  ему  значения.  Теперь
припоминаю: эти буквы были написаны на стене в ресторанчике Сета и у входа
в пожарное депо.
   - И на бортах автобуса, из которого мы не смогли вытряхнуть пассажиров,
- добавил Глид. - Только мы не поняли, что это значит.
   - Это очень много значит, - ответил Джефф. -  Это  значит:  "Свобода  -
Нет, и Точка".
   - Я убит, - заявил ему Глид. - Убит наповал.
   Он посмотрел на Гаррисона, который с задумчивым видом засовывал  плашку
в карман.
   - Абракадабра какая-то. Тоже мне, оружие!
   - Блажен неведающий, - заметил уверенный в себе Бэйнс. - Особенно когда
и не подозревает, что играет с детонатором бомбы неизвестного устройства.
   - Ладно, - поймал его на слове Глид. - Объясни нам, как она устроена.
   - Нет, и точка. - Лицо Бэйнса снова расплылось в ухмылке. Он  явно  был
чем-то доволен.
   - Хорошая помощь. - Глид  чувствовал  себя  обманутым,  особенно  из-за
минутного упоения  воображаемыми  пятью  тысячами.  -  Нахвастал  каким-то
оружием одностороннего действия, сунул кусок  какого-то  барахла  с  тремя
буквами и замолк. Наболтать каждый может. А доказательства где?
   - Не будет доказательств, и точка, - сказал Бэйнс, ухмыляясь еще  шире.
Его  жирная  бровь  многозначительно  мигнула  следящему   за   разговором
Гаррисону.
   Гаррисона вдруг осенило. Раскрыв в изумлении рот, он  вынул  плашку  из
кармана и уставился на нее, как будто до этого вообще не видел.
   - Отдай мне ее обратно, - потребовал Бэйнс, наблюдая за ним.
   Засунув плашку обратно в карман, Гаррисон твердо ответил:
   - Нет, и точка.
   Бэйнс прищелкнул языком:
   - Одни соображают быстрее, чем другие.
   Глиду это замечание явно не понравилось. Он протянул руку к Гаррисону.
   - Дай-ка мне еще раз взглянуть.
   - Нет, и точка, - ответил Гаррисон, глядя ему прямо в глаза.
   - Слушай, так не... - Внезапно негодующие нотки исчезли из его  голоса.
Он замер на месте, по слегка остекленевшим глазам было видно, что голова у
него идет кругом. Потом он прошептал: - Черт возьми.
   - Вот именно, - ободрительно буркнул Бэйнс. - Долго ты раскачивался.
   Ошеломленный потоком обрушившихся на  него  вольнодумных  мыслей,  Глид
хрипло сказал Гаррисону:
   - Уйдем отсюда. Мне надо подумать. Давай найдем какое-нибудь  спокойное
местечко.
   Неподалеку они нашли скверик со скамейками, газончиками  и  цветами,  в
котором у фонтана играли ребятишки.  Сев  напротив  лужайки  с  непривычно
яркими для земного-глаза цветами, оба погрузились в раздумья.
   Через некоторое время Глид сказал:
   - Если один человек будет так вести себя,  ему  обеспечен  мученический
венец, но если  всем  миром...  -  Голос  его  дрогнул,  но  он  продолжал
говорить: - Когда я думаю, к чему это может привести, у меня сердце екает.
   Гаррисон хранил молчание.
   - Вот тебе пример, - продолжал Глид. - Предположим,  я  возвращаюсь  на
корабль, и этот рыкающий носорог Бидворси  отдает  мне  приказ.  А  я  ему
отвечаю, не моргнув глазом: "Нет, и точка". Тут либо его кондрашка хватит,
либо он меня бросит в карцер.
   - То-то тебе будет здорово!
   - Да подожди, я же не кончил  еще.  Так  вот,  я  сижу  в  карцере,  но
работа-то  остается  несделанной.  Значит,  Бидворси  приказывает  кому-то
другому. А другой, будучи со мной заодно, смотрит на него ледяным взглядом
и отвечает: "Нет, и точка". Его тоже бросают в карцер, и у меня появляется
компания. Бидворси отдает приказ следующему. Повторяется та же история.  В
карцер влезает только двадцать человек. Значит, им придется теперь  сажать
арестованных в инженерскую столовую.
   - При чем здесь наша столовая? - запротестовал Гаррисон.
   - Именно в столовую, - стоял на своем  Глид,  преисполненный  решимости
покарать инженеров. - Скоро и  она  будет  битком  набита  отказчиками.  А
Бидворси продолжает их сажать одного за другим, если только у него к этому
времени  сосуды  не  полопаются.  Следующую  партию  придется  запирать  в
инженерский кубрик.
   - Да чего ты привязался к инженерам?
   - Их там придется штабелями укладывать до самого потолка, -  сказал  не
без садистского удовольствия Глид. - А кончится все это тем, что  придется
Бидворси самому взять ведро и  швабру  и  драить  медяшки,  пока  Грейдер,
Шелтон и вся остальная братия  будут  караулить  карцеры.  А  его  пузатое
превосходительство и его блюдолизы попрутся на камбуз стряпать  арестантам
обед. - Глид перевел дух и добавил: - Вот это да!
   К ногам его подкатился цветастый мяч. Глид наклонился и  подобрал  его.
Тут же подбежал мальчишка лет семи.
   - Отдайте, пожалуйста, мой мяч.
   - Нет, и точка, - ответил Глид.
   Никакого протеста, ни гнева,  ни  слез.  Мальчик  просто  разочарованно
отвернулся и пошел прочь.
   - Эй, сынок, держи. - Глид бросил ему мяч.
   - Спасибо, - схватив мяч, мальчишка убежал.
   Гаррисон сказал:
   - Что произойдет, если каждый гражданин империи на всей  ее  территории
от Прометея до Кальдора, на  всех  ее  1800  световых  годах  космического
пространства разорвет полученное им извещение об уплате подоходного налога
и скажет; "Нет, и точка!" Что случится тогда?.
   - Тогда правительству потребуется еще  одна  вселенная  для  карцера  и
другая для караульных.
   - Начнется хаос, -  продолжал  Гаррисон.  Он  кивнул  на  фонтан  и  на
играющих около него детей. - Но непохоже, чтобы здесь у них был  хаос.  Я,
во всяком случае, этого не замечаю. Отсюда можно сделать вывод, что они не
перебарщивают  с  этим  бескомпромиссным  отказом.   Они   применяют   его
рассудительно, на основании какого-то общепринятого соглашения. Но что это
за соглашение - не пойму, хоть убей.
   - И я тоже.
   Пожилой человек остановился у их скамейки, посмотрел на них, колеблясь,
потом решил обратиться к проходившему мимо юноше:
   - Не скажете, где остановка роллера на Мартинстаун?
   - В конце Восьмой улицы. Отходит каждый час. Перед отъездим вам прикуют
конечности.
   - Конечности? - Старик поднял недоуменно бровь. - Это еще зачем?
   - Этот маршрут проходит мимо корабля антигандов. Они  могут  попытаться
вытащить вас из машин.
   - Да-да, конечно, - проходя  мимо  Глида  и  Гаррисона,  он  окинул  их
взглядом и сказал: - Эти антиганды т-а-кие зануды!
   - Это уж точно, - поддержал его Глид. - Им говорят: "Убирайтесь", а они
отвечают: "Нет, и точка".
   Пожилой джентльмен сбился с ноги, странно посмотрел на него  и  скрылся
за углом.
   - Они все-таки замечают наш акцент, - сказал Гаррисон. - Хотя, когда  я
обедал в тот раз у Сета, никто на это внимания не обратил.
   - Где удалось поесть один раз, -  неожиданно  оживился  Глид,  -  можно
попробовать и другой. Что мы теряем?
   - Ничего, кроме терпения, - ответил Гаррисон и поднялся со скамейки.  -
Попытаем счастья у Сета. Не получится,  пойдем  куда-нибудь  еще.  А  если
нигде не  получится,  то  успеем  похудеть,  прежде  чем  помрем  голодной
смертью.
   - Похоже, что именно до этого они нас и хотят довести, - ответил  Ганд.
Потом проворчал: - Но они добьются своего только через мой труп.
   - Именно так, - согласился Гаррисон, - только через твой труп.


   С салфеткой через руку подошел Мэтт.
   - Антигандов я не обслуживаю.
   - Но в прошлый раз ты меня обслужил, - сказал Гаррисон.
   - Тогда я не знал, что ты с  того  корабля.  Зато  теперь  знаю!  -  Он
смахнул салфеткой крошки со стола. - Антигандов я не обслуживаю.
   - А нет другого места, где мы бы могли пообедать?
   - Если вам  удастся  обязать  кого-нибудь.  Никто,  конечно,  этого  не
сделает, если поймет, кто вы, разве что ошибется, как я ошибся  в  прошлый
раз. Но я два раза подряд ошибок не делаю.
   - Как раз сейчас и делаешь, - сказал жестким командным голосом Глид. Он
толкнул Гаррисона локтем. - Смотри.  -  И  выходил  из  кармана  маленький
бластер. Напротив  его  Мэтту  в  живот,  он  продолжал:  -  В  нормальной
обстановке меня отдали бы за это под суд, но  сейчас  начальство  вряд  ли
расположено поднимать шум из-за этих  двуногих  ослов.  -  Он  значительно
повел оружием. - Ну живо тащи нам две порции.
   - Нет, и точка, - выпятив челюсть и не  обращая  внимания  на  бластер,
ответил Мэтт.
   Глид щелкнул предохранителем.
   - Учти, он сейчас от кашля сработать может. Шевелись!
   - Нет, и точка, - ответил Мэтт.
   Глид с отвращением сунул бластер в карман.
   - Я просто тебя пугал. Он не заряжен.
   -  Заряжен  или  не  заряжен,  значения  не  имеет.  Антигандов  я   не
обслуживаю, и точка.
   - А если бы я психанул и всадил в тебя полный заряд?
   - А как бы я тогда мог тебя обслужить? Что о мертвеца возьмешь? Пора бы
вам, антигандам, поучиться логике.
   Выпустив эту последнюю стрелу, он ушел.
   - Что-то в этом есть, - сказал Гаррисон уныло.  -  Что  ты  сделаешь  с
мертвецом? Над ним ты не властен.
   - Не скажи. Вид нескольких трупов может привести остальных  в  чувство.
Сразу забегают.
   - Ты рассуждаешь по-земному, - сказал Гаррисон. - Это неправильно.  Как
ни крути, они давно уже не земляне. Они - ганды, хоть и  не  понимаю,  что
они под этим имеют в виду. -  Он  задумался,  потом  добавил:  -  Создание
Империи привело к  образу  мышления,  согласно  которому  Терра  неизменно
права, в то время  как  остальные  шестнадцать  тысяч  сорок  две  планеты
неизменно не правы.
   - От твоих разговорчиков мятежом попахивает.
   Гаррисон не ответил. Глид, заметив, что внимание собеседника  отвлечено
чем-то другим, оглядел комнату и увидел только что вошедшую брюнетку.
   - Хороша, - одобрил сержант. - Не слишком юна,  не  слишком  стара.  Не
слишком толста, не слишком худа. В самый раз.
   - Я с ней уже знаком.
   Гаррисон помахал ей в знак приветствия. Она подошла легкой  походкой  и
села за их стол. Гаррисон представил:
   - Мой друг сержант Глид.
   - Артур, - поправил его Глид, пожирая брюнетку взглядом.
   - Меня зовут Илисса. А что такое "сержант"?
   - Вроде шишки на ровном месте. Я только передаю  парням  приказы,  кому
что делать.
   Ее глаза широко раскрылись.
   - Неужели люди действительно позволяют другим людям указывать себе, что
им делать и как?
   - Разумеется. Как же иначе?
   - Мне это кажется диким. - Девушка перевела взгляд на  Гаррисона.  -  А
твоего имени я так и не узнаю?
   - Джим.
   - Мэтт подходил к вам?
   - Да. И отказался нас обслуживать.
   Она передернула полными плечиками.
   - Это его право.  Каждый  человек  имеет  право  отказаться.  На  то  и
свобода.
   - У нас такая свобода называется бунтом.
   - Не будь ребенком, - упрекнула девушка инженера и поднялась со  стула.
- Подождите здесь. Я пойду поговорю с Сетом.
   - Ничего не понимаю, - сказал Глид, когда  Илисса