да;  тому,
казалось, не будет конца. Так что ему и Лэнг приходилось узнавать о  новых
открытиях во время вечерних совещаний  в  укрытии.  Он  не  помнил,  чтобы
обнаружили каких-либо животных, и поэтому, когда увидел нечто, ползущее по
саду вертушек, бросил все и направился к нему.
     На границе сада  он  остановился,  вспомнив  приказ  Лэнг  ничего  не
трогать, кроме как при сборе  образцов.  Он  недолго  понаблюдал  за  этим
созданием - жуком? черепахой? - убедился, что с такой скоростью оно далеко
не уползет, и поспешил на поиски Сон.
     - Тебе придется назвать его в мою честь, - сказал он, пока они бежали
обратно к саду. - Это мое право в качестве первооткрывателя, разве не так?
     - Ну конечно, - сказала Сон, глядя в том направлении,  куда  указывал
его палец. - Ты лишь покажи мне эту проклятую штуку, и я тебя увековечу.
     Та  была  почти  круглой,  диаметром  сантиметров   в   двадцать,   и
куполообразной. Сверху ее покрывал прочный панцирь.
     - Я даже не знаю, что с ней  делать,  -  признала  Сон.  -  Если  она
единственная, я не решусь анатомировать ее, и, может быть, даже к  ней  не
прикоснусь.
     -  Не  беспокойся,  позади  тебя  еще  одна.  -  Теперь,  когда   они
высматривали эти создания,  им  легко  удалось  обнаружить  четверых.  Сон
достала мешок для образцов и раскрыла его перед  животным.  То  наполовину
забралось в мешок, а  затем,  похоже,  решило,  что  что-то  не  так.  Оно
остановилось, но Сон затолкнула его туда и подняла мешок. Взглянула на его
днище и удивленно рассмеялась.
     - Колеса, - сказала она. Эта штука передвигается на колесах.


     - Я не знаю, откуда она взялась, - сказала она вечером остальным. - Я
даже не вполне верю в ее существование. Впрочем, из нее бы вышла  неплохая
образовательная игрушка для  ребенка.  Я  разобрала  ее  на  двадцать  или
тридцать частей, затем собрала обратно, и она по-прежнему двигается. У нее
прочный полистироловый панцирь, сверху окрашенный нетоксичной краской...
     - Это не совсем полистирол, - вставил Рэлстон.
     - ...и я полагаю, что если менять в ней батареи, ее хватит навечно. И
это почти что полистирол, как ты и сказал.
     - Это ты серьезно насчет батарей? - спросила Лэнг.
     - Я не уверена. Марти думает, что в верхней части панциря  происходит
химический обмен веществ, но я  это  еще  не  изучила.  Но  я  не  могу  с
определенностью сказать,  является  ли  она  живой  в  том  смысле,  какой
подразумеваем мы. Я хочу сказать: она передвигается на колесах! У нее  три
колеса, приспособленных для езды по песку и что-то среднее между резиновым
моторчиком и заводной пружиной.  Энергия  запасается  в  спиральной  формы
мускуле и расходуется постепенно. Я не думаю, что она может пройти  больше
ста метров - если только она не умеет снова сматывать мускул в спираль,  а
как это можно сделать, я не знаю.
     - Звучит это очень сложно, - задумчиво сказала Мак-Киллиан.  -  Может
быть, нам следует поискать, какое место в природе она занимает. Из  твоего
описания следует, что она не могла бы существовать без помощи  симбиотика.
Может быть, она оплодотворяет растения - как пчелы - а  те  либо  дают  ей
энергию для того, чтобы завести пружину; либо она  ее  у  них  крадет.  Вы
хотите  найти  какой-нибудь  механизм,  который  это  создание  могло   бы
использовать для того, чтобы красть энергию у вращающихся частей вертушек?
     - Именно этим я их хочу заняться утром, - сказала Сон. - Если  только
Мэри не позволит попробовать сделать это сейчас. - Она  произнесла  это  с
надеждой, но без уверенности  в  успехе.  Мэри  Лэнг  решительно  покачала
головой.
     - Это подождет. Там снаружи холодно, дорогуша.


     На следующее утро новые поиски в саду вертушек  позволили  обнаружить
несколько новых видов, в  том  числе  еще  один  пример  того,  что  могло
оказаться животным. Это создание летало, имело размер  плодовой  мушки,  и
ухитрялось парить от растения к растению с помощью  свободно  вращавшегося
колеса с лопастями, как у вертолета.
     Крофорд и Лэнг болтались поблизости, пока ученые изучали находки. Они
не слишком спешили вернуться к работе, которой  занимались  последние  две
недели: приданию  "Подкейн"  горизонтального  положения  без  того,  чтобы
повредить его. Вскоре после посадки  корабль  был  закреплен  канатами,  и
планы  предусматривали  возможность  положить  его  на   бок,   в   случае
по-настоящему сильного  урагана.  Но  эти  планы  предусматривали  участие
двадцати человек, и целый день возни с лебедками  и  блоками.  Эта  работа
была медленной; ускорять ее не следовало. Если бы  корабль  опрокинулся  и
потерял герметичность, им бы не помогло ничего.
     Так что возможность прогуляться  по  волшебной  стране  была  кстати.
Растительность в саду была еще более обильной, чем  тогда,  когда  Крофорд
видел его в последний раз.  Появились  толстые  лианы,  в  которых  -  как
заверила его Сон - текла вода: холодная  и  горячая;  и  другие  жидкости.
Высоких  башен  добавилось,  так   что   местность   стала   походить   на
приукрашенную нефтеразработку.
     Им нетрудно было обнаружить, откуда берутся  черепашки,  которых  они
назвали  "мэттью".  На  боковых  стенках  башен  они  обнаружили   десятки
двадцатисантиметровых выростов. Очевидно, те вырастали там,  как  опухоли,
и, когда созревали, выходили наружу. А для чего  они  служили  -  это  был
другой вопрос. Насколько им  удалось  проследить,  они  просто  ползли  по
прямой, пока хватало энергии. Если  их  заводили,  они  ползли  дальше.  В
песке, в радиусе ста метров от сада, они неподвижно лежали десятками.
     Двухнедельные изыскания не дали ничего нового. Им пришлось  на  время
оставить мэттью в покое, поскольку созрела новая загадка,  требовавшая  их
внимания.
     На этот раз Крофорд узнал о ней последним. Его вызвали по радио, и он
обнаружил, что вся  группа  присела  в  кружок  у  чего-то,  выросшего  на
кладбище.
     Кладбище,  где  они  похоронили  пятнадцать  погибших  товарищей   на
следующий  день  после  катастрофы,  за  неделю,  прошедшую  после  отлета
"Берроуза" покрылось всходами. От  первоначального  местоположения  купола
его отделяли триста метров барханов. Поэтому Мак-Киллиан предположила, что
второй очаг растительности возник благодаря воде,  содержавшейся  в  телах
погребенных. Но они не могли понять, почему этот участок так отличался  от
первого.
     На нем также росли вертушки, но здесь не хватало того разнообразия  и
беспорядка, что царили на первом. Они был примерно одного размера -  около
четырех метров, и все имели одинаковый цвет, темно-пурпурный.  Они  качали
воду в течение двух недель, затем прекратили. Когда  Сон  обследовала  их,
она доложила, что опоры замерзли и  высохли.  Похоже,  они  лишились  того
пластификатора, который делал их гибкими и живыми. Вода в трубах замерзла.
Хотя Сон и не хотела высказываться определенно, она считала, что  растения
мертвы. На их месте располагались  новая  сеть  труб,  огибавшая  вышки  и
полотна прозрачной пленки под которыми нагревалась циркулировавшая  в  них
вода. Вода подавалась насосами, но не той  привычной  конструкции,  что  у
мельниц. На  каждом  отрезке  труб  был  насос,  работавший  на  сжатие  и
растяжение, с клапанами как у человеческого сердца.
     А  новая  диковина  была  чем-то   простым   посреди   этого   живого
нефтехимического комплекса. Это было невысокое растение, которое выбросило
побег высотой полметра, а затем две  ветви  параллельно  почве.  На  конце
каждой из них находился совершенно правильный шар - один  голубой,  другой
серый; при этом голубой был гораздо крупнее.
     Крофорд бросил на него взгляд,  затем  присел  на  корточки  рядом  с
остальными,  недоумевая,  из-за  чего  весь  этот   шум.   Все   выглядели
торжественными, почти напуганными.
     - И вы позвали меня сюда, чтобы я посмотрел на это?
     Лэнг  взглянула  на  него,  и  что-то  в  ее   лице   заставило   его
занервничать.
     - Посмотри на него, Мэтт. Посмотри  как  следует.  -  Крофорд  так  и
сделал, чувствуя себя глупо и задавая себе вопрос,  в  чем  же  шутка.  Он
сверху на большем шаре он заметил белое пятно. На нем были  прожилки,  как
на стеклянном шарике с завихрениями  непрозрачного  узора.  Выглядела  эта
картина очень привычной, как он осознал, и волосы у него на затылке встали
дыбом.
     - Он вращается, - тихо сказала Лэнг. - Вот почему Сон  это  заметила.
Она на-днях приходила сюда, и он был в другом положении, чем сейчас.
     -  Я  попробую  угадать,  -  сказал  он  гораздо  спокойнее,  чем   в
действительности ощущал себя. - Маленький вращается вокруг большого, так?
     - Так. И маленький  постоянно  обращен  к  большому  одной  стороной.
Большой делает один оборот за двадцать четыре часа. А  наклон  его  оси  -
двадцать три градуса к вертикали.
     - Это... как это называется? Планетарий. Это планетарий.  -  Крофорду
пришлось встать и потрясти головой, чтобы в ней прояснилось.
     - Забавно, - тихо сказала Лэнг. - Я  всегда  думала,  что  это  будет
более  зрелищным  или,  по  меньшей  мере,  очевидным.  Какое-то   изделие
пришельцев среди  костей  пещерного  человека,  или  космический  корабль,
появившийся в Солнечной системе. Наверное, я мыслила категориями  осколков
керамики и атомных бомб.
     - Ну, те варианты мне представляются скучными в сравнении с  этим,  -
сказала Сон. - Вы... вы понимаете... о чем мы  говорим?  Эволюция,  или...
техника? Сами ли растения сделали это, или их заставил  сделать  это  тот,
кто создал их - кто бы это ни был? Понимаете ли вы, о чем я говорю? У меня
уже долгое время странное чувство по поводу этих колес. Я просто не  верю,
что они возникли естественным путем.
     - Что ты хочешь сказать?
     - Я хочу сказать, что эти растения были спроектированы такими,  какие
они есть. Они чересчур хорошо приспособлены, чересчур хитроумно  устроены,
чтобы попросту возникнуть в ответ на условия среды. - Глаза ее,  казалось,
блуждали; она поднялась и пристально посмотрела  на  долину,  лежащую  под
ними. Та была настолько голой, насколько можно  себе  представить:  выходы
красных, желтых и коричневых скальных пород и нагромождение валунов. А  на
переднем плане - бешено вращавшиеся вертушки.
     - Но почему эта штука? - спросил  Крофорд,  указывая  на  невероятное
изделие-растение. - Почему модель Земли и Луны? И почему прямо  здесь,  на
кладбище?
     - Потому что нас ждали, - сказал Сон, все  еще  глядя  в  сторону.  -
Должно быть, они наблюдали за Землей в течение своего  последнего  летнего
сезона. Я не знаю; может быть, они даже посещали ее. Если это так, то  они
обнаружили бы мужчин и женщин,  похожих  на  нас  -  охотников,  живших  в
пещерах.  Те  добывали  огонь,  пользовались  палками,  делали   кремневые
наконечники для стрел. О них ты знаешь больше, чем я, Мэтт.
     - А кто они сами? - спросил Рэлстон. Ты думаешь, что  мы  повстречаем
каких-нибудь марсиан? Людей? Я не вижу, как это может произойти. Я  в  это
не верю.
     - Боюсь,  что  я  тоже  настроена  скептически,  -  сказала  Лэнг.  -
Определенно, все это можно объяснить каким-то другим способом.
     - Нет! Другого способа нет. О, возможно, это не люди, похожие на нас.
Может  быть,  мы  видим  их  прямо  сейчас,  бешено  вращающимися.  -  Все
обеспокоенно посмотрели на вертушки. - Но я не думаю, что они  уже  здесь.
По-моему,  в  течение  ближайших  лет  мы  будем   наблюдать   постепенное
усложнение  этих  растений  и  животных:  по  мере  того  как  они   будут
образовывать  здесь  биом  и  готовиться  к  появлению  своих  создателей.
Подумайте об этом. Когда  настанет  здешнее  лето,  условия  будут  совсем
другими. Атмосфера станет почти такой же плотной,  как  наша,  примерно  с
таким же парциальным давлением кислорода. К тому времени  -  через  тысячи
лет - эти  ранние  формы  исчезнут.  Эти  штуки  приспособлены  к  низкому
давлению, отсутствию кислорода, недостатку воды. А  новые  -  к  условиям,
очень похожим на земные. И именно тогда, когда сцена  будет  подготовлена,
мы увидим творцов. - Она говорила это с почти религиозным чувством.
     Лэнг поднялась и потрясла Сон за  плечо.  Сон  медленно  вернулась  к
остальным и уселась, все еще поглощенная своим видением. Крофорду и самому
привиделся отблеск чего-то подобного, и он был напуган. И, кроме того, был
след чего-то еще: возможно важного, но продолжавшего ускользать от него.
     - Разве вы не понимаете? - продолжала  Сон  спокойнее.  -  Здесь  все
слишком безупречно,  слишком  много  совпадений.  Эта  штука,  она...  как
могильный камень, как памятник. Она растет прямо здесь на кладбище, из тел
наших товарищей. Можете вы поверить, что это всего лишь совпадение?
     Было очевидно, что поверить не мог никто. Но  в  то  же  самое  время
Крофорд не видел причины, почему все должно было произойти именно так.
     Не хотелось откладывать решение загадки на потом, но поделать с  этим
ничего было нельзя. Они не могли заставить  себя  выкопать  это  растение,
даже когда на кладбище выросло еще пять таких же. Между собой они пришли к
новому соглашению о том, чтобы оставить в  покое  марсианских  животных  и
растения. Большинству из них, как сомневающимся атеистам,  не  верилось  в
теории Сон, но, когда они проходили по саду, возникало неприятное чувство,
что ты куда-то вторгся. Подсознательно им казалось, что, возможно, следует
оставить  все  это  в  покое  -  на  случай,  что  оно  окажется   частной
собственностью.
     И  в  течение  шести  месяцев  среди  вертушек  не  появилось  ничего
существенно нового. Сон это не удивило. Она сказала, что это  подтверждает
ее теорию о том, что эти растения - лишь сторожа, которые  пролагают  путь
будущим видам - более прихотливым, дышащим воздухом.  Они  должны  нагреть
почву и повести воду  к  поверхности,  а  затем  исчезнуть,  выполнив  сое
предназначение.
     Трое ученых забросили  свои  исследования,  поскольку  удовлетворение
насущных нужд сделалось более важным. Материал купола  терял  прочность  в
местах,  где  стояли  заплаты,  так  что  нужно  было   всерьез   заняться
сооружением нового. Каждый день они заделывали небольшие дырки, каждая  из
которых могла вызвать серьезную неприятность.
     "Подкейн" уложили набок и с грустью отправили в  отставку.  Для  Мэри
Лэнг это был тяжелый день, худший со времени катастрофы. Она  считала  это
делом необходимым, но недостойным по отношению к гордой  летающей  машине.
Она  горевала  из-за  этого  неделю,  сделавшись   вспыльчивой   и   почти
невозможной в общении. Затем она попросила Крофорда  уединиться  с  ней  в
укрытии. Это был первый раз, когда она обращалась к кому-либо из  четверки
с такой просьбой. Они с час лежали в  объятьях  друг  друга  и  Лэнг  тихо
всхлипывала у него на груди. Крофорд был  горд,  что  она  выбрала  его  в
качестве партнера, когда больше  не  могла  демонстрировать  другим  облик
сурового, могучего руководителя.  В  чем-то  это  было  проявлением  силы:
продемонстрировать свою слабость тому единственному из четверки, кто  мог,
возможно, стать ее соперником в борьбе за лидерство. Крофорд не предал  ее
доверия. А потом она утешала его самого.
     После  этого  дня  Лэнг  была  беспощадна  при  потрошении   старичка
"Подкейн". Она наблюдала за тем как выдирали двигатели,  чтобы  освободить
пространство для жилья, и лишь Крофорд видел,  чего  ей  это  стоило.  Они
опустошили баки с горючим, перелив его во  все  емкости,  которые  удалось
разыскать.  В  будущем  оно  должно  было  пригодиться  для  отопления   и
перезарядки аккумуляторов. Они сумели превратить в  емкости  для  горючего
пластмассовые упаковочные ящики, выстлав их внутри кусками той  двусложной
пленки, в которой вертушки нагревали воду. Этот вандализм их беспокоил, но
другого выбора не было.  Когда  они  отрезали  его  метровые  кусками,  то
неспокойно поглядывали на кладбище.
     В результате у них получился длинный цилиндрический дом,  разделенный
на две маленькие спальни, гостиную и лабораторию-склад-мастерскую в бывшем
топливном баке. Крофорд и Лэнг провели первую ночь в "мансарде"  -  бывшем
кокпите, единственном помещении с окнами.
     Лежа там без сна в теплом воздухе, на жестком матраце  рядом  с  Мэри
Лэнг, чьи черные ноги лежали на его теле как тень; глядя в иллюминатор  на
резкие немигающие звезды - по поводу кислорода, пищи и воды на будущее еще
не было предпринято ничего, и не было уверенности, что ему удастся  выжить
эту ночь на планете, задавшейся целью  убить  его  -  Крофорд  понял,  что
никогда в жизни не был счастливее.


     В  день,  когда  исполнилось  ровно  через   восемь   месяцев   после
катастрофы,  были  сделаны  два  открытия.  Одно  -  в  саду  вертушек,  и
относилось к новому растению, на котором появилось то, что могло оказаться
плодами. Это были гроздья белых  шариков  размером  с  виноградину,  очень
твердых и  довольно  тяжелых.  Другое  было  сделано  Люси  Мак-Киллиан  и
заключалось  в  отсутствии  события,   которое   до   того   наступало   с
регулярностью полнолуния.
     - Я беременна - объявила она остальным в тот вечер; это заставило Сон
отложить свои исследования белых плодов.
     Это не было неожиданностью; Лэнг была готова к подобному с той  ночи,
когда улетел "Берроуз". Но не беспокоилась из-за этого. А теперь  ей  надо
было решать, что делать.
     - Я боялся, что это может случиться, -  сказал  Крофорд.  -  Что  нам
делать, Мэри?
     - Почему бы тебе не сказать мне, что думаешь  ты?  Ты  специалист  по
выживанию. В нашем положении младенцы - это плюс или минус?
     - Боюсь, мне придется  сказать,  что  они  -  бремя.  Люси  на  время
беременности потребуется больше пищи, а потом у нас появится  лишний  рот.
Мы не можем позволить себе добавочную нагрузку на  наши  ресурсы.  -  Лэнг
промолчала, ожидая, что скажет Мак-Киллиан.
     - Погоди минутку. А  как  насчет  этих  рассуждений  о  "колонистах",
которыми ты угощал нас с  того  самого  момента,  как  оказалось,  что  мы
застряли здесь? Кто-нибудь слышал о колонии без детей? Если  мы  не  будем
расти, то наступит застой, так? У нас должны быть дети. -  Она  переводила
взгляд с Лэнг на Крофорда, а ее лицо выражало неясные сомнения.
     - У нас особые обстоятельства, Люси, - объяснил Крофорд.  -  Конечно,
если бы дела у нас обстояли лучше, мы были бы в восторге.  Но  у  нас  нет
уверенности, что мы сможем обеспечить даже себя, не говоря уже о  ребенке.
Я бы сказал, что пока у нас все не образуется, мы не можем позволить  себе
иметь детей.
     -  А  ты  хочешь  ребенка,  Люси?  -  тихо  спросила  Лэнг.   Похоже,
Мак-Киллиан не знала, чего же хочет она сама.
     - Нет. Я... ну, да. - Она взглянула на них, как бы умоляя понять ее.
     - Послушайте, у меня никогда не было детей,  и  я  не  собиралась  их
иметь. Мне тридцать четыре года, и я никогда-никогда не чувствовала в  них
необходимости. Я всегда хотела побывать в разных местах, а с ребенком  это
невозможно. Но я не собиралась и  сделаться  колонисткой  на  Марсе.  Я...
обстоятельства изменились, разве вы не видите? Я  была  подавлена.  -  Она
огляделась  вокруг;  Сон  с  Рэлстоном  сочувственно  кивнули.   Испытывая
облегчение, что давят не на нее одну, она продолжала более решительно. - Я
думаю,  что  если  сегодняшний  день  будет  таким,  как  вчерашний  -   и
позавчерашний, я завоплю. Настолько бессмысленным представляется сбор всей
этой информации - а для чего?
     - Я согласен с Люси, - к  удивлению  присутствующих  сказал  Рэлстон.
Крофорд думал, что тот окажется единственным, кто неподвластен неизбежному
отчаянию  жертвы  катастрофы.  Рэлстон   в   своей   лаборатории   казался
беззаботным и отстраненным, жившим лишь своими наблюдениями.
     - Я тоже, - сказала Лэнг, закрывая дискуссию. Но  свою  точку  зрения
она разъяснила.
     - Взгляни на дело вот с какой стороны, Мэтт. Как