он  хотел  рискнуть,  перевести  взгляд,  но  не
осмеливался; он слишком устал, и скользил, и  терял  власть  над  телом  в
старании одолеть беспощадную скорость, которая не давала ему  замедлиться;
и он ранен - что-то его ударило там, что-то они сделали, он не  знал,  что
где-то там, в калейдоскопе лиц, рук, крючьев, палок,  столетий  кидающихся
на него существ, а его  кислород  на  исходе,  но  не  важно,  его  должно
хватить, ведь он идет домой! Домой! Если бы он  только  мог  погасить  эту
инерцию, не сбиться с исчезающего пути, соскользнуть,  скатиться,  съехать
на этой лавине домой, домой... и гортань его выкрикнула:  ДОМОЙ!  Позвала:
Кейт! Кейт! Кричало его сердце, а легкие почти совсем отказывали,  а  ноги
напрягались, напрягались и  слабели,  а  ступни  цеплялись  и  отрывались,
удерживались и соскальзывали, а он клонился, молотил  руками,  пробивался,
проталкивался в ураганном временном потоке через пространство, через время
в конце самой длинной из самых  длинных  дорог  -  дороги  Джона  Делгано,
идущего домой.