анно  одетом
европейце, вошедшем в Шахрияр, утреннего  бродягу  с  грязной  тряпкой  на
голове. Устояв перед искушением поесть в харчевне  или  чайхане,  которыми
изобиловали улочки Шахрияра, он прямо прошел ко дворцу царицы.
     Радхаур нежно поцеловал надетый на мизинец перстень Рогнеды и подошел
к стражнику, охранявшему ворота дворца.
     - Передай своему начальнику,  что  бриттский  граф  Маридунский,  сэр
Радхаур прослышал об удивительной красоте вашей царицы Дельарам и  покорно
просит ее руки, преодолев  ради  этого  огромное  расстояние  и  претерпев
немалые лишения.
     Радхаур не обратил никакого внимания на  то,  что  стражник  постучал
себя пальцем по лбу. Воин  ушел  докладывать  начальнику  стражи.  Радхаур
ждал.
     Он был абсолютно  уверен  в  себе  -  рослый,  крепкий,  красивый.  В
отделанном золотом и  каменьями  пурпурном  камзоле  с  вышитым  на  левой
половине груди гербом: серебряный вепрем на голубом поле в правом  верхнем
углу - родовой знак - и на лазурном поле в центре бьющий серебряный фонтан
с девизом "Быть чистым совестью, как родниковая вода". Кружевная рубаха  с
большим воротом обнажала его мощную шею и  мужественную  грудь.  За  синим
широким поясом были  воткнуты  три  кинжала  тонкой  работы,  у  бедра  на
роскошной перевязи висел верный Гурондоль. Пришлось надеть новые  запасные
сапоги, и они отблескивали зеркальной чернотой в лучах жаркого  азиатского
солнца. Радхаур был уверен в себе.



                                    3

     Радхаур  едва  не  заснул  на  навязанной  ему   брачной   церемонии.
Сарацинские священнослужители читали священную книгу: одновременно  семеро
с  отвратительной  дикцией  бубнили  семь  частей  корана  для   ускорения
процесса. Даже при большом желании Радхаур не смог бы разобрать ни  слова.
Он держал левую руку на груди, где под белой материей рубахи висел золотой
крестик, освященный в  водах  озера  Рогнеды,  и  не  отрывал  взгляда  от
мизинца, где был надет перстень Рогнеды с черным топазом. Радхаур мысленно
возносил молитву истинному Господу, дабы простил его  за  эту  вынужденную
комедию с неверными.
     Наконец их оставили одних.
     Волшебный амулет царицы узнал человека, уже собравшего  воедино  тело
Алвисида. Радхаур заметил сияние на забранном черной тканью  постаменте  и
почувствовал, как сила восьмой части  туловища  мага  начинает  входить  в
него. Царица раскинулась на подушках в вольготной позе,  широко  раздвинув
ноги в  тонких,  белых,  туго  обтягивающих  манящие  бедра  шароварах,  и
пододвинула к нему золотое блюдо с изысканными фруктами.
     Радхаур едва взглянул на них.
     - Перед первой брачной ночью мужчине необходимо  мясо,  -  сказал  он
своей новоявленной жене.
     Дельарам удивленно вскинула бровь. Тем не  менее  позвала  саларбара,
который тотчас же отправился выполнять приказ.
     "Первая брачная ночь будет  для  тебя  и  последней,  нечестивец",  -
подумала царица. И тут же поймала себя на мысли,  что  влюбилась  в  этого
белокурого европейца - он не был безусловно красив, не  был  смазлив,  как
предыдущие красавцы, погибшие от ее  острых  ногтей.  В  чертах  его  лица
светилась мужество и сила.
     Однако, она  не  обольщалась  этим  своим  ощущением  влюбленности  в
симпатичного блондина -  в  первые  годы  после  смерти  Джавада  Дельарам
влюблялась почти в  каждого  приводимого  к  ней  мужчину.  И  каждый  раз
неизменно разочаровывалась под утро.
     "Твой  необрезанный  орган  еще  украсит  мою  коллекцию,  франк",  -
ухмыльнулась  мысленно  она.  В  дальнем  углу  ее  покоя,   за   тяжелыми
непрозрачными  занавесями  фиолетового  цвета  стоял  высокий  и   широкий
стеллаж, на многочисленные полочки  которого  дворцовый  лекарь  складывал
банки с заспиртованными  мужскими  членами,  отрезанными  острыми  ногтями
царицы в порыве разочарованной страсти.
     Однако он ей нравился.
     Сидеть на ковре Радхауру было неудобно, он не привык к  этому.  И  он
был голоден. Он взял огромный золотой кубок с прекрасным терпким  вином  и
выпил, запрокинув голову. Две струйки рубинового вина стекали  у  него  по
подбородку в огромный ворот рубашки, капали на обнаженную грудь чуть  ниже
ненавистного креста и скапливались огненными капельками на  рыжих  волосах
могучей груди.
     Дельарам невольно залюбовалась им.
     Радхаур никогда бы не позволил себе пить так в  присутствии  Рогнеды,
но  он  прочувствовал,  что  его  противнице  это  нравится.  Сидеть  было
неудобно, новый сапог натер правую ногу. "Словно на ристалище нахожусь", -
подумал Радхаур, - и тяжеловооруженный противник, наставив на меня  копье,
рассматривает сквозь прорезь забрала".
     Подали огромное блюдо с  дымящимся  пловом,  Радхаур  принялся  есть.
Царица щелкнула пальцами, заиграла музыка, появились прекрасные танцовщицы
- Радхаур не обратил на них никакого внимания. Наконец он утолил  голод  и
вымыл жирные пальцы в серебряном тазике с розовой водой.
     - Прогони своих нимф, - сказал  Радхаур  царице.  -  Я  не  для  того
преодолел многие земли, чтобы смотреть на этих девчонок.
     Дельарам сделала  повелительный  жест.  Девушки  в  ужасе  прекратили
танец, в страхе упали на колени, вымаливая бессловесно  прощение,  что  не
понравились господину. Радхаур налил себе еще  вина  и  был  поглощен  им.
Дельарам отослала девушек прочь.
     Благородный рыцарь отставил кубок и уставился на царицу.
     - Что ты хочешь, муж мой? - с истомой в голосе спросила Дельарам.
     - Сапог снять - натер за день,  теперь  нога  болит  и  отвлекает  от
созерцания твоих неземных прелестей, - нагло заявил Радхаур.
     Царица досадливо поморщилась -  она  не  привыкла,  чтоб  с  ней  так
разговаривали. "Посмотрим, франк, так ли ты  уверенно  чувствуешь  себя  в
постели", - подумала она, встала и скинула свой роскошный голубой парчовый
халат.
     Радхаур прочувствовал ее  мысль  и  усмехнулся.  Он  мог  бы  забрать
необходимое прямо сейчас,  а  Гурондоль  расчистит  ему  путь  из  дворца.
Бдительный начальник личных телохранителей царицы не желал  оставлять  ему
оружие во дворце, однако Радхаур просто заявил,  что  рыцарю  не  подобает
идти на брачную церемонию без оружия - для него это равнозначно, как  идти
в исподнем в храм. Скрипя зубами, неверный не стал возражать -  да  и  что
мог сделать франк со своим мечом, когда во дворце  в  каждом  коридоре  по
отменно обученному воину. Радхаур чуть не расхохотался, прочувствовав  эти
мысли главного телохранителя царицы.
     Но Радхаур надеялся выпросить амулет  по-хорошему.  К  тому  же  сила
детородных органов Алвисида переполняла его, а он по опыту знал,  что  эту
вошедшую в него силу необходимо выплеснуть, и  как  можно  скорее.  Он  не
чувствовал никакой вины перед своей законной супругой Рогнедой - ведь все,
что он делает, это ради ее спасения от многажды проклятых колдовских чар.
     Дельарам вышла на середину зала и отдалась восхитительному танцу. Она
была поистине прекрасна.  Желтая  рубашка  расстегнулась  и  распахнулась,
словно  лебединые  крылья.  Высокие  плотные  груди  царицы  против   воли
приковывали к себе взгляд.
     Радхаур встал и медленно снял ножны с преданным Гурондолем, аккуратно
сложил на подушку камзол, свернул свой богатый пояс и  положил  рядом  три
кинжала. В любой момент он мог воспользоваться ими.  Затем  стянул  тесные
сапоги, снял рубашку.
     Он властно схватил царицу за гибкую тонкую талию и притянул красавицу
к своему обнаженному торсу. Нежные трепетные  соски  ее  прижались  к  его
волосатой груди. Он цинично улыбнулся ей и впился в ее  губы,  не  отрывая
взгляда  от  черных  глаз.  Зрачки  царицы  расширялись  от  удивления   и
восхищения его наглым поведением.
     Она  рванулась  и   освободила   губы   от   его   жгучего   поцелуя.
Сладострастная мелодия достигла апогея.
     - Возьми меня, любимый, - страстно прошептала она и начала сползать в
его руках на дорогой мягкий ковер, чтобы,  не  сходя  с  места,  предаться
обжигающей любви.
     Радхаур  уверенно  подхватил  ее  и  без  усилий  поднял  на   руках,
выпрямившись во весь рост. Окинул помещение ищущим взглядом и направился к
постели.
     Уложив ее на тонкие ткани, он умелым движением пальцев стянул  с  нее
шелковые шаровары и принялся целовать ее  дрожащее  от  возбуждения  тело.
Пальцами он теребил ее и так взбухшие соски.
     Никогда, с тех пор как ушел из жизни горячо любимый Джавад,  Дельарам
не чувствовала себя так хорошо. "Только бы он смог, только бы смог",  -  с
надеждой и ужасом от предстоящего разочарования думала царица.  Пальцы  ее
сгребли нервно в комья тонкую нежную ткань покрывала.
     "Смогу", - так же мысленно ответил ей Радхаур.
     Резким движением он раздвинул стройные полусогнутые ноги и  склонился
над потаенными губами. Провел нежно пальцем - Дельарам изогнулась  вся  от
страсти, шепча: "Ну же давай, ну, скорее!" Он провел еще раз по  трепетным
губам, раздвинул их, явив на свет маленький  почти  фиолетовый  бугорок  и
впился вдруг в него губами, словно хотел  высосать  через  него  все  силы
истомленной ожиданием счастья царицы.
     Никогда еще с ней не было  такого  -  новое  ощущение  накрыло  ее  с
головой, в порыве страсти резала она ткани постели своими острыми ногтями,
с губ срывался изможденный стон: "Ну же, ну, сил нет ждать больше!"
     Руки его, шершавые и умелые, нежно ласкали живот и бедра,  добирались
до ягодиц, возбуждая ее еще сильнее, хотя  ей  казалось,  что  уж  сильнее
некуда, и поднимались к  трепещущим  соскам,  заставляя  их  взбухать  все
больше. Дельарам подумала вдруг, что сейчас умрет  от  счастья.  И  в  это
мгновение  почувствовала  внутри  себя  нечто  большое,  твердое,   словно
слоновья кость, горячее и живое.  Мириады  ослепительных  звезд  вспыхнули
перед ее глазами, она  закричала  восхищенно.  Горячая  волна  наслаждения
накрыла ее с головой.
     "Вот оно, вот оно, - счастливо думала она. -  Наконец,  как  долго  я
ждала, как безумно долго. Но теперь он мой, этот странный  и  великолепный
франк. Никому его не отдам, никому!!!"
     Она обхватила его за мускулистую спину,  дыша  тяжело  и  неровно,  и
прижала к своей груди. Но  ногам  ее  текла  обжигающая  жидкость,  но  он
находился в ней, и она страстно желала, чтобы он там и  оставался.  Но  не
отделенным от этого могучего и восхитительного тела, излучающего страсть и
силу.
     Он поцеловал ее нежно в губы и  провел  рукой  по  соскучившемуся  по
настоящей ласке телу. Лег рядом, но не расслабленно-бессильно, как  многие
прочие, бывшие до него на  этой  постели,  а  зная  свою  мощь  и  любуясь
прекрасным телом  своей  податливой  возлюбленной,  черные  пышные  волосы
которой разметались во все стороны по ярко-алым шелковым подушкам.
     - Поласкай меня, - требовательно и в  то  же  время  нежно,  произнес
Радхаур.
     Она привстала и провела рукой  по  волосатой  груди  его.  Он  твердо
перехватил ее руку и уверенно подвел к низу  своего  живота,  возложил  ее
нежную ладонь с тонкими пальцами на отдыхающий сейчас фаллос.
     - Губами поласкай его, - произнес Радхаур.
     Она удивленно посмотрела на Радхаура. Предложить ей такое, как  он...
Но тут же поняла, что никогда в жизни  этого  не  пробовала,  и  ей  очень
хочется попробовать. И вспомнила пьяняще-обжигающие  движения  его  губ  и
языка у себя меж ног. Она неумело губами коснулась мужской гордости нового
мужа, задрав крайнюю плоть, столь непривычную для ее восточного взгляда. В
этот момент  она  искренне  любила  этого  странного  европейца  и  желала
провести с ним все последующие в ее жизни ночи - никто,  никто  другой  ей
больше не нужен! Только он - ее любимый Радхаур, граф Маридунский! Надо же
- запомнила его имя. Теперь - на всю жизнь!
     Дельарам  задыхалась,  но  чувствовала  себя  превосходно,   еще   не
разобравшись в новых ощущениях, уже почти ничего не соображая  в  любовном
экстазе.
     - Я хочу тебя,  -  с  трудом  выдохнул  Радхаур.  -  Хочу  всю  тебя.
Немедленно твою. Я... я твой. - Он застонал и  расслабленно  вытянулся  на
постели. Он хотел Рогнеду. Он грезил ею, он почти забыл, как выглядит  его
законная жена. И сейчас  он  представлял,  что  перед  ним  именно  она  -
Рогнеда. Сила органа Алвисида переполнила его,  затмив  разум,  -  он  был
уверен, что перед ним именно Рогнеда. Он любил ее.
     Дельарам почувствовала во рту вязкую горячую жидкость и стала яростно
втягивать ее в себя, не желая упустить ни грамма драгоценного вещества,  -
она тоже хотела его всего вобрать в себя без остатка. Но  могучая  мужская
гордость ее принца начала стремительно съеживаться  в  ее  руках.  Она  на
мгновение растерялась -  неужели  эта  безумно-волшебная  ночь  кончается,
ведь...
     Но Радхаур был расслаблен не больше мгновения. Он  собрался,  схватил
прекрасную сарацинку за точеные плечи, кинул с силой и страстью на постель
и начал покрывать жаркими поцелуями все тело,  руками  не  давая  остынуть
ласке ни на бедрах, ни на груди, ни на ягодицах чувственных, ни на  плечах
и тонкой прекрасной шее. Ей  казалось,  что  жизненные  силы  окончательно
покидают ее.
     Безумно долго продолжались обжигающие ласки, ей снова хотелось его и,
найдя рукой вожделенный орган, она  в  восхищении  поняла,  что  он  вновь
боеспособен.
     - Я хочу тебя, любимый, - нежно выдохнула она.
     Он властным  движением  развернул  ее  вниз  животом  и  поставил  на
четвереньки. Она вывернулась.
     - Нет, так нельзя. Шериат велит, чтобы я видела в  этот  момент  твои
глаза - в них должно отражаться священное небо.
     Радхаур усмехнулся, ничего не ответил, провел рукой по влажным  губам
потаенным и вновь приник к ним губами - жадно,  уверенно.  Дельарам  вновь
задрожала.
     - Глаза твои закрыты, - услышала она голос возлюбленного, - и  ты  не
можешь увидеть в моих никакого отражения.
     У нее не осталось сил сопротивляться, она решила быть покорной ему во
всем, доверясь его опыту и чувствам. Он раздвинул ее ягодицы и вошел.  Она
уткнула голову в мягкие подушки и сладострастно застонала. Новые  ощущения
всегда  доминируют  над  старыми  -  она  приближалась  к  девятой   сфере
внеземного наслаждения.
     "Женщиной надо обладать сзади, чтобы не забывала, что  она  произошла
от коровы", - вдруг всплыли в голове Радхаура  язвительные  слова  старого
Хамрая. Он подивился тонкому  и  подвижному  стану  своенравной  восточной
царицы,  покорной  ему  сейчас,  провел  нежно   пальцем,   не   прекращая
стремительного движения, по ложбинке меж ягодицами и вложил всю полученную
мощь органа в Алвисида в последние рывки. Дельарам закричала от внезапного
нахлынувшего наслаждения, сцепила судорожно руки  пред  головой,  ломая  в
исступлении свои длинные прекрасные ногти.
     Подождав  мгновение  неподвижно,   словно   концентрируя   силы,   он
возобновил резкие беспощадные движения. Царица лишь стонала, как загнанное
раненое животное.  Наконец  он  оторвался  от  нее,  и  она,  изможденная,
распласталась на  роскошной  постели.  Он  встал,  поцеловал  ее  нежно  в
выпирающую  лопатку  и  направился  к  черному  постаменту  с  хрустальным
колпаком на нем. По дороге сполоснул свою мужскую  гордость  в  серебряном
тазике с розовой водой.
     - Подари мне это, любимая, - сказал Радхаур, приподнимая  хрустальный
купол.
     - Я твоя, - прошептала она и пыталась приподняться на  локте,  но  он
подломился, и она вновь упала на подушки.  -  Все,  что  у  меня  есть,  -
принадлежит тебе.
     Радхаур бережно снял с золотой подставки часть Алвисида и  направился
к своей одежде. Положив найденное в сумку, он принялся одеваться.
     - Куда ты, любимый? Иди ко мне!  -  произнесла  утомленная  Дельарам.
Ноги ее были широко раздвинуты, меж них полыхало все адским пламенем,  она
еще чувствовала в себе Радхаура.
     - Мне надо уезжать, - ответил Радхаур, надевая сапоги.  -  Дома  меня
ждет жена, я должен спасти ее от колдовских чар.
     - Нет!!! - вознесся и заметался под расписным  потолком  ее  безумный
крик. - Ты мой, мой! Не отпущу!!! Стража!!!
     В уютный зал, арену страстной любви, ворвались  личные  телохранители
царицы,  готовые  снести  своими  смертоносными  саблями  голову   любому,
посмевшему вызвать неудовольствие их великой госпожи.
     - Схватить его! Связать! В темницу! Только не повредить ему ничего  -
голову сниму!!! - кричала  обманутая  и  оскорбленная  в  лучших  чувствах
восточная красавица.
     Стражники бросились к рыцарю,  но  верный  Гурондоль  уже  взметнулся
ввысь.  Что  строят  жалкие  янычарские  сабли,  способные   разить   лишь
беззащитных, пред гордым металлом благородного Гурондоля?! Два рассеченных
охранника повалились на ковер, не успев даже всхрипнуть.
     - Стража!!! Стража!! Схватить его, - исходила на крик обессиленная  и
разъяренная Дельарам.
     Из коридора послышались торопливые  шаги.  Радхаур  натянул  на  себя
камзол и направился к дверям с обнаженным  мечом  в  руках.  У  дверей  он
обернулся и послал царице воздушный поцелуй.
     - Я действительно любил тебя сегодня ночью. Но рыцарский  долг  зовет
меня вперед, - сказал он без тени иронии и решительно вышел из зала.
     Дельарам без сил откинулась на подушки. Тело все  пылало  страстью  и
счастьем, вперемешку  с  безумным  гневом  и  одурением.  Она  задыхалась.
Багровая завеса ярости и отчаяния заволокла ей глаза, и она провалилась  в
бездонную черноту беспамятства.



                                    4

     Очнулась Дельарам, когда солнце было высоко. Как разъяренная  тигрица
металась она по своему покою, разбрасывая ногой мягкие подушки  и  остатки
вчерашнего стола. Вино кровавой лужицей скопилось на ковре.
     Затем царица вызвала начальника личной охраны и велела узнать,  через
какие ворота покинул город Радхаур, и собрать двадцать  лучших  воинов.  И
приготовить любимого ее скакуна.
     "Я догоню его, - размышляла она. - Он не мог  уехать  дальше  чем  на
два-три фарсанга, я обязательно догоню его.  Я  уговорю  его  остаться  со
мной. Нет жизни для меня без него. А если не согласится -  верну  силой  и
буду, как хищного зверя, приводить его ко мне на ночь на крепкой цепи..."


     Радхаур ехал не торопясь, настраиваясь на долгий и очень утомительный
путь к прекрасной Рогнеде, к  которой  стремилось  его  сердце.  Еще  одно
путешествие, и он навсегда соединится с ней. Как много выпало ему за  годы
разлуки с ней. Как он изменился за эти годы - примет ли  она  его  теперь?
Она - чистая, юная, красивая, его  -  заматерелого,  покрытого  шрамами  и
цинизмом, с въевшейся в кожу вечной пылью бесконечных дорог, его,  который
обрел странные и пугающие волшебные способности, свойственные Алвисиду. Не
в такой, конечно, мере, как у могущественного чародея, но  в  достаточной,
чтобы вытолкнуть его из размеренной семейной жизни. И он привык к  дороге,
к случайным схваткам с бродягами и разбойниками не на жизнь, а на  смерть,
к упоительной любви на одну ночь в придорожной таверне с проституткой  или
в высоком  замке  с  ветреной  женой  какого-нибудь  напыщенного  сеньора.
Всегда, обладая другой женщиной, он думал лишь о  прекрасной  Рогнеде,  но
сможет ли он сохранить ей верность вновь обретя ее?
     Он остановился пред узким шатким навесным мостиком через неширокую  -
ярдов десять-пятнадцать, - но очень  глубокую  пропасть.  Слез  с  верного
Пассесерфа, проверил, надежен ли мост. И медленно,  осторожно  повел  коня
через мостик. Уже преодолев ненадежное сооружение, он вдруг услышал позади
себя топот множества копыт и обернулся.
     Он не ожидал погони, но не боялся ее. Тем не менее  ему  не  хотелось
встречаться с отвергнутой им Дельарам.  Он  вытащил  не  спеша  Гурондоль,
примерился и с силой рассек одним ударом  поддерживающую  балку  и  канаты
моста. Мост со свистом полетел к противоположной стене ущелья, с  грохотом
стукнулся о красный камень с