Андрей ЛЕГОСТАЕВ

                            ШАХРИЯРСКАЯ ЦАРИЦА




                                 ОТ АВТОРА

     День добрый, уважаемый All!
     Спасибо всем за теплые  слова,  в  адрес  моего  романа.  Со  многими
мыслями я,  естественно,  не  согласен,  но  -  IMHO...  Предлагаю  Вашему
вниманию забавный фрагмент и предысторию создания романа.
     "Шахриярскую царицу" я написал за сутки - начал в шесть часов  вечера
и, с перерывом на  нормальный  сон,  закончил  в  четыре  дня  следующего.
Относился я тогда ко всему этому крайне легкомысленно и было то  аж  в  91
году, где-то в октябре месяце. Тогда я по заданию издательства, в  котором
состоял, работал над редактурой крайне мерзкой эротической романы  -  меня
поразило, насколько там все несвязно сюжетно, насколько серьезно, без тени
юмора и  герои  и  автор  относятся  к  действу  и  насколько  пошло:  мне
приходилось  убирать  многочисленные   "клиторы",   "влагалища"   и   даже
"межножья"... да... И я решил написать нечто подобное, но: 1)  весело;  2)
увлекательно; 3) описывать постельные сцены (ради которых задуман рассказ)
предельно откровенно, но по возможности без пошлостей. И еще: меня  всегда
поражал образ странника (рыцаря, ковбоя,  частного  сыщика),  болтающегося
бесцельно по миру и совершающего приключения, друг с другом не связанные и
с отрывом от жизненного пути героя - приключение: роман или фильм... Я  не
могу врубиться в психологию такого героя - ну никак, хотя понимаю  -  есть
такие. И в "предыстории" к "Шахриярской царице"  сделал  ну  очень  робкую
попытку  понять.  Следующим  шагом  в  этом  направлении  был   собственно
"Наследник..."
     Я не собирался запускать эту вещицу, она была нужна  мне  для  других
целей, я на ней отрабатывал некоторые приемы. Но так получилось, что зашел
Бобров, ему дежурить было в ночь, ну я и дал  рукопись,  что  б  другу  не
скучно было. А он, восхищенный, запустил ее Сидоровичу и  Бурдэ.  Сидор  и
сказал типа: парень, а предыстория-то ничего, раскрути, мы  опубликуем.  Я
раскрутил - "Наследник  Алвисида".  Совсем  не  то,  что  планировалось  в
начале. Сейчас работаю над вторым романом. План  полностью  отработан,  но
воплощение, скорее всего, будет несколько сложнее плана - я  думаю  больше
не заранее, а непосредственно над текстом, герои сами совершают  поступки,
порой от меня не зависящие. К примеру, сэр Таулас появился в голове  ровно
за секунду до рождения на бумаге, а потом занял собственное место в романе
и я не мог с ним не считаться. Но  и  это  не  самое  -  так,  в  описании
турнира, для какого-то  разнообразия,  мне  потребовались  реплики  разных
зрителей. Так родилась некая  красавица,  в  планах  не  существовавшая  -
Аннаура. Бабы - все стервы, вечно путают наши планы, но ведь и без них  же
мы никуда, вот в чем все дело! И в этом вся прелесть!
     Теперь несколько моих замечаний по Вашим  словам.  Насчет  количества
любви в романе. Почти каждый автор пишет  именно  то,  что  сам  хотел  бы
прочитать, я не исключение. А любви в  моем  романе,  ни  на  капельку  не
больше, чем в моей жизни, из-за нее мой путь был  таким,  а  не  другим  -
глупо отрицать, что любовь, сексуальные поползновения играют  значительную
роль в побудительных мотивах взрослых людей и уж тем более  в  становлении
юноши.
     Насчет реплики Бережного. Он прав по поводу герцога Иглангера. Мне по
сюжету было необходимо, чтобы вот этот в возрасте сильный мужчина и колдун
влюбился в соплячку и наделал глупостей. Я не мог понять подобное, но  мне
надо было. Я посмотрел на своего  великовозрастного  неженатого  друга,  у
которого при виде моих пацанов всегда мука на лице, сильно это дело раздул
и написал, получилось, на мой взгляд, правдоподобно. А Серега прочитал  и:
- У, - говорит, - Эдипов же комплекс! Мать ему мерещится... Может  быть  и
так, я-то ее в натуральный рост описывал...
     А вот насчет компьютерных  прибабахов...  Я  действительно  ничего  в
программировании не понимаю, я пользователь. Но два моих друга -  Кирсанов
и Олексенко - понимают, да еще как! Сколько вечеров проговорили... так что
случайностей нет. А Билл Гейтц и мелкомягкие...  Кирсанов,  по  непонятным
мне причинам, испытывает к ним... мягко сказать  неудовлетворение,  и  его
любимая поговорка, которую я перенял,  "Ненавижу  Майкрософт  и  советскую
вычислительную технику!" - я три  года  сидел  на  флоповом  ЕС-1840,  где
что-то постоянно барахлило, и прочувствовал...
     Если будет желание All'a, я выложу письменный  план  второго  романа,
интереса  ради.  Чтобы  услышать  Ваше  мнение,  которое  мне  отнюдь   не
безразлично.
     Предлагаемый ниже  текст,  не  подвергся  изменениям  (исключая  лишь
прогон через RUSP). Да, забыл совсем. Я же его продал. Позвонил  знакомый,
ему надо было сдавать очередной том по Блейду,  попросил  срочно  за  пару
дней написать рассказ. Я уже знал, что этот фрагмент  в  роман  не  войдет
железно и предложил ему. За  три  дня  я  переделал  рассказ  под  бравого
Ричарда Блейда, и в седьмом томе ("Ричард Блейд - ПРОРОК") она  вышла  под
тем  же  названием  и  псевдонимом  Дж.Ллорд.  Но  тот  текст  значительно
отличается от первоисточника, только  какая-то  канва  и  некоторые  имена
сохранились, и то  не  все...  А  сей  текст,  лишь  говорит  о  том,  как
изменяется замысел и из  чего  рождается,  только  этим  и  интересен.  Он
никогда и нигде не будет опубликован в данном виде. Да  и  в  обработанном
под Блейда виде - тоже вряд ли, во всяком случае  я  буду  сопротивляться.
Опыты, знаете те ли, хороши для друзей, а не для публики...
     С уважением Андрей Легостаев 7.2.1995



                                ОТ РЕДАКЦИИ

     Юридические и финансовые проблемы, ребром  стоящие  на  одной  шестой
части суши, не позволяют пока опубликовать произведения Андрэ Легостона на
русском языке.  Однако  издательство  "Хэльюн  Мэгэзин"  и  автор  любезно
предоставили нам фрагмент одного из  его  самых  удачных  романов  "Сердце
Алвисида", за что мы выражаем им свою огромную признательность.
     "Шахриярская царица" - законченное и самоценное произведение, хотя  и
является лишь  главой  объемной  эпопеи.  Оно  не  нуждается  ни  в  каких
комментариях, но тем не менее мы решили рассказать  содержание  предыдущих
частей.


     Четвертый сын знатного  английского  лорда  Радхаур,  отправляется  с
армией короля Ричарда I в третий Крестовый поход в Палестину воевать  гроб
Господен. В  дремучих  лесах  Нормандии  на  рыцарский  отряд  из  трехсот
человек, в котором находился юный Радхаур напал огромный дракон, в битве с
которым погибла большая часть рыцарей. Радхауру удается  копьем  проколоть
глаз дракону, и издыхая тот превращается в человека. Рыцари понимают,  что
погубили колдуна и по следам дракона углубляются в лес,  чтобы  найти  его
логово и убедиться, что там нет пленных. Через полдня пути по бурелому они
находят мрачный замок колдуна и спасают плененную прекрасную леди Рогнеду,
дочь влиятельного французского графа, союзника короля Ричарда.  Радхаур  и
Рогнеда влюбляются друг в друга. По приезде в Париж  Радхаур  просит  руки
Рогнеды у ее отца. Но супружества  с  ней  добивается  герцог  Дю  Фробье,
который вызывает Радхаура на поединок. Радхаур  в  честном  бою  побеждает
конкурента и женится на Рогнеде. Но Дю Фробье, который оказывается  братом
погибшего колдуна, подсылает наемных убийц и  после  первой  брачной  ночи
Радхаура подло убивают.
     Рогнеда обращается за помощью  к  колдуну  Хамраю,  и  тот,  войдя  в
контакт с потусторонними силами, соглашается воскресить Радхаура. Но ценой
этому будет превращение Рогнеды в лесное озеро. Рогнеда соглашается.
     Воскрешенный Радхаур клянется  отомстить  Дю  Фробье  и  спасти  свою
возлюбленную. Он обращается к Хамраю, но тот отвечает, что снять  заклятие
с Рогнеды может теперь лишь когда-то могущественный маг Алвисид. Несколько
веков назад Алвисид был повержен  другим  всемогущим  чародеем  Севибобом,
тело Алвисида было расчленено  и  части  его  разбросаны  по  всему  миру.
Необходимо найти части тела Алвисида и воскресить  его,  тогда  он  снимет
чары с Рогнеды.
     В непроходимым лесах Саксонии Радхаур побеждает чудовище,  охраняющее
замок, где содержалась голова Алвисида и приносит ее к  озеру,  в  которое
превращена его жена и где живет  Хамрай.  Колдун  устанавливает  голову  у
озера и она оживает. К Радхауру перешла  удивительная  способность  читать
мысли других людей, переселяться мысленно в тела птиц и животных и  видеть
их  глазами  и   еще   несколько   поразительных   возможностей.   Радхаур
отправляется на поиски прочих членов Алвисида. Он  совершает  утомительное
путешествие в Японию, полное всевозможных приключений, и  добывает  правую
руку Алвисида.  Хотя  он  и  так  сражался  неплохо,  но  после  этого  он
приобретает волшебное  умение  драться  любыми  видами  оружия.  Во  льдах
Авалона он находит левую руку чародея и приобретает магические способности
к искусству и ремеслам.
     Долгие годы, на которые пришлось множество  приключений  и  подвигов,
потратил Радхаур на поиски частей  тела  поверженного  мага  и  от  каждой
найденной части к нему переходили необыкновенные свойства. Последовательно
он добыл верхнюю часть туловища (получив в  награду  отменное  здоровье  и
практически бессмертие), нижнюю часть  и  обе  ноги.  Ему  осталось  найти
главные из девяти разбросанных  частей  Алвисида  -  детородные  органы  и
сердце великого мага. Тогда он вновь обретет свою возлюбленную и оправдает
девиз, начертанный на его щите: "Не  усугублять  сущности,  но  добиваться
цели"...




                                    1

     Мулла закончил брачную  церемонию  и  захлопнул  увесистую  священную
книгу. Его помощники быстро собрали свои принадлежности и вышли  из  зала.
Священнослужитель величественно прошествовал к  массивным  резным  дверям,
подметая богатым  парчовым  халатом  дорогие  персидские  ковры.  Саларбар
стукнул глухо своим церемониальным посохом о плотный ворс ковра и, пятясь,
не поворачиваясь спиной к своей всемогущей повелительнице,  миновал  проем
дверей. Два бронзовокожих  охранника  с  обнаженными  сверкающими  кривыми
саблями, почтительно пропустили старцев, обвели опытными взглядами зал  и,
верноподданнически поклонившись царице, вышли. Резные, покрытые золотом  и
украшенные рубинами, гиацинтами  и  изумрудами  двери  плотно  сомкнулись,
навечно отрезая черноволосого жениха от солнечного света и радости  жизни.
Позади царицы Дельарам сквозь узкое окно в черном бездонном небе виднелась
ослепительная Нахид - звезда любви, обрамляя своим нежным светом роскошные
иссиня-черные волосы царицы, словно истинное сияние фарра.
     Дельарам сделала приглашающий жест,  налила  в  драгоценный  кубок  с
каменьями прекрасного вина и пододвинула к новому  мужу  золотое  блюдо  с
изысканными фруктами, привезенными из далеких стран.  Царица  повелительно
щелкнула пальцами и в сладострастно-соблазнительной позе  развалилась  меж
красных и желтых шелковых подушек, отражающих поверхностью своей яркий, но
неровный свет множества свечей.
     Из-за непрозрачной перегородки, великолепно пропускающей звук,  после
властного щелчка царицы заиграла завораживающая, чарующая  музыка.  Флейта
тихо, но настойчиво выводила прелестную мелодию под аккомпанемент  руды  и
чанга. Мысли окутывались розовой поволокой от этих звуков, шафран и  амбра
кружили голову. Великолепное  вино  обожгло  желудок.  Как  морская  рыба,
выброшенная безжалостной волной на суровый берег жадно глотает воздух, так
и  черноволосый  сильный  мужчина  упивался  этим,  по  всей   вероятности
последним в его жизни, вечером. И, глядя на царицу, он вдруг  поймал  себя
на безумной  мысли,  что  ни  о  чем  не  жалеет.  Что  ночь  с  женщиной,
раскинувшейся средь шелковых подушек напротив, него стоит жизни самой.
     Дельарам была  действительно  достойна  самой  дерзкой  мечты  самого
многоопытного и пристрастного мужчины. Высокая и стройная, словно  стебель
шенбелида, с кожей  такого  же  золотисто-желтого  оттенка,  как  у  этого
цветка,  с  высоко   взметнувшимися   вверх   тонкими   черными   бровями,
подведенными сурьмой, бездонными карими глазами, жемчужными ослепительными
зубами, открывшимися в обворожительной улыбке  меж  накрашенных  китайской
мастикой карминовых уст - она была поистине  прекрасна,  словно  волшебная
гурия в райском саду. "Так же  прекрасна,  -  подумал  мужчина,  -  кобра,
завораживающая жертву, в своей непоколебимой  уверенности,  что  поступает
единственно верно".
     Сколько  мужчин  сидело  до  него  в  этом  великолепном  зале  этого
прекрасного и величественного дворца?  В  зале,  который  является  личным
покоем луноподобной царицы Шахрияра Дельарам, в  зале,  потрясающим  своей
роскошью и изысканностью обстановки, с тяжелыми дорогими коврами на полу и
обитыми драгоценным аксамитом стенами. Сколько  мужчин  -  совсем  безусых
юношей и много повидавших отважных воинов, захваченных в  плен  в  далеких
странах - сидели на этих мягких подушках, на которых сидит сейчас он?  Так
же сидели, не в силах оторвать  взгляда  от  прекрасной  женщины,  которая
принесет сегодня  ему  неземное  наслаждение  и  вечное  забытье  холодной
могилы. Все жителя огромного Шахрияра знали,  что  каждую  ночь  к  царице
приводят нового мужа и никто не выходил еще живым из ее покоев.
     Царица тоже не отрывала взгляда от своего нового мужа, она  раздевала
его мысленно, снимала с него чистую белую рубаху, вышитую золотым  узором,
снимала роскошные штаны, выданные ему во дворце,  и  даже  снимала  с  его
курчавой черной головы положенный ему как  мужу  царицы  кулах  -  атрибут
знатности. Раздевала черноволосого  красавца  взглядом,  оценивая  мужские
стати его и сравнивая с  предшественниками.  Она  наслаждалась  прекрасной
музыкой, игристым вином и тающими во рту фруктами. Она наслаждалась  видом
нового мужа - запуганным и очарованным. Она не торопилась, она знала,  что
не упустит своего, и надеялась, снова надеялась, как  и  сотни  предыдущих
ночей, что в этот-то раз она получит  то,  чего  добивается.  Что  вот  уж
этот-то красавчик с мускулистыми руками  и  неотразимыми  смоляными  усами
принесет ей столь долго искомое и почти забытое блаженство плотской любви.
     Пятнадцать  лет   прошло,   как   умер   единственный   возлюбленный,
приносивший ей удовлетворение, и с тех пор она изведала тысячи мужчин и не
могла найти того, кто сравнился бы с мудрым и мужественным царем Джавадом.
Она проклинала тот черный в ее жизни день, когда  она,  ненасытная,  убила
его своей жаждой любви - он был уже не молод, но не мог отказать  в  ласке
своей юной и горячей возлюбленной. Сердце перестало биться  у  всемогущего
Джавада, опьяненного страстью и обладанием  самой  прекрасной  женщиной  в
мире. И с тех пор не снимала Дельарам с себя одежд белого, синего, черного
и желтого цветов - цветов  траура.  Год  она  была  неутешна,  но  женское
естество взяло свое, и, устав от государственных дум  и  дел,  она  искала
себе нового  возлюбленного.  И  никто  не  мог  подарить  ей  наслаждение,
сравнимое с чувством, которое она испытывала от близости с царем Джавадом.
И все ее многочисленные любовники делили участь Джавада - до тех пор  пока
не найдется тот, кто...
     Дельарам откинула голову на подушки.  Разметались  в  разные  стороны
черные  незаплетенные  волосы,  стянутые  лишь  тонкой  работы  серебряным
обручем.
     Нет, этот красивый молодой человек тоже вряд ли сможет...
     Царица вновь повелительно щелкнула пальцами -  перед  ними  появились
три стройных молоденьких танцовщицы, прекрасных,  словно  сказочные  пери.
Под нежную  красивую  мелодию,  выводимую  невидимой  флейтой,  они  стали
извиваться в танце. Газовые, почти прозрачные накидки -  зеленые  у  самой
высокой, бирюзовые у младшей, и розовые  у  третьей  -  лишь  подчеркивали
безукоризненность линий их  молодых,  стройных  тел.  Плавность  движений,
неверный свет и пляшущие длинные тени на стенах  навевали  мужчине  мысли,
что он перенесся в сказочную страну, - настолько все это было нереально  и
восхитительно.
     Царица со снисходительной улыбкой наблюдала за своими  рабынями.  Как
бы красивы они ни были, им никогда не сравниться с ней. Она была прекрасна
и  величественна  -  тщательно  вымытая  служанками,   натертая   дорогими
заморскими благовониями, она гордо сидела средь подушек и слушала  музыку.
Парчовый   черный   халат,   отороченный   искусной   вышивкой   серебром,
распахнулся, и тонкий, нежного янтарного цвета батист рубашки  не  скрывал
очаровательной формы ее  высокой  груди  с  рубиновыми  пятнами  сосков  и
удивительно восхитительной талии. Она подобрала под себя ноги  в  шелковых
шароварах цвета индиго, подчеркивающих стройность и красоту ее бедер.
     Мужчина пожирал глазами  лишь  царицу,  которая  пусть  на  несколько
часов, но будет  ему  принадлежать  -  напрасно  извивались  в  сложнейших
движениях полуобнаженные танцовщицы. Он жаждал ее, он не представлял  уже,
как мог раньше жить, не зная ее, ради нее можно и умереть!
     Царица улыбнулась ему, отставила драгоценный кубок и встала.  Скинула
халат и  присоединилась  к  девушкам.  Музыканты  за  перегородкой  словно
почувствовали  это,  музыка  стала  громче  и   сладострастней.   Дельарам
извивалась в дивном танце - он не в силах был оторвать от нее глаз.  И  он
не понял даже, куда и когда исчезли девушки и как царица оказалась  в  его
объятиях. Он стоял посреди зала, дрожа  от  вожделения,  и  держал  ее  за
восхитительную талию, подвластную его  рукам,  и  утопал  в  ее  бездонных
гипнотизирующих глазах.
     - Возьми меня,  -  чуть  слышно  прошептала  она  своими  прелестными
губами, и мужчина с  жадностью  впился  в  них,  потеряв  последние  крохи
рассудка.
     Царица закрыла в вожделении глаза  и  выскользнула  у  него  из  рук,
распластавшись на ворсистом роскошном ковре. Он упал на колени  пред  ней,
покрывая жадными жаркими поцелуями точеные плечи и тонкую  лебединую  шею.
Грудь женщины вздымалась часто в  страстном  прерывистом  дыхании,  вгоняя
кровь в мужское достоинство, заставляя  его  наливаться  сталью,  распирая
плотную материю шаровар. Она обхватила молодого человека руками и с  силой
вжала голову его в податливые холмы своей груди. Он задыхался от  счастья.
Она поднялась с ковра, срывая в  нетерпении  с  себя  сковывающие  одежды,
открывая восхищенным глазам нового мужа белый  плоский  живот  и  закрытое
густыми черными волосами от нескромных глаз потаенное  место,  вожделенное
для любого мужчины. Тонкий батист рубашки разорвался  под  ее  чрезвычайно
длинными и крепкими ногтями, покрытыми позолотой, и он,  успев  поразиться
огромным багряным набухшим соскам царицы, впился в  один  из  них  губами,
забыв обо всем на свете. Забыв, что это его  последняя  ночь  в  жизни,  -
кроме этого подвластного сейчас ему тела, он не желал знать больше ничего.
В порыве страсти он чуть сильнее сжал  сосок  зубами  и  царица  сладостно
застонала об боли и страсти. Жадные нетерпеливые руки ее стаскивали с него
шаровары, пытаясь найти вожделенный мужской орган.
     Он  провел  рукой  по  трепетной  и  гладкой  коже  живота  ее,  рука
спустилась по внутренней стороне бедра  и  обожглась  о  жаркую  влажность
нежных тайных губ, ожидавших его. И он вошел со сладким  стоном,  чувствуя
себя самым счастливым  человеком  во  всем  мире.  Дельарам  закричала  от
наслаждения, принимая его в себя и  царапая  спину  его  до  крови  своими
острыми и длинными ногтями.
     Но крик ее длился недолго - она разочарованно прикусила  губу.  После
нескольких резких и страстных движений она  ощутила  внутри  себя  сильную
горячую струю, и тело ее очередного любовника безвольно обмякло на ней. Он
скатился с  нее  на  ковер  рядом  и  застонал  от  бе