горячился и размахивал руками, а вот Муса становился все мрачнее.
     Ближе к полуночи, когда гости разошлись, в  "Гнезде  Адама"  раздался
вызов с контрольного пульта. Генерал сначала поинтересовался самочувствием
Адама, а затем его мнением о  состоянии  Мусы.  В  ответ  Адам  возмущенно
фыркнул и заявил, что Муса, видимо, просто заболел,  высказывает  странные
идеи об опасности  их  эксперимента,  о  каком-то  обмане,  сомневается  в
целесообразности их добровольного двухгодичного заточения. И откуда у него
такие настроения?
     А действительно, откуда? Это началось после получения почты. Что было
в пакете, предназначенном для Мусы? Выяснилось, что этого толком никто  не
знает. Ну, письмо от сестры. Запись нового концерта  Лизовича.  Газеты  за
неделю. Свежий справочник по электронике. Сборник стихов древних  арабских
поэтов. Увесистый блок дискет для  персонального  компа.  Стоп...  Что  за
дискеты,  от  кого?   Отправителем   значился   некто   Генрик   Солански,
университетский друг Мусы. Проверить!
     Результаты проверки оказались весьма неожиданными.  Генрик  Солански,
политолог,  занимался  как  раз  страной  Живого  Пророка,   до   печально
известного указа о высылке иностранцев прожил здесь не один год,  считался
одним из лучших специалистов. Он ничуть не скрывал того,  что  по  просьбе
Мусы подготовил некоторые  материалы  из  истории  страны,  биографический
очерк  Живого  Пророка,  массу  мелких,  но  любопытных  фактов  и  четыре
вероятностных  прогноза  развития  ближайших  событий  в   стране.   Копии
материалов предоставить в распоряжение руководителя эксперимента отказался
без согласования с Мусой.
     Поразмыслив, генерал решил такового согласования не  устраивать.  Ему
не хотелось лишний раз тревожить и без  того  неспокойного  бионавта.  Еще
вздумает оскорбиться, что по его личным делам наводили  справки,  кто  его
знает. Колыбель и так, видимо, подействовала на его психику. Да и в  самой
просьбе Мусы к Генрику  Солански  генерал  не  усмотрел  криминала...  ну,
заинтересовался парень историей страны, которая построила Колыбель и  дала
им   возможность   осуществить   грандиозный   эксперимент.   Без    этого
непостижимого старика, без Живого Пророка  они  бы  еще  много  лет  ждали
такого шанса. Они все должны быть ему благодарны, тем более, что  в  конце
первого месяца пребывания бионавтов в Колыбели старик прислал порученца  с
полным комплектом наград для всех участников эксперимента. Так что  теперь
и Муса, и все остальные бионавты, и сам генерал являются кавалерами звезды
Зеленого Света. Ну, света так света. Генерал пристроил звезду  на  мундир,
заглянул в зеркало и понял,  что  такие  ордена  можно  носить  только  на
парчовом халате. Так что пусть полежат пока в сейфе.
     В общем-то, ничего особенного и не случилось. Ну, запсиховал  парень.
Неудивительно. Одно дело - тренировки в сурдокамере и  на  стимуляторе.  И
совсем другое - замкнутость Колыбели. Жаль, конечно, что первым задергался
именно Муса, казалось, самый крепкий и спокойный. Надо его отвлечь, занять
работой... Посоветовавшись с наблюдающим психологом, генерал  распорядился
организовать  небольшую  аварию.  Пусть  руками  поработает,  даст  мозгам
разрядку.
     Муса и в самом деле со всей серьезностью занялся устранением  аварии.
Лиз, знавшая о терапевтической цели поломки, исподволь наблюдала  за  ним.
Вроде все было нормально.
     На третий день случилось неожиданное.  Мгновенно,  разом  отключились
мониторы контрольного наблюдения.  В  помещении  вахты  коротко  взвыла  и
захлебнулась  сирена.  На  пол  с  грохотом  полетела   шахматная   доска,
раскатились фигурки. Генерал ворвался в зал,  наступил  на  подвернувшуюся
фигурку коня, раздавил в пыль и даже не заметил.
     Дублирующая аварийная  система  тоже  выдала  отказ.  Не  работала  и
радиосвязь. Вахта оглохла и ослепла.
     Генерал на мгновение растерялся. Оставался еще один вариант  -  связь
через спутник. Но Колыбель молчала, и  это  молчание  показалось  генералу
зловещим.
     Все, вдруг понял он, снимая фуражку и вытирая потный  лоб.  Это  все.
Эксперимент провалился.  И  уже  отстраненно  он  наблюдал,  как  хлопотал
энергетик, суетились электронщики, как  ошалевшие  связисты  разворачивали
большие прожектора  в  сторону  купола,  надеясь,  что  световая  морзянка
проникнет сквозь толстое стекло в Колыбель.  Вспыхнули  и  замигали  огни.
Такую сигнализацию, наверное, можно было бы увидеть даже с Марса! Небо над
пустыней  взрывалось  короткими  сериями   отчаянного   зова:   "Колыбель,
откликнись! Колыбель!"
     Сияющий Купол биотрона вдруг померк. Затем снова осветился.  Увидели!
Отозвались! Живы, слава богу... Генерал сел прямо на песок. Купол Колыбели
снова осветился  и  замигал:  "Немедленно  открыть  шлюз,  включить  лифт.
Открыть шлюз, включить лифт... открыть..."
     Снова рявкнула и смолкла сирена - сработала  система  запуска  лифта.
Через минуту раздвинулась стальная переборка, и в зал,  освещенный  мягким
мерцанием аварийных ламп, вступили совершенно  растерянные  бионавты.  Они
щурились даже от такого  неяркого  света,  молча  осматривали  собравшихся
людей. Анна, закрыв руками лицо, оперлась о стенку и медленно  сползла  на
пол. Адам склонился над ней, потом жестом позвал  Лиз.  Генерал  отодвинул
кого-то, заслонявшего бионавтов. Все живы! Анна, Мария, Лиз, Джули,  Адам,
Марк, Александр... Муса... Где Муса?!
     Алекс понял немой вопрос генерала и махнул рукой в сторону лифта:
     - Муса остался там. Пить... дайте попить что-нибудь.
     Ему тут же сунули  банку  колы,  впопыхах  забыв  сорвать  крышку.  И
несколько мгновений все в молчании смотрели, как пальцы  Алекса  скользят,
пытаясь зацепить колечко. Наконец Алекс открыл банку, рванув  кольцо,  как
чеку гранаты.
     И тогда прозвучал самый главный сейчас вопрос:
     - Что, черт подери, стряслось?!
     Алекс оторвался от банки и между двумя глотками сказал:
     - Не знаю. По-моему, он сошел с ума.
     Стальная переборка лифта дрогнула  и  закрылась.  Лифт  поехал  вниз.
Логично было бы предположить, что сейчас наверх поднимется Муса, но  этого
не произошло.  Лифт  остановился  внизу  и  на  вызовы  с  пульта  уже  не
реагировал. Таким образом, Муса остался один  в  Колыбели,  отрезанный  от
поверхности.
     И тогда генерал заорал, наливаясь кровью:
     - Да кто-нибудь будет говорить?!
     Бионавты еще какое-то время молчали, отстраненно разглядывая людей, с
которыми попрощались на  два  года  и  раньше  встретиться  не  надеялись.
Наконец заговорила Мария:
     - Вчера Муса попытался поговорить с каждым из нас в  отдельности.  Он
не решился объясниться впрямую,  все  больше  обиняками...  Повел  речь  о
страшной угрозе, которую представляет Колыбель для  человечества...  ну  и
всякое такое. Мы все поступили одинаково: проинформировали Лиз о кризисном
состоянии Мусы. Лиз уговорила его принять успокоительное. Он сразу ушел  в
свой модуль и, кажется, вечером спал.  Ночью  работал.  Перепрограммировал
сервороботов и вместе с ними инспектировал свое хозяйство. Днем мы его  не
видели: он вскрыл две панели энергостанции и долго там возился.  Когда  мы
уже разошлись отдыхать по своим углам,  Муса  неожиданно  вышел  на  связь
через  персональные  компы,  установленные  в  каждом  модуле.   В   самой
категорической форме он заявил, что требует немедленно покинуть  Колыбель,
оставив его одного. В случае отказа или попытки применить силу он  замкнет
уже подготовленные цепи энергоносителей и зажжет Колыбель.  Дав  нам  пять
минут на осмысление ультиматума, Муса отключил  связь  с  Землей,  вырубил
освещение. Мы даже не успели посовещаться. Адам  кинулся  к  модулю  Мусы,
колотил в дверь, требовал открыть, но его оттеснили сервороботы. Такие  же
роботы буквально согнали нас на площадку перед  лифтом.  Приказам  они  не
повиновались. Стояли стальной стеной, пока мы не вошли в  лифт.  Что  было
делать? Оружия у нас нет...
     Генерал зажмурился, бессильно сжав кулаки. Вот тебе и подбор команды,
вот тебе и год тренировок. Проморгали потенциального сумасшедшего...
     Нужно было принимать срочные меры. Генерал собственноручно включил на
пульте аварийную команду "Зироу".  Проектом  был  предусмотрен  еще  один,
секретный вход в Колыбель по тоннелю,  вырубленному  в  скальных  породах.
Электроника, охраняющая  тоннель,  была  подключена  к  автономному  блоку
питания. Через несколько секунд группа захвата собралась у  тайного  люка.
Генерал отдал краткий приказ, и группа бесшумно исчезла в тоннеле.
     - Бесполезно, - вдруг раздался в  зале  спокойный  насмешливый  голос
Мусы. - Бесполезно, мой генерал. Они не успеют.
     На ожившем экране монитора появилось усталое лицо мятежного бионавта.
Генерал жадно впился  глазами  в  это  лицо,  отыскивая  на  нем  признаки
безумия. Но нет - Муса был очень обыкновенным, только бесконечно усталым.
     - Муса,  мальчик  мой,  -  генерал  пытался  говорить  мягко,  как  с
капризным ребенком, - что это ты натворил? Ты нас всех просто ошеломил. Ты
не болен, как ты себя чувствуешь?
     - Верните группу захвата, генерал, иначе разговора не будет.
     - Хорошо,  я  верну  их.  -  Генерал  схватил  радиофон:  -  Капитан,
возвращайтесь! Он заговорил!
     - Разверните объектив так, чтобы я видел  десантников,  -  потребовал
Муса.
     Когда вся группа захвата собралась возле  люка,  Муса  удовлетворенно
кивнул головой и снова обратился к генералу:
     - Теперь я вас слушаю.
     - То есть как это - ты нас слушаешь? Это мы только и ждем,  чтобы  ты
объяснил свои странные поступки!
     - Я думал, вы уже поняли. Простите, мой генерал, я не  поверю  в  то,
что вы ничего не знали. Другое дело - мои друзья, которых я прошу простить
меня, но я не  мог  поступить  иначе.  Мария,  Анна,  Лиз,  Марк,  Адам...
простите, если сможете. Я понимаю, что  отнял  у  вас  золотой  шанс,  что
поломал многие радужные планы. Но есть кое-что поважнее  твоего  гонорара,
Адам, хотя он и был нужен тебе для лечения больного брата.  Поважнее,  чем
твоя, Лиз, диссертация. Много важнее, Марк, чем твоя будущая книга.
     Муса замолчал, провел дрожащей рукой по губам, словно  снимая  с  них
горькое послевкусие сказанных слов. Затем взгляд его стал  твердым,  голос
обрел пугающую уверенность.
     - Некоторые подозрения возникли  у  меня  еще  раньше.  Потом,  когда
конгресс прекратил финансирование проекта "Биосфера-2", я  понял,  что  на
частные пожертвования мы никогда не сможем осуществить эксперимент, и, как
ни странно, успокоился. И тут этот проклятый старик, Живой  Пророк  с  его
бесконтрольными миллиардами... Моя вина  в  том,  что  я  поздно  собрался
проанализировать свои подозрения. Не успел до нашего вселения в  Колыбель.
Мне нужны были некоторые дополнительные материалы, и я их получил...
     Вот оно, холодея понял генерал. Тот день, когда Муса получил почту.
     - У меня мало времени, я понимаю, что вы будете принимать  контрмеры,
возможно, уже принимаете...
     Тишину в зале расколол резкий зуммер канала правительственной  связи.
Генерал машинально включил трансляцию - какие уж теперь секреты?! На связи
был один из кураторов проекта. Он непривычно кричал  так,  что,  казалось,
прогибаются мембраны:
     - Колыбель! Что у вас происходит?
     Генерал не сразу нашел, что ответить. И вообще, начальство его сейчас
не интересовало, сейчас его интересовал Муса.  Впрочем,  ответа  от  него,
видимо, и не ждали.
     - Спутниковая связь! Да сделайте что-нибудь!..
     Генерал повернулся к монитору:
     - Ты вышел на спутниковую связь, Муса?
     - Конечно. Я должен иметь гарантию, что меня  услышат,  что  вся  эта
история не окажется похороненной навек в архивах НАСА.
     Генерал на секунду, представил себе, что сейчас делается в  мире:  на
экранах миллиардов персональных компов, телевизоров,  на  приемниках  всех
телекомпаний вместо выпуска новостей  сейчас  Муса  объясняет  свой  дикий
поступок.
     Внезапно генерал почувствовал облегчение  -  теперь  уже  все  равно.
Можно  спокойно  дослушать  этого  ненормального,  а  застрелиться  всегда
успеешь. Краем глаза генерал видел, как капитан  быстро  пишет,  примостив
листок из блокнота на планшете.  Жестом  руководитель  проекта  "Колыбель"
подозвал главного энергетика:
     - Обесточить можете? Чтоб он заглох...
     - У него же автономная энергостанция...
     - Ладно. Давай дальше, Муса.
     - Так вот. Тут необходим экскурс в историю  ядерного  противостояния,
но зачем? Все и так знают, в  каком  ужасе  после  Хиросимы  живет  Земля.
Долгие годы человечество ожидало удара то ли от русских, то ли от Америки.
Потом, когда две сверхдержавы дали письменные гарантии своего миролюбия  и
начали разоружение, появилась другая опасность - ядерное  оружие  у  стран
третьего мира, которые вроде и не претендовали на мировое  господство,  но
по уши  увязли  в  своих  локальных  войнах.  В  один  прекрасный  день  у
кого-нибудь из них могли не выдержать нервы. Дальше - больше.  К  ядерному
оружию получили доступ отдельные террористические группировки,  которым  и
вообще сам черт не брат.
     В это время под руку генералу осторожно  -  чтобы  не  попал  в  поле
зрения Мусы - подсунули  клочок  бумаги,  исписанный  капитаном.  Впрочем,
исписанный - это сильно сказано, там стояло  только  одно  слово:  "Газы!"
Генерал  секунду  поразмыслил.  А  ведь  это  выход:  пустить  в  Колыбель
усыпляющий  газ.  И  Муса  мирно  уснет,  даже  не  успев  закончить  свою
декларацию. Генерал поднял глаза на капитана.  Тот  чуть  кивнул  головой,
подтверждая - газ есть. Запасливые ребята, однако... Неужели предвидели  и
такой случай?
     Генерал опустил веки, тем самым отдавая команду. Капитан сдвинулся за
спины прикрывших его десантников и незаметно исчез.
     А генерал начал изо всех сил тянуть время,  перебивая  Мусу,  задавая
ему  необязательные  вопросы,  уговаривая  и  убеждая.   Одновременно   он
лихорадочно  соображал,  сколько  понадобится  усыпляющего,  газа,   чтобы
затопить Колыбель, и какое время это займет. Вентиляции  в  Колыбели  нет,
система воздухообеспечения замкнутая - уже легче, газ не будет утекать. Но
объем Колыбели огромен. Значит, эта пытка кончится еще не скоро...
     Муса продолжал:
     - Когда появились разработки по теории "ядерной  зимы",  когда  стало
ясно, что в этой войне победителя не будет, это  остудило  многие  горячие
головы. Многие, но не все.  Живой  Пророк,  например,  нашел  выход...  Вы
думаете, наша Колыбель - прообраз будущих поселений на Марсе?  Как  бы  не
так! Для Живого Пророка это - идеальное убежище на случай  ядерной  войны.
Старику до смерти надоел его южный сосед, с которым  он  много  лет  ведет
войну без особого успеха. У старика руки  чешутся  жахнуть  по  строптивым
южанам эйч-бамб. На собственный народ ему, конечно, наплевать. На  мировое
общественное мнение - тоже. Тем более я  уверен:  старик  затеял  какую-то
чудовищную провокацию. Понимаете? Он бы так начал эту  заваруху,  что  его
лично никто и не обвинил бы. Конфликт, конечно, не ограничится только этим
регионом. Да и какие регионы могут быть  сейчас  на  старушке  Земле?  Кто
надеется  отсидеться  в  сторонке?  Кого  не  заденут  отравленные  дожди,
ядовитый ветер, смертоносный пепел?
     - Муса, постой, ты горячишься, ты нездоров.  Для  подобных  обвинений
нужны серьезные доказательства. Живой Пророк вложил средства в грандиозный
эксперимент, в проект века,  а  ты...  Подумай,  какой  правитель  захочет
уничтожить свой народ, кем же он тогда будет править?
     - Каковы заботы Пророка о собственном народе, я понял,  когда  узнал,
что он посылает в бой штурмовые отряды подростков и женщин.  Мой  генерал,
вы видели женщин-камикадзе? В атаке? Я  видел.  Хронику,  правда,  но  все
равно это страшно... И кстати, я узнал, что Пророк, нарушив древние устои,
приучает сейчас свою семью питаться консервами и концентратами.
     "Это похоже на правду, - думал генерал. - Но  это  сейчас  не  важно.
Сейчас мне надо любой ценой извлечь из Колыбели этого осла упрямого, этого
маньяка идеи мира во всем мире. Что он, собственно,  задумал?  Шантаж?  Но
что-то он пока не предъявляет требования..."
     - Муса, но ведь, в конце концов, это внутреннее  дело  страны  Живого
Пророка. Нам-то что до их проблем?  Мы  должны  были  испытать  систему  и
вернуться домой. Домой, Муса... Тебя ведь ждет матушка.
     - Матушка меня простит. Надеюсь. Я знаю,  что  причиняю  ей  горе.  А
насчет внутреннего дела страны... Вы же военный, мой  генерал,  вы  должны
знать, как быстро подобные дела перестают быть  внутренними.  Так  вот.  Я
решил уничтожить Колыбель. Я решил, что  не  должен  давать  шанса  выжить
Живому Пророку в той бойне, которую он собирается, развязать.
     Вот оно, наконец. Слово сказано. "Уничтожить Колыбель..."
     - Муса, мальчик мой, послушай меня внимательно, - генерал  с  усилием
держал себя в руках. За его плечами, ползком, десантники уже разворачивали
пластиковые рукава для подачи газа.
     - Ты предъявил  очень  серьезные  обвинения  лидеру  государства.  Мы
должны внимательно ознакомиться с имеющейся у тебя информацией и запросить
ответ у Живого Пророка, наконец, вынести дело в ООН! Я  обещаю  тебе,  что
Колыбель будет опечатана и взята под охрану до вынесения вердикта. Но  как
же можно уничтожить  то,  что  создавалось  миллионами  людей,  уничтожить
надежду человечества на прочный космический дом. Подумай,  какие  средства
вложены в эксперимент...
     Муса покачал головой:
     - Не надо меня уговаривать. Поймите, я знаю, что говорю, и  я  принял
решение.
     - Муса, тобой  владеет  навязчивая  идея.  Остановись,  подумай  еще,
поверь мне. Взвесь все. Ведь у тебя нет доказательств, одни предположения.
     Юноша горько улыбнулся с экрана:
     - Пусть так. Пусть меня объявят маньяком - это неважно. Важно то, что
Колыбель перестает  существовать.  Даже  если  я  ошибаюсь  насчет  Живого
Пророка, я не хочу, чтобы Колыбель была. Чтобы  она  стала  соблазном  для
всякого рода претендентов  на  мировое  господство,  лазейкой,  в  которую
кто-то богатый и могущественный будет  надеяться  ускользнуть  от  ядерной
войны. Да и не только войны - от экологической катастрофы, например. Я  не
хочу, чтобы они лелеяли саму эту мысль. Пусть поймут, что они находятся  в
одной лодке с нами, со всем человечеством, пусть поостерегутся  эту  лодку
раскачивать. Я надеюсь, что теперь человечество не  позволит  строить  вот
такой индивидуальный рай без достаточных гарантий того, что там  спрячется
еще какой-нибудь живой бог.
     - Но почему ты присвоил себе право решать  такие  дела?  Человечество
осудит тебя, как нового Герострата. И что это за  экстремистские  выходки?
Если уж ты пришел к таким выводам в своих размышлениях, мог бы  обратиться
ко мне, к правительству, в ООН, наконец! Даже прямо на спутник выйти,  что
ты, собственно, и сделал. Кто затыкал тебе рот? Кто мешал говорить?
     - Мы говорим уже много лет. Ну и что?  Живому  Пророку  это  помешало
посылать на смерть детей? Мы - будем говорить, а Колыбель будет  стоять  и
ждать, неуклонно превращаясь в гроб, в склеп, где кто-то, задраив  шлюз  и
включив автономные  системы  жизнеобеспечения,  может  надеяться  пережить
человечество? Нет. Я могу это сделать, я должен  это  сделать  -  я  сожгу
Колыбель. Не о космосе нам сейчас надо думать, а о Земле.
     Генерал  увидел  жест  капитана:  соединенные  колечком  пальцы.  Газ
пошел... Надо держаться, надо разговаривать с этим парнем, который  совсем
сошел с нарезки. Будь оно все проклято... Педагогических талантов за собой
генерал никогда не знал. Может, его выручат друзья Мусы? Он  оглянулся  на
бионавтов. Мария шагнула к пульту связи:
     - Муса! Послушай, мы знакомы четыре года...
     Но закончить ей не удалось.
     - Мария, отойди. Я не могу сейча