Олег КЛИНКОВ
Рассказы

СТРАННЫЕ ПТИЦЫ
ПРОБЛЕМА ТАРАКАНОВ
ГОСПИТАЛЬ
ВЕТОЧКА





                               СТРАННЫЕ ПТИЦЫ


     Улицы были пусты, и оттого  когда-то  многолюдный  город  походил  на
скелет с пустыми глазницами окон и обнаженными кварталами, между  которыми
свободно гулял пронизывающий, холодный ветер.
     Я шел, прижимаясь к стенам мертвых домов.
     В тот день в первый раз не пришла Мария. Она  каждое  утро  проходила
мимо нашего дома по  дороге  в  префектуру.  Встречаясь  со  мной,  всегда
печально улыбалась, и в уголках ее глаз стояли крохотные слезинки. Ей было
страшно. Чтобы как-то подбодрить ее, я говорил обычно:
     - Что же делать, Мария? Такое время.
     - Да-да, - печально повторяла она, - такое время.
     Иногда я просил ее купить лекарств для моей матери; ей ведь все равно
надо было идти в город.
     А в тот день она не пришла...
     Я  шел,  ветер  гнал  мимо  меня  обрывки  газет  и  опавшие  листья,
подталкивая в спину, путаясь в полах  плаща.  Внезапно  над  моей  головой
раздалось хлопанье крыльев. Я  похолодел.  Надо  мной  кружились  Странные
Птицы. Они возникали прямо из ничего. Я замер, не смея двинуться,  и  лишь
молился про себя: "Господи, только бы не меня, только бы не меня!  За  что
же меня, господи?!" А Птицы уже укрыли меня плотной стеной. Воздух  замер,
тело мое обхватила мягкая, упругая оболочка. Я не мог пошевелиться.  Птицы
били крыльями возле моего лица...
     - Где Лось? - громко спросил кто-то прямо внутри моего мозга.  -  Где
его база?
     - Не знаю, - ответил я сразу.
     Я действительно ничего не знал, слышал  о  каких-то  бандах,  но  сам
никогда не впутывался ни в какие истории...
     - Врешь, - спокойно прозвучал голос и обратился куда-то в сторону:  -
Спицу!
     К тыльной стороне моей ладони словно приложили  раскаленный  прут.  Я
закричал.
     - Хватит, - сказал голос. - Где Лось?
     - Не знаю, - выкрикнул я. - Ничего не знаю. Никакого вашего  Лося.  Я
никогда никого не трогал. Ничего не знаю. Отпустите меня!
     - Врешь, - так же спокойно сказал голос. - Еще раз.
     Я дернулся, чтобы вырваться, но оболочка крепко держала меня. К  моей
руке опять приложили раскаленный прут. Я зарыдал от боли и от бессилия.
     - Не знаю ничего, - всхлипывал я. -  Пожалуйста,  отпустите,  у  меня
умирает мать. Мне  нужно  лекарство.  Я  не  сделал  вам  ничего  плохого.
Отпустите меня!
     Я задыхался. Нестерпимо болело обожженное место, пахло паленой кожей,
пот заливал глаза, а  перед  моим  лицом  все  мелькали  и  мелькали  едва
различимые тени.
     - Хватит! - сказал голос в сторону. - Парень навалял в штаны. Иди!  -
приказали мне. - Бегом! Ну!
     Когда птицы отпустили меня, я потерял сознание, захлебнувшись  свежим
воздухом.


     Очнулся я от толчков в плечо. Надо  мной  стоял  бородатый  парень  в
потертых брюках и кожаной куртке.
     - Вставай, быстро! - сказал он и посмотрел по сторонам.
     Я с трудом поднялся.  Рука  невыносимо  болела,  мозг  горел,  словно
обваренный кипятком, я еле держался на ногах.
     - Пошли! - приказал бородатый.
     Он привел меня в какую-то скудно обставленную, неряшливую квартиру  и
перевязал руку.
     - Что, парень, не жалуют тебя Птички? - насмешливо спросил он,  налив
мне в стакан какой-то пахучей жидкости. - Ничего, бывает и хуже. И чем  ты
им досадил?
     Я испугался. Знал,  что  бывает  хуже,  ну  а  бородач  скорее  всего
провокатор.
     - Я ничего плохого не сделал, - прошептал я. - Отпустите, у меня мать
умирает. Я ничего не сделал.
     Лицо бородатого стало злым.
     - Иди, - глухо сказал  он,  когда  я  выходил  из  комнаты,  а  затем
пронзительно крикнул: - Иди, дерьмо!
     Но меня уже ничего не могло задеть. Медленно побрел домой.
     ...А мать уже умерла... Я не заплакал, давно знал, что это  случится:
от пыток Птиц умирали часто.  Я  завернул  труп  в  одеяло  и  закопал  во
дворе...
     Вечером кто-то постучал ко мне. Открыв дверь, увидел Марию, босую,  в
грязном мятом плаще. Ее свалявшиеся волосы сосульками висели  вдоль  лица,
на щеке кровоточила огромная ссадина.
     - Что с вами? - испуганно спросил я.
     -  Я...  -  Она  притронулась  к  ссадине  и  сморщилась,  как  будто
собиралась заплакать. -  Не  в  этом  дело.  Надо  спрятать  эту  вещь,  -
торопливо зашептала она,  толкая  мне  в  руки  прямоугольный  сверток,  -
спрятать, понимаете. Это очень важно.
     - Входите. - Я почти не слушал ее.  Смысл  того,  что  она  говорила,
ускользал от моего сознания, я видел только кровоточащую рану на ее  щеке.
- Входите, вам надо помыться, у меня есть немного йода.
     - Нет-нет, - ее била дрожь, - понимаете, мне нельзя. Они  гонятся  за
мной.
     - Кто? Птицы? - спросил я.
     - Птицы? - переспросила она, прислушиваясь. - Нет, полиция. Дело не в
этом. Надо спрятать эту вещь. За ней идут.
     - Что это? - я машинально ощупывал сверток. - Бомба?
     - Нет. Вам лучше не знать.  Так  будет  лучше,  поверьте.  Мне  нужно
бежать... - Она захлопнула дверь.
     Я услышал, как где-то в дальнем конце улицы возник шум моторов и  лай
собак. Сердце мое бешено заколотилось.  Прислонившись  к  двери,  я  молил
бога, чтобы машины проехали мимо. И господь услышал меня, все стихло.
     Я спустился в подвал,  провонявший  гнилым  деревом  и  заплесневелым
тряпьем, там раньше было бомбоубежище. Миновав несколько дверных  проемов,
вошел в комнату, служившую когда-то туалетом, и, привязав сверток к трубе,
спустил его в унитаз. Только успел вернуться в комнату и  лечь  на  диван,
как в дверь забарабанили.
     Я не смог заставить себя подняться, и полицейские ввалились,  высадив
дверь. Их было человек семь,  в  одинаковых  черных  плащах,  с  одинаково
сытыми, лоснящимися лицами. Потом в комнату втолкнули Марию.  Она  была  в
одном нижнем белье и вся в  кровоподтеках.  Побагровевшая  левая  рука  ее
неестественно болталась, как будто была без костей. Мария оперлась о стену
и так стояла. Слезы текли по ее лицу.
     - Боже, боже, боже, - бессмысленно повторял я, не в силах подняться с
дивана.
     Один  из  полицейских,  рыжий  конопатый  верзила,  выволок  меня  на
середину комнаты.
     - Где Ящик, скотина? - спросил другой полицейский, холеный с золотыми
крестиками в углах воротника. А рыжий ударил меня ногой в пах.
     - Какой ящик? - прохрипел я, корчась на полу. - Не знаю...
     - Не знаешь? - рыжий схватил меня за волосы и поставил перед собой. -
Не знаешь, животное? - он начал трясти мою голову. - Разве дружки тебе  не
рассказали, а? Ящик, чтобы с Птицами разговаривать...
     Я не видел, что произошло в следующее мгновение: все кружилось  перед
моими глазами после тряски. Рыжий упал. Еще несколько секунд он  стонал  и
ворочался, хватаясь своими огромными конопатыми руками за ножку  стола,  а
потом затих.
     - Где Ящик, который тебе дала эта шлюха? - спросил холеный, кивнув  в
сторону Марии.
     - Она мне ничего не давала, - ответил я. Мне было страшно,  но  я  не
мог ничего сказать при Марии. - Я почти не знаю ее.
     - Разве она не твоя подружка? - спросил хозяин. - Мне  говорили,  что
вы каждое утро виделись. Разве вы не заодно?
     Я молчал.
     - Быстрее, - сказал один из тех, что остались у двери.
     - Отвечай, ты, свинья! - закричал холеный  и  ткнул  меня  кулаком  в
лицо.
     - Нет, - чуть слышно прошептал я. - Я почти не знаю ее.
     - Почти не знаешь? - холеный удовлетворенно осклабился.  -  Ну  тогда
убей ее, если сам хочешь жить, - и, резко выдохнув, обдал  меня  слюной  и
тошнотворным запахом. - Ну! Дайте ему пистолет.
     Кто-то сунул мне в руки черный револьвер.
     - Стреляй! - сказал холеный. - Ну! Стреляй!
     Я посмотрел на Марию. Она чуть подалась вперед,  глаза  у  нее  стали
совсем сухими. И вдруг я понял, что это был ее единственный  шанс.  Поднял
револьвер двумя руками перед собой и нажал  на  спусковой  крючок.  И  все
нажимал и нажимал на него, уже теряя сознание, и смутно видел, как  темное
пятно, там, у стены, медленно сползло вниз. Я упал от толчка в спину.  Мой
мозг автоматически фиксировал удары, но боли я не чувствовал,  нажимал  на
собачку уже замолчавшего револьвера...


     Я услышал чей-то приглушенный голос:
     - ...Ты просто болван, Эгг. Думаешь, они еще не пронюхали  про  Ящик?
Они не стали бы воровать, но Айку все равно не стоило  болтать.  За  то  и
получил. А этот ублюдок выведет нас на Лося.
     - Ты же сам говорил, что он  ничего  не  знает,  -  включился  второй
голос.
     - Не знает. Помнишь, его Пташки щупали? Лось сам выйдет на него, он у
нас вроде живца, - первый голос коротко хохотнул, словно квакнула  большая
толстая лягушка. - Хорошо, что они еще не все знают про Пташек...
     Я снова потерял сознание.
     Пришел в себя, лежа на  полу.  От  нагретого  солнцем  ковра  исходил
душный запах теплой пыли. На кухне кто-то возился,  осторожно  переставляя
звякающую посуду. Потом  раздались  шаги,  и  в  комнату  вошел  вчерашний
бородач в тех же потертых  брюках  и  куртке.  Не  взглянув  на  меня,  он
принялся копаться в шкафу.
     -  Ты  ищешь  Ящик?  -  спросил  я,   и   бородатый,   вздрогнув   от
неожиданности, быстро повернулся ко мне. В руке у него был пистолет. - Они
все перерыли здесь.
     - Где он? - хрипло спросил бородач. - Ну!
     Я молча смотрел на него.  Он  боялся  меня.  Зачем-то  тыкал  стволом
пистолета в лицо, но мне было все равно.
     - Ну, где Ящик? - от страха его голос сорвался, и он закашлялся.
     -  Тебя  схватят.  В  коридоре  засада,  -  сказал  я,  поднимаясь  и
отряхиваясь.
     - Не твое дело, - крикнул он. - Говори, где Ящик? Говори, или я  убью
тебя как собаку!
     "Боже! Он начитался детективов, - подумал я.  -  Зачем  они  посылают
таких?"
     - Ты от Лося? - спросил я.
     Лицо бородатого  дернулось.  Мне  стало  жалко  его,  ему  надо  было
уходить.
     - Слушай меня внимательно, - сказал я, - ты пойдешь к Лосю и скажешь,
что я хочу с ним встретиться, иначе он не получит Ящик. Ты все запомнил? А
теперь иди.
     Бородатый стоял в нерешительности.
     - Иди, - повторил я, - придешь вечером.
     Он молча сунул пистолет за пояс и вышел из комнаты...


     В полуподвальной комнате, куда меня привели, за большим столом  сидел
длинноволосый, с одутловатым, болезненным лицом человек. Он  молча  указал
на стул, стоявший посреди комнаты.  Один  из  моих  провожатых  остался  у
двери, остальные вышли.
     - Вы Лось? - спросил я длинноволосого.
     - Да, - спокойно ответил он, устроившись в кресле  напротив  меня.  -
Да, я Лось. Вы хотели видеть меня?
     - Зачем вам Ящик?
     - Это не должно вас интересовать, - так же спокойно и уверено ответил
длинноволосыми. - Вас попросили спрятать его, теперь он нам понадобился.
     - Слушай, Лось, - его уверенность начинала злить меня, - ведь я  могу
просто не сказать, где Ящик.
     - Скажешь, - неожиданно жестко сказал за  моей  спиной  тот,  который
стоял у  двери.  -  Скажешь,  -  угрожающе  повторил  он  и  осекся:  Лось
раздраженно взглянул на него.
     - Чем же вы тогда отличаетесь от фашистов из полиции? - спросил я.
     - Целями, - Лось уже успокоился после вспышки раздражения. - Мы хотим
дать счастье людям, для этого нам нужен Ящик.  Тогда  мы  с  помощью  Птиц
завоюем власть и дадим народу свободу. Нам очень нужен Ящик.
     - Подождите, Лось. Разве цели не ограничивают средства?
     - Не всегда. - Лось нетерпеливо заерзал на стуле. - Коф сболтнул  зря
- ничего такого мы не делаем. Просто нервы на пределе. Я думаю, вы и  сами
отдадите Ящик.
     - А вы знаете, какое счастье нужно людям? Ведь они молчат...
     - Вот  что,  -  резко  оборвал  меня  длинноволосый.  -  Я  могу  вам
гарантировать место в будущем правительстве. А сейчас нет времени...
     - Подождите, Лось, - снова остановил я его. Мне вдруг стало легко,  и
я понял, что уже принял решение. - Кто такие Птицы?
     - Птицы? - Лось долго смотрел на меня, прищурив  левый  глаз,  словно
прицеливался. - Это подвижные многофункциональные машины,  предназначенные
для борьбы с подрывной деятельностью.  Изобретены  восемнадцать  лет  тому
назад.  Они  подчиняются  командам,  передаваемым  Ящиком.  Что  вас   еще
интересует?
     Лось спокойно смотрел на меня, но я видел, что где-то глубоко-глубоко
в его глазах мечется страх. Я знал, что он лжет.
     - Не валяйте дурака, Лось, - сказал я. - У полицейских был бы  тогда,
по крайней мере, еще один такой Ящик, и они не стали бы как  псы  носиться
по городу, разыскивая этот. Они бы пустили Птиц, а ведь Птицы ни  разу  не
появлялись с тех пор, как Мария принесла Ящик. Кто такие Птицы?
     Лось долго молчал, разглядывая ногти, потом велел охраннику  выйти  и
раздраженно сказал:
     - Ладно, теперь уже все равно... Странные Птицы появились  неизвестно
откуда. Фрогг, нынешний диктатор, обнаружил Стаю и Ящик, когда охотился  в
горах. После этого он захватил власть. Эти  существа  обладают  совершенно
отличным от нашего стилем мышления, и поэтому им  легко  выдать  за  благо
все,  что  угодно,  надо  только   умело   преподнести   все   это...   Вы
удовлетворены?
     - Да, - ответил я. А что еще я мог ответить? - Хорошо, я принесу  вам
Ящик. Мне можно идти?
     - Да, конечно. С вами пойдут те двое, что привели вас сюда. Нам будет
очень обидно, если с вами что-нибудь случится...
     Он даже не спросил имени будущего члена правительства...


     Мне было легко убежать от них: еще в детстве до  последнего  закоулка
излазил подвал. Я пробрался в туалет, достал сверток и,  разорвав  бумагу,
обнаружил гладкий, холодный на ощупь параллелепипед. На верхней грани  его
я  нащупал  пять  отверстий  и  опустил  в  них  пальцы,  погрузившиеся  в
прохладную мякоть. Я не знал, то ли я делаю: у меня не было времени.  И  я
заговорил медленно, чтобы они все поняли:
     - Улетайте! Вы уже убили и искалечили тысячи  людей.  Может  быть,  в
этом нет вашей вины, но разве это что-нибудь меняет для вас? Вас обманули,
вас обманут и еще раз. Улетайте! Не казните наших врагов, мы  сделаем  это
сами. Улетайте!
     Последние слова я договаривал, уже слыша  приближающиеся  шаги.  Лось
все понял, но опоздал всего на несколько минут.
     Меня сбили с ног. Ящик упал на пол, какой-то парень в  ватной  куртке
грязным тяжелым сапогом  наступил  на  него.  Оглушительно  треснув,  Ящик
раскололся. Вбежавший Лось, почти не глядя,  пнул  парня  ногой  в  пах  и
бросился  собирать  осколки.  Меня  схватили  за  волосы  и  поволокли  по
бетонному полу к выходу.
     Меня поставили к стене  в  ярко  освещенном  неоновой  лампой  дворе.
Четверо с автоматами встали напротив меня. Какой-то сгорбленный человек  в
синей кепке скомандовал, и четверо подняли автоматы. Где-то в черном  небе
послышалось хлопанье множества крыльев. Невидимые Птицы кружили  над  моей
головой, опускаясь все ниже и ниже.
     - Улетайте, - прошептал я. - Улетайте.
     И Птицы как будто услышали меня,  шум  их  крыльев  стал  затихать  и
растворился, исчез в ночном небе...
     Человек в кепке скомандовал вновь...
     Пули вошли в мое тело, разрывая ткани и с неслышным, коротким треском
ломая мои ребра. Одна пуля ткнулась в сердце, и оно, испуганно дернувшись,
остановилось. Их было три, этих пуль, вошедших в мое тело. Три из  четырех
стволов.
     И тогда ушла безысходность.
     Разве можно промахнуться с трех метров?..




                            ПРОБЛЕМА ТАРАКАНОВ


                                              Тараканы
                                              Под диваны...
                                                К.Чуковский. Муха-цокотуха

     - Мы их травим, а они плодятся. Вас это не  настораживает,  гражданин
следователь?
     - Нет. Тараканы меня не интересуют, этим занимается моя жена.
     - Я понимаю вас, гражданин следователь,  это  естественно.  Два  года
назад они меня тоже мало интересовали. Но однажды ночью  я  увидел  дюжину
тараканов, которые ровным строем направлялись  к  моему  телевизору...  Вы
понимаете, они шли в колонну по три и прусским шагом...
     - Ну-ну...
     - Я понимаю вас, но это истинная правда, клянусь  вам!  Я  видел  это
собственными глазами.
     - Продолжайте...
     - Да... Накануне вечером я вытащил  из  телевизора  застрявшую  между
контактами странную вещицу небольшого размера...
     - Трупик таракана.
     - Да. Как вы догадались? Разве вы тоже?..
     - Я? Да вы что?! Просто я уже слышал кое-что в этом роде...
     - Да? Жаль, а то вместе...
     - Продолжайте, я вас слушаю.
     -  Вы  мне  не  верите.  Загляните,  когда  придете  домой,  в   свой
радиоприемник, вы  наверняка  найдете  там  трупик.  Я  каждый  вечер  так
делаю...
     - Хорошо. Я так и поступлю. Продолжайте.
     - С той ночи я наблюдал за ними. Они разумны, гражданин следователь.
     - Кто? Тараканы?
     - Ну да, кто же еще? А что тут странного? Естественный  отбор  -  они
хотели выжить. Судите сами... Каждая самка за квартал приносит до тридцати
детенышей, следовательно, около ста двадцати в год, и  если  учесть  число
взрослых особей, то все становится ясным. Это же колоссальные  возможности
для мутаций. Ведь природа слепа!.. А  радиоактивный  фон!..  Вы,  конечно,
используете против них "антипрусид"? Они его охотно едят. Да-да,  едят,  я
много раз видел, как они  это  делают.  А  чаще  собирают  "антипрусид"  в
мешочки и уволакивают под диван. Я думаю, у них уже много его - он ведь не
портится. А жидкостью "смерть прусака" они вскармливают детенышей...
     - Это интересно...
     - Но не это  самое  главное...  Скажите,  вам  приходилось  заставать
таракана бегущим по стене? Когда вы смотрите на него, он замирает и только
чуть шевелит усами, но стоит на мгновение отвести глаза, как он  срывается
и бежит, чтобы снова остановиться под вашим взглядом.
     - Нет, я этого не замечал. Или не придавал значения.
     - Все понятно, гражданин следователь, это естественно. Просто на  вас
действует тараканье поле.
     - Какое поле?
     - Я сейчас все объясню, это самое главное. Года  три  назад  тараканы
вывели породу особей, хитиновый покров которых имеет  сопротивление  ровно
сорок Ом. Это смертники, они  перемыкают  определенные  контакты  в  наших
радиоприемниках и  телевизорах,  и  приемники  генерируют  высокочастотное
поле,  которое  заставляет  людей  не  замечать  странностей  в  поведении
тараканов. Поле связывает их с  людьми,  а  усы  -  вы  понимаете?  -  это
антенны. Они... Они управляют нами.
     - Простите, вы не читали последний роман... м-м-м... забыл  автора...
в общем, роман "Случка", где собаки скрещивают своих хозяев?
     - Вы считаете меня идиотом, гражданин следователь? Сумасшедшим, да?
     - Ну что вы...
     - Я понимаю вас, все правильно. Это действует тараканье  поле.  Я  же
вам говорю: они управляют нами.  Комбинируя  поля,  они  заставляют  наших
химиков делать питательные яды вроде "антипрусида" или "смерти прусака", и
мы подкармливаем тараканов. А когда эти  яды  испытывают  в  лабораториях,
тараканы присылают своих  голодных  бродяг.  Те  наедаются  и  преспокойно
засыпают, а мы думаем, что они умерли...
     - Ага... Ну, хорошо. Допустим, что все это так. Но почему  бы  им  не
уничтожить нас? Ведь у них, как вы говорите, власть над химиками.
     - Я понимаю вас, гражданин  следователь.  Тараканы  ведь  не  идиоты.
Зачем им убивать нас, если мы делаем "антипрусид"? Кто еще даст  им  такую
пищу? Нет, тараканы не идиоты, уж поверьте мне. Они, знаете ли, не дураки!
У вас, наверно, есть семья, да?
     - Да. Жена...
     - Дети...
     - Двое.
     - Понимаю... Дети в такое время... Кругом  тараканы  лезут  изо  всех
щелей... Я думаю, в конце концов они таки нас уничтожат. Зачем  мы  им,  в
сущности? Вот понастроим мы  химических  заводов,  оставят  они  миллионов
пять