прос. 
- Да, -  сказал священный. Ноги его подогнулись, но он справился с 
собой.
- Что за оружие? 
- Разное. Метательное - обломки скал. Колющее - заостренные копья. 
Режущее - кухонная утварь. - Голос его заметно слабел. - Ядовитое - 
мышьяк, сера, кислота. Жгущее оружие - факелы и линзы для 
фокусирования солнечного всета. Удушающее оружие - веревки, петли, 
шнурки. Бассейны, в которых можно утопить врага... 
- Сядь, отдохни, - посоветовал ему Джоз. - Твой перечень интересует 
меня, но эффект этого оружия недостаточен. Есть ли у вас другое 
оружие, которое на самом деле сможет отогнать Базовых, если они 
нападут? 
На этот вопрос по желанию или по случайности никогда не был дан 
ответ. Священный опустился на колени, медленно, как в моливе. Он упал 
на лицо, потом повернулся на бок. Джоз подскочил, схватил падающую 
голову за волосы. Полуоткрытые глаза побелели и закрылись. "Говори! - 
прохрипел Джоз. - Ответь на мой последний вопрос! Есть ли у вас 
оружие, способное отогнать Базовых?" 
Побледневшие губы шевельнулись. "Не знаю". Джоз нахмурился, 
вгляделся в восковое лицо, отшатнулся в изумлении. "Он мертв". 
Фейд, дремавшая на диване, села с розовым лицом и смятыми волосами. 
"Ты убил его!" - воскликнула она голосом, полным ужаса. 
- Нет, он умер - или заставил себя умереть.- Фейд прижалась к Джозу, но 
тот отстранил ее. Джоз не обращал на нее внимание, и она вышла из 
комнаты. 
Джоз сел, глядя на немое тело. "Он не уставал, - пробормотал Джоз, - 
пока я не перешел к тайне".
Вдруг он вскочил, вышел в прихожую и велел Райфу привести 
цирюльника. Час спустя тело, лишенное волос, лежало на древней 
скамье, прикрытое простыней, а Джоз держал в руках грубый парик, 
изготовленный из длинных волос. 
Цирюльник ушел; слуги унесли тело. Джоз стоял один в кабинете, 
напряженно размышляя. Он разделся и стоял обнаженный, как 
священный. Натянул на голову парик и осмотрел себя в зеркале. В чем 
разница для случайного глаза? Чего-то не хватало. Ожерелье. Джоз 
надел его на шею, еще раз осмотрел свое отражение с сомнительным 
удовлетворением. 
Он вошел в мастерскую, поколебался, освободил выход, осторожно 
откинул каменную плиту. Заглянул в тоннель - там было темно. Он 
просунул туда сосуд с люминисцентной жидкостью. В слабом свете 
тоннель казался пустым. Решительно отбросив страх, Джоз спустился в 
отверстие. Тоннель узкий и низкий; Джоз осторожно двинулся вперед, 
нервы его были напряжены. Он часто останавливался, прислушиваясь, 
но ничего не слышал, кроме собственного дыхания и пульса. 
Примерно через сто ярдов тоннель перешел в естественную пещеру. 
Джоз остановился, постоял в нерешительности, всматриваясь в 
полумрак. Люминисцирующие сосуды, прикрепленные к стенам через 
неравные промежутки, давали достаточно света, чтобы определить,куда 
уходит пещера: по-видимому, на север, параллельно долине. Джоз снова 
двинулся вперед, останавливаясь, прислушиваясь через каждые 
несколько ярдов. Он знал, что священные не агрессивны, но они же очень 
таинственны. Как они отнесутся к его вторжению? Джоз не был в этом 
уверен и поэтому двигался с большой осторожностью. 
Пещера поднималась, опускалась, расширялась, сужалась. Вскоре Джоз 
увидел, что она населена - маленькие камеры, высеченные в скале, 
освещались канделябрами с люминисцирующей жидкостью. В двух 
таких камерах Джоз увидел священных. Первый спал на тростниковой 
циновке, другой сидел, скрестив ноги и пристально глядя на 
приспособление из изогнутых металлических полос. Они не обратили на 
Джоза внимания. 
Потолок пещеры поднялся,, она расширялась, как рог изобилия, и 
внезапно приобрела такие размеры, что на мгновение изумленный Джоз 
решил, что он вышел в ночь. Потолок не был виден, несмогтря на 
мерцание множества ламп, огней и светящихся сосудов. Впереди слева 
работали плавильщики металла и кузнецы, дальше изгиб пещеры 
скрывал что-то из виду. Джоз мельком увидел многоярусную трубчатую 
конструкцию, вокруг которой копошилось множество священных, 
занятых различными работами. Справа была груда тюков, ряд закромов 
содержал товары непроизводственного назначения. Джоз впервые увидел 
священных-женщин. Они не были ни нимфами, ни ведьмами из древних 
легенд. Подобно мужчинам, выглядели они худыми и хрупкими, черты 
лица у них были заострены; подобно мужчинам, одевались они только в 
свои длинные волосы. Не слышно было ни разговоров, ни смеха - везде 
царила атмосфера спокойствия и сосредоточенности. Пещера источала 
чувство времени, пользы, обычая. Каменный пол отполирован 
бесчисленными босыми ногами; испарения множества поколений 
окрасили стены. 
Никто не обращал внимания на Джоза. Он медленно двигался вперед, 
держась в тени и останавливаясь за грудами тюков. Направо пещера 
резко уменьшалась, переходя в широкую извивающуюся воронку. 
Джоз отыскивал главный поворот большой пещеры. Где находится 
арсенал, в существовании которого убедил его священный самим актом 
своей смерти? Джоз снова посмотрел налево, на странное многоярусное 
сооружение, уходившее вверх на 50 футов от каменного пола. Странное 
сооружение, подумал Джоз, искривив шею; назначения его он не мог себе 
представить. Все в этой огромной пещере - такой близкой к Долине 
Бенбека и такой отдаленной - было странным и удивительным. Оружие? 
Оно могло быть где угодно, дальше он не осмеливался искать. Больше 
ничего он не мог узнать без риска обнаружения. Он повернул обратно - 
по тусклому проходу, мимо камер - два священных были в тех же позах, 
что и в тот раз, один спал, другой всматривался в путаницу изогнутых 
прутьев. Он шел все дальше и дальше. Неужели он забрался так далеко? 
Где же расщелина, ведущая к его апартаментам? Неужели он уже 
миновал ее? Он почувствовал страх, но продолжал внимательно искать. 
Вот, он шел правильно! Оно открывалось вправо, отверстие, такое 
знакомое и дорогое. Он углубился в него, идя длинными осторожными 
шагами, как человек под водой, держа над головой светящийся сосуд. 
Какой-то призрак появился перед ним, высокая белая фигура. Джоз 
окаменел. Фигура прошла мимо, Джоз прижался к стене. Внезапно 
сверкнул голый череп. Это был молодой священный, которого Джоз 
принял за мертвого. Он повернулся к Джозу, голубые глаза смотрели с 
упреком и презрением. "Отдай мое ожерелье". 
Неповинующимися пальцами Джоз снял золотое ожерелье. Священный 
взял его, но не надел на себя. Он посмотрел на волосы, свясавшие с 
головы Джоза. С глуповатой улыбкой Джоз снял парик, протянул его. 
Священный отпрыгнул, как будто Джоз превратился в пещерного 
павлина. Держась от Джоза так далеко, как позволял узкий тоннель, он 
миновал его и пошел по направлению к пещере. Джоз уронил парик на 
пол, глядя на нечесаную груду волос. Он повернулся, посмотрел вслед 
священному - его фигура скоро слилась с мраком. Медленно Джоз 
двинулся дальше по тоннелю. Вот продолговатое пятно света, отверстие 
в его мастерскую. Он пробрался сквозь него, возвращаясь в реальный 
мир. Изо всей силы бросил каменную плиту, закрывая выход. 
Одежда Джоза лежала там, где он ее оставил. Закутавшись в плащ, он 
пошел к двери, выглянул в прихожую, где дремал Райф. Джоз щелкнул 
пальцами."Позови каменщиков." 
Джоз с наслаждением вымылся, снова и снова натираясь мылом. Выйдя 
из ванной, он отвел ожидавших каменщиков в мастерскую и велел 
заложить отверстие. 
Потом он прилег на диван. Потягивая вино, позволил своему мозгу 
блуждать. Воспоминания превратились в мечты, мечты - в сон. Джоз 
снова брел по тоннелю к большой пещере, и священные в своих камерах 
теперь поднимали головы и смотрели на него. Наконец он остановился 
перед входом в большой подземный свод и со страхом огляделся. Потом 
двинулся мимо священных, работавших под огнями и наковальнями. Из 
реторт летели искры, голубые испарения поднимались от 
расплавленного металла. 
Джоз оказался перед небольшим помещением, вырубленным в скале. 
Здесь сидел старик, худой, как трость, с белоснежной гривой волос. Он 
посмотрел на Джоза голубыми глазами и заговорил, но голос его был 
смутным, неслышным. Он заговорил снова, на этот раз слова громко 
зазвучали в мозгу Джоза. 
- Я привел тебя сюда, чтобы предупредить, что ты причиняешь нам вред 
без малейшей выгоды для себя. Оружие, которое ты ищешь, и не 
существует, и лежит за пределами твоего представления. Оставь свои 
попытки. 
Огромным усилием воли Джоз заставил себя говорить: "Молодой 
священный не отрицал: оружие существует!" 
- Только в узких пределах особого истолкования. Юноша мог говорить 
только буквальную правду. Почему ты удивляешься, что мы держимся 
обособленно? Для вас, Верхнего народа, чистота непостижима. Ты думал 
приобрести какую-то выгоду, но ничего не достиг, только прокрался, как 
крыса. Прежде чем ты попытаешься снова, я вынужден унизить себя до 
объяснения. Заверяю тебя, что так называемое оружие находится 
абсолютно за пределами твоего понимания. 
Вначале стыд, затем гнев охватил Джоза; он воскликнул: "Ты не 
понимаешь всей важности этого! Я не могу действовать иначе. Керолайн 
близка, вот-вот появятся Базовые. Разве вы не люди? Почему вы не 
поможете нам защитить планету?" 
Деми покачал головой, его белые волосы двигались с гипнотической 
медленностью."Я призываю тебя к Разуму: пассивности, совершенству и 
абсолютности. Это означает святость и мир. Можешь ты себе 
представить, какую муку испытываю я, говоря с тобой? Я вмешиваюсь - 
какая боль для духа! Положим этому конец. Мы приходили в твой 
кабинет, не причиняя тебе ни вреда, ни оскорбления. Ты отплатил нам 
посещением нашей пещеры, унизив при этом благородного юношу. 
Будем квитами, пусть больше не будет подсматривания друг за другом. 
Согласен?" 
Джоз услышал свой ответ: "Ты предлагаешь мне соглашение, когда узнал 
все мои тайны, а я не знаю ваших". 
Лицо Деми задрожало. Джоз прочел на нем презрение и во сне 
зашевелился беспокойно. Он сделал усилие, чтобы говорить спокойно и 
разумно."Послушай, мы с тобой оба люди, зачем нам спорить? Разделим 
наши тайны, будем помогать друг другу. Осмотри мои архивы, мои 
шкафы, мои реликты, когда тебе будет удобно, но позволь мне изучить 
несуществующее оружие. Клянусь использовать его только против 
Базовых, для защиты нас обоих." 
Глаза Деми сверкнули. "Нет!" - Почему нет? Ты на самом деле не хочешь 
нам зла? - Мы обособлены и бесстрастны. Мы ждем вашего вымирания. 
Вы, Верхние люди, последние остатки человечества. Когда вы исчезнете, 
ваши темные мысли и грязные споры уйдут с вами; убийство, боль, злоба 
исчезнут. 
- Не верю в это, - сказал Джоз. - Может, в скоплении и нет людей, но не 
во всей вселенной. Старый Закон простирался далеко: раньше или позже 
люди вернутся на Эрлит. 
Голос Деми стал звучнее. "Ты думаешь, мы говорим только на основе 
веры? Ты сомневаешься в наших знаниях?" 
- Вселенная велика. Старый Закон простирался далеко. - Последние 
люди живут на Эрлите, - сказал Деми. - Верхние люди и священные. Вы 
уйдете, мы останемся. Мы понесем Разум, как знамя славы, по всем 
мирам в небе. 
- А как вы будете транспортировать себя для этой миссии? - лукаво 
спросил Джоз. - Вы полетите к звездам такими же обнаженными, как 
ходите здесь? 
- Будут средства. Время долгое. - Для ваших целей нужно долгое время. 
Даже на планетах Керолайн есть люди. Порабощенные, с 
видоизмененным телом и мозгом, но люди. Как с ними? Кажется, вы 
ошибаетесь, вы руководствуетесь ложной идеей. 
Деми молчал. Лицо его застыло. - Разве это не факты? - спросил Джоз. - 
Как вы соотносите их со своей верой? 
Деми ровно сказал:"Факты никогда нельзя соотносить с верой. По нашей 
вере эти люди, если они существуют, тоже исчезнут. Время долгое. О, 
миры ясности: они ждут нас!" 
- Ясно, - сказал Джоз, - что вы объединяетесь с Базовыми, что вы ждете 
нашего уничтожения. Это может изменить наше отношение к вам. 
Боюсь, что Эрвис Карколо был прав, а я ошибался. 
- Мы остаемся пассивными, - сказал Деми. Лицо его заколебалось, 
расплылось. - Без всяких эмоций будем мы следить за уходом Верхних 
людей, не помогая, но и не подталкивая. 
Джоз заговорил с гневом: "Ваша вера, ваш Разум - как вы ее там 
называете, - обманывает вас. Я заявляю: если вы нам не поможете, вы 
пострадаете так же, как мы." 
- Мы пассивны и не вмешиваемся. - А ваши дети? Базовые не делают 
разницы между нами. Они погонят вас в свои трюмы, как и нас. Зачем 
нам защищать вас? 
Лицо Деми блекло, закрывалось туманом, прозрачной дымкой, глаза его 
сверкали, как угли:"Мы не нуждаемся в защите, - сказал он. - Мы в 
безопасности." 
- Вы испытаете нашу судьбу, - воскликнул Джоз,-я обещаю вам это! 
Деми уменьшился; с невероятной скоростью Джоз пронесся обратно по 
пещере, по тоннелю, вверх в свою мастерскую, кабинет, спальню. Он 
открыл глаза; горло горело, во рту сухо. 
Открылась дверь; появилась голова Райфа. "Ты звал, сэр?" Джоз 
приподнялся на локте, осмотрел спальню. "Нет. Я не звал." 
Райф исчез. Джоз лег на спину и уставился в потолок. Странный сон ему 
снился. Сон? Порождение его собственного воображения? Или на самом 
деле обмен мыслями между двумя умами? Невозможно решить. События 
покажут. Джоз свесил ноги на пол. Сон или разговор - все равно. Он 
встал на ноги, оделся, пошел в зал советов и вышел на солнечный 
балкон. 
День прошел на две трети. У западных утесов легли густые тени. 
Направо и налево простиралась Долина Бенбека. Никогда не казалась 
она такой процветающей, плодородной и в то же время нереальной, как 
бы чуждой этой планете. Он поглядел на север, вдоль большой каменной 
стены, доходившей до самого Хребта Бенбека. Он тоже казался 
нереальным; хребет, за которым жили священные. Он смотрел на скалы, 
представляя себе скрывающуюся над ними большую пещеру. Утес в 
северном конце долины не может быть просто щитом! 
Джоз посмотрел на тренировочный загон, где Джаггеры, тяжело 
переваливаясь, упражнялись в защитных построениях. Как удивительна 
жизнь, породившая Базовых и Джаггеров,священных и его самого! Он 
подумал об Эрвисе Карколо и почувствовал внезапное раздражение. 
Карколо был отвлечением, очень нежелательным сейчас. Он не понимает 
терпимости. Легкие шаги сзади, прикосновение меха, прикосновение 
веселых рук, запах ладана. Напряжение Джоза ослабло. Если бы 
девушек-менестрелей не существовало, нужно было бы придумать их. 
     
     
Глубоко в пещере, в помещении, освещенном канделябром с двадцатью 
сосудами, спокойно сидел беловолосый старик. На подставке на уровне 
глаз находился его танд, сложная конструкция из золотых прутьев и 
стальной проволоки, спутанной и скрученной в видимом беспорядке. 
Случайность эта, однако, была только кажущейся. Каждый изгиб 
символизировал аспект Конечной Сущности; тень, отброшенная на 
стену, представляла Разум, хотя и изменившийся, но всегда тот же. 
Для священных этот предмет был святыней и служил источником 
размышлений. Не было конца изучению танда: новые постижения 
постоянно извлекались из взаимоотношений углов и дуг. Была 
разработана сложная номенклатура: каждая часть, изгиб, сочленение 
имели свое название; каждый аспект взаимоотношений между частями 
был отнесен к определенной категории. Таков был культ танда, - 
точный, беспрекословный, не знающий компромиссов. По достижении 
опреденного возраста священный созерцал танд столько, сколько хотел; 
затем должен был воспроизвести танд, руководствуясь только памятью. 
После этого происходило самое значительное событие в его жизни: 
осмотр его танда синодом старейших. В абсолютной тишине много 
часов созерцали они его создание, вдумываясь в многообразие 
пропорций, радиусов, поворотов и углов. Так они определяли свойства 
молодого священного, его личные качества, понимание им Конечной 
Сущности, Разума и Базы. 
Иногда танд свидетельствовал о такой испорченной личности, которая 
оказывалась нетерпимой, низкий танд бросали в печь, расплавленный 
металл выливали в общественную уборную, несчастного автора танда 
изгоняли на поверхность планеты, предоставляя ему жить, как вздумает. 
Обнаженный беловолосый Деми, созерцая собственный прекрасный 
танд, вздохнул, беспокойно пошевелился. Его посетило влияние, такое 
горячее, такое страстное, такое одновременно грубое и нежное, что мозг 
его испытал сильное впечатление. Где-то в глубине мозга появилась 
темная тень сомнения. Может ли быть, спрашивал он себя, что мы 
незаметно отошли от истинного Разума? Неужели мы смотрим на свои 
танды слепыми глазами? Как знать, о, как знать! Все относительно легко 
в ортодоксальной вере, но как отрицать, что добро по сути своей 
относительно? Абсолюты наиболее неопределенны по формулировкам, а 
относительности наиболее реальны. 




В двадцати милях за горами, в бледном свете долгого эрлитского 
полудня, Эрвис Карколо составлял собственные планы. "Смелостью, 
резким и глубоким ударом я могу нанести ему поражение! 
Решительностью, храбростью, выносливостью я превосхожу его. Он 
больше не обманет меня, не сможет уничтожить моих драконов и убить 
моих людей! О, Джоз Бенбек, как ты заплатишь за твой обман! - Он сжал 
кулаки. - О, Джоз Банбек, бледная от страха овца! - Карколо разрезал 
воздух кулаком. - Я сокрушу тебя, как клочок сухого мха! - Он 
нахмурился, потер свой круглый красный подбородок. - Но как? Где? У 
него все преимущевства!" 
Карколо рассматривал стратегические положения. "Он ждет, что я 
ударю, это несомненно. Несомненно также, что он вновь устроит засаду. 
Я прикажу патрулировать каждый дюйм, но этого он тоже будет 
ожидать. Если он спрячется за Деспойр, поджидая, когда я буду 
переходить Сканс? Я должен идти другим путем - мимо Маунт Гедрон? 
Тогда, если он будет медлить в своем продвижении, я встречу его на 
Хребте Бенбека. Я столкну его на пики и в глубокие расселины." 
     









                           Глава 7

Под холодным утренним дождем, освещенные вспышками молний, 
Эрвис Керколо, его люди и драконы продвигались вперед. Когда первые 
лучи солнца коснулись Маунт Денойр, они уже пересекали дорогу 
Модлин. 
Чем дальше, тем лучше, думал Эрвис Керколо. Он высоко поднялся на 
стременах, осматривая местность. Ни следа войск Бенбека. Он сидел, 
поглядывая на дальний край хребта Нортгард, черневший на склоне 
неба. Прошла минута, две. Люди потирали руки, драконы беспокойно 
мялись. Нетерпение начало овладевать Карколо; он ерзал и бранился. 
Разве не может даже простейший план осуществиться без ошибки? Но 
вот свет гелиографа от пика Бари и другой с юга, со склона Маунт 
Гетрон. Керколо двинул свою армию вперед: путь свободен. Вниз по 
дороге Модлин устремилась армия Счастливой долины. Вначале 
Длинноногие Убийцы, укрытые стальной броней, оканчивавшейся 
пиками; затем бурлящие Мегеры, наклонявшие головы во время бега; за 
ними остальные войска. 
Перед ними расстилалось ущелье Старбрек, спуск, усеянный 
метеоритными кратерами, похожими на распустившиеся цветы среди 
серо-зеленого мха. Со всех сторон поднимались величественные пики, на 
их вершинах сверкал белизной в ясном утреннем свете снег: Маунт 
Гетрон, Маунт Денойр, Бари и далеко к югу Клю Тау. 
Разведчики развернулись слева направо и отовсюду присылали 
одинаковые сообщения. Не было не следа войск Джоза Бенбека. Карколо 
начал забавляться новыми возможностями. Возможно, Джоз Бенбек не 
соизволит вступать в битву. Эта мысль одновременно и разозлила его, и 
наполнила великой яростью: если это так, Джоз дорого заплатит за это 
пренебрежение. 
На половине спуска со Старбрек они наткнулись на загон, занятый двумя 
сотнями детенышей Дьяволов. Два старика и мальчик присматривали за 
загоном, они с ужасом следили за приближением войск Счастливой 
долины. 
Однако Корколо не тронул загон. Если он победит, они станут частью 
добычи, если проиграет, детеныши Дьяволов не причинят ему вреда. 
Старики и мальчик стояли на крыше дерновой хижины, глядя, как 
уходят мимо Карколо и его войска - мужчины в черных мундирах,