Александр Воробьев.
   Сны, Мы варвары


                А может, все оно так и было...
                        (Глубоко надеюсь, что нет...)

                Вселенная настолько объемистая штука,
                Что в ней хватит места для
                Существования любых фантазий

                                       Автор

Александр Воробьев. Сны

     Сборник рассказов.

     Сон первый.

     Подснежники

                  Они лежат все вместе
                  Глазницами в рассвет,
                  А им всем вместе
                  Четыре тыщи лет...

     Лейтенант   спал,   облокотившись   на   казенник   сто   миллиметровой
противотанковой  пушки, сморенный изматывающим ночным переходом. Спал,  чему
то  улыбаясь сквозь  сон. Обрывки довоенных  видений, смеющееся лицо матери,
встречающей его на  каникулы из университета.  Отец, провожающий на  срочную
службу, когда он вылетел из ВУЗа.  Любимая, которая никогда его не любила...
хотя, кто ее знает. Они слишком мало пробыли вместе, он оказался законченным
идиотом - в  конце - концов она  ушла к другому. Перед ним вновь проносились
те счастливые моменты, когда они вдвоем...
     "Товарищ  лейтенант. Товарищ лейтенант, проснитесь" - кто то  осторожно
тряс  его  за плечо.  Лейтенант встрепенулся, не  открывая  глаз пробормотал
-"Что, началось?"  - зашарил по земле  в поисках следующего снаряда. Задание
было простым -  удерживать позиции до тех пор, пока есть боеприпасы, а потом
отойти, подорвав  орудия. Не очень то сложно, если учесть, что снарядов было
по два выстрела на орудие. Менее пяти минут боя.
     "Товарищ  лейтенант, проснитесь же.  Прибыло  подкрепление  и  привезли
боекомплект с харчами. Ребята уже разгружают."
     Лейтенант чертыхнувшись  открыл  глаза и  оглянулся. Пяток  БТРов, пара
БМП-2,  около  двух взводов  пехоты и...  ЧЕТЫРЕ крытых армейских ЗИЛа, явно
привезших  пресловутые  боеприпасы.   Та-ак,   за   пять  минут  столько  не
расстреляешь. Мда...
     "Вадякин, это что, все нам? Я в смысле ЗИЛы".
     Чернявый  Вадякин  пожал  обтянутыми  выгоревшей  "афганкой" плечами: -
"Нет, ну что вы, четвертый грузовик, он соседям".
     Лейтенант тряхнул головой, прогоняя приступ  внезапного головокружения.
Три дня  назад,  во  время  последнего  боя его  ощутимо  контузило  близким
разрывом  минометной мины и  до сих пор иногда  контузия  отзывалась  волной
непереносимой слабости. В такие моменты, казалось - весь мир начинает терять
реальность, расплываться на части и  сильное, упругое  тело внезапно  теряло
очертания, исчезая  в  круговороте  тошноты  и головокружения. На  этот  раз
приступ  оказался не  таким  сильным,  видно  молодость  брала  свое,  но он
доподлинно знал, что до конца от этого не избавиться никогда.
     "Сколько я спал?"
     "Часа три товарищ лейтенант. Не ругайтесь, вы были  настолько вымотаны,
что мы решили дать вам выспаться, денек то похоже предстоит веселый".
     "Эх, заботливые вы  мои, мля.  Ладно, пошли позиции осмотрим.  Проведем
так сказать рекогносцировку местности еще разок".
     После последнего  боя  в батарее осталось пять орудий из положенных  по
штату  военного  времени  восьми  и  пятнадцать  человек   личного  состава.
"Крепенько  нас  потрепало"  - мысленно сплюнул лейтенант - "Еще пара  таких
заварух и можно заносить первую гвардейскую батарею в анналы истории".
     Местность   с   тактической  точки   зрения   была  великолепна.   Одна
единственная,  узкая дорога  с  фронта, на развилке которой  и  примостилась
батарея, позволяла  сконцентрировать  огневую мощь на узком пятачке. Густой,
заболоченный  лес оберегал  от  фланговых  атак  техники,  так что  наиболее
неприятными факторами оставались вертолеты и  обыкновенная пехота.  И если с
первым он сделать ничего не мог, то второе.
     "Вадякин, отправь пятерых бойцов, пускай заминируют фланговые подходы к
позициям вон там и там. Дальше вроде бы топи, там не сунуться, надеюсь".
     Сержант Вадякин вяло  изобразил  отдание чести и  отправился  выполнять
приказание. Лейтенант снова  осмотрел позицию батареи, проверяя  маскировку.
Вроде бы все нормально.
     "Хей, лейтенант, вместе стоять будем."
     К нему рысил пожилой, толстенький капитан с эмблемами инженерных войск.
Лейтенант неторопливо отдал честь.
     "Лейтенант Мелехин, комбат один".
     Капитан Ермилин. Не очень то у тебя большая батарея, комбат".
     Лейтенант окрысился.
     "Уж какая есть"
     Капитан примиряюще махнул рукой: -"Да ладно не сердись  ты, у меня  вон
тоже теперь батальон, 63 человека, мля такая.  И если бы измочалили, так нет
же,  большую часть оставили на усиление эвакуационной команды Города, а меня
с остатками к вам. Уроды!".
     Он горестно покачал головой:
     "А что с моих бойцов взять, необстрелянные, только  что  призванные,  а
чем вооружены, ты посмотри  - карабины СКС, где их только откопали, а? Вот и
воюй, как хочешь. Хорошо еще техники немного добавили, и то хлеб".
     "Хорошо хоть это есть. Ну давай,  размещай своих людей. Нехай роют свои
фортификации прямиком перед нашими, метрах в пятидесяти, благо сноровка то у
вас  кротов,  небось имеется". -  Лейтенант ухмыльнулся  -  "И еще, капитан.
Уберите  вы  этого  бедолагу."  - он  указал  рукой  на  скучного  часового,
расхаживающего  возле  расположения  саперов.  -  "Все  равно  атаку  мы  не
прозеваем, я дозор выслал вперед, да и услышим если, что".
     Ермилин кивнул и отошел к своим. Лейтенант еще  секунду  постоял, затем
развернулся, возвращаясь к орудию. Солдаты все еще продолжали закапываться в
матушку-землю,  прорывая  новые ходы сообщения. Прибывшее подкрепление,  тем
временем  довольно сноровисто окапывалось  там,  где он и показал,  метрах в
пятидесяти по фронту батареи. "Надо будет прокопаться к ним" мельком подумал
лейтенант, устало  присаживаясь  на станину орудия.  Вновь  подкатила  волна
слабости,  голова сделалась  звонкой и  пустой, контузия  опять напоминала о
своем  существовании.  Лейтенант  вполголоса выматерился  и  быстро  надавил
четырьмя пальцами под  ребра, на печень. Та возмущенная столь грубым к  себе
отношением заработала активнее, и приступ вновь отступил. Лейтенант блаженно
откинулся  на  казенник,  прикурил  последнюю,  полувысыпавшуюся  "примину".
Сигареты кончались, а старшина батареи непризнанный гений снабжения, получил
свое  три дня  назад, напоровшись  на шальной  осколок ударивший  его уже на
излете точнехонько в висок.  Эх старшина, старшина, не довела тебя до  добра
нелюбовь  к каскам, эх не  довела... Отвлекая его от  печальных мыслей сзади
взревел  мощный  движок  и  один  из  новоприбывших  БТРов  покачиваясь   на
неровностях проселка  покатил по дороге  в сторону,  откуда ожидалась атака.
"Куда  это  они, "  - вяло удивился  лейтенант -  "там же противник,  совсем
сдурели  у себя в тылу". Подумав, он  махнул на  придурков рукой и  приник к
панораме. С паршивой овцы хоть шерсти клок, по крайней мере можно просчитать
дистанцию огня  прямой  наводкой,  точнее  выявить  ориентиры. Он взялся  за
рукоятки, совмещая перекрестье  с  центром серо-зеленого корпуса БТРа.  Ехал
бронетранспортер не быстро и лейтенанту  не составляло особого труда держать
его  в прицеле. Так, отлично,  почти  полкилометра можно  простреливать,  не
сильно разворачивая орудие. Черт, знал бы, что подвезут боеприпасы, вчера бы
уже пристрелялись, сейчас то уже поздно, перетак эту войну.
     Бронетранспортер проехал уже почти две трети расстояния, когда внезапно
поле  обзора  перекрыла  чья-то спина.  Лейтенант в  ярости  высунулся из-за
бронещитка:
     "Ты  какого хрена,  так перетак  тебя" - он  выдал длинную тираду, суть
которой  сводилась  к  предложению данному индивидууму  немедленно  покинуть
пределы  видимости  лейтенанта.  Высокий, черноволосый  индивидуум, одетый в
слегка поношенный, но поразительно чистый камуфляж с явным интересом оглядел
разъяренного  лейтенанта.   Лейтенант  хотел  было   продолжить,  но   затем
пристально вгляделся  в заросшее густой щетиной лицо брюнета. Матерь  божья,
Колька!
     "Колька!, Чертушка, ты как здесь оказался?"
     Парень почти бегом рванулся к нему.
     -  "Олег?! ‚-мое,  то-то голос знакомым показался,  я ж вам  боеприпасы
привез.  Блин,  слышал ведь в штабе, что командует батареей некий  лейтенант
Мелехин, думал однофамилец. Да я смотрю, ты поднялся, уже лейтенант. Ты ведь
на  контракте  рядовым  был.  И  вообще  рассказывай,   что   с  тобой  хоть
приключилось здесь".
     Они присели рядом на холодный металл орудия. Николай достал  из кармана
пачку  "BS", протянул  лейтенанту.  Тот прикурился, с наслаждением  втянул в
себя дым.
     "Кайф, тыщу лет наверное ничего с фильтром не курил. Кучеряво ты живешь
Колька. А  вообще  и рассказывать то  нечего.  Как война  началась,  меня на
ускоренные  офицерские  курсы  направили,  три  месяца и младшой  лейтенант.
Назначили  зам.  комбат,  потом,  когда  его под  Шантарском  убили, получил
лейтенанта и батарею в придачу. Вот вроде и все, а у тебя то как, наших хоть
кого видел?"
     "Да как тебе сказать... Видишь ли, когда заваруха поехала, моего босса,
полковника запаса призвали, поставили  на генеральскую должность  при  штабе
округа, он всех  мужиков с фирмы  к себе пристроил Я  вот уже с  капитанским
патентом. Ну в  смысле, что  состою на капитанской должности." - он выпрямил
ноги, расслабленно откидываясь назад -"А  насчет наших. Наши сейчас кто где.
Разбросала нас судьба.  Щетнева  Витьку  недавно  убили, Пашка нынче в  чине
прапорщика  где то  неподалеку, остальных я давненько не видел, да и не знаю
ничего".
     Они  прикурили  еще  по  сигарете. Николай  замолчал,  затем  осторожно
продолжил:
     -"Ты знаешь, Олег, я вчера видел в городе Лену Поздееву".
     Лейтенант встрепенулся. К горлу подкатила горечь. Лена...
     -"Как она?
     Николай замялся.
     "  Она вышла замуж. Я ее  на вокзале  видел, вместе с  мужем, каким  то
известным литературоведом. У него бронь,  так что  в армию его не  призвали.
Они эвакуировались, сейчас на пути  в глубокий тыл. Она ждет ребенка, уже на
шестом месяце. Узнала сразу, интересовалась  насчет  тебя,  просила передать
привет, если вдруг встречу, как в воду глядела".
     Лейтенант  судорожно сглотнул слюну, бешеным  усилием воли  взял себя в
руки и как можно скорее постарался перевести разговор в другое русло.
     "Слушай, Коль,  ты  у  нас  лицо  к начальству  приближенное.  Поделись
информацией, что происходит на  этом гребаном направлении,  растак  его. Кто
нас атаковать  будет, какими силами. А то я у комбрига спрашиваю диспозицию,
а  он такое  ощущение  ее и сам не  знает. Мямлит, что танки  будут, немного
пехоты и молчит на все остальные вопросы, как рыба об лед, зараза".
     "Ну что я тебе могу сказать. Танки действительно будут. В размере полка
средних и  что то  около  роты легких плюс бронетранспортеры." - он  заметил
выражение шока на  лице  лейтенанта - "Зато пехоты будет немного, это  почти
что маршевая  колонна  бронетехники. Воздушного прикрытия у  них не будет, у
нас в принципе  тоже. Местность здесь  для  тяжелой техники неблагоприятная,
так все легче. Дорогу перекроете и никакой хрен до вас не доберется".
     Лейтенант непроизвольно выругался, час от часу не легче.
     "Да вы что там  в штабе, все с катушек посьезжали?! Нас же разметелят в
два счета. Господи, пять  орудий, два взвода стройбата и четыре БТРа! Против
танкового полка!!! Вы придурки... какие же вы..."
     Николай протестующе поднял руку.
     "Пойми, Олег. Противник слишком близко,  а нам надо успеть эвакуировать
центр правительственной связи,  администрацию, плюс в городе полно беженцев.
Помощи сейчас,  сам знаешь, ждать неоткуда, она просто не успеет подойти, да
и нет у  командования  резервов. Вы должны выиграть время! Мы  и так сделали
для вас все, что возможно. Я понимаю твое состояние, но и ты пойми".
     "Коля, давай не надо, я человек военный, мне дали  приказ и  я обязан в
лепешку расшибиться,  но его выполнить. Но,  боюсь, нас намотают на гусеницы
слишком  быстро, хорошо, хоть  на  полчаса их задержим.  Спасибо хоть утешил
насчет пехоты и вертолетов. Без них подольше поживем."
     Он поднялся на ноги, отряхивая афганку от прелой, прошлогодней травы.
     "Ну ладно, спасибо за новости, мне пора. Надо проверить позиции. Прощай
Коля, передай Лене,  если  увидишь огромный  привет,  поздравь  с  рождением
ребенка. Да, еще не забудь, выпей на его крестинах и за меня тоже."
     Николай хотел возразить, но передумал и протянул широкую ладонь.
     "Ну бывай Олег, может, Бог даст еще свидимся".
     "Бывай".
     Он еще  долго смотрел вслед пылящему прочь старому "рафику",  о чем  то
думал, докуривая  последнюю  сигарету. В голове почемуто постоянно вертелась
странное словосочетание:  -"Высшая доблесть". Кружилась  голова.  Ну неужели
все так плохо?
     Размышления прервал сержант Вадякин, деликатно кашлянувший сзади.
     "Товарищ лейтенант,  дозор на  связь вышел,  передает,  что слышен  шум
тяжелой  техники.  За  ними  Бэтра  прикатила,   они  возвращаются.  Говорят
противник войдет в контакт минут через двадцать."
     Похоже,  что время разбора полетов  подошло к концу. Лейтенант подобрал
лежащую на прохладной весенней  земле  каску и натянув  ее поглубже заорал в
полный голос:
     "Батарея, к бою!"
     Вадякин продублировал  команду  уже  на  бегу.  Солдаты суетились возле
орудий,  подготавливая  их к  стрельбе.  В окопах  явно  еще необстрелянного
стройбата, возникла и стала  нарастать суматоха. Лейтенант ухмыльнулся, видя
судорожные  попытки их  командира навести  хоть  какой либо  порядок,  затем
переключился на более насущные проблемы.
     Поскольку в  батарее  был некомплект личного  состава,  на каждую пушку
приходилось  по  три человека. Лейтенант матюгнувшись, с натугой открыл клин
затвора  и перехватил  у заряжающего тяжеленную иглу подкалиберного снаряда.
Затвор с лязгом встал на место. Уф.
     "Батарея, слушай мою команду!  Подпускаем колонну  на  триста  метров и
тогда мое  орудие бьет  по головному  танку. Остальные стреляют по  номерам.
Второе по второму и так далее. Если покажется хвост колонны, то пятое орудие
гасит его."
     "Господи, неужели это  стало для  меня настолько естественным.  Разве к
этому можно привыкнуть? Я уже не верю, что ЭТО может когда-либо закончиться,
эта война вечна. И то что было до  войны мне снилось, или привиделось, когда
я  лежал в  госпитале. Не было ни любви, ни мира, ничего, а вся  жизнь - это
постоянные боль  и  грязь.  Устал,  боже  ж мой, как я устал..." - лейтенант
налег грудью на бруствер, пытаясь справиться с внутренней болью.
     Что ни говори, а неожиданная встреча со старым другом вопреки ожиданиям
принесла ему только новые страдания.  Он до боли  стиснул  бинокль. Не самые
подобающие мысли перед боем. Он прекрасно понимал, что танковый полк смешает
их  с землей,  весь вопрос только  во  времени.  Хотя  им уже все  равно.  К
заслонам помощь не приходит, заслоны должны выиграть время, а что с ними при
этом станет, никого уже никого не волнует, их уже давно списали в неизбежные
потери. Высокая тактическая необходимость.
     Завывая  на  высоких  оборотах  примчался  БТР  с  сидящими   на  броне
солдатами.  Они соскочили на землю и бронетранспортер  торопливо закатился в
укрытие. Капитан наконец то  навел  порядок среди своих орлов, мельтешение в
траншеях улеглось,  дружно заклацали  затворы карабинов.  Лейтенант  еще раз
прошелся  взглядом  по  позициям.  Замаскированы орудия были  отменно,  лишь
слегка  торчащие  из  ветвей  стволы выдавали их  местоположение. Ну и бог с
ними, все равно времени у противника будет не  так  много,  что бы усмотреть
среди зарослей чапыжника тусклый отблеск орудийной стали. "Не первый день на
фронте"   с   гордостью   подумалось   лейтенанту,  -   "здесь   дураки   не
задерживаются."
     Ожидание. Древние еще  во  времена оны сказали:  - "Ждать и  догонять -
хуже не  бывает". Последние  минуты перед  боем, всегда тянуться мучительнее
всего,  постепенно  начинает уходить выдержка,  в  нутро пробирается густая,
холодная  дрожь, в голову  лезут всяческие,  непотребные мысли,  в организме
появляется  явный переизбыток адреналина.  Водочка, она сейчас несомненно  б
помогла, да где ж ее возьмешь?
     Все таки не Вторая Мировая на дворе с ее наркомовскими ста граммами. (В
реальности  то  выходило и поболе. Дадут спирта на роту, а от  роты  человек
двадцать уцелеет, вот и пили  эти двадцать за  помин души  остальных. Пили и
много, и часто... а что делать?)
     Вдали,  за  лесом  раскатилось  басовитое  гудение  множества  танковых
двигателей.  Лейтенант развернул  перед внутренним  взором карту  местности.
Судя по  звуку, танковая колонна только, что вывернула из глубокой расщелины
в  полутора километрах от  батареи.  Он прикинул  скорость танка на  марше -
минут через пять авангард колонны будет здесь. Пора...
     Ждать долго не пришлось, в  километре на повороте дороги явно видимые в
орудийную панораму затемнел корпус головной машины. Т-72, русский ведь танк,
наш!  Продали им на  свою  голову, идиоты.  И ведь как  нагло прут - ни тебе
авангарда, ни воздушного  прикрытия, чешут как на параде, торопятся сволочи.
Он  принялся  считать  выныривающие  из-за  поворота танки. На пятом десятке
сбился,  начал было  снова,  но вскоре плюнул  -  выходило  много,  много до
безобразия, по  несколько танков на человека. До головного танка  оставалось
уже не более двухсот  метров, а хвост  колонны  все еще  не показался  из-за
изгиба дороги. Ну с богом, ближе подпускать уже нельзя.
     Лейтенант приник  к прицелу,  поймал в перекрестье тускло-зеленую  тушу
танка и плавно-плавно потянул за шнур спуска. Орудие оглушительно  рявкнуло,
отлетела  назад вышибленная гильза, поле зрения на секунду заволокли  густые
клубы  порохового  дыма  и  в  туже  секунду  одно  за другим открыли  огонь
остальные пушки батареи.
     С такого  расстояния,  почти в упор  промахнуться  было невозможно, три
танка навек  застыли  искореженными, обугленными коробками, загородив  собой
большую половину узкой трассы. Еще один потеряв гусеницу бестолково крутился
на  месте. Пятому  повезло  больше, снаряд попал  в башню под острым углом и
выбив сноп искр  с визгом ушел  в небо. Надо было торопиться, пока противник
не пришел в себя и не смешал горсть дерзких людишек в прелую лесную землю.
     "Снаряд!!!" - лейтенант, бешено вращая маховики, прицелился в уцелевшую
махину.  На этот раз игла подкалиберного снаряда вонзилась в моторный отсек,
секунду  ничего  не происходило,  затем  из дыры в броне  повали густой дым,
показались оранжевые языки  пламени, а потом  раздался  громоподобный взрыв,
начисто оторвавший башню - взорвался боекомплект. Остальным  удалось подбить
еще две машины,  полностью  перегодив дорогу.  Танки, лишенные маневра  были
великолепной мишенью. Они, конечно открыли ответный огонь, но  клубы черного
дыма от сгоревших машин отлично маскировали и без  того малозаметные орудия.
Противник лишился еще четырех танков, лейтенант  уж  потерял счет выстрелам,
почти  оглохнув  от  близких разрывов, когда  случилось  то,  о чем умолчала
разведка.
     Пара "Команчей", почти  касаясь  верхушек сосен, выскочила из-за  леса.
Кто то успел истошно заорать -"ВОЗДУХ!" и на батарею, разметав укрывающую ее
рощицу  березок  обрушился  град   НУРСов.  Почти  сразу  же  пятью  прямыми
попаданиями накрыло два орудийных окопа, вжавшийся в  землю лейтенант как во
сне успел  заметить подброшенный  взрывом исковерканный ствол, но тут  НУРСы
взбили землю  слишком  близко  от  его  укрытия и  он счел  разумным плотнее
вжаться  в  землю.  Мимо него  просвистело несколько осколков,  сзади кто то
пронзительно, тоскливо закричал, лейтенант рванулся было  к нему... Боли  он
не почувствовал, что то раскаленное сильно  ударило