, Сергеич, - распорядился Мокин. - Так и сидеть, ладошки сложить,
ручки для удобства вытянуть!

- Слушайте!.. - протестующе вскрикнул Багловский, но тут же заткнулся,
получив от Юли ребром ладони по уху.

Очень быстро воцарилось благолепие - трое сидели за столом, поневоле
пригибаясь из-за связанных под затылками кистей рук, бросая испуганные
взгляды. Юля надзирала за дверью. Мокин с торжествующим видом уселся за
стол, налил себе коньяка, выпил и прокурорским жестом указал на Багловского
коротким сильным пальцем:

- Твоя работа, интеллигент?

- Это ужасная ошибка... - промямлил тот.

- Сергеич, - сказал Мокин властно. - Изложи им все по порядку, мне самому
интересно будет послушать, как ты раскрутил...

Раньше Кузьминкину представлялось, что неожиданная встреча с Мокиным как
раз и была звездным часом. Лишь теперь он понял - вот его настоящий
звездный час, ослепительный триумф нищего историка, оказавшегося вдруг
грозным судьей...

- Начнем с визиток, - сказал он громко. - Вы, Виктор Викторович, напялили
на нас светло-серые визитки, да и сами такую же надели... Любезный мой,
визитки такого цвета как раз вполне уместны на заезжих иностранцах, но в
Российской империи их носили крайне редко, а носили главным образом черные.
И никогда - никогда в жизни! - человек из общества не повязал бы при
визитке бантик! Бантики при визитке носили исключительно дворецкие и
ресторанные метрдотели, к вашему сведению... Это при фраке господа носили
бантик... В конце концов, вы и не выдавали себя за обитателя прошлого
времени, могли по слабому знанию реалий и напутать, так что выводы было
делать рано. Вы физик... кстати, вы правда физик?

Багловский хмуро кивнул.

- Могли и ошибиться, - сказал Кузьминкин. - Так что не стоило с первых же
минут поднимать панику. Но вот потом... Эти ваши офицер со студентом... Как
выражается сынишка, я тащуся... От офицера и от студента. Любезные мои,
такого офицера просто не могло оказаться в восемьсот семьдесят девятом
году. Тогда военные носили кепи на французский манер, кепи; а не фуражки!
Кепи отменили только в восемьдесят первом. И шашку, что висела у вашего
офицерика на боку, ввели в восемьдесят первом, раньше были другие,
отличавшиеся по виду. С шашкой вы и переусердствовали, и промахнулись.
Переусердствовали, поскольку не знали, что тогдашние господа офицеры,
будучи вне службы - а уж тем более в отпуске, в гостях у тетушки, - не
носили ни холодного оружия, ни кобуры. Не полагалось по уставу... Мало
того, шашка не только неправильная, принадлежащая более позднему времени, -
она вдобавок не офицерская, а солдатская! У нее простой гладкий эфес,
офицерские шашки были по эфесу украшены чеканным узором...

- Видали, какие у меня кадры? - гордо осведомился Мокин. - Сергеич, хлопни
коньячку, заслужил...

У Кузьминкина и в самом деле пересохло в глотке. Он залпом осушил рюмку.
Троица мошенников, приведенная логикой научных фактов в подавленное
состояние, молча зыркала исподлобья.

- Перейдем к студенту, - продолжал Кузьминкин, незаметно для себя принявший
привычную позу лектора. - В Московском университете изволите грызть гранит
науки, милейший? Какого ж тогда рожна у вас на плечах контрпогоны?
Контрпогоны носили исключительно студенты технических институтов, и никак
иначе. В гуманитарных вузах ничего подобного не было... зато на вашей
тужурке нет и следа петлиц, которые студенту университета как раз
положены...

- Говорил я тебе? - мрачно огрызнулся Багловский, повернувшись к Петруше. -
Чтобы проверил тщательнее? Поленился, оболтус...

- Пойдем дальше, - сказал Кузьминкин. - Займемся персоною нашего
хлебосольного хозяина...

Он приблизился к Андрианову - тот в первый миг испуганно отшатнулся, без
труда сорвал с лацкана орден Станислава и, вертя его меж пальцев, весело
продолжал:

- Во-первых, с черным сюртуком носили черные же брюки. Визиточные брюки,
полосатые, главным образом серо-черные, стали носить с сюртуками только в
начале двадцатого века. Во-вторых, с сюртуком носили исключительно черную
обувь, а вы в коричневых штиблетиках... Это петербургский-то статский
советник, человек, безусловно, светский? Или будете меня уверять, что
отстали от столичной моды в глуши? Далее, - он покачал орденом, выставив
его на всеобщее обозрение. - Я не зря поинтересовался у вас насчет
вероисповедания. Уверяете, что православный с рождения, а орденок у вас
того образца, что давали исключительно лицам нехристианских
вероисповеданий. Потому в центре креста и орел, а не монограмма "Святой
Станислав"... Вот так, господа. Все эти огрехи, вместе взятые, вас и
выдали, ненаучно выражаясь, с потрохами...

Повернулся к Мокину и развел руками, давая понять, что кончил.

- А самое главное! - рявкнул вдруг Мокин, выбросив руку. - Я в жизни
выхлебал цистерну коньяка! И родимый "Хеннесси" опознаю моментально, хоть
вы и пытались мне его впарить за шустовский! В жизни не пробовал
шустовского, но сильно сомневаюсь, чтобы он как две капли воды походил на
"Хеннесси"! С чего бы вдруг? - Он, поигрывая пистолетиком, обозрел всю
морально уничтоженную троицу. - Ну, хрюкните что-нибудь, морды... Куш
хотели сорвать? Когда я приеду покупать железные дороги с поллитровой
банкой брюликов? Думали, новый русский - дуб дубом? А как я вас!

- Да уж... - протянул Багловский с некоторым даже заискиванием.

- Так, - сказал Мокин властно. - Прокачаем кое-какие непонятные детали... В
этой вашей "переходной камере" вы нас попросту обдали какой-то дурью?
Вырубающим газком? А?

- Каюсь... - криво усмехнулся Багловский.

- Ага, потому-то и начались эти странности с временем - взялись откуда-то
лишние два-три часа, словно мы летели в самолете с запада на восток? Вот
зачем, до сих пор не пойму...

- Из-за церкви, - признался Багловский. - Нужно было вас перевезти
километров на двадцать... Церквушек - две. Строены одним архитектором по
единому плану. Одна так и осталась в жалком виде, а вторую недавно
реставрировали...

- И вся эта аппаратура - обычные ученые игрушки?

- Самые обычные, да вдобавок устаревшие, - сказал Багловский. - Мы вас
попросту провели по здешнему филиалу института физики. Татьяна - самый
настоящий профессор, там никому зарплату не платят уже семь месяцев, люди
разбежались, институт в простое...

- А денег-то хочется ? - подхватил Мокин. - Теперь быстренько решим
неясности со Смутным временем. В Смутное время путешествовал Леня Косов с
Наренковым. Я сильно сомневаюсь, что Наренков был сообщником, не стал бы он
даже ради выгоды в ногу самую настоящую пулю засаживать. Могу спорить, он
до сих пор считает, что его самые взаправдашние стрельцы подранили... А вот
Косов... Неужели в вашей командочке? Ну, колись, мордатенький, попросту нет
другого варианта.

- Косов - старый приятель мужа Татьяны Ивановны... - не глядя ему в глаза,
сказал Бангловский.

- Ах, Леня, Леня... - печально покрутил головой Мокин. - Знал я, что он мне
после того случая свинью подложит, но такого и от него не ожидал. Впрочем,
не по его уму затея, верно? Вы его на готовенькое позвали, хитрованы... Ах
вы суки, суки... - В его голосе звучала неподдельная грусть. - Вы же
осквернили мою светлую мечту о машине времени, счастье мое, что никогда не
страдал излишней доверчивостью и подстраховался сразу по двум направлениям,
иначе лежать бы мне где-нибудь на дне безымянного омута...

- Ну, не преувеличивайте, - напряженным, но отнюдь не испуганным голосом
отозвался Андрианов. - Никто не стал бы вас убивать, тут собрались
интеллигентные люди... Хотел бы я посмотреть, как вы кинулись бы потом в
милицию или к своим бандитам, пришлось бы подробно рассказать, при каких
обстоятельствах расстались с бриллиантами. Да вы после этого стали бы
посмешищем для всей Руси великой, в особенности если подключить бульварную
прессу...

- Некоторый резон есть... - задумчиво протянул Мокин. Широко улыбнулся. - А
знаешь что? Мне почему-то кажется, старперский ты советник, что ты тут и
есть самый главный... Этот мордастый, - он кивнул на Багловского, - тянет в
лучшем случае на шестерку, про студента я вообще молчу, а вот в тебе
прослеживается волчище - серый хвостище...

- Ну и что? - хладнокровно спросил Андрианов.

- То есть как это? - изумился Мокин. - Я же с тебя первого и начну,
пересчитаю косточки от первой до последней, а потом за этих клоунов
возьмусь...

Студента Петрушу моментально прошибла испарина. Багловский тоже помертвел.
Один "статский советник" поглядывал на Мокина не без дерзости.

- Великодушно простите, аргентинский господин, но вынужден вас огорчить...
- сказал он чуть ли не нагло. - Вы все-таки, милейший, не в родной Сибири,
не в ваших владениях. Между прочим, это все, - он повел по сторонам
взглядом, - возведено не нами, и не для вашей скромной персоны. Сие
заведение, объект под названием "Барская усадьба", служит для отдохновения
здешних удельных князьков, которые в своих владениях вам немногим уступят
по обширным возможностям. Мы, быть может, и огребем впоследствии за то, что
использовали усадьбу в личных целях, но готов душу прозакладывать, что
раньше вы наживете немалые неприятности, если вздумаете увечить персонал
усадьбы. Мы же тут не сами по себе, мы все наняты серьезными людьми, и
господа работодатели непременно вступятся. Это еще большой вопрос, поверят
ли они вам... Историйка, если подать ее в вашем изложении, будет
шизофреническая...

Кузьминкин ожидал взрыва, но Мокин остался странно спокоен - вполне
возможно, "статский советник" говорил дело...

- Пойдем дальше, - невозмутимо продолжал Андрианов. - Органы вы на нас
натравить не сможете. За полнейшим отсутствием состава преступления. У
васхоть пуговицу украли? Хоть волосок с головы упал? - Он осклабился. - А
если встанет вопрос насчет выплаченных вами денег... Легко удастся отыскать
надлежащим образом оформленную квитанцию, по которой мы с вашей троицы
легальнейшим образом получили деньги за сутки отдыха в "Барской усадьбе"...
Одним словом, господа, самым лучшим для вас будет без особого шума покинуть
заведение и удалиться в глубину сибирских руд. А мы, честное слово, никому
и никогда не расскажем, как вы тут опростоволосились...

"Ну, сейчас-то он непременно получит в лоб", - подумал Кузьминкин, заранее
отодвигаясь, чтобы не оказаться на пути, когда мимо пронесется, засучивая
рукава, разъяренный Мокин.

Тянулось время, а Мокин молчал. В глазах у него Кузьминкин вдруг увидел
знакомую хитрую искорку. Небрежно швырнув на стол пистолет, шантарский
воротила встал, сунув руки в карманы, попыхивая папиросой, прошелся по
комнате. Остановился перед Андриановым, широко улыбнулся:

- Ну ты и жук, гадский папа... А теперь слушайте сюда. - Его тон мгновенно
изменился, преисполнившись прежней деловой жесткости. - Слушайте и мотайте
на ус, господа интеллигенты... Мне по-прежнему невероятно хочется размазать
вас всех по стеночке, но бывают минуты, когда деловой человек не должен
поддаваться эмоциям. В конце концов, ничего нового я в ситуации не нахожу -
так частенько случается, толковый человек перекупает обанкротившуюся фирму
и выводит ее на верную дорогу...

Кузьминкин, видевший его лицо, вдруг с нереальной ясностью понял, что
сейчас произойдет. И, не удержавшись, охнул:

- Нет!!!

Не обратив на него ни малейшего внимания, Мокин продолжал:

- Веревочки сейчас снимем, хорошие мои. Юля, озаботься. Я вас приглашаю,
господа, занять места за столом, объявляю открытым заседание только что
учрежденного закрытого акционерного общества "Машина времени,
инкорпорейтед". Честь имею представить генерального директора господина
Мокина и его заместителя по полной научной достоверности господина
Кузьминкина... Поставленное на строго достоверную основу дело способно... -
и прервал сам себя: - Но предупреждаю сразу - семьдесят процентов акций -
мои, и никаких тут дискуссий!

Андрианов смотрел на него преданно и восхищенно. А пребывавший в полном
расстройстве чувств Кузьминкин только теперь понял, что его бурная
деятельность на тернистой ниве бизнеса лишь начинается...

                      --------------------------------

[1] Конусообразный коржик из гречневой муки. - Прим. авт.

[2] Между нами (франц.). - Прим. авт.

[3] "Пер" - по-французски "отец", но здесь употребляется в смысле
"старший". - Прим. авт.