Самюэл Данкелл


                             НОЧНОЙ РАЗГОВОР ТЕЛА.

                                  Позы спящего


  Что означает, если:

  - Вы спите на спине в "королевской" позе?
  - Ваше тело резко меняет положение в течение ночи?
  - Вы спите в позе "ложки" со своим партн„ром?
  - Ваши лодыжки скрещены образуя позу "арестанта"?
  - Вы один из чрезвычайно редких людей, что предпочитают самую удобную позу
из всех?
  - Вы просыпаетесь в три часа утра и не можете уснуть до рассвета?
  - Вы спите обхватив подушку?

  Какова бы ни была ваша поза - "зародыша", "страуса", "обезьяны",
"сфинкса", вы узнаете все о е„ значении в этой живой и поучительной книге,
которая поможет вам понять язык вашего тела во сне, когда оно наглядно
разыгрывает драму вашей повседневной жизни.

Доктор Самюэл Данкелл закончил медицинский факультет Цюрихского
университета в 1954 году и прошел психиатрическую практику в Манхэттенской
государственной больнице и больнице Синая (в Нью-Йорке), а также практику
как психоаналитик в Нью-йоркском центре душевного здоровья, где он в
настоящее время работает директором по психиатрии. Доктор Данкелл является
членом Американской академии психоанализа и президентом Американского
общества феноменологической психиатрии.



  ПРЕДИСЛОВИЕ.

  То, что позы спящего человека могут иметь особый смысл, я впервые осознал
несколько лет назад, проводя сеанс психотерапии с одной молодой женщиной.
Обсуждая со мной сложности, возникающие у нее в отношениях с мужчинами,
она заметила, что, помимо прочего, некоторые проблемы связаны с той позой,
в которой она любит спать: лицом вниз, с распростертыми руками и ногами,
занимая на постели как можно большую площадь. К тому же она располагалась
как бы по диагонали - голова в правом, ноги в левом углу. Если ей не
удавалось спать таким образом, то она не могла чувствовать себя в
безопасности. Естественно, что мужчинам, желающим разделить с ней ложе,
приходилось нелегко - они неизменно с него вытеснялись.
  Мне подумалось, что столь активная "захватническая" позиция во время сна,
может быть, таким образом отражает ее дневную деятельность. И
действительно, в своих обыденных отношениях с мужчинами она пыталась
доминировать, психологически вытеснять их на периферию своей жизни.
  В результате ее существование было деформировано точно так же, как во
время сна. Она, в сущности, и жила "по диагонали". Аналогия между
положением тела во сне и общим стилем жизни была настолько очевидной, что
стало интересно, существует ли она у других моих пациентов. Оказалось, что
существует.
  Беседуя с пациентами, я начал узнавать и записывать не только обычные
данные относительно истории их болезни, симптомов, отношений с людьми,
фантазий и снов, но также и новую категорию данных - позы во время сна.
  На сеансах психотерапии некоторые пациенты затруднялись интерпретировать
свои сны (обычные трудности интеллектуального порядка), но я обнаружил,
что почти все они активно и непосредственно реагировали на вопрос о позах
во сне. Их интерес и энтузиазм привели к столь продуктивным результатам,
что я стал продолжать исследования, все шире привлекая различную
информацию по этой теме.
  Я обнаружил, что большинство пациентов помнят позы, в которых спят. Те,
кто не мог сразу их вспомнить, все же довольно быстро определяли их, как
только сосредоточивали внимание на положении тела во время сна. Легче
всего запоминалась та поза, при которой человек засыпает.
  Но легко определялись и позы, принимаемые позже, во время сна. Мы можем
пробуждаться в течение ночи, замечать, как в это время мы лежим, насколько
изменяется пластика нашего тела в различных фазах сна. Подобным же образом
фиксируется поза, в которой мы просыпаемся утром.
  Точность, с которой человек может определить позу, предпочитаемую для сна
(даже в таких деталях, как, например, сцеплены ли лодыжки, в каком
положении находятся руки), очень высока. Во многих случаях я мог
подтвердить данные своих пациентов, располагая информацией домашних или
друзей. Читатели этой книги тоже могут использовать предлагаемый метод для
проверки точности собственных наблюдений, а также сами строить догадки
относительно значения тех или иных поз сна. По мере того как рос мой
интерес к позам спящих, я стал просматривать литературу по психоанализу и
науке о поведении и обнаружил, что по этим вопросам очень мало подходящего
материала. В 1914 году Альфред Адлер предпослал краткую заметку своей
статье по проблемам бессонницы, где, в частности, отметил: "Тщательное
исследование, основанное на обширных данных, наверняка покажет, что позы
сна данного человека могут служить индикатором линии его поведения". Он
настоятельно приглашал "психиатров, неврологов и педагогов увеличивать
список поз сна", добавляя, что понимание смысла этих поз вполне может
иметь "большое значение для педагогики". Как мы увидим ниже, их
потенциальное значение простирается далеко за рамки ограниченного
предположения, сделанного Адлером.
  Одна из учениц Адлера, Сюзанна Шалит, откликнулась на его приглашение и в
1925 году опубликовала статью о позах спящих детей и взрослых, уделив
особое внимание позам детей. Однако эта статья базировалась на весьма
специфических психоаналитических теориях Адлера, что в определенной
степени ограничивало ее ценность. В разрозненных публикациях на эту тему я
нашел также интересную статью гейдельбергского невролога Х. Торнора,
написанную в 1931 году. В ней обсуждается связь между позами сна и
различными нервными реакциями. Основная американская работа на эту тему
была проделана в 1930 году в Меллоновском институте в Питсбурге - это был
проект, выполненный Г. М. Джонсоном для компании Симмонса, выпускающей
матрасы, однако меллоновская работа, как и некоторые более поздние,
связанные с ней, касалась только физиологии движения и поз во сне, а не их
значения для поведения человека. В сущности, ранее никто не пытался
провести исчерпывающий анализ поз спящего, их значений и их отношений к
другим явлениям. Хотя в течение двух прошедших десятилетий ежегодно
публиковалось более шестисот статей по проблемам исследования сна, позы
сна фактически не обсуждались. В большинстве работ содержались технические
данные об активности мозга и тела во время сна. Понять важнейшие
следствия, вытекающие из этих исследований, совершенно необходимо.
  Но лишь совмещая эту информацию с пониманием значения положения тела во
сне, мы можем наконец приблизиться к полной картине "мира сна" - мира,
который, будучи хорошо изучен, расширит представления о диапазоне
человеческого опыта и откроет новые перспективы в нашем познании самих
себя как человеческих существ. Практические приложения этой новой
концепции мира сна весьма разнообразны, они способны породить свежие идеи
во многих областях - от супружеских отношений до проблем бессонницы. То,
что говорят о нас позы сна, не просто открытие нового - это возможность
лучше понять наше существование во сне и наяву.
  Я благодарен Джону Малоуну за редакторскую помощь в подготовке этой книги.
Я также хотел бы поблагодарить Ли Маклер, библиотекаря Центра душевного
здоровья, за помощь в обзоре литературы.




                                  Глава I.


  СКВОЗЬ ЗОНУ СУМЕРЕК.

  Я назвал его Человек-конверт. Мой бывший пациент. Человек-конверт, перед
отходом ко сну выполнял исключительно сложный ритуал, который соблюдал до
мельчайших деталей. Прежде чем лечь в постель, он размещал на ночном
столике следующие предметы: открытую бутылку кока-колы со стаканом,
"готовым к действию", пачку сигарет, зажигалку и носовой пульверизатор.
Покрывала на кровати должны были быть подогнуты так, чтобы не было видно
ни малейшей складки, а простыня натянута как можно туже, так что постель
становилась спел„нутой. В этот "конверт" он аккуратно втискивался, будто
лист бумаги.
  Даже в дороге он обязательно имел все хозяйство с собой и устраивал
простыни точно таким же образом, как и дома.
  Ночью он обычно просыпался, наливал стакан кока-колы и выпивал его,
закуривал сигарету и, наконец, использовал носовой пульверизатор. Закончив
эту церемонию, он чувствовал себя достаточно спокойно, чтобы проспать
остаток ночи.
  Поведение Человека-конверта - это, конечно, крайность, но и каждый из нас
в той или иной степени проходит через определенные ритуалы, приготовляющие
нас к миру сна. Даже самые обычные занятия перед сном - раздевание, чистка
зубов, посещение туалета, одевание пижамы или ночной рубашки, выключение
света - выполняются каждым из нас по некоторой уникальной схеме, присущей
только данному индивиду. Муж может чистить зубы перед тем как раздеться, а
жена - уже надев ночную рубашку. Лампочки в спальне выключаются в
определенном порядке, одном и том же каждую ночь. И если пропускается та
или иная важная часть ритуала, то человек, как правило, встанет с постели,
чтобы открыть окно, налить стакан воды или положить в пределах
досягаемости пачку салфеток. Если же кто-то почувствует себя слишком
усталым, чтобы встать и завершить ритуал, нередко, несмотря на усталость,
он будет не в состоянии заснуть, пока не заставит себя привести все в
надлежащий порядок.
  Хотя наши предсонныс ритуалы и содержат иногда элементы эксцентричности,
они важны по ряду причин. Достаточно сказать, что их привычный,
автоматический характер помогает вывести себя и свои мысли из мира дневной
деятельности. Движения, которые мы выполняем, стали частью нас самих до
такой степени, что мы могли бы проделать их во сне. Нам не нужно думать о
том, что мы делаем, эти действия оказывают глубокое успокаивающее влияние,
помогая нам достигнуть физического и эмоционального расслабления.
  Но тут есть и нечто большее. Человек-конверт не просто успокаивал себя.
Он, подобно каждому из нас, убеждал себя, что дневной мир, привычный мир
бодрствования, труда, социальных и других отношений, в которых он
участвовал, останется на своем месте, пока он спит, и он найдет его таким
же, когда проснется утром или даже среди ночи. Потребность чувствовать
уверенность в продолжении этих отношений особенно ярко проявляется у
людей, страдающих депрессией и связанными с ней заболеваниями. Такие люди
часто с трудом засыпают, боятся потерять контакт с миром бодрствования,
быть отделенными от знакомых жизненных ландшафтов и поэтому не позволяют
себе уснуть. А отдельные индивидуумы часто лишь на рассвете, когда
восходящее солнце подтверждает, что мир все еще здесь, могут почувствовать
себя в достаточной безопасности, чтобы наконец-то отдаться сну.
  Хотя подобные тревоги обычно отражают неблагополучие реальной жизни этих
людей, никто из нас не свободен от сознания, что, перейдя в мир сна, мы
покидаем привычный нам вид жизни и попадаем в совершенно иной вид бытия.
  Иногда нам, чтобы успокоить себя, требуются специальные предметы. В
царской России дворяне обычно брали в постель маленькую подушечку-думку,
которая "нашептывает мысли". Подобно защитному одеялу из мультфильма,
которое герой постоянно таскает с собой, привычные предметы приобретают
преувеличенное психологическое значение. Почему нам помогают уснуть такие,
казалось бы, глупые, детские вещи? Каждый знает, что сон не только
полезен, но и необходим. Эксперименты, в которых люди лишались сна
длительное время, показали, что это лишение имеет гораздо более серьезные
последствия, чем лишение пищи, и приводит к прогрессирующей потере
способности решать даже простые умственные задачи, а в конце концов и к
нарастающим симптомам бреда. Поскольку мы проводим во сне так много
времени и полностью сознаем его важность для здорового бодрствования,
может показаться парадоксальным, что сон может нам чем-то угрожать или что
нам могут понадобиться какие-то особенные вещи или церемонии, чтобы помочь
приготовиться ко сну.
  И все-таки сон всегда имел сложное значение для человечества. С одной
стороны, это отдых, который восстанавливает силы, возрождает их, чтобы
справляться со стрессами и наслаждаться радостями нашего бодрственного
состояния. На другом полюсе находится большой сон (согласно одноименному
фильму Хэмфри Богарта) - это смерть. Действительно, во многих культурах
процесс ухода в сон воспринимается в терминах мифа, по которому душа
временно покидает тело. В некоторых обществах верят, что во время сна душа
скитается отдельно от тела как бы в изгнании, в других - что душа
принимает иную форму - животного или человека. Во многих племенных
культурах существуют особые табу, запрещающие трогать постель человека,
ушедшего на охоту или войну, в опасении, что его духу некуда будет
вернуться и охотник из-за этого умрет.
  Итак, сон - это нечто гораздо большее, чем простая физическая
необходимость. Это неизвестный космос со своими измерениями пространства,
времени и ощущений, куда мы отправляемся каждые двадцать четыре часа.
Когда мы готовимся лечь в постель, каждый из нас становится Колумбом тьмы,
пустившимся в путь "к пределам ночи". И поэтому вполне резонно, что мы
ощущаем потребность обрести уверенность, прежде чем начнем свое ночное
путешествие в неизведанное, приготовить себя психологически к тому, чтобы
ставить дневной мир позади.

  * * *

  Основной суточный ритм человека, называемый циркадным, отражает движение
Земли, вращающейся вокруг своей оси вместе с обращением вокруг Солнца.
Слово "циркадный" происходит от латинских слов "circa dies", что буквально
значит "около дня". Подобно обезьянам, в том числе человекообразным,
человек - дневное животное, творение дневного света, в отличие от таких
ночных существ, как кошки, совы, мотыльки. Люди могут приспособиться спать
днем и работать ночью, но наша естественная склонность - быть активным
днем, а ночью отдыхать. Днем мы живем в видимом мире, где предметы имеют
четкие формы, размеры, цвет и текстуру. При свете дня человек может видеть
различие между кустом и диким животным, но в темноте оба они - лишь
смутные фигуры без определенной формы. Поэтому, начиная с самых ранних
стадий человечества, день предназначен для общения с миром конкретных
предметов, для охоты, возделывания полей, изготовления орудий труда, а
ночь, когда никакая работа невозможна, создавала естественную паузу в
деятельности - она была временем для сна. Мир сна сам по себе кажется
пустотой, не имеющей формы, границ, измерений в пространство и времени.
Пока мы спим, мы в течение ночи населяем эту пустоту мириадами людей,
предметов, видений, звуков - короче говоря, нашими снами. Оба мира -
дневной и мир сна - одинаково реальны, сколь бы различными они ни
казались.
  В течение каждых двадцати четырех часов все мы испытываем действие двух
отделенных друг от друга реальностей в этих мирах. Для большинства из нас
этот суточный цикл поделен на три периода снижающейся активности. Утром
начинается первый, рабочий период, обычно совпадающий с максимумом дневной
освещенности; вечером его сменяет промежуточный период, когда мы начинаем
откладывать в сторону заботы дневного мира, и, наконец, наступает период
сна. По мере того как с прогрессом технологии рабочий день постоянно
укорачивается, промежуточный период между работой и сном соответственно
удлиняется. В современной жизни этот промежуточный период обычно
посвящается той или иной форме отдыха и развлечений, что позволяет
человеку постепенно избавляться от дневных забот. Когда промежуточный
период завершается, мы замедляем активность, наше внимание все больше и
больше обращается на самих себя и на наше ближайшее окружение; мы
ограничиваемся вначале пространством своего жилища, затем спальней и,
наконец, постелью. Параллельно этому физическому сужению масштаба
окружающей обстановки, психологический центр нашего внимания тоже
меняется, отходя от многочисленных интересов дневного мира и все более
приближаясь к жизни собственного тела.
  Мы начинаем ощущать усталость. Это означает, что в мозгу возбуждаются
центры сна и от них исходят химические и неврологические послания,
призывающие организм к отдыху. Начинает действовать естественный рефлекс
зевания - мы пытаемся получить больше кислорода, чтобы восстановить
жизненные силы, мы потягиваемся, чтобы стимулировать слабеющие мускулы. На
этой стадии нередок смех: смеясь, как и при зевании, мы получаем
дополнительные порции кислорода, но в то же время смех - это феномен
релаксации, освобождения.
  В это время мы начинаем переходить в то, что я называю зоной сумерек между
бодрствованием и сном. Именно в зоне сумерек, когда центры сна в мозгу
постепенно захватывают господство над нашими физическими и
физиологическими процессами, происходят важные события, подготовительные к
действительному сну.
  Мы решаем, что пора ложиться спать. Мы совершаем ритуалы умывания,
раздевания и, возможно, надеваем специальное ночное платье. Наконец, мы
ложимся в постель, перейдя от вертикального положения к горизонтальному,
характерному для ночного мира, от ориентации, отвечающей максимальной
мобильности, к ориентации наибольшего бездействия. Вместе со сменой
вертикального положения на горизонтальное пределы нашего поля зрения тоже
сужаются, побуждая нас сомкнуть веки - наши биологические шторы. И,
наконец, приготовившись к переходу в ночной мир, мы принимаем привычное
положение тела, в котором нам легче всего отдаваться во власть сна.
  В следующих главах я буду подробно обсуждать разнообразие и значение поз,
как тех, которые мы принимаем засыпая, так и тех, в которых пребываем во
время сна и при пробуждении. Но прежде чем изучить смысл поз сна,
необходимо понять, какие физические и психологические факторы и процессы
управляют миром сна, начиная с момента вступления в зону сумерек и позже,
на различных стадиях сна, вплоть до нашего пробуждения на следующее утро.

  * * *

  Окружающая обстановка, та сцена, на которой разыгрываются события нашего
сна, - это постель. "Постель, друг мой, - это вся наша жизнь, - писал Ги
де Мопассан. - Здесь мы рождаемся, здесь мы любим и здесь умираем". И
здесь, на столь важном для человеческого опыта месте, мы встречаемся с
особым миром сна.
  Для наших примитивных предков, первобытных людей, постель выглядела просто
небольшим углублением в земле, окруженным кучами земли и листьев. Но даже
на этой ранней стадии развития человечества выбор места для сна
определялся множеством условий, которые остаются с нами и по, сей день.
  Во-первых, в этом выборе отражается принцип территориальности: это была
местность, обнесенная чем-то вроде психологической изгороди, которая
принадлежала данному человеку. Мы думаем не просто о "постели", но о "моей
постели", или, если речь идет о паре, о "нашей постели"". Этот
территориальный аспект обычен и для многих животных. Например, гориллы
обозначают место для сна изгородью из веток с листьями.
  Во-вторых, постель, даже в самых своих примитивных формах, должна быть
надежным местом, где можно чувствовать себя в безопасности. Без чувства
безопасности заснуть трудно. Все это верно и для животных. Хотя слоны
обычно спят на боку, больной слон будет спать стоя, поскольку он не
чувствует себя в безопасности лежа, в расслабленном состоянии: требуется
больше времени и усилий, чтобы встать на ноги в экстренном случае, и это
делает животное более уязвимым.
  Для первобытных людей, живших на открытом воздухе, защищенность от угрозы
нападения (будь это опасные хищники или враги - люди) - это первое, что
необходимо было обеспечить при выборе места для сна. Но даже за стальными
и бетонными стенами современных многоэтажных зданий постель остается
главным местом безопасности. Почти каждый в тот или иной момент своей
жизни реагировал на стресс "беседой с постелью". Есть много людей, чья
привязанность к постели достигала патологических проявлений. Например,
Пруст редко покидал свою спальню в течение многих лет, когда писал "В
поисках утраченного времени". Обломов, герой Ивана Гончарова, провел в
постели большую часть своей жизни. Для обоих этих людей, реального и
выдуманного, пребывани