Глаза его засверкали, лицо нахмурилось.
     - Нет-нет, - поспешила она ответить. Его заботливость тронула ее.
     - А как твоя бабушка?
     - Хорошо, но из своих комнат не выходит.
     - Вполне ее понимаю. Знаешь, Ева, я хочу, чтобы вы с бабушкой перебрались к нам в Бруклендс. Да и мама будет рада. Ей хочется познакомиться с тобой поближе и обсудить все, что связано со свадьбой.
     Говорил он настолько искренне, что на сердце у Евы потеплело. Так, может, принять его предложение и переехать в Бруклендс, под крылышко Маркуса, где она будет себя чувствовать в полной безопасности?
     Но нет! Она вспомнила разговор с Анджелой и поняла - Маркус Фицалан представляет для нее еще большую опасность, чем Джеральд. Надо немедленно покончить с этим делом, чтобы больше не переживать, готовясь к мучительному объяснению.
     - Очень мило с твоей стороны, Маркус, но я не могу.
     Что-то тут неладно, чувствовал все время Маркус. Хоть бы она объяснила, что происходит.
     - Ты не хочешь, чтобы я вам помог? Я же не слепой, вижу - ты не в своей тарелке. Боишься Джеральда?
     Голос его звучал ласково, во взоре была одна нежность, хотя обычно их беседы больше напоминали поединок на ножах. Готовая разрыдаться, Ева с трудом сглотнула комок в горле и медленно покачала головой.
     - Нет, - солгала она.
     Впрочем, когда Маркус был рядом, она и впрямь никого и ничего не боялась, ей начинало казаться, что испытываемый ею страх лишь плод богатой фантазии, а Джеральд существо безобидное.
     - Тогда обещай мне, если почуешь какую нибудь опасность, тут же дашь мне знать. А еще лучше - приедешь сама в Бруклендс.
     - Услышав то, что я все время собираюсь тебе сказать, ты не захочешь видеть меня в Бруклендсе.
     В ожидании продолжения Маркус с каменным выражением лица взглянул Еве в глаза. По ее растерянности и скованности нетрудно было догадаться, как тяжело ей говорить.
     - Я... я, Маркус... я решила не выходить за тебя.
     - Хотелось бы знать почему.
     - Не могу, и все тут. Поеду с бабушкой в Камбрию, буду жить там.
     Маркус побледнел от негодования. Видно было, что он с трудом сдерживает гнев.
     - Понимаю, - проговорил он, растягивая слова. - А ты не чувствуешь никаких обязательств передо мной и перед твоим отцом? Мы же с тобой заключили соглашение, если ты помнишь, и я намеревался строго выполнять его условия.
     - Приношу свои извинения за причиненное беспокойство. Знаю, ты меня возненавидишь, за что я не вправе тебя порицать, но поступить иначе не в моих силах.
     - А как же шахта?
     - Я говорю не о шахте, а о себе. Шахта больше меня не интересует. Я не выйду за тебя, Маркус. Не могу.
     В этих двух простых словах было столько решимости, что Маркус не сразу нашелся что возразить. Молча смотрел он на Еву, мучительно думая, какие аргументы могут заставить ее изменить решение. Но по выражению ее лица и всему поведению он понял, что оно далось ей нелегко. Что-то произошло, но она не говорит, что именно. Ему же кажется, что всему виной приезд Джеральда.
     - Не считаешь ли ты нужным объяснить мне, чем ты руководствовалась? Почему вдруг я стал тебе неприятен?
     - О нет, это совсем не так.
     - Не так? Известно ли тебе, что думает мужчина, нареченная которого дает ему отставку? Он начинает подозревать, что его место в ее сердце занял или занимал все время другой. Кто же этот другой? Джеральд? Или один из его дружков?
     - У меня, поверь, не такой дурной вкус. Никто мне не нравится, и у тебя нет оснований для таких чудовищных обвинений, -вспыхнула Ева.
     Как же ей хочется задать ему вопрос об Анджеле! Услышать, что это гнусная ложь, никаких подарков он ей не дарил, да и между ними вообще ничего не было... А вдруг он подтвердит, что да, это правда? Какое будет для нее унижение!
     Пересилив себя, Ева отвела глаза.
     - Тебе, полагаю, лучше уйти.
     Но Маркус так легко не привык сдаваться.
     - И не подумаю. Нам надо объясниться.
     - Все ясно и без объяснений. Больше мне нечего сказать.
     Ева было пошла прочь от него, но он схватил ее за плечо.
     - Ты не можешь так поступить.
     - Могу, - с трудом выговорила она, избегая смотреть на него. Слишком волновала его сильная, мужественная фигура, его близость. Она старалась говорить спокойно и стойко боролась со слезами, всем своим существом желая, чтобы он обнял ее, расцеловал, разжег в ней огонь страсти...
     Но между ними все время стояла Анджела с ее наглой, вызывающей улыбочкой.
     Раздался стук конских копыт, и мимо них к подъезду дома промчался элегантный экипаж. В вышедшей из него даме Ева даже на таком расстоянии узнала Анджелу. И тут же ощутила острый укол ревности. Только бы не объясняться снова. Она быстро повернулась к ней спиной.
     - Еще одна гостья пожаловала к вам, - без особого интереса заметил Маркус, огорченный тем, что внимание Евы отвлеклось.
     - Это не гостья, а Анджела Стефенсон, -сдавленным голосом отрезала Ева, не скрывая своей ненависти. - Как ей повезло! Приехала она, разумеется, к Джеральду, но будет счастлива встретиться с вами, а при вашем интересе к романтическим похождениям вы получите не меньшее удовольствие. И ее присутствие облегчит нанесенный мною удар, - проговорила она с едким сарказмом. - Извините меня, пожалуйста, мне необходимо проведать бабушку.
     Она сделала шаг в сторону, но он снова схватил ее за плечо и притянул к себе.
     - Ты действительно хочешь, чтобы наши пути разошлись навсегда? Чтобы мы больше никогда не виделись? Повтори, ибо я не могу в это поверить.
     - Да, это так. - Сердце ее бешено билось, она старательно избегала его взгляда.
     - Нет, повтори, глядя мне прямо в глаза.
     - Да, - через силу промолвила она после паузы. - Я так хочу.
     - Добавь, будто ты не желаешь, чтобы я тебя касался и целовал. Ты прекрасно воспитана, ведешь себя, как подобает настоящей леди, но я - то знаю, как легко воспламенить тебя, заставить забыть все приличия.
     И, прежде чем она успела вымолвить хоть слово протеста, он прижал ее к груди. Напрасно Ева старалась высвободиться, Маркус крепко удерживал ее в руках, и постепенно Ева стала ослабевать, поддавшись возбуждению.
     С жадностью голодающего, который дорвался до пищи, Маркус покрывал ее рот поцелуями, и она на них с готовностью отвечала.
     Каждой своей жилкой она ощущала, как трепещет его тело. Она уже не могла сопротивляться искушению, уже забыла обо всем на свете, но так же стремительно, как обнял, он отпустил Еву и даже оттолкнул от себя.
     Надо сказать, стратегический маневр, имевший своей целью сломить упорство Евы, обернулся против самого Маркуса. Ему лишь с трудом удалось сохранить самообладание.
     Ева в состоянии шока, онемевшая, тупо смотрела на него. Какая же она слабая и беспомощная рядом с ним! Ни к чему подобному она не была готова. Все усложнилось еще больше. Она остро ощутила, как сильна ее любовь к нему. И пожалела о принятом решении.
     - Прошу прощения за мое варварское поведение, - вымолвил наконец Маркус, - но я хочу, чтобы в длинные одинокие ночи у бабушки тебе было что вспомнить, чтобы наряду с неутоленным желанием ты испытала сожаление. Можешь до хрипоты убеждать меня в обратном, но легкость, с которой воспламеняется твое тело, - лучшее доказательство того, как ты хочешь быть со мной. - И это не конец, Ева, - продолжал Маркус. - Когда ты придешь в себя, мы продолжим наш разговор. Так легко тебе от меня не избавиться. Я этого не допущу.
     - Придется допустить, - дрожащим голосом прошептала Ева. - Решение мое твердо. Мне и без того тяжко, прошу вас, не усложняйте все еще больше. Говорить нам не о чем. Прощайте, Маркус.
     В дом она вбежала через боковой вход, не желая встречаться с Анджелой. Хорошо, что она сказала ему все, что хотела, сейчас бы только успокоиться после его поцелуев.
     Маркус, охваченный гневом и недоумением, проводил ее глазами, не зная, что и подумать. Скорее всего, она увлеклась другим мужчиной. Но тогда как объяснить готовность, с которой все ее существо отозвалось на его ласку? При одной мысли об измене Евы его пронзила острая боль. Он и не подозревал, что способен на такую ревность.
     Стиснув зубы, он мрачно глядел ей вслед, борясь с желанием броситься за ней, схватить за плечи, повернуть лицом к себе и потребовать объяснения. И сказать что-то в свою защиту, если потребуется. Но, пересилив себя, Маркус решил больше не унижаться.
     Оставаться здесь дольше не имело смысла, он уедет немедленно. Но тут он увидел направляющуюся к нему Анджелу...

***

     У себя в комнате Ева ополоснула горящие щеки холодной водой и кинулась к окну. Анджела, знала она, наверняка отыщет Маркуса. Из окна, выходящего в сад, она увидела идущих рядом и мирно беседующих Маркуса и Анджелу.
     К ее великому огорчению, у Маркуса был совершенно спокойный, даже безмятежный вид. Он внимательно слушал Анджелу, изредка кивая в знак согласия, и галантно подал ей руку, помогая преодолеть несколько ступеней. Она же, бросая на него из-под полуопущенных ресниц томные взгляды, на которые была такая мастерица, улыбалась и смеялась в ответ на его слова.

***

     Бабушка удивилась и очень расстроилась, услышав от Евы, что она не желает выходить за Маркуса.
     - Да ты шутишь, Ева!
     - Ничуть не бывало. Я не могу выйти за него. И сказала ему об этом. Теперь все кончено.
     - Как так кончено? Ведь ты столько теряешь!
     - Всего лишь шахту "Этвуд". Да пусть Джеральд ею подавится.
     - Могу себе представить, как рассердился мистер Фицалан, узнав о твоем решении.
     - Да, рассердился, но лишь потому, что теряет шахту, а не из-за его чувств ко мне. Я для него лишь средство для достижения цели, а я больше не желаю выступать в этой роли. И уверена, что только таким образом могу быть счастлива.
     Бабушка пристально вгляделась в Еву. Что вынуждает ее сделать подобный шаг? Губы у Евы дрожат, под глазами синяки, лицо обиженное и сердитое.
     - Но почему ты так переменилась к мистеру Фицалану? Вы вроде бы хорошо с ним поладили.
     - Мне тоже так казалось. Но Маркус, по всей видимости, обманывал и меня, и тебя, -произнесла Ева возмущенно. - У него давнишний роман с женщиной, которая когда-то была моей подругой. Если бы не папино завещание, он бы на ней женился. Роман продолжается и будет продолжаться после нашей женитьбы. Согласиться с этим я не могу. Тем более, что нет гарантии, не возникнет ли после этого романа новый.
     Леди Пембертон молчала.
     - При твоих взглядах на брак, - продолжала Ева после небольшой паузы, - ты осуждаешь меня и считаешь дурочкой. Но подумай сама, ну как он смеет так меня обманывать? До чего же это унизительно! И я не выйду за Маркуса, лишь бы исполнить волю отца и угодить Фицалану и тебе.
     Бабушка наконец опомнилась.
     - Он сам тебе сказал, что у него роман с другой женщиной?
     - Нет. Это, очевидно, не входит в его намерения. Но я не сомневаюсь, что роман есть. Его героиня сама мне об этом рассказала. Да и Джеральд подтвердил.
     - На слова Джеральда я бы наплевала, но ты почему-то к ним прислушиваешься. Вместо того чтобы выслушать самого мистера Фи-цалана. Не кажется ли тебе, что это несправедливо по отношению к нему?
     - Возможно. Но я им верю. Потому что собственными глазами видела сначала Фица-лана в обществе этой особы, а затем роскошный подарок, который он ей преподнес в день ее рождения. Один из многих, полученных ею от него.
     Леди Пембертон сочувственно покачала головой.
     - Понимаю. Ну что я могу сказать? Что я огорчена до глубины души, больше ничего. Мне все время казалось, что мистер Фицалан именно такой человек, какой тебе нужен.
     - Очень сожалею, бабушка, что расстроила тебя. Но не порицай меня.
     - Постараюсь. Но что же делать дальше?
     - Поедем в Камбрию, если ты возьмешь меня. Мне хочется как можно скорее покинуть этот дом. Жить здесь рядом с Джеральдом невыносимо.
     - Ну что ж, поедем. Если ты все решила для себя, медлить незачем. Признаюсь, я без огорчения распрощаюсь с Джеральдом.
     Ева велела горничной начать паковать чемоданы, но чувствовала себя при этом глубоко несчастной. Как бы далеко она ни уехала от Маркуса, он навсегда останется в ее сердце. Больше ничего подобного в ее жизни не будет.

Глава двенадцатая

     Получив от Евы записку, удивленная Эмма поспешила на следующее утро к подруге. Она не сомневалась, что причиной ее отъезда является Джеральд.
     - О, Ева! - воскликнула она, не веря своим глазам - горничная уже паковала чемоданы. -Это Джеральд довел тебя до того, что ты уезжаешь? Но зачем? Вы с бабушкой вполне можете пожить до свадьбы у нас.
     - Не стану лгать, Эмма. Джеральд, желающий во что бы то ни стало заполучить шахту "Этвуд", угрожает мне самым отвратительным образом. Я напугана, и поверь, не зря. Это одна из причин моего отъезда.
     - Пойдем сядем, и ты расскажешь мне все по порядку.
     Эмма потянула Еву к кровати, на которой они уселись лицом друг к другу. За эти несколько дней, что Эмма не видела Еву, та изменилась до неузнаваемости. Тогда она излучала жизнерадостность, а сейчас ее угрюмое лицо было бледным, под глазами синяки, а в глазах стояла бесконечная усталость.
     - Я еду к бабушке в Камбрию.
     - Да у тебя же почти через две недели свадьба! Подготовка к ней требует массу времени.
     - Свадьбы не будет, - еле слышно произнесла Ева.
     У Эммы округлились глаза.
     - Почему? Что случилось?
     - Я не выхожу замуж за Маркуса. Не могу.
     - Почему? Что произошло? Дело не только в Джеральде и его угрозах? Что-нибудь стряслось с мистером Фицаланом? - В голосе подруги зазвучала тревога.
     - Нет-нет, с Маркусом все в порядке.
     И Ева изложила содержание разговора с Анджелой. Эмма слушала, не веря своим ушам.
     - Потрясена, как никогда, - сказала она, когда Ева замолчала. - Просто не верится, что она снова подкладывает тебе свинью. Кто бы подумал, что в одной женщине может быть столько коварства! И ты ей веришь? О, Ева! Мы обе прекрасно знаем, что представляет собой Анджела. Если ты уедешь сейчас в Камбрию, она снова одержит над тобой победу.
     - Но я видела доказательство его любви к ней, - прошептала Ева.
     - Доказательство? Какое же?
     - Веер, который ей подарил Маркус. Очень дорогой, украшенный серебром и бриллиантами. С дарственной надписью от Маркуса. Какие же еще доказательства нужны?
     Эмма была потрясена до глубины души. Но, зная подлую натуру Анджелы, продолжала сомневаться, все ли обстоит так, как изложила Ева.
     - Ах, Эм, больше я ничего не знаю. Я же тебе еще на пикнике сказала, что их поведение, когда они рядом, наводит на мысль, что они не просто знакомые.
     - Но, по твоим словам, мистер Фицалан опроверг это.
     - Ну неужто же он станет признаваться? Они оба ведут себя очень умно и меня, дурочку, обвели вокруг пальца. Маркусу шахта нужна не меньше, чем Джеральду, ради нее он пойдет на все.
     Эмма в отчаянии ломала руки.
     - Прости, Ева, но я не могу поверить, что мистер Фицалан способен на такую низость. Прежде чем рубить концы, тебе бы следовало с ним поговорить по душам.
     - Ну и что будет? - Не в силах сдержать своего раздражения, Ева говорила сердито. -Он снова солжет мне, а я этого не вынесу. А если подтвердит то, что сообщила Анджела, я тем более не вынесу.
     - И все равно, решить эту проблему ты можешь, лишь поговорив с ним. Или ты предпочитаешь оставаться в неведении?
     - Да, предпочитаю. Нас свела вместе исключительно шахта. Но Маркус сумел убедить меня, что не только в ней дело. И он так красиво ухаживал за мной, что я ему поверила. Три года назад они оба глубоко оскорбили и унизили меня. Вторично я этого не переживу. Не могу.
     - Если мне не изменяет память, после того как мистер Фицалан рассказал твоему отцу о происшествии на ярмарке - причем, скорее всего, рассказал не совсем правдиво, иначе твой отец вызвал бы его на дуэль и убил, - он уехал в Лондон и жил там довольно долго. Он мог и не знать, сколько ты выстрадала из-за этого случая. И что всю интригу затеяла Анджела с целью отбить у тебя жениха. Иначе, думаю, мистер Фицалан вел бы себя не так. Слова подруги звучали резонно.
     - Быть может, ты, Эм, и права, но мама всю свою жизнь внушала мне правила приличия, а я в один миг их напрочь забыла. Мне не следовало уединяться с Маркусом. Родители мои были в гневе, этвудское общество от меня отвернулось, но я заслуживала даже более серьезного наказания.
     - Тем не менее мистеру Фицалану нет оправдания.
     - А я и не выгораживаю его, во всяком случае полностью.
     Эмма сочувственно вздохнула, глядя в бледное, задумчивое лицо Евы.
     - Ты очень его любишь, Ева? - прошептала она.
     - Да, - проговорила та сквозь слезы. - И только сегодня это поняла. Глупость невообразимая - начисто забыть, что его интересую вовсе не я, а шахта "Этвуд". И влюбиться по уши, мечтать о том, чему не суждено сбыться.

***

     Джеральд был вне себя от радости и даже не пытался ее скрыть: Ева уезжает в Камб-рию.
     - Боишься? Бежишь? - прошипел он перед самым отъездом Евы, выследив ее одну на лестнице.
     - Тебя не боюсь нисколечко!
     - Тем не менее я рад, что ты прислушалась к моим предостережениям. Означает ли твой отъезд, что ты не выходишь замуж за нашего знаменитого соседа?
     - Ничуть. Рано радуешься, Джеральд. Уезжаю я ненадолго. В моем распоряжении еще целых пять месяцев, достаточно, чтобы сыграть свадьбу.
     С этими словами она села в карету. Доведется ли ей еще увидеть Бернтвуд-Холл?
     Расставаться с родным местом нелегко. Как мрачно на душе... Она больше никогда не увидит Маркуса. При его твердом характере он не сможет простить ее отказа. Об их непрестанных ссорах, может, и забудет, но мириться все равно не станет.

***

     На следующий день Эмма поехала в Брук-ленде, чтобы поговорить с Маркусом. Ею руководило желание помочь не этому мужчине -она считала его жестоким и даже злым насмешником, - а исключительно своей лучшей подруге.
     Маркус, излучавший силу и энергию, обычно подавлял Эмму, в его присутствии она робела, даже теряла самообладание. И, входя в Бруклендсе в его кабинет, она старалась вспомнить его таким, каким он был на пикнике, - весельчаком, резвившимся с детьми. Это помогло ей победить скованность.
     После возвращения из Бернтвуд-Холла двумя днями раньше Маркус никак не мог побороть охватившую его тоску и негодование. Разъяренный и обиженный поведением Евы, он с трудом преодолевал преследовавшее его днем и ночью желание броситься к ней и потребовать объяснения, а главное - умолять ее изменить свое решение. Удерживала его оскорбленная мужская гордость.
     Маркус как одержимый, погрузился в работу, но по ночам мысль о том, что он лишился Евы, причиняла ему невыносимую боль, не давая сомкнуть глаз.
     Он перебирал в уме все их встречи, осознавая, что она стала ему очень дорога, что он ее любит всей душой, что без нее ему жизнь не мила. Он любил многих женщин, красивых, интересных, но ни одна не тронула его так, как Ева, и он их благополучно забыл. Словно сердце его предназначалось ей одной, и ничто не могло этого изменить, что бы она ни говорила и ни делала, доводя его до полного отчаяния.
     При виде входящей Эммы он поднялся со своего кресла у письменного стола и с холодным безразличием, но вежливо предложил ей стул.
     - Садитесь, мисс Паркинсон. Честно говоря, я удивлен, видя вас здесь. Ваш визит имеет отношение к Еве?
     - Да. - Эмма села, а он продолжал возвышаться над ней, ничуть не напоминая того Маркуса, который так умело развлекал на берегу реки младших Паркинсонов. В иное время она бы повернулась и ушла, но сейчас бесстрашно взглянула ему в глаза. - Я приехала, потому что волнуюсь за Еву. Вам, мистер Фи-цалан, не мешает кое-что узнать.
     - Это касается Евы? -Да.
     - Почему же тогда она прислала вас, а не приехала сама?
     - Она не присылала меня и рассердится ужасно, если узнает, что я у вас была. Так вот, прежде всего я хочу вам сообщить, что Ева уехала из Этвуда в Ка