ифте. На самом деле... - Она ощущала себя подавленной.  К  тому
же не умела танцевать. Джоэл с улыбкой замедлил движение, крепче обхватил ее
за талию, чтобы она не могла оступиться и легче следовала за его движениями.
Джоэл окончательно понял:  он  никогда  не  сможет  признаться  в  том,  что
подсыпал Ральфу перец в обед. Он прибег к этой уловке,  чувствуя,  что  Клер
собирается игнорировать его весь вечер.
   По крайней мере сейчас у него было преимущество: Клер еще не сталкивалась
с нечестными приемами, которыми умело владели те, кто вырос на южной окраине
Чикаго.
   - Отнеситесь к этому проще, доктор, - вкрадчиво заговорил  Джоэл.  -  Ваш
Ральф совсем не против нашего танца, вы же знаете.  Он  был  смущен,  и  ему
хотелось побыть одному несколько минут.
   - Это не правда,  -  запротестовала  она.  Но  Джоэл  уже  знал.  Клер  -
интеллигентная женщина и не будет затевать спор  из-за  одного  танца,  даже
если это ей не по душе. Пользуясь ее молчаливым согласием, он  ослабил  свои
объятия, и ноги его задвигались в ритме музыки блюза.
   Лорен поймала его взгляд. Ее роскошные формы отчетливо вырисовывались под
красным атласом, а хлопающие  ресницы  обращались  в  его  сторону.  Он  уже
получал подобное приглашение. Когда он в первый раз развелся, он  достаточно
нагулялся,  чтобы  понять,  что  пробуждение  утром  рядом  с   малознакомым
человеком приводит к еще большему одиночеству.
   Может быть, внешне это было незаметно, но он так  же  остерегался  любви,
как и дама в его  объятиях.  Ее  глаза,  смех,  чувственность,  естественные
манеры - все в ней с первой встречи привлекало его,  а  ведь  он  совсем  не
собирался снова попасть в любовные сети. Он всю жизнь  крупно  рисковал,  но
давно уже не раскрывал своих чувств,  чтобы  избежать  боли.  Интуитивно  он
знал, что это маленькое существо в его руках может причинить ему муку. Но он
не позволит ей.
   На  танцплощадке  царил   интимный   полумрак.   Какие-то   люди   иногда
наталкивались на них, но казались им нереальными. Щека Клер  лежала  на  его
плече по принуждению его нежной руки.
   В коконе его интимного мира было безумно удобно, Клер никогда еще с  этим
не сталкивалась. Она знала, как вести себя с такими мужчинами, как Ральф. Ей
попадались и легкомысленные, и наглые, и просто обманщики.  Один  разбил  ей
сердце в неудавшемся браке. Но никогда еще она не встречала мужчину, который
бы так возбуждал ее.
   Это только  физическое  влечение,  утешала  она  саму  себя.  "Сексуально
изголодавшаяся одинокая женщина" - вот как определяла  она  свое  состояние,
но. Бога ради, неужели это справедливо? После такого  длительного  перерыва,
может быть, действительно ее женские гормоны немного взбунтовались.  Но  тут
она почувствовала, как губы Джоэла что-то нежно зашептали  в  ее  волосы,  а
руки в чувственном ритме заскользили по спине, и  у  нее  мелькнула  ужасная
мысль: это влечение само собой не пройдет. Она отчасти поняла это в лифте  и
вновь почувствовала сейчас. Что-то в  ласках  его  рук  позволяло  ей  снова
поверить в романтику любви. А то, как  он  смотрел  на  нее,  заставляло  ее
задуматься об огнях над озером, одиноко  блиставших  в  ночи,  о  миллионном
городе, где два человека существуют на своем собственном островке жизни.
   - Я хочу снова увидеть вас, - прошептал он.
   - Нет, - она попыталась сказать это убедительно, но  голос  ее  прозвучал
почти беззвучно и невыразительно.
   - Мы будет любить друг друга, - тихо сказал он. - Я хочу  тебя.  Клер.  Я
уже давно никого так не хотел.
   Она беспомощно покачала  головой.  Песня  кончилась,  и  Клер  попыталась
высвободиться. Но руки Джоэла еще крепче сжали ее талию.
   - Еще один танец.
   - Нет!
   Он  посмотрел  на  нее,  Клер  покраснела,  но  не  отвела  взгляда.   Он
почувствовал, как напряглось ее хрупкое тело. Очень нежно  он  обнял  ее  за
плечи, глядя ей в глаза, пока она с глубоким вздохом не положила голову  ему
на плечо. Закрыв глаза, он благодарно поцеловал ее волосы. Заиграла музыка.
   У Клер появилось ощущение, будто ее бросили в штормовое море. Она  крепче
ухватилась за шею Джоэла как за надежный балласт.
   Ее пальцы осторожно гладили его густые волосы у шеи. Ему  это  нравилось.
Глухие удары его сердца неожиданно отдались в ее, и она почувствовала прилив
такого удовольствия, к которому была совершенно не готова.
   Вокруг все выглядело нереальным. Она никогда не пила,  и,  возможно,  два
бокала вина подействовали на нее так, что ей казалось, будто танцует  кто-то
другой, а не она, и с удовольствием ощущает, как два  тела  соблазняют  друг
друга. Ее грудь касалась его груди, подставляя свою мягкость его  упругости.
Бедра флиртовали с бедрами, живот с животом. Ритм был  медленным,  а  ритуал
древним. Мужчина давал почувствовать себя, свой запах, разницу  между  ее  и
его телом. Женщина касалась его, отходила и снова касалась, с  каждым  разом
все ближе.
   Ее груди вдруг заныли, будто они наполнились и увеличились,  а  сама  она
стала меньше. Как это могло  произойти?  Ведь  это  был  всего  лишь  танец,
подумала Клер. И все же желание прокралось в  ее  тело  медленно  скользящей
змеей. Она чувствовала его рубашку и представляла себе его тело. Она ощущала
на своей спине нежные прикосновения его пальцев.
   Глупость. Очарование. Сумасшествие. Ее  мама  часто  говорила,  что  Клер
могла бы вязать во время землетрясения и не пропустить ни одной петли. Ничто
не могло вывести Клер.., кроме замкнутого пространства. Она была  достаточно
умной и опытной, чтобы  не  навлекать  на  себя  беду.  Но  ее  тело  своими
движениями само  провоцировало  неприятности.  Она  почувствовала,  как  его
желание возросло, и ей самой захотелось его, и никого другого. Никого из той
дюжины мужчин, с которыми она встречалась после развода. Только его. Сейчас.
Музыка скоро кончится, и  она  вернется  к  Ральфу.  Это  милый,  безопасный
ресторан, и нет греха в том,  что  она  потанцевала.  Она  чувствовала  себя
согретой, женственной, возбужденной, маленькой и чуточку сумасшедшей. В  ней
все еще присутствовало самообладание, как и удивление. Почему она так хотела
этого незнакомца? Он прильнул губами к ее лбу.
   - Доктор, - пробормотал он, - вы открыли в себе огонь?
   - Гмм...
   - Вам надо малость отойти, или мы тут прямо на полу...
   Она улыбнулась в ответ. Он покачал головой.
   - Вы нарываетесь на неприятности, - несколько лениво проговорил он.
   - Вовсе нет, - уверила она его.  Она  никогда  не  хотела  неприятностей,
потому что в эмоциональном плане она уже и так  сильно  пострадала.  Но  она
недооценила этого человека, его удивленная улыбка исчезла, и она  ничего  не
успела сообразить своим заторможенным умом, как он приник к ее рту губами.
   Ее голова отклонилась назад от силы его  поцелуя.  Желание,  мягкое,  как
шелк, стало грубым. Откровенным. Еще крепче  обхватив  ее  бедра,  он  грубо
притянул ее к себе.
   Исчезла музыка, исчез мягкий свет, исчезли и  танцующие  пары.  Его  губы
впились в ее.  Сердце  Клер  бешено  колотилось.  Игра  закончилась.  В  нем
заговорил мужчина.
   Когда он наконец поднял голову, выражение  лица  его  было  твердым,  как
гранит, глаза сверкали синими алмазами от переполнявшего их желания.  И  ему
было наплевать, даже если бы весь мир видел это.
   Когда закончилась песня?  Певицы  нигде  не  было  видно,  танцующие  уже
уселись за столы. Клер вдруг вырвалась и бездумно направилась к двери.
   Пока  она  быстро  пробиралась  между  столиками  и  одетыми   в   черное
официантами с дымящимися подносами, ее единственной мыслью было  -  сбежать.
Ральф поднял голову от пустой тарелки, когда  она  подошла,  и  расплылся  в
улыбке.
   - Ты не представляешь, как я шикарно поел. Могу поклясться, мне  принесли
блюд семь, я ничего подобного не видел. Я просил официантов подождать,  пока
ты подойдешь, но они все подавали и подавали...
   Все нормально, а у нее истерика.
   - Ральф, у меня ужасно болит голова, - тихо сказала  она.  -  Мне  бы  не
хотелось тебе портить вечер, но не отвезешь ли ты меня домой?
   - Конечно, дорогая. Но, ради Бога, в чем дело? У тебя  никогда  не  болит
голова.
   Он хороший, но такой медлительный.  Официант  отказывался  брать  деньги,
объясняя, что за обед заплатил владелец ресторана, но Ральф  все  настаивал.
Взяв пальто и сумочку, Клер посмотрела вокруг.
   Джоэла нигде не было видно, он исчез.
   Клер все еще с трудом  дышала,  когда  они  выходили,  а  еще  предстояло
спускаться на этом жутком лифте. Какой чудесный парень Ральф! Он  согласился
спуститься по лестнице, считая это хорошей разминкой для ног, и ни  разу  не
прокомментировал ее странное поведение.
   Вскоре они вышли на холодную улицу. Чикаго не случайно был назван городом
ветров. Ветер здесь никогда не стихал. Он  кружил  направо  и  налево  среди
небоскребов, хватал ее и Ральфа за полы пальто, заставляя их улыбаться, пока
они пробирались к машине Ральфа.
   - Надо будет еще как-нибудь здесь отобедать, - сказал Ральф и  добавил  с
усмешкой:
   - Особенно если это можно сделать даром.
   Для меня это было не совсем даром, хотелось сказать ей.
   Ночью она не могла заснуть. Бродила в темноте  по  своей  кремово-розовой
спальне, тиская старый шерстяной халат.
   Мама и Дог спали в соседней  комнате.  Сэнди  редко  приходила  домой  до
полуночи. Все было обычно: зимняя луна спокойно освещала ее  книжные  полки,
заставленные хорошо изученными  книгами,  ее  шкаф  с  аккуратно  повешенной
одеждой, флакончики духов на туалетном столике. Все было по-прежнему.
   Только ее кровать была пустой, и что толку ворочаться с боку на бок, если
сон никак не шел к ней.
   Любовная связь. Разве это так ужасно? Так чего же  ты  сбежала,  обвиняла
она себя, сбежала, будто от пожара.
   Внутри у нее все пылало. Она прекрасно  знала,  почему  поступила  именно
так. Джоэлу не следовало ей говорить, что он хотел ее всю, и тело,  и  душу.
Стив был просто котенком в сравнении с этим тигром.
   Никогда, подумала она. Никогда больше это не повторится.  Она  больше  не
потеряет над собой контроля и не позволит мужчине  полностью  подчинить  ее,
словно она  какой-нибудь  придаток.  Да,  любовная  связь  возможна  в  один
прекрасный день, но не с Джоэлом.

Глава 4

   - Доброе утро, - сонно пробормотала Клер с порога кухни.
   Ее мать и сестра возились у плиты с беконом.
   - Доброе утро!  -  приветливо  отозвалась  Нора.  -  Как  прошел  обед  с
Ральфом?
   - Отвратительно.
   - А куда вы ходили? - спросила Сэнди. Клер  налила  себе  кофе  и  кратко
изложила  события  вчерашнего  вечера.  Из  соседней  комнаты  громко  вещал
телевизор - показывали субботние мультики. Вальтер растянулся во  всю  длину
на кухонном полу.
   Ничто здесь не могло  напомнить  о  высоком  темноволосом  мужчине,  если
только сама Клер не захотела бы этого.
   - Ты вчера была с Роджером? - спросила она сестру.
   Сэнди не успела ответить, как Нора решительно вмешалась:
   - Она вернулась в четыре. Я слышала, как она пришла.
   Сэнди вздохнула, плотнее закрыла кружевной халат на груди и потянулась за
чашкой кофе.
   - Вопреки тому, что предполагает мама, я пыталась порвать наши отношения,
- сообщила она Клер, явно предназначая эту информацию для Норы.
   - Не знаю, хорошие это или плохие новости, - сухо отозвалась Нора.  -  Ты
перебрала столько мужчин за последние  несколько  лет,  что  через  год  все
мужское население Чикаго окажется охваченным.
   - Я всегда смогу переехать в Нью-Йорк.
   - Вы не могли бы подождать со своими спорами, пока не кончится завтрак? -
вмешалась Клер. Она с раздражением посмотрела на них.  У  всех  трех  женщин
были одинаково  темные  волосы  и  хрупкие  фигуры,  но  характеры  их  были
диаметрально противоположными. Сэнди и мать любили перемалывать  одно  и  то
же.
   - Пора бы тебе перестать забавляться и  найти  себе  мужа,  -  продолжала
Нора.
   - Мужей-то кругом полно, а вот с холостыми трудновато.
   - Сэнди! Ты даже...
   - Нет, нет, - твердо вставила Клер, посмотрев в сторону сестры. Размолвка
прекратилась, когда на пороге появилась Дот. С мольбой в  синих  глазах  она
уставилась на мать.
   - А никто не  считает,  что  сегодня  подходящий  день  для  зоопарка?  -
спросила она. Сэнди рассмеялась.
   - Сейчас середина зимы, моя прелесть. Конечно, нет.
   Дот сразу же сникла.
   - Так я и знала, - печально сказала она. - Я только что  слышала,  у  них
там огромный медведь панда, больше, чем небоскреб, я и подумала...
   Сэнди встала и строгим взглядом заставила Дот замолчать.
   - Ты же знаешь, что это не правда, и я не разрешаю тебе болтать глупости.
А теперь быстренько беги смотреть свои мультики.
   Плечики Дот опустились,  ручки  скользнули  в  карманы  халатика,  и  она
засеменила в другую  комнату.  Когда  Сэнди  ушла  одеваться,  Клер  и  мать
переглянулись.
   - Я могу примириться с ее делами, - тихо сказала  Нора.  -  Она  взрослая
женщина, и я надеюсь, что правильно ее воспитала, рано  или  поздно  здравый
смысл возобладает в ней. Но  когда  я  вижу,  как  она  относится  к  своему
ребенку...
   - У нее нет и половины тех дел, о которых ты беспокоишься, мама.  -  Клер
спокойно пошла к плите, чтобы спасти забытый матерью бекон. -  Ты  могла  бы
заметить, что она встречается исключительно  с  теми  мужчинами,  у  которых
такие же рыжие волосы и голубые глаза, как у Дот.
   - Ты хочешь сказать - похожими  на  Грега.  -  Нора  безнадежно  покачала
головой. - Она так изменилась с тех пор, как он бросил ее. Она раньше  много
смеялась и не была такой эгоистичной... Черт побери! - Локтем  она  случайно
столкнула сахарницу с кухонного стола. Белые хрусталики покатились по полу.
   Норина неуклюжесть усугублялась, когда она нервничала.
   - Я подберу, - успокоила ее Клер. - Сядь на место, - прикрикнула  она  на
пса, который пытался слизать с пола сахарный песок, мешая Клер замести  его.
- А что касается Дот, мы позаботимся о ней.
   - Мы - это не то, что родная мать.
   - Я знаю, - трезво рассудила Клер. - Вообще-то я  думала  забрать  Дот  у
нее.
   - Что? - Нора удивленно подняла брови. Клер подошла  к  плите  и  уложила
поджаренные ломтики бекона на бумажные салфетки.
   - Дот не виновата, что так похожа на своего отца, - спокойно сказала она.
- Может быть, если я увезу ее на время, Сэнди поймет, что она делает.  Я  не
имею в виду уехать навсегда, хотя, если  дело  дойдет  до  этого,  я  так  и
сделаю. Я вообще думаю переехать на год  куда-нибудь,  поработать  в  другой
больнице - у меня уже были предложения. Работая в вечернюю смену, я найму на
ночь няню и почти весь день буду с Дот сама. А в чем дело?
   - И давно ты думаешь об этом? Клер пожала плечами.
   - Уже несколько недель. Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
   - Потому что это так похоже на тебя - думать о других. - Нора  расплылась
в любящей улыбке. Она покачала головой. - Я не  хотела  бы,  чтоб  дошло  до
этого...
   - Я тоже. Ради моей сестры.
   - И ради тебя, - добавила Нора. - Я знаю,  ты  последнюю  рубашку  готова
отдать другому. Сколько бы от тебя ни потребовалось.
   - Ты что, смеешься? Разве  ты  не  заметила,  что  за  последние  годы  я
превратилась в  старую  себялюбивую  гусыню?  -  Покончив  с  беконом,  Клер
собралась домести остатки сахара, когда увидела печальное личико Дот,  снова
появившейся на кухне.
   - Где мама? - удрученно спросила она.
   - Не знаю. Я собираюсь пойти в зоопарк после  завтрака,  если  кто-нибудь
составит мне компанию, - небрежно произнесла Клер.
   - Я пойду с тобой! - с восторгом заявила Дот.
   - Будет холодно, - предупредила ее Клер.
   - Мне все равно!
   - Кто-нибудь  в  этом  доме  хочет  яичницу?  Я  уже  целый  час  пытаюсь
приготовить завтрак, полдевятого как-никак, - заметила Нора.
   Настроение в доме тотчас  изменилось.  Дог  поспешила  накрыть  на  стол,
радостно напевая. Вальтер принялся подпевать ей. Нора включила радио,  чтобы
послушать любимую песню, и стала разбивать яйца на шипящую сковородку.  Клер
пошла в свою  комнату  и  быстренько  надела  старые  вельветовые  джинсы  и
свободный розовато-лиловый свитер. Когда она вернулась на кухню,  там  стоял
оглушающий шум, и никто не слышал звонка в дверь.
   Перешагнув через пса. Клер быстро пошла к двери. Когда  она  открыла,  ее
удивление было так велико, что она не могла произнести ни слова.
   В морозном воздухе стоял Джоэл, высокий и молчаливый, и смотрел  на  нее.
На нем была короткая дубленка и джинсы, воротник  был  высоко  поднят,  щеки
раскраснелись от холода,  а  на  волосах  поблескивал  снег.  Прямо  явление
мужчины в их женской обители.
   Он просто улыбнулся и тихо сказал:
   - Доброе утро.
   - Кто это там? - спросила ее Нора.
   - Кто там? Кто там? - затараторила Дог. Джоэл не отводил взгляда от Клер.
Как губка, он впитывал в себя все ее лицо  без  косметики,  ее  повседневный
свитер и джинсы, мгновенно возникшее выражение незащищенности в  ее  глазах,
которое она старалась скрыть.
   - Я подумал, может, мне повезет и я застану вас дома субботним  утром,  -
очень спокойно произнес он. - Клер, мне нужно было увидеть вас.
   С круглыми от любопытства глазами Нора просунула голову через плечо Клер.
   - Ради Бога, входите. На улице холодно, как в склепе.  А  у  нас  горячий
кофе. Клер, ну что ты стоишь...
   Клер передвигалась, словно во сне. На какой-то момент она  пожалела  его.
Джоэл не понимал, на что себя обрекает. Раз уж он представился как  друг,  у
него было  мало  шансов.  Нора  разбила  еще  три  яйца,  налила  ему  кофе,
предупредила, чтобы он не садился там, где  был  рассыпан  сахар,  и  завела
серьезный разговор о жизни, погоде и о женщинах на посту мэра.
   Дог протянула ему свою ручонку для пожатия, затем уселась по-индейски  на
стул рядом, периодически вставляя про то, что он высокий, что у нее есть две
капустные грядки, где он  может  поиграть,  и  что  на  заднем  дворе  живет
настоящий живой медведь.  Вальтер  уже  накопил  достаточно  энергии,  чтобы
принять сидячее положение и пристроить свою морщинистую голову у  Джоэла  на
коленях. Клер беспомощно подняла глаза к потолку. Ее семья от  застенчивости
не умрет. А Джоэл не возражал, хотя ему бы следовало.
   И еще ему следовало не приходить сюда.  Все  тело  Клер  пылало,  как  от
горячей печки. Мысли запутались, она вспомнила обольщение  на  танцплощадке,
но сейчас они были  на  кухне  с  голубыми  ситцевыми  занавесками,  залитой
светом, шумной и никак не способствующей эротическим мыслям.  Такой  взгляд,
как у Джоэла, должен быть запрещен законом. Он разве  не  видит,  что  здесь
сидят ее мать и маленькая девочка.
   Сердце ее говорило, что она ужасно рада ему. Но ум подсказывал,  что  она
должна была запереть дверь, как только он появился на пороге.
   Джоэл вежливо повысил голос из-за шума.
   - Я хотел украсть у вас Клер на это утро, если у нее нет других планов, -
сказал он Норе.
   - Извините, - тут же вмешалась Дот, - но  тетя  Клер  собиралась  сегодня
утром в зоопарк. Она обещала взять меня с собой.
   - Ну ладно, Дот, - мягко побранила ее Нора, - тетя Клер  возьмет  тебя  в
зоопарк в другой раз. Но если ты уж очень хочешь пойти, я могу...
   - Она обещала, - настаивала Дот. - Ведь правда. Клер?
   - Тетя Клер, - поправила Нора и повернулась к плите. - О Боже, яйца!
   Клер вскочила, чтобы помочь матери. Она  выбросила  подгоревшую  яичницу,
запретила Hope подходить к плите и быстренько взбила тесто для блинчиков  на
всех, включая Джоэла, водворившегося на кухне, будто он здесь родился. Сэнди
появилась как раз тогда, когда завтрак был уже подан, и сразу же попала  под
обаяние Джоэла.
   Клер положила четыре блинчика на его тарелку, сознавая, что это  излишне.
Пища - энергия, а у Джоэла ее и так предостаточно.
   - Ты это слышала? - закричала Дот. - Джоэл пойдет с нами в зоопарк!
   - Господин Бранниган, - поправила ее Нора. - И если ты