зимее.
   Ее взгляд опустился на его втянутый живот,  задержался,  пока  у  нее
опять не прервалось  дыхание  при  виде  свидетельства  его  сильнейшего
возбуждения, поспешно скользнул вниз на его сильные ноги.
   - На тебе слишком много одежды, - мягко произнес он. Его пальцы нежно
коснулись ее шеи над  воротничком  блузки,  потом  соскользнули  вниз  к
верхней пуговке.
   Она вдруг осознала,  что  сдерживает  дыхание,  а  ее  кожа  горит  в
ожидании.  Глаза  Дуга  полыхнули  таким   ярким   пламенем,   что   она
почувствовала, как  жар  охватывает  ее  груди  по  мере  того,  как  он
расстегивает первую пуговку, потом еще одну и  еще.  Все  происходило  в
утонченно мучительном, замедленном темпе,  словно  им  принадлежало  все
время на свете, как если бы они не ждали слишком долго этого момента.
   - Твоя кожа как шелк, - сипло прошептал он. - Именно  такой  я  ее  и
помню.  И  все  же  она  обжигает  как  огонь.  -  Его  губы   коснулись
пульсирующей жилки в изгибе ее шеи. - Такая горячая,  такая  удивительно
гладкая и горячая...
   - Дуг, пожалуйста... - нетерпеливо умоляла Трейси, скользя руками  по
его широкой, шероховатой от волос груди, по плечам, сразу напрягшимся от
ее  прикосновения.  Она  жаждала  почувствовать  его  плоть  всем  своим
естеством,  почувствовать  его  умелое  прикосновение  к   ее   наиболее
чувствительным местам.
   - Мы долго ждали, моя любовь, - мягко увещевал он ее. - Так не  будем
торопиться, постараемся запомнить каждую секунду.
   Через, казалось ей, целую  вечность  он  стянул  блузку  с  ее  плеч,
склонил голову и пробежал кончиком языка  вдоль  края  бюстгальтера,  по
контуру ее грудей. Его пальцы чуть сжали сосок, и трение кружев  вызвало
изумительно чувственное ощущение, заставившее ее вскрикнуть  и  зарыться
лицом в его волосы.
   Лифчик  последовал  за  блузкой,  и  ноги  Трейси  так   ослабли   от
обуревавшего ее желания, что она едва не упала. Прижавшись к  нему,  она
повлекла его за собой на постель. -Его руки пробежали по  ее  обнаженным
ногам,  коснулись  чувственного  холмика  между  бедрами,  и   она   вся
затрепетала, заметалась, стараясь притянуть его к  себе.  Но  он  упрямо
уклонялся,  полный  решимости  продлить  каждую  секунду  с  мучительной
чувственностью.
   К тому моменту, когда он стянул с нее шорты и кружевные трусики,  она
вся горела, как в лихорадке, и была готова более чем когда-либо в жизни.
На этот раз, когда она потянула его к  себе  и  приподняла  свой  таз  в
неуемном  предвосхищении,  он   уже   не   сопротивлялся.   Их   взгляды
встретились, его наполненные полночными звездами синие глаза заглянули в
глубины ее огненно-янтарных глаз. В его  взоре  она  читала  нарастающее
удовлетворение. Он наслаждался, беря ее - и тело, и душу - в экстазе  от
возрожденной уверенности в том, что она опять принадлежит  ему,  оттого,
что пали наконец разделявшие их  барьеры  не  оставалось  ничего,  кроме
раскаленного добела желания, невыносимого напряжения, с которым ид  тела
соединились в мире полного живыми цветами  несравненного  возбуждения  и
радостного облегчения.
   Наступившее успокоение было не  менее  чудесным.  Оно  несло  в  себе
довольство  более  полное,  чем  то,  которое  каждый  из  них  надеялся
когда-либо достичь. Их любовные утехи были как  будто  теми  же,  что  и
раньше, но одновременно в чем-то и другими, большими,  чем  раньше.  Как
если бы их обогатили почти три года воздержания и осознание того, что их
чувства друг к другу не изменились из-за безрассудной  разлуки,  которой
никогда не следовало допускать.
   Свернувшись  клубком  в  объятиях  Дуга   после   ночи,   наполненной
утонченными любовными утехами, Трейси сонно прошептала:
   - Это ничего не меняет между нами, знаешь ли.
   - Ты немного передергиваешь. Мы только что доказали, что  между  нами
никогда ничто не менялось.
   - Кое-что нет, - признала она. - Но, Дуг, брак это больше, чем просто
секс.
   - Уж не думаешь ли ты, что я этого не понимаю? Поэтому я и  вернулся.
Я осознал наконец, что такое  любовь  и  обязательность.  Именно  это  я
пытался показать тебе каждодневно после своего возвращения. У меня  было
время для экспериментирования, пока отсутствовал,  и  я  обнаружил,  что
спать с женщиной еще ничего не значит, если оба  партнера  не  разделяют
одни и те же ценности, если они не смеются вместе, как смеемся  мы,  или
не ссорятся, как ссоримся мы.
   Трейси провела пальцем по его груди:
   - Или не мирятся, как миримся мы.
   - Ты так это называешь? Примирение?
   - А ты как называешь?
   - Я это называю: заниматься любовью с женщиной, которая означает  для
меня больше, чем что-либо в мире.
   Этими мягко произнесенными словами для Трейси завершились  внутренняя
борьба и внешняя война. Насколько она понимала. Дуг Магир вернулся домой
навсегда...

Глава 11

   Трейси совсем забыла о  ежегодном  церковном  пикнике,  пока  Дуг  не
напомнил ей. Он нежно шлепнул ее по попке.
   -  Поспеши-ка   на   кухню,   лентяйка,   и   приготовь   чего-нибудь
вкусненького, если рассчитываешь, что я поставлю на  твой  ленч.  Не  то
тебе придется разделить его со стариком Кэлебом. Плешивый простак  давно
положил глаз на тебя.
   - Кэлебу семьдесят пять.
   - И до сих пор проворен, как петушок. Трейси поднялась на колени  над
Дугом и грозно посмотрела на него. Но, будучи в чем мать родила, она  не
столько пугала, сколько провоцировала.
   - Дуг Магир! Если ты позволишь Кэлебу Паркеру - как бы проворен он ни
был - выиграть у тебя мой ленч, нынешняя ночь станет последней,  которую
ты проводишь в моей постели, предостерегла она.
   - Мы не в твоей постели, - напомнил он ей, - а в моей, но я намерен в
корне все изменить сегодня же ночью.
   - Вот как? - откликнулась она, устраиваясь поуютнее в его объятиях. -
Что-то я не помню, чтобы предложила тебе разделить со мной мою постель.
   - Ну, тогда и ты  не  сможешь  пользоваться  моей  постелью.  В  этом
матрасе полно комков, и он к тому же мал даже для карлика.  Уже  сколько
недель мои ноги свисали с него. Удивительно, что  в  них  не  нарушилось
кровообращение, - он пошевелил большими пальцами ног. - Видишь, они  уже
синеют.
   Она подергала его за темные волосы на груди.
   - Это единственная причина, по которой ты хочешь  разделить  со  мной
мою постель? Только чтобы твои ноги не свисали?
   - Ну, твоя постель обещает и другие преимущества, - тихо заметил  он,
возбуждающе проводя пальцем по окружности ее груди и  продвигаясь  к  ее
розовому  соску,  который  уже  напрягся  в  мучительном  ожидании   его
прикосновения.
   - Не покажешь ли мне, какие именно? - искушающе поддразнила она.
   - Если покажу, мы останемся без ленча. Не  будет  и  пикника,  а  наш
сынок разрушит весь дом, пока мы будем наверстывать потерянное время.
   - Ну вот, все испортил!  После  своего  возвращения  ты  столько  раз
отвозил Дональда к моим родителям. Почему тебе не  хватило  ума  отвезти
его к ним вчера?
   - Да потому, что ты отправилась на свидание с другим мужчиной, - сухо
напомнил он ей. - И мне  нужна  была  здесь  компания,  чтобы  не  сойти
окончательно с ума.
   - А ты сходил с ума? - полюбопытствовала она.
   - Скажем так: останься ты  с  Джонни  здесь  еще  на  пару  минут,  и
изображаемая мною улыбка слиняла бы, а я врезал бы  парню  так,  что  он
улетел бы в свой "Морти".
   - Как хорошо, что Джонни Рей не знал этого. Он никогда бы не  простил
мне того, что я уговорила его на свидание.
   - Так это ты уговорила его? - весело спросил Дуг.
   - Угу.
   - Ну-ка, расскажи подробнее. Она попыталась сползти с  края  постели,
но он прижал ее к себе:
   - Давай, рассказывай!
   - Не хочу. Боюсь, потеряю свое преимущество.
   Он долго всматривался в ее глаза, потом провел пальцем по  ее  губам.
Приятная теплота наполнила ее сердце, а  по  ее  позвоночнику  заплясали
искры.
   - Разве ты до сих пор не поняла, что всегда будешь иметь преимущество
передо мной? Я люблю тебя больше всего на свете.
   Она сверкнула на него глазами, чувствуя, как  ее  сердце  заполняется
жаром счастья.
   - Больше, чем блинчики с голубикой?
   - Больше.
   Она в задумчивости поджала губы, потом спросила дразнящим тоном:
   - Больше, чем леденцы и чем катание на карусели?
   - Даже больше, чем это, - очень серьезно ответил он.
   - Больше, чем играть в бридж с моими родителями?
   Он закатил глаза к небу:
   - Определенно больше.
   - Больше, чем бейсбол?
   - Ну...
   Она ткнула его локтем в бок.
   - Навсегда?
   - Навсегда, - торжественно пообещал он, потом ухмыльнулся:
   - А теперь расскажи о своем свидании с Джонни Реем.
   - Ни в коем случае. Если ты так ревновал, почему позволил  мне  пойти
на него?
   - Я хотел доказать тебе одну вещь.
   - Какую?
   - Ты начинала чувствовать себя неуверенно всякий раз, когда заставала
меня флиртующим с другой женщиной.
   - При чем тут это? - возмущенно спросила она. -  С  Джонни  Реем  все
несерьезно. Ты...
   - Со всеми другими женщинами у меня тоже не было ничего серьезного, -
заверил он ее. -  Флирт  забавен,  Трейси.  Он  дает  человеку  приятное
ощущение  своей  значимости.  Если,  разумеется,  он  невинен  и  каждый
понимает это, тогда  в  нем  нет  ничего  плохого.  Нормальный  брак  не
распадается от флирта, если, конечно, один из супругов не чувствует себя
неуверенно.
   Она пристально  посмотрела  на  него,  глубоко  вздохнула  и  наконец
признала:
   - Ты прав. Может, я и была неуверенной в себе. Временами  ты  казался
несчастным, и  я  винила  себя  в  этом.  Когда  же  я  видела,  как  ты
развлекаешься с  какой-нибудь  женщиной,  меня  охватывала  ревность.  Я
начинала думать, что она предлагает тебе нечто, чего не могла предложить
я.
   - У тебя нет никаких оснований сомневаться в моих чувствах к тебе.  -
Он  поцеловал  ее  медленно  и  так  основательно,  что  она   чуть   не
задохнулась, но зато убедилась, что он ее не обманывает.
   Он проказливо улыбнулся ей:
   - И, маленькая, я никогда не флиртовал только лишь  для  того,  чтобы
вызвать твою ревность, как сделала ты, устроив свидание с Джонни Реем.
   Трейси виновато покраснела.
   - Кстати, вы двое так и не сходили в кино. Разве что нашли кинотеатр,
в котором вместе с жареной кукурузой подают и виски. Так где вы были  на
самом деле?
   - Ходили в бар Дейви.
   - Джонни, должно быть, позабавился.
   - Он вел себя как настоящий друг. Только жутко  боялся,  что  ты  его
отдубасишь.
   - Стало быть, свидание оказалось коротким. Ты никогда не умела пить.
   - Ты должен благодарить свою звезду.
   - За что?
   - Если бы я не выпила хоть немного вчера вечером, мне бы  не  хватило
духу ворваться к тебе сюда.
   - Тогда напомни мне сегодня на пикнике поблагодарить Джонни Рея.
   - Черт! Пикник! Из-за тебя я совсем забыла о нем!
   - Так ты признаешь, что я могу заставить  тебя  забыть  обо  всем  на
свете?
   - Мы же уже установили это.
   - Мы можем попробовать еще разок.
   - Я-то думала, что тебя волнует, почему так тихо в комнате  Дональда.
Сейчас он, наверное, вырывает уже последние страницы из книжек,  что  ты
взял для него в библиотеке.
   Дуг вздрогнул и натянул покрывало до подбородка.
   - Почему ты не посмотришь, что там делает твой сын?
   - Не думай надуть меня. Сегодня Дональд твой сын. Мне  в  самом  деле
пора заняться делом. Я собираюсь поджарить цыпленка  и  испечь  яблочный
пирог.
   У него загорелись глаза:
   - Тогда я готов на любую жертву. Давай, женщина, пошевеливайся.
   К тому времени, когда они добрались до озера, Трейси чувствовала себя
так, словно ее выставили напоказ в витрине центрального универмага. Даже
чертов бармен из пивной "У Дейви" с любопытством наблюдал за ней. Джонни
Рей опасливо поглядывал на Магира из-за  самого  большого  дуба.  Чарльз
изобразил улыбку от уха до уха, увидев, как твердо Дуг сжимает ее  руку.
Милли выглядела смирившейся, а Вирджиния Сью была явно разочарована.
   Родители же Трейси не могли бы выглядеть более  довольными,  если  бы
сами спланировали случившееся прошлой ночью. Она даже  подумала,  уж  не
сидели ли они на дереве с  биноклем,  наведенным  на  окно  комнаты  для
рукоделия.
   - Итак, - безмятежно обратился к ней отец, беря у  нее  корзинку  для
пикника, - вы двое наконец все уладили?
   - Мы близки к этому, - совершила она ошибку  в  тот  миг,  когда  Дуг
произносил:
   - Лучше, чем когда-либо.
   - Ну не замечательно ли это? - пропела ее мать. - Я так и знала,  что
скоро нам предстоит что-то отпраздновать.
   - Ма, пока еще нечего праздновать.
   - Нечего? - удивилась Грейс с огорчением в глазах. - Но  я  думала...
Когда я увидела вас двоих только что, я была просто уверена...
   - Мы только начали улаживать наши отношения, - подчеркнула Трейси.  -
Поэтому, пожалуйста, не заказывай пока свадебный торт.
   -  Ну,  не  повредит  заехать  на  обратном  пути  в  кондитерскую  и
посмотреть, что там  и  как.  А  на  днях  я  видела  такое  славненькое
платьице, как раз для...
   - Мама!
   - О'кей, о'кей, - фыркнула мать. - Вы с Дугом  сами  можете  заказать
торт, когда будете готовы к этому. Не буду совать нос в ваши дела.
   - Спасибо.
   - Я готов, - весело вставил Дуг.
   - Нет, не готов. К тому же тебе даже не нравятся торты. Сколько труда
мне стоило уговорить тебя съесть один кусочек для памятной фотографии на
той свадьбе.
   - Верно. Я  предпочитаю  яблочный  пирог,  -  его  взгляд  дьявольски
засверкал, опустившись на ее грудь. - И другие сладкие вещи.
   В ответ глаза Трейси заблестели с нескрываемым бесстыдством.
   - Тогда начинай выворачивать карманы, ибо я собираюсь  прошептать  на
ушко Кэлеба сладкие вещи, -  предостерегла  она  и  протиснулась  сквозь
собравшуюся толпу, чтобы поставить свою корзинку  вместе  с  другими  на
импровизированной сцене.
   Ежегодный церковный пикник проводился как семейное мероприятие с  тех
пор,  как  Трейси  помнила  себя,  для  сбора  средств  в  местный  фонд
благотворительности. Дуг постоянно повышал цену и выигрывал ее  корзинки
для  пикника,  начиная  со  средней  школы,  даже   тогда,   когда   она
пережаривала цыпленка, а корочка  яблочного  пирога  оказывалась  сырой.
Только однажды кто-то осмелился превысить предложенную Дугом  цену:  тот
юноша был новичком в городе  и  не  знал,  что  она  и  Дуг  Магир  были
неразлучны. Другой парень вмешался и остановил его в  последний  момент,
пока гнев Дуга не вышел из-под контроля.
   Пока Дуг был в отъезде, пикник утратил в  значительной  степени  свою
привлекательность для Трейси. Последние три  года  она  делила  ленч  со
своими родителями, совершенно незаинтересованная участвовать в  невинном
ритуале "спаривания", который совершался сам по  себе  вокруг  корзинок,
наполненных чем угодно: от жареных  цыплят  и  картофельного  салата  до
паштета и французского хлеба. Последние обычно приносила Вирджиния  Сью,
так до конца и не  понявшая,  почему  ее  лакомствам  люди  предпочитали
простые, но вкусные блюда, предлагавшиеся другими женщинами.
   Вдруг Дональд задергал Трейси за руку.
   - Ма, хочу найти папулю.
   - Папуля, наверное, играет в бейсбол, милок.
   - Найти папулю, - настаивал ребенок, готовый надуться. - Хочу играть.
   - Подожди минутку.
   - Сейчас!
   - Дональд Дэвид Магир!
   Его глаза  наполнились  слезами,  и  он  издал  пронзительный  вопль,
который не могли не услышать все участники пикника:
   - Папочка!
   Трейси и вообразить себе не могла, что Дуг услышит призыв своего сына
среди шума, стоявшего на лужайке, но он вдруг оказался рядом с ними.
   - Что такое? Тебе больно? Он что, упал? Дуг  опустился  на  колени  и
стал выискивать признаки смертельных ран,  а  Трейси  лишь  вздохнула  и
развела руками.
   - Он выживет.
   - Но что случилось-то?
   - Ничего не случилось.
   - Так какого черта он вопил?
   - Напомни мне дать тебе почитать книгу об ужасной парочке.
   - Ты хочешь сказать, что с ним случился припадок гнева?
   Дональд уже улыбался во весь рот, обхватив ручонками шею отца.
   - Идем играть, папуля. Качели.
   Трейси невольно улыбнулась,  видя  замешательство  в  глазах  Дуга  и
солнечную радость на лице Дональда. Слезы его бесследно исчезли.
   - Забирай его, - щедро предложила она, - а я пойду побеседую с Джонни
Реем - надо же вытащить его из-за того дерева.
   Час спустя преподобный Джэксон наконец открыл  аукцион.  Корзинки  не
были  помечены  именами  приготовивших  их  женщин,  но  каждый  мужчина
постарался  заранее  опознать  ту  корзинку,  на  которую  он  собирался
ставить. Целый хор голосов поднимал ставки понарошке, чтобы  взять  цену
побольше, но в конце концов от места проведения аукциона  рука  об  руку
отходили парочки в том же составе, в котором они и прибыли сюда.
   И Чарльз, и Джонни Рей делали непомерно высокие  ставки  на  корзинку
Трейси,  что  вынудило  Дуга  заплатить  смехотворно  высокую  цену   за
возможность позавтракать со своей женой.
   - Ну, молодцы, - ворчал  он,  вручая  наличные  супруге  преподобного
Джэксона.
   - Не жалуйся, - поддразнила его Трейси. -  Они  могли  бы  играть  на
повышение и дальше. Они же знали, что ты пойдешь  до  конца.  Скажи  еще
спасибо, что мой отец не участвовал. Я заметила, как он пытался повышать
ставки, но мать схватила его за руки.
   Но прежде чем уединиться, чтобы  позавтракать,  они  дождались  конца
аукциона. К  удивлению  Трейси,  Джонни  Рей  поставил  больше  всех  на
корзинку Вирджинии Сью, а корзинку  Милли  выиграл  Чарльз.  Даже  Морти
поставил на ленч, принесенный новенькой в городе учительницей.
   Когда эти три пары уходили, Трейси обратила внимание на  расплывшихся
в радостных улыбках мужчин. Во всяком случае Чарльз и Джонни  Рей  сияли
безудержно. Морти же выглядел слегка озабоченным, как если бы  его  рука
сама по себе делала ставки, а он  не  совсем  понимал,  что  ему  теперь
делать с симпатичной женщиной средних лет, улыбавшейся рядом с ним.
   Вирджиния Сью, казалось, была в шоке. Она таращилась  на  Джонни  Рея
так, словно не могла припомнить, где она могла видеть его раньше.
   Чарльз же и Милли превосходно смотрелись вместе,  и  Трейси  искренне
пожелала этой парочке поладить. Пора уже Чарльзу начать проводить  время
с кем-то еще, кроме нее с Дугом. Ему нужна была добрая спутница жизни, и
Трейси вдруг сообразила, что  она  недооценивала  Милли.  По-своему  она
оказалась неплохой подругой в последнее время.
   - О чем ты думаешь? - спросил Дуг, расстилая одеяло  под  деревом  на
самом берегу озера в отдалении от остальной толпы.
   - О Чарльзе и Милли. Как тебе нравится эта парочка?
   - Думаю, нам не стоит вмешиваться.
   - Ну-ну. Почему бы им не быть счастливыми, как мы?
   - Пусть будут. Но не обязательно же друг с другом. Позволь  им  самим
решить для себя.
   - Какой ты скучный!
   - Я предпочитаю сосредоточиться на нас с тобой. - Он опрокинул ее  на
одеяло и склонился над ней, просунув одну ногу между ее бедрами,  Трейси
почувствовала, как все ее тело охватывает жар, не имевший ничего  общего
с летним солнцем.
   - Дуг! - запротестовала она, но не слишком энергично.
   - Помнишь, первый раз, когда мы пришли на такой пикник?  -  прошептал
он, прижавшись горячими губами к ее щеке.  -  Мне  ты  показалась  самой
красивой девушкой, которую я когда-либо встречал. С длинными каштановыми
волосами, ниспадавшими на спину, и огромными глазами.
   - Не так уж неотразима я была после того, как  грохнулась  в  третьем
"доме", порвала джинсы и оцарапала коленку.
   - Даже тогда ты выглядела обалденно. К тому  же  ты  чертовски  ловко
прокралась в тот "дом".
   - Тогда-то  ты  и  запал  на  меня?  Когда  убедился  в  моем  умении
прокрадываться в "дома"?
   - Не-а. Раньше.
   - Да? Когда же?
   - Когда ты отбила мяч за пределы площадки.
   Она игриво шлепнула его:
   - Дуг, ты романтичен, как бухгалтер, влюбленный в цифры.
   - Ты хочешь романтики? Я покажу тебе