ь она. - Ведь не каждый день
мне в окно швыряют камни... Хотя, с другой стороны, и я не  каждый  день
говорю по радио о сексе.
   Мартин со странным выражением посмотрел на нее.
   - Похоже на то, что все дело  в  этом.  Но  возможно,  есть  какие-то
другие объяснения?
   - Мне больше ничего не приходит в голову.
   - У вас есть враги?
   Стефани покачала головой.
   - А рассерженные бывшие мужья? Рассерженные бывшие поклонники?
   - Никаких рассерженных бывших.  Записку,  которая  была  привязана  к
камню, Мартин уже положил в пластиковый пакет, принесенный из  кухни,  и
теперь поднял его на уровень глаз. Их взгляды встретились поверх пакета.
   - Это, конечно, многое объясняет. Но никогда не мешает проверить.
   - К-конечно, - запнувшись, ответила Стефани.
   Внутренний голос шепнул, что Мартин хочет выяснить,  есть  ли  у  нее
поклонник, но здравый смысл взял верх. Он  просто  делает  свою  работу,
хотя, как объяснил Мартин, когда она открыла ему дверь, это вовсе не его
работа.
   Он подошел к окну и начал изучать разбитое стекло. Затем посмотрел на
озеро.
   - Могли добраться сюда по воде. - Мартин обернулся. - Вы  не  слышали
шума лодочного мотора? Не видели никаких огней?
   - Нет. Я уже почти спала. Звон стекла разбудил меня. К тому  моменту,
когда я сюда вошла, те, кто это сделал, были уже далеко, не сомневаюсь.
   Стройные очертания его фигуры  отчетливо  выделялись  на  фоне  окна,
через которое падал свет с террасы. В нем, наверное, больше шести футов,
думала  Стефани,  и  ни  унции  лишнего  веса  -  одни  мускулы.   Легко
представить, что почувствовали бы плохие парни, бросившие  камень  ей  в
окно, если бы он возник перед ними. Им явно было бы не до смеха,  решила
она.
   Сидя  неподалеку  в  кресле,  Стефани  без  конца   заставляла   себя
вспоминать об истинной причине его появления в ее доме.
   - Все дело в радиопередаче, я знаю. Жители нашего  городка  настолько
ограниченны, что меня ничто не удивило бы. Они не  видят  дальше  своего
носа.
   - Если вы так к этому относитесь, то почему не переедете?
   Она посмотрела на него и больше не смогла  оторвать  взгляда  от  его
синих глаз.
   - Здесь моя семья.
   Прежде чем он успел продолжить расспросы, задребезжал дверной звонок.
Стефани собралась было встать, но Мартин, подняв руку, остановил ее.
   -  Позвольте  мне,  -  властным  звучным  голосом  произнес   он.   -
Оставайтесь здесь.
   Стефани кивнула. Глядя вслед Мартину, она впервые заметила  небольшую
выпуклость над ремнем сзади. Полы его  рубашки  не  были  заправлены,  и
теперь она поняла почему. У него был револьвер.
   Отведя руку назад, он положил ее на оружие и выглянул в окно рядом  с
входной дверью. Мгновенно расслабившись, Мартин  усмехнулся  и  повернул
ручку.
   - Сколько времени вам здесь отводят на то, чтобы прибыть по вызову? -
спросил Мартин. - В Мемфисе тебя уже давно бы уволили за такую волокиту.
   - Да-да...
   Услышав голос Фрэнка Смайли, Стефани встала и вышла  в  прихожую  как
раз тогда, когда шериф закрывал за собой дверь.
   - Привет, Стефани. Извини за опоздание. -  Он  взглянул  на  Мартина,
потом снова на нее. - Надеюсь, ты не в претензии на то,  что  я  прислал
вместо себя этого парня. Я хотел, чтобы кто-то оказался здесь как  можно
скорее. А он был поблизости.
   Стефани перевела взгляд на  высокого  молчаливого  мужчину,  стоящего
рядом с Фрэнком.
   - Я не в  претензии,  -  медленно  произнесла  она.  -  Совсем  не  в
претензии.
   Шериф направился в гостиную. Осколки стекла  хрустели  под  подошвами
его башмаков. Он изучал  учиненный  беспорядок,  когда  к  нему  подошел
Мартин и протянул пакет с запиской.
   - Это было привязано к камню. Мисс Митчелл брала ее  в  руки,  но  ты
можешь найти и другие отпечатки, если повезет.
   Фрэнк кивнул.
   - Я отправлю ее в Чаттанугу. Это  потребует  некоторого  времени,  но
парни в тамошней лаборатории творят чудеса.
   Он повернулся и стал задавать Стефани  те  же  вопросы,  которые  уже
задавал ей  Мартин-.  Второй  раз  отвечать  на  них  было  уже  не  так
интересно... А может быть, дело было в том, что задавал их теперь Фрэнк,
а не Мартин.
   Когда шериф сказал, что пошлет к ней Мартина Эббота, он объяснил, что
это полицейский репортер, с которым он дружил в Мемфисе. Какое-то  время
тот намеревался пожить в его лачуге.
   Теперь она гадала: почему ему вдруг приспичило обосноваться в  домике
на озере? И как долго продлится  это  "какое-то  время"?  Все  в  городе
знали, как трепетно Фрэнк относится к своему рыбачьему домику.  Оберегал
это убежище так, словно хранил там горы золота, а  не  старые  снасти  и
обшарпанную, потертую мебель. Наверное, они близкие друзья...
   Голос Фрэнка вернул ее к действительности.
   - Я позвонил Эпплтону в магазин стекла и зеркал, но подошла Дженнифер
и сказала, что он не сможет приехать сюда до утра - ночует  у  матери...
Старушка опять слегла с радикулитом, и он  ухаживает  за  ней.  -  Фрэнк
бросил взгляд на разбитое окно, затем  снова  посмотрел  на  Стефани.  -
Может быть, поедешь к нам? Ты можешь лечь в комнате Кортни. У  нее  есть
раскладушка.
   Стефани улыбнулась  в  ответ  на  это  предложение,  представив  себе
комнату дочери Фрэнка. Та превратила ее в святилище группы "Хот Пайпер".
Лучше спать в доме на отшибе с разбитым окном, чем в  окружении  десятки
раз повторяющихся в разных вариантах лиц этой команды и  их  беснующихся
поклонников.
   - Спасибо, Фрэнк. Но мне уже вряд ли удастся заснуть. Тем не менее  я
благодарна тебе за заботу.
   - Ты твердо уверена? Тебе не будет страшно?
   - Мы ведь в Стонвилле, ты не забыл? Просто кто-то донес до меня  свое
мнение, только и всего.
   - Да, однако существует уйма более безобидных способов сделать это.
   Раздался звук шагов, и оба  посмотрели  на  вернувшегося  в  гостиную
Мартина Эббота.
   - Может быть, вы несколько дней поживете у ваших родителей, -  сказал
он. - Пока все утрясется.
   - Нет, - не задумываясь сказала она. - Я останусь здесь. Все будет  в
порядке, я уверена.
   Синие глаза внимательно посмотрели  на  нее,  затем  Мартин  медленно
кивнул, словно понимая, о чем она недоговаривает. О том,  что  родители,
конечно, примут ее, но  за  это  придется  заплатить  своей  свободой  и
независимостью - двумя вещами, которые Стефани ценит  превыше  всего.  О
том, что она не хочет еще больше усугублять  то  неловкое  положение,  в
которое и так поставила отца. О том, что это.., еще больше  осложнит  ей
жизнь.
   - Ладно, я здесь  неподалеку,  если  понадоблюсь.  -  Мартин  коротко
кивнул Фрэнку и, не сказав больше ни слова, вышел из гостиной.

Глава 3

   Заколотив разбитое окно куском фанеры,  Фрэнк  Смайли  ушел.  К  тому
моменту, когда Стефани оделась и выпила первую чашку  кофе,  над  озером
поднялось солнце. Она стояла на террасе, где часом раньше  стоял  Мартин
Эббот, и смотрела на воду. Вода казалась такой же синей  и  отчужденной,
как и его глаза, и Стефани в который раз подумала: что же он за человек?
Было в нем что-то ужасно таинственное, интригующее.
   Едва начав анализировать свою реакцию на него  -  а  она  все  всегда
анализировала, - Стефани переключила внимание на себя. Был  ли  причиной
такой реакции сам Мартин или тот факт, что он не из Стонвилла? Время  от
времени она увлекалась каким-нибудь парнем из города - и  даже  едва  не
позволила Роду Шеффилду надеть кольцо с бриллиантом на свой палец, -  но
всякий раз вовремя вспоминала, что значит  выйти  замуж  за  мужчину  из
Стон-вилла.
   Остаться здесь. Навсегда.
   Одним глотком допив кофе, она вошла в  дом.  Ее  рассуждения  описали
полный круг и вернулись к исходной точке.  Дженетт  сказала,  что  новая
передача станет ее билетом в огромный мир, но стоило Стефани подумать  о
цене, как она начинала сомневаться в том, что сможет ее заплатить.
   Стефани удивляло то, что родители до сих  пор  не  позвонили  ей,  но
вчера у матери был день бриджа,  а  отец,  наверное,  был  очень  занят.
Каникулы в Стонвилле означали для него вовсе не отпуск, а летние занятия
в Библейской школе. В течение двух недель церковь была полна детей  -  и
ничто другое его не волновало. Она забыла об этом, когда вела  передачу,
иначе не переживала бы так сильно. К тому же отец редко слушал радио.  У
него просто не оставалось на это времени.
   И  возможно,  поэтому  сегодняшнее  утро  самый  подходящий   момент,
внезапно  подумала  Стефани.  Она  сможет  прийти   домой   и   обсудить
злосчастную передачу с матерью. С ней всегда было легче иметь дело,  чем
с отцом.
   Схватив портфель, Стефани вышла из дому и  заперла  за  собой  дверь.
Пять минут спустя она проехала мимо лачуги Фрэнка, по привычке  взглянув
на пыльную подъездную дорожку. Краем глаза она  заметила  синий  джип  с
открытым кузовом, но больше ничего за  дубами  рассмотреть  не  удалось.
Если Мартин Эббот  нормальный  человек,  то  сейчас  он  должен  быть  в
постели, предположила она.
   Одной  этой  мысли  оказалось  достаточно  ее  разыгравшемуся   вдруг
воображению.  Оно  мгновенно  нарисовало  образ   высокого   журналиста,
полуприкрытого простыней. С обнаженной грудью, с растрепанными  волосами
и с призывной улыбкой на губах... От этой картины, пусть даже мысленной,
у Стефани тут же  перехватило  дыхание,  а  сердце  забилось  с  бешеной
скоростью. Конечно же в постели  он  был  не  один.  Она  лежала  рядом,
собственнически  забросив  на  него  ногу.   Воображение   работало   не
останавливаясь. Вот она протянула руку и провела по его груди...
   Стефани   тряхнула   головой,   надеясь    прогнать    видение,    но
безрезультатно. Только затормозив перед домом родителей, она  наконец-то
справилась с наваждением.
   Антония Митчелл встретила дочь в дверях дома,  где  та  выросла.  Она
держала в руках большую розовую миску с торчащей  из  нее  пластмассовой
ложкой. Седые волосы блестели на ярком утреннем солнце.
   - Я увидела из  кухни,  как  ты  подъезжаешь,  -  с  улыбкой  сказала
Антония. - Какая приятная неожиданность! Ты редко заглядываешь к нам  до
работы. - Мать протянула ей миску. - Я делаю французские тосты. Хочешь?
   У Стефани потекли слюнки, но отвечать она не торопилась.
   - Папа дома? - прежде обеспокоенно спросила она.
   - Увы, он уже уехал. Я проголодалась и подумала: а почему бы и нет? Я
ведь могу приготовить французские тосты и для себя одной, не правда ли?
   Стефани с улыбкой кивнула, испытывая большее  облегчение,  чем  можно
было бы предположить.
   - Французские тосты - это чудесно! Я составлю тебе компанию.
   Они вошли в прохладный полутемный холл и  направились  в  кухню,  при
этом Антония говорила без умолку. Стефани не мешала ей, но  за  этим  не
совсем естественным оживлением чувствовала, что мать нервничает. К  тому
моменту, когда тосты были готовы и они сели за стол,  Стефани  уже  была
уверена, что Антония слышала передачу и ждет, пока дочь сама заговорит о
ней.
   Кусочек хрустящего тоста, политого сладким кленовым сиропом,  стал  у
нее поперек горла. С трудом проглотив  его,  Стефани  отложила  вилку  и
посмотрела на мать.
   - Мам, у меня была причина заехать к вам сегодня утром. Я.., я хотела
узнать, слышала ли ты...
   - Я слышала передачу, - сказала Антония.  -Мардж  позвонила  вчера  и
отменила игру в бридж из-за  сильнейшего  приступа  мигрени,  поэтому  я
осталась дома. - Антония Митчелл  тоже  положила  вилку  на  белоснежную
салфетку,  постеленную  под  тарелкой.  Ее  голос  и   лицо   оставались
бесстрастными. - Я прослушала ее от начала до конца.
   Стефани поежилась, ее просто мутило от волнения.
   - А папа?
   - Нет. Он не слушал. Я рассказала ему. А сегодня, не  сомневаюсь,  он
узнает о ней еще больше.
   Дальнейшие объяснения не требовались. Стефани  поняла,  что  имеет  в
виду мать. Телефонные провода в Стонвилле, наверное, дымятся - настолько
они перегружены.
   Стефани подождала, не скажет ли мать чего-нибудь еще, но та  молчала.
О чем она думает? Ищет слова, чтобы  отречься  от  дочери?  Сказать  ей,
насколько она разочарована в ней?
   Наконец  Антония  заговорила,  и  ее  мягкие  щеки  при  этом  слегка
порозовели.
   - Стефани, солнышко, я... Мне интересно...  Не  то  чтобы  это  имеет
значение, но.., неужели теперь действительно производят  презервативы  с
этими самыми щетинками?
   Стефани изумленно уставилась на мать. Где-то  в  подсознании  гремели
литавры.
   - Стефани?
   - А, да.., я здесь.
   Мать выжидающе смотрела на нее.
   - Ну?
   - Хмм... Да, мам, производят.  И  разноцветные,  и  с  ворсинками,  и
ребристые - любые, какие ты только можешь  представить,  и  даже  такие,
какие представить не можешь.
   Прежде чем она успела продолжить, мать снова заговорила:
   - А та, другая женщина, которая хотела, чтобы парень  привязал  ее  к
кровати? Неужели многие молодые люди занимаются такими вещами?
   Разговор  приобрел  настолько  фантастический  оборот,  что   Стефани
казалось, будто она поднялась вместе со стулом и смотрит на них обеих  с
высоты белого пластикового абажура, который  отец  повесил  над  столом,
когда она училась в пятом классе. Это было невероятно, но мать вовсе  не
казалась расстроенной, в  ее  глазах  светилось  лишь  любопытство.  Что
происходит? Что за бес вселился в ее мать?
   - Они используют веревку вроде той, которую ты купила месяц  назад  в
универмаге, или что-то специальное?
   - Можно  использовать  все,  что  тебе  нравится,  -  не  задумываясь
ответила Стефани. Голова у нее шла кругом.  -  Бархатные  шнуры,  шарфы,
цепи...  Вряд  ли  существуют  строгие  правила,  когда  дело   касается
предварительных игр.
   - Предварительных игр.., хмм... Услышать такие слова из уст матери  -
это было уже слишком. Стефани резко встала  и  отнесла  свою  тарелку  к
раковине. Что случилось? Почему мать задает все эти вопросы, вместо того
чтобы обвинять ее в том, что  она  испортила  жизнь  родителям?  Глубоко
вдохнув, Стефани повернулась и посмотрела на Антонию.
   - Эта программа... Она не возмутила тебя? Мать казалась удивленной.
   -  Возмутила?  Господи,  нет.  С  какой  стати,  милая?   Сексуальное
образование - вещь необходимая. Уже многие годы твой отец  хочет  ввести
нечто подобное в школе. Он только не знает, с  чего  начать  и  как  это
сделать.  Думаю,  твоя  передача  по-настоящему   просветительская.   Мы
гордимся тобой. Правда, гордимся!
   У  Стефани  буквально  отвисла  челюсть.  Слова   матери   были   так
неожиданны, что она потеряла контроль над собой.
   - Ты с ума сошла? Ты считаешь эту программу просветительской?!
   Мать с серьезным видом кивнула.
   - Ну конечно, дорогая. Как же иначе? У людей есть вопросы.  Им  нужны
ответы. Помнишь, ты работала на "горячей линии" в колледже? Это почти то
же самое. Только сейчас ты поможешь гораздо большему количеству людей.
   - А папа... Он тоже так считает?
   - Ну.., да. Сначала папа немного расстроился. Но когда я ему сказала,
как усердно ты работала над этой программой и как стремишься быть нужной
людям, он успокоился.
   - Как я стремлюсь быть нужной людям?! Мама, ты  же  знаешь,  что  это
задумывалось как передача о кулинарии, а не о сексе!
   - О!.. Но я отчетливо помню, как ты говорила  мне  совсем  другое,  -
медленно произнесла Антония, пристально глядя на  дочь  через  кухню,  в
которой витал такой домашний аромат французских тостов. - И  после  того
как я объяснила это отцу, у него окончательно поднялось настроение.
   Изумленная Стефани, вцепившись в край раковины, смотрела на мать. Она
ничего не понимала.  Ей  казалось,  что  мать  придет  в  ужас,  а  отец
схватится  за  сердце.  А  вместо  этого  Антония  Митчелл  выступает  в
поддержку программы.
   - Т-ты уверена? Ты действительно считаешь, что все в  порядке  и  это
никому не причинит вреда?
   - Абсолютно уверена. - Антония без колебаний встретила  испуганный  и
смущенный взгляд дочери. Спокойное и задумчивое выражение ее  лица  было
красноречивее слов. - Ты ведь давно сетовала на то,  что  в  городе  нет
какой-нибудь общественной службы - вроде той "горячей линии".  Я  думаю,
"Добавьте остренького" вполне может стать такой  службой.  Повторяю:  мы
гордимся  тобой,  Стефани.  Очень  гордимся.  -  Внезапно  в  ее  глазах
вспыхнули  озорные  огоньки.  -  Честно  говоря,  я  с  нетерпением  жду
следующего выпуска.
   Придя на работу, Стефани сполна получила свою порцию сальных  шуточек
и  двусмысленных  замечаний.  Не  раз  и  не  два  она  ловила  на  себе
откровенные  мужские  взгляды.  Анджела  Браун,   регистратор,   истовая
прихожанка  местной  церкви  и  член   попечительского   совета   школы,
склонившись над кофеваркой, прошептала:
   -  Как  ты  могла?  Твой  бедный  отец...  Лучшая  подруга   Анджелы,
машинистка Энн Пибоди, явно разделяла ее чувства. Взяв со стойки  поднос
с ланчем, она направилась было к столику, где сидела Стефани, но, увидев
ее, резко повернулась и устремилась в противоположном  направлении.  Все
это было бы смешно.., если бы кто-то не разбил окно  Стефани  в  третьем
часу ночи.
   Саманта никак не могла поверить, когда подруга рассказала ей о  камне
и привязанной к нему записке.
   - Кто мог такое сделать?
   - Откуда я знаю? - ответила Стефани, пожав плечами.
   Она ковыряла вилкой в салате, пребывая в полном смятении и словно  не
понимая, что  делать  с  содержимым  тарелки.  Стефани  приготовилась  к
упрекам родителей, но те поддержали ее. Что происходит? А потом еще этот
Мартин Эббот. Он вспоминался ей в самые  неподходящие  моменты.  Стефани
рассказала Саманте о том, как Мартин пришел к ней ночью.
   - О, постой-ка... - подняла та руку. - Мартин Эббот. Это  не  тот  ли
парень, который поселился в домике Фрэнка?
   Стефани удивленно посмотрела на подругу.
   - Ты с ним знакома?
   - Нет, но Мэрион о нем упоминала. Она сказала, что может  познакомить
меня  с  ним.  -  Саманта  придвинулась  ближе.  -  Как  думаешь,  стоит
попытаться?
   Нечто удивительно похожее на ревность кольнуло Стефани.
   - Не знаю, -  холодно  сказала  она.  -  Мне  он  показался  каким-то
диковатым.
   Саманта несколько секунд смотрела на нее, потом расхохоталась.
   - Диковатым? Ах, детка! Сдается мне, что ты не прочь прибрать  его  к
рукам, а?
   - Не правда!
   - Эх ты, совершенно не умеешь притворяться!  -  Саманта  чуть  ли  не
легла на стол от смеха.  -  Если  тебе  понравился  этот  парень,  скажи
Мэрион. Она только потому  не  позвонила  тебе  в  первую  очередь,  что
считает тебя равнодушной к таким  вещам.  Ты  отвергла  все  ее  прежние
попытки свести тебя с каким-нибудь молодым человеком.
   - Как правило, я и бываю к ним равнодушной, - сказала Стефани,  вертя
в руках кусочек латука. Подняв взгляд, она усмехнулась. - Но на сей  раз
я, возможно, захочу сделать исключение.
   Саманта закатила глаза.
   - Тогда позвони ей ради  всего  святого!  В  субботу  они  устраивают
барбекю у рыбачьего домика...  -  Она  хотела  сказать  что-то  еще,  но
внезапно осеклась.
   Стефани, проследив за  ее  взглядом,  увидела  приближающуюся  к  ним
Дженетт. Директор радиостанции остановилась у их столика и посмотрела на
Стефани.
   - Насколько я понимаю, у тебя дома были какие-то проблемы ночью.
   Стефани кивнула. Ее не удивила осведомленность Дженетт.
   - Если страховка не покроет расходов, станция заплатит за  стекло.  Я
уже сказала Эпплтону, чтобы прислал счет нам. - Она наклонилась ниже.  -
Это облегчит тебе принятие решения.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Если ты не вернешься в эфир, они победят.  -  Взгляд  Дженетт  стал
острым как кинжал. - Это твой шанс  доказать,  что  ты  чего-то  стоишь,
Стефани. Не позволяй каким-то идиотам с камнями решать за тебя. Жду тебя
завтра утром с ответом, который мне хотелось бы услышать. - Дженетт  еще
мгновение смотрела на нее, затем повернулась и зашагала прочь.
   Подруги молча смотрели вслед  удаляющейся  начальнице.  Только  ког