терпящих
кораблекрушение:  "Спасите,  добрые  люди,  тонем!!",  с берега отстраненно
отзываются: "А мы не люди, мы - вятские..."(28)
     - Тогда, я извиняюсь, получается, что вы очень-таки больные...
     - Отрицать не станем - так  уж  предначертано.  Может,  это  испытание
Господнее, может, еще что... Во всяком случае, однозначно воспринимать даже
самые простые слова мы не умеем.  А тут и не простые да и человека тоже  не
простого!
     - А и человека ли, гос... гос-сспода хоррошие? Ик... ик... ик-стинного
интеллигента в пятнадцатом поколении напоить весьма сложно,  но, кажись, на
сей раз получилось...  А  поэтому  позвольте  мне  рассказать  один  сон...
простите,  но  я  могу  говорить  о  нем  только  находясь  в самом крайнем
состоянии...  То  есть,  я  хотел  сказать,  в  исключительно   возвышенном
состоянии духа... Так вот, пригрезилось мне как-то... пардон, приснилось...
да, приснилось мне пустынное ущелье... Я потом... ну, после кружки рассолу,
проверил  по  карте  -  есть  такое  на самом деле.  Оно глубокое,  темное,
страшное,  с одним-единственным входом-выходом,  да и тот ведет  сначала  в
пещеры подземные,  к водам артезианским.  И увидел я воочию в самой дальней
пещере великана...  стоит ли говорить,  на кого он был похож? Правильно, не
стоит...  Великан  этот  располагался на отдых, но как-то по-странному:  ни
шатра походного не поставил,  ни костерка не разложил. А просто прислонился
он  спиною  к  холодной  базальтовой стене,  сел,  вытянул ноги,  сложил на
коленях руки да вдруг так и замер - застыл,  будто зачарованный! А затем из
глаз  его  внезапно ударили фонтаны света и озарили всю пещеру от пола и до
потолка.  Нижняя челюсть  с  негромким  гудением  опустилась  далеко  вниз,
наподобие  моста  подъемного  у сторожевой башни,  и во рту не оказалось ни
зубов,  ни  языка  -  словно  пустая  темная  комната.  И  увидел   я   там
обыкновенного человечка...  вот такого же,  как мы с вами,  даже,  пожалуй,
ростом поменее... И держал этот человечек в руках моток прочных  веревочных
лестниц,  которыми  быстро и ловко опутал все неподвижное тело великана.  А
затем достал он масленку да как начал бегать, точно обезьяна, вверх-вниз по
этим лесенкам и смазывать-подмазывать суставы и сочленения...
     - Не,  я чувствую,  что в  тот  раз  мы  этому  парню  мало  трендюлей
навешали!  Опять  полез  со  своими  мерзкими  измышлениями - ни стыда,  ни
совести!
     - Да,  у этих,  которые в очках, чем поколений больше, тем условностей
меньше. Раскованы до предела...
     - Ну с другой же стороны,  господа,  по пьянке чего только не скажешь,
верно?
     - Так ведь он,  гнида, и стрезва тоже самое несет! Черт бы побрал этих
искателей абсолютной истины!  Пирожными их не корми,  сволочей, а дай любую
проблему разобрать по винтикам и гаечкам,  а если можно - то и по молекулам
да атомам!  И если бы эдак  только  с  техникой  поступали,  но  ведь  и  к
человеческим отношениям у них тоже подобный изуверский подходец!
     - Сурьезные обвинения,  что и говорить...  А вот меня его  рассуждения
очень-таки заинтересовали!
     - Оно и видно - два сапога пара! Недаром и у тебя на переносье след от
пенсне!
     - Простите, господа, но я не совсем понимаю: отчего вас так раздражают
два увеличительных стекла на носу у мужчины? Это же говорит лишь о том, что
у него больные глаза!
     - Правильно!  А  с  какой-такой  печали  они заболели?  Оттого,  что с
детства не работал,  как все,  в поле,  на  фабрике  или  в  исправительных
лагерях,   а  над  книжками  сидел  день  и  ночь!  Развлекался,  значит...
Начитался,  понимаешь,  того-другого-пятого-десятого и вообразил себя самым
умным! Да таким, что о Священных Текстах рассуждать осмеливается!
     - Нет, как хотите, а я бы еще немного послушал...
     - Ну  так  забирай этого упившегося интеллигента и тащи в какой-нибудь
уголок,  там и шепчитесь!  Но я не советовал бы тебе, Зяма, с этим отродьем
вожжаться!  Ты все же простой деревенский дядька - значит, твердо стоишь на
ногах!  А наслушаешься книжного городского типчика,  так и сам себе  верить
перестанешь да и понимать тоже...
     - Э-эй!  Босяки и голодранцы,  фрайера да иностранцы!  Нет ли  у  кого
запасной струны?
     - Братцы мои,  так ведь это же господин "Легионер"!  И гитара в  руке!
Как  незаметно  он  явился!  Спеть  хочет!  А мы-то проорали-проспорили - о
хозяйских обязанностях забыли!  Ни стремянной не поднесли,  ни разгонной...
простецкой закусочкой и той не попотчевали! Сейчас, сейчас...
     - Ну да,  стал бы я дожидаться,  пока вы  базар  этот  закончите!  Как
тихонечко  вошел,  так  тихонечко и присел,  и под шумок славно попил-поел!
Ничего, что без спроса?
     - Да что ты такое говоришь,  родной ты наш!  Мы всегда тебе рады! Один
настоящий  мужчина  на  полсотни  говорунов...  Вот  и  струны  тебе,   как
говорится, золотые да серебряные!
     - Спасибо, друзья, спасибо! Так... а теперь заказывайте!
     - Балладу! Героическое!
     - Да что угодно! Только, если можно, без баб и патриотики...
     - Годится. Тогда для начала "Центрально-африканский вальс". Но вещичка
длинная - на четверть часа, не меньше!
     - Ну и славно!  Как раз и духовной пищи вдоволь  отведаем,  и  телесно
проголодаться успеем! Так сказать, приятственное с пользительным...
     - Однако...  однако же я не  знаю,  как  на  мою  балладу  отреагируют
присутствующие здесь выходцы из Черного Континента...
     - Да мы не обидимся,  приятель.  Что поделать,  такова жизнь!  А кроме
того, про наемников у нас свои песенки имеются.
     - В этом не сомневаюсь... Ладно, поехали:

                       Мы сидим с утречка в этом деле - по грудь,
                       Камарады, панове и братцы.
                       Анжей крестится, Пауль желает кирнуть,
                       Ну а Жан предлагает сдаваться.
                       Там с полсотни "мартышек", "макак" и "горилл",
                       Может больше - считать не считали.
                       Нас же четверо только, а пятый, Сирил,
                       Отвалил еще в самом начале.

                       Он скользнул, как змея толщиною в бревно,
                       Бросив нам непечатную фразу.
                       Вот что значит глотать спозаранку вино,
                       А не виски: дуреешь не сразу!
                       Нам бы тоже за ним - на карачках хотя б,
                       Нет, решили попробовать драки!
                       И полезли на нас из-за озера Саб
                       Все "гориллы", "мартышки", "макаки"!

                       Черт поймет, что у них: "шмайссера" иль "узи"?
                       Но, скорее всего, "АКээМы".
                       Тарахтят, лишь патроны давай, подвози,
                       Только с меткостью, к счастью, проблемы.
                       Лупят, вроде, в упор, а секут белый свет,
                       Словно с детства слепы и не слышат.
                       А у нас "эМ-16", и каждый ответ
                       В переносицу или чуть выше.

                       Но при этих успехах наш близится срок,
                       Это чуют ребята всем телом.
                       Анжей крестит живот, Пауль клянчит глоток,
                       Ну а Жан все о флаге, о белом!
                       (Все твердит и твердит, европейский дурак,
                       Из Женевской конвенции строчки!)
                       Нас "макаки" - вот этак, а после - вот так,
                       А потом уж живьем, на кусочки...

                       Нет, дружок, коль настанет последний исход,
                       Лучше выбрать дорожку иную:
                       По сто граммов, а после сто метров в обход
                       На локтях - и рывком в штыковую!
                       Без геройства, спокойненько я попрошу,
                       Все решим на коротких ударах.
                       Мы ж не зря изучали приемы у-шу
                       В лагерях, подворотнях и барах!

                       "Сразу видно, что ты из Сибири! - (то мне).
                        - К этим ружьям штыки не пристроишь!"
                       "Ладно, будешь прикладом - так даже верней,
                       Может, вырвемся все, то есть, трое..."
                       "А четвертому, значит, сидеть-прикрывать?
                       Кинешь жребий и пальчиком щелкнешь?"
                       "Добровольцев тут нету, а ты шутковать
                       Будешь дома, коль нынче не сдохнешь!"

                       Ах, как все на словах выходило легко!
                       А метнули - и я за болвана...
                       Видно прадед мой был, не иначе, Садко
                       Иль крапленые карты у Жана?
                       На патронах бы надо! Но время ушло.
                       Я отброшен, как старый окурок.
                       Мы, конечно, друзья, но пока не дошло
                       До своих замечательных шкурок...

                       Мне швырнули "калашик" и пару рожков
                       И отстаток гранат для почина.
                       Ну и то, что нашлось после мощных глотков
                       В поллитровке поддельного джина.
                       Покурить выдал "травки" запасливый лях,
                       А потом откровенно, без фальши
                       Мне "прощай!" прохрипели на трех языках.
                       Я по-русски послал их подальше...

                       Им к воде бы прорваться под хаос атак,
                       В суматохе затеянной свары,
                       А потом уж кто кролем, кто брассом, кто как
                       С камышинкою вместо сигары.
                       Правда, метров с полста им придется бежать
                       На виду по пустынному пляжу...
                       Может, кто из "горилл" не успеет нажать?
                       Или кто из "мартышек" промажет?

                       Или вдруг повезет? Вроде, где-то кричат
                       Перелетные дикие гуси,
                       Талисман вот таких непутевых солдат...
                       Признаюсь, я немножечко струсил!
                       Не люблю составлять я со смертью пари,
                       А уж шлепают пули вгустую
                       Да и весело так: "Раз-два-три, раз-два-три!"
                       Приглашают? Извольте, станцую!

                       Уж прошу извинить за незнанье фигур
                       И движений - не слишком умелых.
                       Анжей, Пауль и Жан! Начинается тур
                       Африканского вальса для белых!
                       Только знайте, что я не готов "на ура"
                       Гордо сгинуть в конечном итоге.
                       Расстреляю комплект, а потом, фрайера,
                       Я немедленно "сделаю ноги"!

                       Вы же в карты меня накололи, сынки!
                       Вам тузы, мне шестерку - и ладно?
                       А представьте, что мне подыхать не с руки!
                       ...А ведь я перетрусил изрядно!
                       Мандражируют ноги и сводит живот,
                       И к тому же напала икота...
                       Ничего, через миг это сразу пройдет:
                       У меня уж такая работа!

                       Руку влево и вправо, и руку вперед -
                       Так рвануло, что вздрогнули склоны!
                       Эх, сейчас бы зенитный сюда пулемет
                       И размером с огурчик патроны!
                       Я могу лишь шумнуть и, как пьяный ковбой,
                       Привстаю с перекошенным рылом.
                       "эМ-16" в одной и "калашик" в другой -
                       По "мартышкам"! "макакам"! "гориллам"!

                       Ровно восемь секунд - жаль, что больше нельзя:
                       Может срезать какой-нибудь олух.
                       Кувырок - и назад, по лианам скользя,
                       А за мною - ну огненный сполох!
                       Опоздали, я скрылся уже за листвой...
                       Вновь навскидку! С колен! Без осечек!
                       Но винтовка молчит, лишь "калашик" родной
                       Заливается, словно кузнечик...

                       ...три-четыре - достаточно! Падаю ниц,
                       И опять кувырки и канканы.
                       Нету здесь ни людей, ни животных, ни птиц -
                       Обезьяны одни, обезьяны!
                       В их завете под номером первым: "Ударь!"
                       Эта заповедь вечно вне моды.
                       Да к тому ж перед ними такая же тварь,
                       Шимпанзе европейской породы...

                       Все! Долой автомат - "магазины" пусты.
                       Перейдя к павианьему шагу,
                       Я надежно встаю на четыре кости
                       И к оврагу, к оврагу, к оврагу!
                       А у озера снова стрельба поднялась,
                       Но теперь уж надейтесь на чудо.
                       Ну а я через джунгли, болото и грязь
                       Лишь бы дальше, подальше отсюда!

                       Удираю, как заяц, а в мыслях одно:
                       Поскорее, скорее, скорее!
                       Головою о пень и плечом о бревно,
                       А ветвями по морде и шее...
                       Повторив с полчаса вот такие броски,
                       Как-то вылез на что-то сухое.
                       Отдышался. Не ранен! Однако, стрелки
                       Хлещут виски совсем уж плохое!

                       Да-аа, а ноги не держат, и жмут сапоги -
                       Нет, надеть бы ботинки с шнуровкой!
                       Только вздумал присесть, как услышал шаги
                       Да такие, что стало неловко.
                       Откровенно и нагло беря на испуг,
                       Собираясь расправиться просто,
                       Пер ко мне паренек в униформе из брюк
                       Сантиметров под сто девяносто...

                       Ни рубахи, ни майки - лишь кожа блестит!
                       Я сегодня, пожалуй, без фарта.
                       Вся надежда на пояс, где в ножнах висит
                       Козырная, но слабая карта.
                       На меня не поставит и пьяный дурак,
                       Ситуация вроде капкана:
                       В черной лапе - в полметра блестящие тесак,
                       В белой - финочка фирмы "Монтана"...

                       Взмах один и второй - в сантиметре от глаз
                       Смертоносная сталь просвистела.
                       Отступаю, спасаясь, и падаю враз,
                       Зацепив неподвижное тело.
                       Вот непруха! И шансов почти никаких:
                       Нож держу я неправильной хваткой,
                       Но бросаю - и точно "горилле" под дых!
                       К сожалению, лишь рукояткой...

                       Но гляди-ка, согнулся! Не сладко, дружок?
                       А мачете не выпустил все же...
                       Я в прыжке поднимаюсь - и снова прыжок,
                       Бью ногами в предплечье, по роже!
                       Вообще-то, довольно известный прием
                       В стиле Стивена, Брюса и Чака.
                       В результате мы валимся наземь вдвоем
                       И вот тут начинается драка!

                       Не жалея ни плоти, ни жил, ни костей
                       Два примата молотят друг друга.
                       Он и выше меня и, пожалуй, сильней,
                       Но я сверху - внизу каменюга.
                       Не заметил, что вмялось (затылок, висок?)
                       Только хруст - и закапало сразу.
                       Ох, не знаю, как я, а вот блэкки-сынок
                       Не увидит родимую базу!

                       Привстаю и  сморкаюсь. Разбито лицо,
                       И коленки разодраны в клочья.
                       Остальное в порядке, и даже яйцо
                       Хоть одно, но осталось уж точно!
                       Выпрямляюсь с трудом и глотаю, как спирт,
                       Два крутых и болезненных вздоха
                       И к кустам ковыляю, где этот лежит,
                       О кого я споткнулся так плохо.

                       "А под снегом-то, братцы, лежала она-а-аа..."
                       Только нету очей под бровями!
                       Эх, разумный Сирил, почитатель вина,
                       Лучше б пил ты отраву, но с нами.
                       Осторожно сжимаю разбитый кулак
                       (Это вместо прощального слова).
                       Да,  его, видно, этак... а после - вот так,
                       А потом уж... и, вроде, живого...
                       . .  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

                       ...И поплелся я дальше минут через пять,
                       Задержавшись у ног "обезьяны",
                       По традиции, чтобы наследство принять,
                       То есть, быстро обшарить карманы.
                       Так... колечко знакомо, знаком и браслет,
                       Портмоне из хвоста крокодила.
                       В нем чужая валюта, чужой амулет,
                       Фотографии - это Сирила...

                       Значит, будет, что выпить и чем помянуть
                       (Вещи сдать офицерам придется),
                       Если мой точно так же не кончится путь
                       И хоть кто-то из наших вернется;
                       Если быстро забудем... хотя забывать
                       Есть условие нашей работы,
                       И не выйдет приказ навсегда не пускать
                       В кабаки никого с нашей роты;

                       Если секси-танцовщица крошка Инесс
                       Не смоталась в Киншасу с клиентом,
                       Да сержант с утречка не погонит нас в лес
                       На неделю ловить инсургентов;
                       Если только не кончилась водка у Ли
                       И фальшивый коньяк у Амира...
                       Ну и главное: если меня патрули
                       Не расшлепают как дезертира.
                       Если утром свои же меня патрули
                       Не расшлепают как дезертира...

     - Э-хо-хо-хо! А мы-то развеселиться надеялись...
     - М-даа...  Что-то  слишком  грустно  стали вы жить в последнее время,
господин "Легионер"!  Раньше,  помнится,  и настрой у вас был другой  да  и
песенки другие...
     - Для тебя "раньше",  а для меня - ровно три года  назад.  А  это  при
нашей   профессии   срок  немалый.  Старею  постепенно,  жизненной  энергии
убавляется,  а алкоголь что-то плохо стал ее подпитывать.  А тут еще  среди
коллег по работе все чаще и чаще стали появляться отморозки...
     - И среди вас тоже? Ну и дела! Глядите - без заказов останетесь!
     - Все к тому и идет. Кто же станет нанимать неуправляемых хищников?
     - Вах,  вах,  вах,  дорогой, как это неприятно! Прими, пожалуйста, мои
искренние соболезнования.  С такими... как ты их назвал? "Отморозками"? Да,
с беспредельщиками, с этими собачьими детьми, никаких дел вести нельзя - на
собственной шкуре убедился! Ах, как долго ее потом штопать пришлось в самом
лучшем госпитале Тифлиса...
     - Уж если военные, дисциплинированные люди от этого страдают...
     - Дисциплина  здесь  ни  при  чем.  Истинный  беспредел  -   это   как
неизлечимая  болезнь.  От  нее ни князь не застрахован,  ни самый последний
нищий...
     - Зяма, а ты что-то вдруг затих и не лезешь с расспросами, как обычно!
Сидишь, пригорюнился, и сл