Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
л
луч надежды. Я подключил к поискам Патрика, и тот долго возился со
своими модемами, мониторами и прочими штуками, которые связывают его со
всем миром. Я обзвонил все киностудии, прессу, друзей и друзей этих
друзей, в общем, обзвонил всех. Затем изучил по отдельности весь путь,
пройденный Матильдой, и путь, пройденный Жеромом. И обнаружил, что их
следы вначале пересекаются, а потом исчезают.
Служащий в окошке с недоуменным видом разглядывает мои бумаги.
- С кем вы должны встретиться?
- С Жеромом Дюрьецем.
- Вы уверены, что он работает здесь?
- А Матильда Пеллерен?
- Такой тоже нет. Но у вас пропуск типа В1.
- И... что это значит?
- Вас проведут в здание конференций. Там с вами побеседуют.
Он зовет парня, болтающего по мобильному телефону, и предлагает мне
пройти за ним. Лифт, анфилада комнат, лабиринт коридоров. Суетящиеся
сотрудники, озабоченные будущим мира. Меня просят подождать возле
автомата, продающего горячие напитки...
В конце второй недели мне наконец удалось добраться до Ооны,
работающей в каком-то калифорнийском тресте. Она меня не забыла. На
экране видеотелефона Оона по-прежнему казалась воплощением мечты одного
мужчины. Она рассказала мне о своей жизни, о том, как несколько раз
расставалась с Жеромом, и о том, что сейчас они, видимо, разошлись
окончательно. Сообщила, что Тристан умер три года назад. Мы болтали о
том и о сем, и она наконец сказала, что Жером работает в ООН. Она и сама
этим страшно удивлена и не имеет ни малейшего представления, чем он там
занимается. Она пообещала мне попытаться связаться с ним, хотя и без
гарантии на успех...
Два типа допрашивают меня, словно подозревают в каком-то
преступлении. Они хотят знать все: кто я такой, откуда знаю Жерома и
Матильду, что мне от них нужно.
- Не возмущайтесь, таковы требования службы безопасности.
- Если Жером в здании, предупредите его, что я здесь.
- Это дела не ускорит.
За несколько недель я научился терпению. Это напомнило мне тс
времена, когда я искал женщину, без которой не мог жить, и никто не
хотел навести меня на ее след. Поиски Матильды вначале не дали никаких
результатов. Она давно уже подарила право на переиздание своих
произведений разным ассоциациям, и теперь те считают ее святой, хотя
никогда не видели. Ее муж - герцог - оказался необычайно скрытным,
видимо, он не раз попадался на крючок прессы, не оставлявшей его в
покое. Однако он рассказал, что получил от нее длинное письмо с просьбой
о разводе, присланное из ООН. Тогда я принялся осаждать это славное
заведение, пока там не зарегистрировали мою просьбу. И как-то утром, уже
находясь на грани отчаяния, я все-таки получил пропуск.
Я долго болтаюсь по магазину с беспошлинными товарами, готовый
завыть, чтобы дать нервам разрядку. Симпатичная, похожая на стюардессу,
девушка наконец отводит меня в здание Генеральной Ассамблеи; похоже, мой
ранг несколько повысился. За поворотом коридора я вижу огромный зал, где
заседают представители всех стран мира. Стюардесса передает меня агентам
в галстуках, помогающим мне преодолеть последние метры и подняться на
последний этаж здания, прямо под куполом.
Мы идем по словно вымершим коридорам, проходим три пустых зала для
заседаний и оказываемся перед раздвигающимися дверями, такими же
толстыми, как дверь сейфа. Мои гиды, предложив мне войти, сами остаются
снаружи.
Я попадаю в небольшой тамбур, и наконец передо мной распахивается
последняя дверь.
В комнате почти ничего нет, если не считать длинного стеклянного
стола, по краям которого стоит по стулу.
Жером сидит перед огромным экраном и смотрит какой-то репортаж. На
фоне гигантской голографической карты полушарий я замечаю хрупкий силуэт
Матильды, затерявшийся где-то между Японией и Австралией. Звуки фильма
заглушают шум моих шагов. Пока никто не догадывается о моем присутствии.
Некоторое время я смотрю на них. Своей упитанной фигурой и бородой с
проседью Жером напоминает старого вояку в отставке. Он даже расстался со
своими манерами прожигателя жизни и снова стал похож на того парня в
потрепанных шмотках, которого я знал в молодости. Матильда напоминает
строгую пожилую преподавательницу, преисполненную чувства
ответственности. На ней серый костюм с длинной юбкой, небольшие овальные
очки, волосы собраны в узел на затылке. Она больше не курит.
Жером останавливает пленку и обращается к ней с недовольным видом.
- Вам не кажется, что они серьезно перегибают палку с этим Фронтом
мира?
Ничего не отвечая, она слегка пожимает плечами.
- Не прикидывайтесь глухой, черт возьми!
- Они справятся, если мы им поможем.
- Ладно, посмотрим... Вы уже забыли про встречу на высшем уровне в
Кордове?
- Ситуация полностью изменилась с тех пор, как мы ввели в игру
Джеффри. Они ему доверяют, это харизматическая личность, и он будет
избран.
- Мне хотелось бы дождаться выборов и только потом принимать меры.
Молчание.
Жером снова запускает свой фильм, а она отходит от карты полушарий и
заглядывает в лежащую на прозрачном столе раскрытую папку.
- Поскольку вы не хотите принимать меры, может, вам стоит подумать о
Стокгольме?
- Я был уверен...
- Мой дорогой, нам нужно об этом поговорить. - Я как раз пытаюсь
найти решение.
- Эмбарго будет недостаточно.
- Знаю!
- Вы вряд ли добьетесь цели, повышая голос. - Они начинает
действовать мне на нервы со своими дурацкими северными лесами!
- Я это поняла.
- Я жду отчета. Мы можем немного изменить ситуацию. Я знаю как, и они
ничего не успеют понять.
- Я не позволю вам даже в мыслях касаться соглашений Двух Атоллов.
Попробуем придумать что-нибудь менее... грубое.
- Спасибо за менее грубое.
- Этот итальянский ученый получил потрясающие результаты, нужно
отправить его туда. Это придаст им энергии. Остается придумать повод.
- Нобелевка?
Она отрывается от своей папки и с радостным видом поворачивается к
нему.
- Отличная мысль! Наконец-то я узнаю вас, друг мой. Если бы вы еще
нашли столь же блестящее решение, чтобы уладить инцидент в Кобе...
- Нужно подкупить законодателей - и все будет в порядке.
- Никогда!
Я не могу сдержать смех. Удивленная, Матильда хватается за сердце, а
Жером выпрямляется в кресле.
Только взгляд друга способен превратить искру в пламя. Волна теплоты
вырывается из моего сердца и разливается по всему телу.
***
У Жерома округлились глаза, когда он увидел перцовку.
- Ее еще можно найти?
- Нет, конечно.
Он достает из встроенного в стене шкафчика три бокала. Я предлагаю им
помянуть Старика.
- Когда он умер?
- Месяц назад, в своем отеле.
Каждый из нас пытается найти подходящие слова, но что-то мешает нам
сделать это. Луи когда-то говорил: "Сценарий - это не слово, а, прежде
всего, образ. Нет лучшего диалога, чем молчание".
Мы высоко поднимаем бокалы и молча чокаемся.
После глотка красной жидкости постаревшее, но все еще красивое лицо
Матильды неожиданно искажается в гримасе.
- Даже в те времена я удивлялась, как вы можете пить такую отраву.
Зато у нас с Жеромом краснеют щеки. Алкоголь приближает человека к
могиле, но он способен и омолодить его за несколько секунд на тридцать
лет.
- Эти типы, внизу, тебя не слишком замучили?
- На минуту мне показалось, что это "Процесс" Кафки.
- Мы не можем изменить их порядки, они просто помешаны на
безопасности. Кроме того, ты - наш первый посетитель за многие годы, это
не могло не показаться им странным.
- Я слышал, как вы разговаривали. Диалог сам по себе выглядел
неплохо, но я не понял ни одной реплики.
Они переглядываются. Потом улыбаются. Никакой любви, никакой
таинственности в этих улыбках. Только удивительное взаимопонимание.
Жером с немного смущенным видом тычет пальцем в пол, показывая, что
прямо под нами находится зал Генеральной Ассамблеи.
- Вначале мы не собирались застревать здесь надолго. Нам нужно было
немного помочь этим типам, там, внизу.
- Делегатам?
- Пять лет назад они пригласили нас в качестве консультантов. Но
получилось так, что мы здесь остались.
- Консультантами?
- Они хорошие теоретики, но им недостает структурного
взгляда на ситуацию.
- Совершенно лишены воображения.
- Что вы такое несете?
- Выдай ему искреннюю фразу, Жером.
- Им нужны "негры", чтобы писать за них Историю, парень.
- Перестаньте надо мной издеваться.
- Вначале нам это тоже показалось странным. А потом мы привыкли, как
привыкаешь к любой работе.
- К нам тут относятся как к королям. У каждого из нас есть своя
свита. Нам даже не хочется уходить отсюда, да, Матильда?
Она с улыбкой соглашается с ним.
Немного ошеломленный, я сажусь на стул и смотрю в окно на Ист-Ривер.
Жером выливает в мой бокал последние капли водки.
Я не в состоянии произнести ни слова. Пытаюсь представить их здесь,
одних, запертых в башне из слоновой кости в течение многих лет.
Она. Он. Их взаимное притяжение. Постоянные стычки. Восхищение,
которое они испытывают друг к другу.
Проповедник войны и жрица любви.
Чего только не увидишь на этом свете.
- Пусть это останется между нами, парень. Они не хотят, чтобы об этом
знали.
Первый раз в жизни я буду вынужден солгать Шарлотте. Но у меня
впереди долгая дорога, чтобы придумать что-нибудь правдоподобное.