Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
лщовая скатерть на стол стелилась даже в самых
бедных домах. Перекрестившись, хозяйка раскидывала ее по столу и ставила
одно общее блюдо со щами. У каждого за столом имелось свое место. Хозяин
резал хлеб и солил похлебку, укрощал не в меру активных и подгонял
задумчивых. Уронить и не поднять кусок хлеба считалось грехом, оставлять его
недоеденным, выходить из-за стола раньше времени также не полагалось.
Выть - этот строгий порядок в еде - можно было нарушить только в полевую
страду. Упорядоченность вытей взаимосвязана с трудолюбием и порядком вообще.
Отменить обед или завтрак было никому не под силу. Даже во время бесхлебицы,
то бишь обычного голода, семья соблюдала время между завтраком, обедом,
паужной и ужином. Скатерть разворачивали и ради одной картошки. Хороший едок
редко не был и хорошим работником. Но он никогда не ел торопливо и про
запас. Жадность не прощалась даже детям.
Будний день после завтрака красен трудом, делом. Дообеденный уповод
(упряжка) раззадоривал и самых последних лентяев, которых нельзя путать с
тяжелыми на подъем. Иной, скорый на ногу, был ленивей медлительного,
всячески затягивающего начало работы, зато потом неохотно и оставляющего ее.
Таких приходилось кликать к обеду.
Даже в страду обеденный перерыв делали довольно продолжительным, два, а
то и три часа, зимой же рабочее время на нем и заканчивалось. Летом в
большинстве семей работники не отказывались от короткого послеобеденного
сна, возвращающего силы и бодрость*. На сенокосе особенно приятным был такой
сон в сеновале, на свежем сене. На пашне пристраивались где-нибудь у гумна
или опять же в сеновале и спали до тех пор, пока не выкормят коней.
Обеденный час сводил за столом всю семью, а в старину на Севере крестьяне
собирались нередко на коллективные обеды, называемые трапезами. Трапезные
строили при деревянных церквах. Во время таких обедов таяло накопившееся за
какое-то время отчуждение. Там же решались важные военные и
общественно-экономические дела. Крепость таких решений зависела и от того,
под каким кровом они приняты.
В короткие зимние дни народ сумерничал. Сумерничать - означало тихо
посидеть либо полежать перед паужной, а то и после, не зажигая огня. Паужна
- это относительно легкая еда между обедом и ужином, замененная впоследствии
чаепитием. Ужин устраивался почти перед самым сном. По русскому народному
обычаю спать натощак не принято. Летом перед ужином люди только идут с поля,
зимой по вечерам даже старики уходили гулять на беседы. День у них
заканчивался молитвой. Молодежь же, возвращаясь с игрищ, бесед и других
гуляний, редко вспоминала икону, освещенную крохотным огоньком лампадки.
Религиозность молодежи проявлялась в других свойствах и действиях.
Неделя
Большинство людей жило, не помня и не замечая чисел месяца. Дни недели -
совсем другое дело. Неделя была основной единицей времени в годовом цикле.
Неделями измерялись время от праздника до праздника, а также величина постов
и промежутков между ними, называемых межговениями. Количеством недель
исчислялись и периоды беременности, ---------------------------------------*
Обычай уходит в далекую древность. По рассказам, разоблачение москвичами
одного из самозванцев было ускорено тем обстоятельством, что он не спал
после обеда. бурлачества, затяжных болезней, биологические циклы животных и
т.д. Русские названия семи дней недели (кроме субботы) говорят сами за себя,
о каждом из них сложены десятки пословиц и поговорок.
В деревне обязательно жил хотя бы один книгочей, имеющий календарь.
Нередко такой человек вел и дневник, как это делал Иван Рябков из деревни
Пичихи. Григорий Иванович Потехин из деревни Вахрунихи и до сих пор
записывает значительные, на его взгляд, события, главным образом погодные.
Известны и такие знатоки, которые десятки лет вели свои деревянные
календари*.
Дни недели приобретали в зависимости от погоды свои особенности, имели
они в представлении крестьянина и свои цвета (красный, серый).
Погода делала дни недели счастливыми или не очень, вёдро или непогодь
довольно ощутительно влияли на настроение, а у пожилых, много потрудившихся
людей и вообще на здоровье. Но пресловутая пословица о понедельнике, широко
известная в наше время, произошла не от погоды. Пьяницы и ленища, как
называли лодырей, не могли иметь стабильности в крестьянском быту. Одно из
двух: либо работать, либо прослыть посмешищем. Трудовой понедельник не был
тяжелым для хорошо отдохнувшего человека. Вторник все же считался удачливей
в смысле результата труда, так как работник успевал войти во вкус, а среда
считалась главным трудовым днем. "Неделя крепка середой" - говорится на этот
счет в пословице.
Среда и пятница были у верующих русских постными, в эти дни нельзя было
слишком усердно развлекаться, есть мясную и молочную пищу. В очень строгих
семьях матери даже не давали грудь младенцам. Четвертый, пятый и шестой дни
недели также были рабочими, но в субботу обязательно топили баню.
Топили ее и перед престольными праздниками, кроме того, топили для
умирающих, для рожениц, а ---------------------------------------*
Многогранная, довольно хитроумная болванка, испещренная зарубками и
крестиками, позволяла высчитывать на несколько лет переходящие христианские
праздники. также по случаю возвращения из дальней дороги. Больных и совсем
одряхлевших возили в баню зимой на санках, носили и на закорках. Специальную
ритуальную баню припасали для невесты перед венчанием и для обоих молодых
после свадьбы. Последнее отнюдь не лишено было житейской мудрости.
Целомудрие молодоженов, обусловленное высокой нравственностью и молодостью,
делало иногда неудачной первую брачную ночь. Баня окончательно сближала
новобрачных. С этого дня муж и жена ходили в баню вместе, хотя с появлением
и взрослением деток порядок мог и меняться. В большой семье очередность
хождения в баню зависела от многих причин, но первыми всегда шли любители
париться, поскольку сухой пар сохранялся лишь до мытья. В шайках еще шумит
нагретая калеными камнями вода, а парильщики уже на верхней полке. Они
потеют, судя обо всем на свете, "хвощутся" вениками, плещут на каменку.
Некоторые брали с собой квас для питья. Если плеснуть квасом на каменку, в
бане появлялся удивительно приятный злаковый запах. Баня без веника что хлеб
без соли.
Перед сенокосной страдой ломали веники, выбирая момент, когда березовый
лист еще не зачерствел, но уже окреп, набрался и соков. Куча душистых
зеленых ветвей, привезенная на телеге, охапками перенесенная под крышу,
словно дышала целебной силой, на ней очень любили сидеть и кувыркаться самые
маленькие. И это кувыркание могло остаться самым чудным воспоминанием
младенчества как раз благодаря сильному березовому аромату, яркой зелени,
голосам ласточек, прохладе сарая и летнему зною, синему небу и белым
многоярусным облакам. И конечно же, благодаря добрейшей ворчливости бабушки,
которая прикладывает вичку к вичке, вяжет веник. Два веника, соединенных
вместе, чтобы удобнее вешать на жерди, составляют замок. Не забывали связать
венички и в подарок каждому из детей: чем меньше ребенок, тем меньше и
веничек.
Замки, пары веников, висели зимой под крышей, напоминая о лете в морозную
пору.
Выпаренные в бане веники использовались для подметания. Иногда
вытаскивали из веника безлистную вичку и втыкали в стену где-нибудь на
видном месте. Непослушный ребенок сторонкой обходил это место, поглядывая...
Женщины собирали на Иванов день веник из всех цветов и парились им. В
бане лечились люди любых возрастов и от большинства болезней. Первую
закалку, основанную на разнице температур, ребенок получал в бане, эта
разница постепенно с возрастом увеличивалась, увеличивалась и
продолжительность снежного "барахтанья". Летом, если баня стоит у реки либо
у озера, всего приятней нырнуть в чистую воду. Понемногу можно было приучить
себя и к ледяной воде. Однако мысль о бесконечных возможностях закалки и до
сих пор считается несерьезной, современные "моржи" не вызывают в народе ни
восхищения, ни восторга.
Кстати, и в летнюю жару купались на Севере далеко не все. Для купания
подбирались излюбленные омута: там плещется ребятня, тут взрослые. Парни и
девушки купались или по очереди, или в разных местах, поскольку прыгали в
воду совершенно голыми. Лишь супружеской паре можно было купаться вместе,
причем вдалеке от людских глаз. Летом одним из любимых занятий подростков
было купание лошадей*. Но никакое купание не может заменить баню, она хороша
в любое время года и в любую погоду. Если, конечно, хорошо срублена, с
хорошей каменкой и если на ней не экономить время, дрова и воду.
Неразлучная пара
Трудовая цикличность крестьянской жизни неотделима от бытовой. В стройном
течении года рука об руку проплывает неразлучная пара: быт и природа. В этой
неотделимости главное отличие сельской
жиз---------------------------------------* Розовый, даже красный конь на
картине К. Петрова-Водкина вовсе не плод фантазии. Рыжий мокрый лошадиный
круп на солнце кажется действительно огненным. ни от городской. Но природа,
вернее погода, наделенная женским непостоянством, не всегда ведет себя в
соответствии с народными святцами. Она то с девичьей резвостью забежит
вперед, то с медлительностью беременной отстает на неделю, а иногда и на
две. И русский крестьянский быт с рыцарским добродушием принимал такие
капризы, терпеливо подстраивался под ее прихотливый ритм.
Впрочем, на Севере Руси причуды погоды не так уж часто выходили за
пределы приемлемого, и Н. А. Некрасов имел право сказать: "Нет безобразья в
природе..."*
Деревенские праздники, обусловленные православным календарем, служили не
одному только веселью да отдыху. Они же несли в быт организующее начало,
упорядочивали трудовую стихию, были своеобразными вехами, ориентирами
духовной и нравственной жизни. Время от праздника до праздника, от поста до
поста, от одной сельскохозяйственной работы до другой измерялось неделями.
Но с какого времени начинается годовой праздничный цикл? Вопрос опять же
нелепый, поскольку годовой круг неразрывен, как неразрывна и вся жизнь
человеческая... Условно можно допустить, что начинается с календарного
нового года. Но для характеристики крестьянского быта разорвать этот круг
(тоже, впрочем, условно) приличней всего на стыке Масленицы и великопостных
недель. Почему же именно здесь? Потому что этот период как раз не отягощен
обязательными работами, а бытовая граница между масленой и постом довольно
резка и определенна. После неудержимого буйства широкой Масленицы, словно
устыдившись содеянного, жизнь входит в обычную, несколько даже аскетическую
колею. Большинство женщин, в руках которых находились бразды домашнего
благоустройства, начинали говеть. Это означало, что волей-неволей
приходилось поститься и ---------------------------------------* В связи с
исчезновением лесных массивов, строительством равнинных гидросооружений и
т.д. погода на Северо-Западе заметно утратила стабильность. Это
подтверждается наблюдениями народных фенологов и профессиональных ученых.
всем остальным, хотя бы в еде. Недаром сложена пословица: "Чего жена не
любит, того мужу не едать". Но для молвы такой вынужденный пост был не в
счет, хотя он и шел на пользу каждому в смысле здоровья. (Разгрузочная пора,
перемена питания на растительную, более витаминную пишу.) Ханжество как раз
и сказывалось в притворных постах, в притворной религиозности, когда в
церковь ходят "на всякий случай", либо только для того, чтобы не выглядеть
белой вороной. Несомненно, многие мужчины говели вполне искренне. В
последний день масленой большуха убирала подальше все скоромное. Детям
разрешалось доедать остатки мясной и молочной еды. Топили баню.
Остепенившись физически и духовно, встречали чистый понедельник. Молодежь
прекращала на какое-то время гулянья и песни.
С началом Великого поста связан один извечный обычай высочайшей, как нам
кажется, духовной красоты. Он исполнялся чаще всего женщинами. Мужчины
бывали намного реже его застрельщиками и непосредственными исполнителями. Но
обаяние и сила доброго дела таковы, что в его, так сказать, магнитном поле
оказывались все, даже самые злые люди.
Анфиса Ивановна рассказывает, как перед хождением на исповедь старались
припомнить каждого, кого тайно или явно обидели в минувшем году, с кем
обменялись руганью, повздорили и т.д. Выходя из дома, по очереди обращались
ко всем домашним с искренней просьбой простить ради Христа. При этом тот, к
кому обращались, почти всегда отвечал тем же чувством раскаяния. Погасив
внутрисемейные неурядицы, старались припомнить и общедеревенские: "Ой, ой, я
ведь Кузьмича дураком осенись* обозвала".
Шли к Кузьмичу.
На традиционное: "Прости меня, грешного!" - надо было ответить: "Бог
простит". Если грех считался ---------------------------------------*
Наречия: осенись, летось, зимусь, веснусь, утрось, вчерась, ночесь
обозначали только прошедшее время. уж очень большим, кланялись в ноги или
вставали на колени. Тем крепче и значительнее оказывалось примирение и тем
легче становилось у того и другого "на сердце". Окончательное освобождение
от сердечной тяжести происходило уже в церкви и после церкви.
Так начинался самый длинный, семинедельный, Великий пост - время от
Масленицы до Светлого воскресенья.
Дни становятся все теплей и длинней. На подходе весна. Чем объяснить то,
что птицы, животные, дети и даже многие взрослые так любят это промежуточное
состояние воды, когда она одновременно и тает и замерзает? На застрехе едва
заструится первая золотая капель, у зауголка в снегу едва зародится первая
лужица, а неунывающий воробей тут как тут. И лезет прямо в воду. Топорщит
перья, отряхивается. Примерно с таким же азартом ребятишки зобают снег,
проколачивают пятками валенок мартовский наст, сшибают палками с крыш
ледяные сосульки и грызут будто бы леденцы. Такому своеобразному
"причащению" к окружающей юную душу природе предшествовало настоящее
причащение в церкви, когда ребенку дают с ложечки святые дары и когда под
звуки торжественного пения священник публично произносит полное имя дитяти.
Серьезность и основательность входят в детскую душу сами по себе,
естественно и незаметно. Мальчишке не обязательно запоминать такую примету:
на которой неделе поста падет с елей игла, на той же неделе после Пасхи
начнется сев. Но вот на переломе поста, иными словами, на средокрестной
неделе, в четверг пекут из теста обыденные кресты, а в один из них запекают
настоящий бронзовый крестик. Тот, кому при разборке попадется лакомство с
настоящим крестиком, весною будет бросать первую горсть семян. Конечно же,
ребенок, если крестик достался ему, с нетерпением дожидается сева, и
взрослые никогда не забывают про этот обычай.
За неделю до Пасхи, в Вербное воскресенье, взрослые освящали в церкви
пучки вербушек - ивовых либо вербных веток, покрытых серебряными барашками.
Вербушки украшали божницу каждой избы, такой лозинкой погоняли скотину при
первом выпуске из хлева на улицу.
Светлое воскресенье для русского крестьянина - самый великий праздник,
самый торжественный и радостный день в году.
Ночь на Пасху также была торжественной и для большинства прихожан
бессонной, она вся посвящалась церковным молебствам. Если во время крестного
хода вода под ногами стынет, то до полного торжества весны случится не менее
сорока утренников*, иными словами, предстоит поздняя весна.
Поутру, в Светлое воскресенье люди разговляются, христосуются, многие
обмениваются крашеными яйцами. Всю последующую неделю священнослужители
ходили по домам. По этому случаю в избе развевали платы (полотенца), стелили
на стол специальную скатерть и запасали деревянные чаши с житом. В эти чаши
прямо в зерно втыкались иконы, на скатерть клали по одному пирогу и одному
караваю**.
В день Георгия Победоносца святили также скот, и все это сопровождалось
тысячами характерных деталей, поговорок, примет. Так, например, до Троицы не
разрешалось ломать березу на веники. В Троицу же улицы в деревнях украшались
целыми рядами срубленных берез, которые стояли у домов по нескольку дней.
Троица - самый веселый, наполовину весенний, наполовину летний пивной
праздник. Все вокруг в эту пору свежо, зелено, дни долгие, ночи светлые,
трава самая молодая - не жесткая и не запыленная; воздух уже сухой, но не
жаркий, комаров и мошки очень немного.
В заговенье перед Петровым постом у взрослых и у холостяков существовал
обычай катать куриные ---------------------------------------* Утренник -
заморозок. Все погодные приметы - только для родины автора, то есть примерно
для нынешних Вожегодского, Харовского и Кирилловского районов Вологодской
области.
** Пирог предназначался псаломщику, каравай - попу. Описание церковных и
религиозных обрядов не входит в задачу автора. яйца с наклонных лотков.
Некоторые везучие игроки выигрывали по нескольку десятков яиц.
В Петров пост вновь прекращались все подобные развлечения. Словно бы в
назидание или в наказание природа для людей и животных припасает в это время
тучи всяческих кровопийц: ночью мизерная, еле видимая мошка, днем оводы,
вечером комарье. Вообще близость природы к повседневному быту настолько
привычна, настолько тесна, что в иных случаях побуждающей на это силой
представляется не человек, а сама природа. Например, очень трудно разубедить
жницу в том, что порезная* трава во ржи вырастает не случайно. Женщина
убеждена в справедливости природы. Она думает, что порезная трава и растет
как раз на случай пореза. Такое же отношение ко многим природным явлениям:
тот или иной обычай так естествен, так древен, что выглядит произведением
самой природы.
Страда летних недель не выглядела тяжелой, если погода стояла сухая.
Успевали жать и косить, пахать, сеять, молотить и варить пиво.
Молодежь ухитрялась еще и погулять в светлые ночи Тихвинской, Петрова
дня, Казанской, Иванова дня.
За лето много воды утечет.
Иная любовь забудется, иная окрепнет. Женихи и невесты выявятся лишь к
осени, а окончательно - на Крещение, чтобы до Великого поста успеть сыграть
свадьбу (Крещение - девушкам решение). На Илью - последний летний праздник -
днем тень "уже из-за куста выходит", ночи становятся темней и длинней. (Конь
наедается, казак высыпается.) Если в праздничной деревне нет ни родни, ни
приятельства, можно подкрепиться на обратном пути лесными ягодами. Впрочем,
землянику, например, в эту пору уже не ели, говорили, что ее облизала
лягушка. Яблоки нельзя было есть до Спаса-Маковея, до освящения их в церкви,
куда носили святить и другие плоды. Перед днем Успения снова две недели
постились. Ночь ---------------------------------------* К сожалению, автору
неизвестно ее латинское название. этого праздника была уже совсем темной,
гуляли на улице, ничего не видя и узнавая друг друга по голосам да по тону
гармошек.
Годовая система праздников* и почти каждый день недели прочно увязаны,
"утрясены" с природой и с трудовым циклом. (Эта взаимосвязь уходит в
дохристианские языческие времена.) Поэтом