Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
речив, умен и обаятелен. А машину ведет -
залюбуешься! На третьем километре Спартак Тимофеевич заметил, что
забыл задвинуть рукоятку воздушной заслонки, но и это не испортило ему
настроения - он затолкал рукоятку ладонью, мотор перестал реветь,
перешел на тонкое жужжание, машина покатила веселей, и разговор
делался все интересней.
Володю после километрового столба с цифрой "4" одолела нервная
дрожь. Он не успел ее побороть, как дорога пошла на холм.
Наверху была оборудована смотровая площадка с ротондой на
кургузых толстеньких колоннах.
- Остановитесь, пожалуйста, - попросил Володя, - Вера
Брониславовна хочет полюбоваться. Отсюда открывается прекрасный вид.
Спартак Тимофеевич лихо притормозил у самых ступенек, ведущих к
ротонде.
- Володя, вы чудо! - восхитилась Вера Брониславовна. - Но удобно
ли задерживаться здесь из-за меня? Я ведь дала себе слово не
обременять Спартака Тимофеевича просьбами.
- Что вы! Что вы! - возразил тот. - Конечно, полюбуйтесь.
Володя подал руку старой даме и повел ее вверх по шершавым
бетонным ступеням, обрамленным с обеих сторон бетонными шарами,
выкрашенными в голубой цвет. Обернувшись, он увидел, что Спартак
Тимофеевич остался пока внизу, открыл капот и что-то там ощупывает с
озабоченным видом.
- Я все знаю! - сказал Володя, крепче взяв ее под руку. - Портрет
у вас. Я видел ваши вещи, когда их укладывали в багажник. Портрет в
большом чемодане.
Она тяжело дышала от нелегкого для нее подъема, а он все говорил.
- Вы ее ненавидите - я знаю! Вы придумали, будто бы она была рада
скандальным слухам. Это все неправда. Я уверен, что ее возмутили все
эти выдумки газетных репортеров и дешевый вымысел бездарного критика,
охотно подхваченный публикой. Вот причина их ссоры. Ну и наверное, она
его не любила. Но что теперь докажешь? Ничего... - Володя чувствовал,
как все тяжелее опирается о его руку старая дама. - Верните "Девушку в
турецкой шали", - сказал он, понижая голос. - Я знаю, как вы ее
вынесли из музея. То есть, конечно, не вынесли, а сбросили, да? Вы
остались одна в зале, никого поблизости не было - вы прошли в голубую
гостиную, открыли балконную дверь... Так? Под балконом растет сирень,
картина упала в кусты. Вы ведь любите гулять перед сном? Вы пришли и
унесли картину к себе в номер. Так? - Он отпустил локоть Веры
Брониславны. Они остановились. Внизу раскинулся город, над ним
возвышался на холме обнесенный крепостными стенами монастырь. Речка,
обогнув холм, сделала поворот и подошла к мрачным красно-черным
корпусам Путятинской мануфактуры. - Верните картину! - негромко и
уверенно сказал Володя. - Верните, и я никому не скажу. Даю честное
слово.
Вера Брониславовна, прищурясь, глядела на лежащий внизу Путятин,
будто что-то искала среди крыш и макушек деревьев. Володя ожидал, что
она станет изворачиваться и, быть может, заплачет, но она спросила
жестко и деловито:
- Как вы собираетесь объяснить там? - она показала в сторону
города.
- Даю вам честное слово, - со всей силой повторил Володя, - никто
не узнает, что это вы.
- Хорошо, - сухо и бесцветно проговорила она, - можете его взять.
Я вам верю. Идите.
- Спасибо! - радостно выпалил он.
Вера Брониславовна осталась в ротонде, а Володя побежал к машине,
открыл багажник и достал большой плоский чемодан. Замочки были
заперты, но ключик болтался на золотом шнурке, привязанном к ручке
чемодана. Володя отпер чемодан и поднял крышку. Картина, завернутая во
что-то легкое, пестрое, лежала наверху. Володя на ощупь узнал раму и
решил было не разворачивать, но все же не удержался и с одного угла
откинул пестрый шелк. Она... Таисия Кубрина, своенравная купеческая
дочка, жена красного кавалериста, замечательный исследователь Голодной
степи.
Вера Брониславовна недвижно стояла в ротонде, опершись на тяжелую
мужскую палку.
- Все любуетесь? Не наглядитесь? - К ней подошел улыбающийся
Спартак Тимофеевич. - И правда, вид великолепный. Но поберегите
восторги, я вам еще покажу Торжок. Вот где красота! И древний кремль,
и дворянские особняки. И к тому же знаменитые пожарские котлеты!
На эту неуместную болтовню ничего не подозревающего человека Вера
Брониславовна ответила милейшей улыбкой.
Володя сейчас восхищался выдержкой старой дамы. Прежде ему
казалось, что уж он-то в совершенстве изучил ее характер. А
выяснилось, нет, он Веру Брониславовну совсем не знал. Ему удалось
дойти путем сложных оригинальных расчетов, что портрет Таисии Кубриной
похитила именно она, и сделала это из противоречивых чувств, вызванных
дурацкой шумихой вокруг "Девушки в турецкой шали", в которой отчасти
была повинна и сама Вера Брониславовна. Но почему старая дама так вот
сразу отдала похищенную картину? Испугалась, что Володя сообщит в
милицию? Но кто бы там прислушался к его "дедуктивным выводам"?
Посмеялись бы, и только.
Володя больше не испытывал ненависти к Вере Брониславовне, к ее
кольцам и парижским духам, ко всем ее дамским и светским претензиям -
вплоть до белой сирени, создающей творческую атмосферу. Володя сейчас
очень искренне жалел старую даму. И кажется, он начинал ее уважать.
Как ни говори, а Вера Брониславовна оказалась человеком с сильными
чувствами.
Он подошел к ней, когда она спустилась к машине с помощью
Спартака Тимофеевича. Кажется, Вера Брониславовна подумала, что Володя
намеревается отдать ей то пестрое шелковое, во что была завернута
картина.
- Это оставьте у себя, - сказала она.
- Оставляю до будущей весны, - ответил Володя и поклонился на
прощание.
Спартак Тимофеевич усадил старую даму в машину, и они покатили.
Володя подумал, что где-то в пути она все же узнает, кто ее везет -
сын Таисии. Но у Веры Брониславовны хватит силы воли и на это.
Володя сел на бетонную ступеньку и стал дожидаться попутной
машины в город. Он еще не придумал, как объяснит Ольге Порфирьевне - а
главное, Фомину - внезапное возвращение "Девушки в турецкой шали".
Ладно, еще есть время изобрести нешаблонный сюжет. Хорошо бы незаметно
пронести картину в музей и повесить на стену.
Порожний самосвал промчался мимо Володи и резко притормозил.
- Кисель! Садись, подвезу! - Из кабины высунулся знакомый парень.
Бережно прижимая к себе портрет, Володя забрался в кабину
самосвала. Хорошо, что встретился знакомый шофер. Володя только сейчас
вспомнил, что у него ни копейки в кармане.
У въезда в Путятин, на правой стороне был издалека виден
стеклянный скворечник ГАИ. Шофер снизил скорость.
- Ты гляди, а, - он толкнул Володю локтем, - кто стоит, а!
Рядом с "гаишником", затянутым в кожу и белые ремни, стоял и с
усмешкой глядел на приближающийся самосвал как всегда уверенный в себе
Фомин.
Страницы:
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -