Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
аучился.
- Да, эту сцену я только что видел в твоем подъезде, -
признался Евгений.
- Ну так не думай, что такой варварский способ
выражения любви нравится всем, - ответила я и добавила:
- Может, он и в самом деле любит Марусю, раз лучших
достоинств в ней не нашел? А ведь и правда, из всего, что у
нее было, более-менее сохранились только щеки.
Евгений усмехнулся и пожал плечами.
- Конечно, любит. Я не поклонник крупных - женщин, но
Маруся уж очень хороша.
Я, словно после удара под дых, поинтересовалась одними
губами:
- Чем же она хороша?
- Сиськами, задницей и вообще фигурой. Всего много, все
есть. Что еще мужику надо?
Я растерянно осмотрела свою фигуру в висящем на стене
зеркале. Отметив ее незначительность, я пролепетала:
А мне еще хотели впендюрить молодую домработницу.
Понятен ее замысел, я имею в виду Марусю.
Евгений неожиданно заинтересовался:
- Домработницу? Вот правильно. Это то, что тебе нужно.
А то глянь на себя в зеркало: на тебе уже лица нет. Надо
взять молодую крепкую домработницу, чтобы все спорилось в ее
руках...
Насчет ее рук не знаю, а мои руки уже уперлись в бок,
глаза метали молнии и стрелы.
- Маруся - прелесть, на мне нет лица, а ему не кикимору
болотную - молодую и крепкую подавай, чтобы все в руках! -
возмутилась я.
Евгений рассмеялся.
- Обожаю, когда ты ревнуешь. Не хочешь молодую, бери
старую. Мне подойдет любая.
- Как это по-мужски! - выразительно закатывая глаза,
констатировала я, на что Евгений рассердился.
- Ну все, хватит, - рявкнул он, но, испугавшись своей
смелости, сразу же дипломатично пояснил:
- Лично я иду ремонтировать кран и бачок, а ты можешь
приготовить мне кофе, а если появится настроение, то и
завтрак. Санька где?
- Санька спит, а ты иди к черту, так меня пугать.
Говорила тебе, что разница в возрасте до добра не доведет.
Мне уже сейчас трудно соответствовать твоим тридцати шести,
а что будет через десять лет?
- Через десять лет я буду импотентом, и ты успокоишься,
- обнадежил Евгений.
- Заманчивая перспектива.
Санька выскочил из спальни: и закричал:
- И я буду импотентом! И я!
Мне осталось лишь развести руками.
- Вот, милый мой, до чего доводит твое воспитание. Вот,
чему ты учишь ребенка, хотя в его возрасте это неплохо,
особенно при его болезненном интересе к сексу. Вчера он
справлялся, что такое секс-премьер и сексофон.
- Надеюсь, ты правильно ему объяснила, - рассмеялся
Евгений, хватая Саньку на руки и подбрасывая под потолок.
- Можешь не сомневаться, - ответила я и удалилась на
кухню варить кофе, раз уж в этом доме совершенно не дают
поспать.
Звонок в дверь застал меня за этим занятием. Из ванной
выбежал Евгений и с криком "это Серега пришел на помощь!"
помчался в прихожую.
Серега, друг Евгения, в помощи постоянно нуждается сам,
но. при этом (как последний враг) умудряется еще предлагать
и свою, хотя от этого выходят одни неприятности.
На этот раз Серега, видимо, обещал справиться с бачком
и краном. Я живо представила, что теперь с ними станет, но
решила по пустякам не расстраиваться.
Поэтому, спокойно закуривая сигарету, я сидела на кухне
и изучала в зеркале свое лицо, которого якобы на мне нет, и
была вполне довольна тем, что вижу.
Щеки, правда, немного ввалились, но разве не этого
добивалась я много лет?
На пороге вырос Евгений. На его губах блуждала улыбка.
- Это к тебе, - крикнул он и, насвистывая игривый
мотивчик, отправился в ванную.
- Эй, постой, - вернула я его громким шепотом. - Кто
там?
- Какая-то незнакомая девица, спрашивает хозяйку. Это
bk?
- Это я. А что за девица? Хорошенькая? Евгений
причмокнул губами и закатил глаза, демонстрируя крайнее
восхищение.
- Высший пилотаж! - констатировал он.
Я пулей вылетела в прихожую. У раскрытой двери стояла
девица, каких немало на Тверской. Длинные, ничем не
прикрытые ноги, полные глупости глаза в обрамлении щедро
намазанных тушью ресниц, сочные карминовые губы, на
голове...
В общем, я пришла в ужас и с криком "нет, никогда!"
захлопнула дверь и сразу припала к "глазку", давая себе
клятвы завтра же убить Марусю.
Девица удивленно пожала плечами, перешла к соседней
двери и надавила на кнопку звонка.
Ждать ей пришлось довольно долго. У моей соседки
Татьяны не квартира, а постоялый двор. То из Мурманска
родственники, то из Челябинска, то из Ставрополя. И что ни
ночь, то пир горой. Хроническое нашествие гостей доведет-
таки мою добрую Татьяну до хронического алкоголизма. Она уже
давно не работает, перешла на ночной образ жизни и трезвой
бывает лишь изредка.
Девица в ожидании нетерпеливо дрыгала своей длинной
ногой, а я ругала и ее, и Марусю, и Татьяну. Наконец дверь
распахнулась, и на пороге показалась Татьяна в халате,
накинутом поверх ночной сорочки до пят. Она сонно, пьяно и
бестолково хлопала ресницами, явно пытаясь продрать глаза.
- Как вы относитесь к гостям из... - заблеяла девица,
но Татьяна не дала ей договорить.
- Прекрасно отношусь, - воскликнула она, сгребла девицу
в охапку и радостно завопила:
- Миша! Юра! Андрюха! Тети Дунина Зина приехала!
И потащила девицу в квартиру.
Я пришла в полное недоумение. Что за чертовщина? Куда
она поволокла мою девицу? Это что? Она уже и моих гостей
принимать собирается?
Не успела я прийти в себя, как затисканная объятиями
девица вновь появилась на площадке. За ней шла смущенная
Татьяна с журналом "Башня" в руках и извинялась на все лады:
- Простите, я вас приняла за Зину, дочку тети Дуни. Вы
похожи, очень похожи. Миша! Юра! Андрюха! Ведь правда?
- Правда! Правда! - басовито загудело из глубины
квартиры.
Девица вежливо улыбнулась, отряхнулась, расправила
крылышки и, пятясь, уперлась в дверь Старой Девы, куда тут
же и позвонила.
Татьяна исчезла, и на площадку выползла Старая Дева с
головой, утыканной бигуди. У нее постоянно вместо головы -
бигуди. Что она только на них наматывает? У нее же нет
волос.
- Как вы относитесь к гостям из будущего? - заученно
заблеяла девица. - Что скажете о бесконечности Вселенной?
Старая Дева вместе с бигуди ушла в размышления, а
девица, пользуясь этим, просочилась в ее квартиру и повела
a".) репортаж уже из прихожей. Речь шла о господе, совести и
вере. Старая Дева, понятия не имея ни о первом, ни о втором,
ни о третьем, обожала такие речи, из чего следовало, что у
проходимки есть перспектива состариться прямо в ее квартире.
Но кого уже они стали присылать к нам, эти свидетели
Иеговы? И откуда они берут этих своих свидетельниц? Прямо с
панели, что ли? Фу, как она меня перепугала, эта девица.
Я отлепилась от "глазка" и отправилась на кухню. Не
успела я заняться уборкой, как опять раздался звонок.
- Это ко мне! - крикнул Евгений и вновь помчался в
прихожую.
Я рассердилась, плюнула и взялась-таки за чистку плиты,
чего долго не решалась делать. Евгений тут же вернулся. Он
был полон разочарования.
- Это к тебе, - равнодушно бросил он и поспешил в
ванную.
- Да постой же, - зашипела я. - А теперь там кто?
- Какая-то девица. Спрашивает Софью Адамовну. Это ты?
- Это я, ответила я, придирчиво всматриваясь в его
глаза. - А что за девица? Хорошенькая?
Взгляд Евгения не выражал ничего, кроме крайнего
нетерпения.
- Обычная девица, каких миллион. Сонь, мне некогда, ты
иди, она ждет.
Я несколько успокоилась, но бдительности решила не
терять. Придала своему лицу самое строгое выражение и
поплыла в прихожую.
Девица топталась у двери на коврике. Вид у нее был
очень смущенный, а когда я грозно сказала "ну?", бедняга и
вовсе сконфузилась. Глаза из-под челки смотрели загнанно и
обреченно.
"И где только Маруся откопала такую?" - подумала я и
строго повторила вопрос:
- Ну?
Девица покрылась красными пятнами, нервно затеребила
подол платья и, приседая, сказала:
- Здрасте.
- Здравствуйте, милая, - покровительственно ответила я,
придирчиво изучая ее и оттаивая душой.
"Нет, это существо не опасно. Чтобы мой Астров изменил
мне вот с этим?
Даже если такое случится, я только ему посочувствую".
Я решила ее подбодрить.
- Итак, слушаю вас, - сказала я, после чего девица
растерялась окончательно и сбивчиво залепетала:
- Меня это, Жанна зовут, я это, насчет работы пришла,
мне это, говорили, я собиралась уже вчера, но, сказали, что
как бы не надо, а сегодня, вот.
- Понятно, следуйте за мной, - усмехнулась я и
отправилась на кухню.
Когда мы проходили мимо ванной, внезапно распахнулась
дверь, и перепачканный Евгений шагнул нам навстречу. Девица
испуганно шарахнулась и юркнула на кухню раньше меня.
- Кто это? - свистящим шепотом спросил Евгений, делая
c& a-k% глаза.
- Прислуга, - издевательски кривляясь, ответила я. -
Допрыгались, милые.
- И как она?
- По-моему, ее надо лечить.
Евгений пожал плечами и скрылся в ванной, а я
отправилась на кухню.
Девица стояла ко мне спиной и смотрела в окно.
- Присаживайтесь, Жанна, - я указала на стул. - Кофе
хотите?
- Спасибо, - робко ответила она.
- Спасибо? В каком смысле?
- В смысле... Не хочу.
Я задумалась о соотношении робости и покорности в
характере человека и на несколько секунд забыла о Жанне...
Очнулась я, лишь когда Санька выскочил из ванной и с
криком "где моя прислуга?" прыгнул на руки Жанны.
Я остолбенела. Я близка была к обмороку, поскольку
находилась в уверенности, что девушка точно лишится чувств,
но ошиблась. Жанна мгновенно преобразилась. Она рассмеялась,
не выпуская Саньку из рук, уселась на стул, повела с
ребенком бойкий разговор и через пять минут знала о нас
столько, что я озаботилась новой проблемой.
Оказывается, наличие прислуги в доме делает жизнь его
обитателей весьма прозрачной.
С этим смириться я никак не могла, но, видя своего
ребенка в руках Жанны радостным и счастливым, я представила
себя сидящей, скажем, в опере, а рядом Евгений. Что ж,
недурно. А к нашему приходу Санька, отмытый до белизны,
переодетый в свежевыстиранную пижамку, сладко дремлет на
кружевных белоснежных простынях, а на столике в гостиной
приятный ужин на двоих и при свечах...
Просто блеск!
Я посмотрела на Жанну совсем другими глазами.
"Ну и пусть сплетничает, - храбро подумала я. - После
Старой Девы и верной подруги Маруси мне это совсем не
страшно. Главное, что она любит детей.
И они любят ее, если судить по моему Саньке, а его
трудно обмануть".
- Что вы умеете делать? - спросила я, чтобы не
выглядеть легкомысленной.
Жанна вмиг утратила веселье, привычным движением (как
куклу) прижала моего сына к груди и серьезно отчиталась:
- По дому умею делать все: стирать и гладить белье,
чистить ковры, натирать паркет, знаю десять рецептов варки
кофе, хорошо готовлю традиционные блюда и обожаю драить
кастрюли.
Представив, что всю эту нудную и изнуряющую работу она
будет делать вместо меня, я почувствовала значительный
прилив сил. Последняя же ее фраза едва не довела меня до
экстаза.
- А комнатные растения вы любите? - спросила я, с
огромным трудом скрывая радость. - У меня много дорогих
цветов.
- Цветы - с детства моя слабость. Я их холю и лелею,
словно своих деток.
Сладкий вздох вырвался из моей груди:
- Ах!
Но я быстро взяла себя в руки и строго спросила:
- А как вы относитесь к домашним животным?
Надо признаться, что у меня не было никаких домашних
животных, но я уже серьезно задумалась: "А почему бы мне их
не завести?"
Услышав вопрос, Жанна буквально заискрилась внутренним
светом и с трогательной нежностью произнесла:
- Домашних животных очень-очень люблю. Я затрепетала.
"Ну надо же, как мне повезло. Это просто ангел какой-
то, а не девушка.
Таких надо клонировать. Просто брать и клонировать.
Сотнями. Тысячами. Чтобы всем было хорошо. Ах, как я теперь
заживу! Даже не знаю, как благодарить мою Марусю".
- А скажите-ка, милая, что вы любите больше всего? -
спросила я, недоумевая, как могла так долго обходиться без
прислуги.
- Больше всего на свете я люблю детей, - ответила
Жанна, и мне потребовалось немало сил, чтобы удержаться на
стуле, а не наброситься на нее с объятиями и поцелуями.
Пришлось торжествовать молча, что было равносильно
пытке.
- А как вы относитесь к воспитанию? Мне хотелось бы
вырастить из сына приличного человека, а не какого-нибудь
рэкетира, депутата или, упаси боже, лидера ЛДПР.
Этот вопрос всегда очень волновал меня. Некоторые
заводят детей и совсем не хотят их воспитывать. Детей это
чрезвычайно травмирует. Именно так получаются
вышеперечисленные продукты плохого воспитания.
- Я обожаю воспитывать детей и даже закончила
шестимесячные курсы гувернанток, - заверила меня Жанна, чем
окончательно свела с ума.
Подобно голливудской героине, мне захотелось,
подпрыгивая от счастья, закричать: "Хочу! Хочу!" Но я чудом
сдержалась.
А вот Санька не стал скрывать своих чувств. Он завизжал
от радости, чем привлек внимание Евгения. Он испуганно
ворвался в кухню и, увидев, что здесь все довольны, с
облегчением вздохнул.
Санька прыгал на коленях Жанны, а я томилась от
переизбытка чувств:
"Вот кого мне нашла Маруся! Вот кого она мне нашла!"
Будь у меня хоть капля предвидения, я залилась бы
слезами в тот самый миг, когда нога Жанны ступила на порог
моей квартиры.
Но даром предвидения обладаю не я, а все кому не лень.
Послушать мою Марусю, даже она обладает этим даром; Хотя,
если учесть, сколько неприятностей принесла мне ее Жанна,
то, может, это и так. Однако все это в дальнейшем, а пока...
Глава 3
А пока я не знала, куда деться со своим счастьем:
хотелось буквально со всеми поделиться открытием, что я и
делала в первые дни с утра до вечера.
- Знаешь, что приносит женщине истинное блаженство? -
вопрошала я очередную из подруг, лежа на диване с сигаретой
в зубах и любуясь тем, как спорится работа в руках Жанны.
- Новая шубка? - принималась гадать подруга.
- Холодно.
- Богатый любовник?
- Холодно.
- Отдых на Канарах?
- Уже теплей.
- Неужели групповой секс? - с восхищением изумлялась
подруга.
- Фи, какая чепуха. Это, все вместе взятое, не идет ни
в какое сравнение с моей Жанной, - с гордостью сообщала я. -
Прислуга - вот что может сделать женщину счастливой. Когда
имеешь домработницу, то шубки, любовники и отдых на Канарах
так же доступны, как групповой секс. Когда в твою жизнь
входит прислуга, жизнь вроде та же, но совсем с другим
оттенком. Знаешь, чем отличается лебедь от курицы?
- Шеей?
- Умением летать. Курица только хлопает крыльями, но
остается на земле.
Так вот, я взлетела так высоко, что мне жаль вас,
хлопающих крыльями. Жанна, приготовь мне белую блузку, но
сначала принеси кофе и сделай потише телевизор.
Или нет, выключи его совсем.
Не стоит, думаю, упоминать чувства, которыми
преисполнялись мои подруги. Все, как одна, завидовали мне
завистью всех цветов радуги. Лишь Тамара - очень деловая
женщина - не поняла меня.
- Серьезно? - удивилась она. - Прислуга действительно
приносит столько радости?
- Прислуга и счастье - синонимы, - заверила я.
- Странно, - изумилась Тамара, - почему же я не
испытала этого? У меня два водителя, кухарка, горничная,
прачка и садовник, не считая секретарш, которых тоже можно
смело отнести к прислуге, если взять во внимание то, чем им
обычно приходится заниматься. Сюда же можно отнести и
телохранителей. Так почему же я несчастна?
- Может, потому, что количество не всегда переходит в
качество? - предположила я.
- А может, мой муж вместо меня кайфует? Даня! Даня!!!
Сейчас же иди сюда, - закричала Тамара, обращаясь к мужу. -
Соня утверждает, что прислуга приносит счастье. Отвечай, это
правда?
- Лично мне счастье приносишь ты, - услышала я честный
ответ бездельника Дани.
Еще бы, бизнес Тамары кормит известную часть страны,
так что уж тут говорить о каком-то Дане.
- Соня, наша прислуга никакого счастья не приносит, -
со вздохом призналась Тамара. - Одни только хлопоты. И все
".`cnb.
- Это потому, что у тебя нет моей Жанны, - с гордостью
ответила я, всей душой жалея подругу.
Можете представить, как жилось мне в те дни, раз я была
полна таких восторгов. Жанна - девушка из многодетной семьи,
самая старшая из детей - была на редкость ловка и
трудолюбива. С шести лет на ее плечи легли большое хозяйство
и толпа братишек и сестренок. Она привыкла со всем
справляться и не роптать и сохранять жизнерадостность.
Скромность ее поражала, ум вызывал уважение, легкий нрав -
симпатию.
В моем доме воцарился абсолютнейший порядок, Санька был
ухожен и накормлен, а мы с Евгением располагали всеми
вечерами к собственному своему удовольствию. И все это за
весьма скромную плату, потому что выяснилось:
Жанна мечтает в совершенстве овладеть английским. Я
охотно взялась ей в этом помочь, расширяя по ходу ее
кругозор и без устали делясь своим жизненным опытом.
За короткое время мы стали подругами, точнее я стала ее
кумиром, что было особенно приятно. Занимаясь домашним
хозяйством, Жанна успевала не только слушать меня, но и
выражать свое восхищение, причем в самой лестной форме.
Конечно, я была в восторге, день ото дня все больше
влюбляясь в прислугу, подумывая всерьез над повышением
жалованья, что с моей стороны уже было бы настоящим
меценатством, поскольку Жанна планировала продолжить свое
образование и собирала средства для оплаты обучения в
университете.
Я поделилась своей идеей с Евгением, и он всячески ее
одобрил, напомнив, однако, что такие домработницы, как
Жанна, на дороге не валяются, а ведь если она поступит в
университет, ее надо будет кем-то заменить. Впервые в жизни,
да простит меня господь, я пожалела об отмене крепостного
права.
- Я же умру без нее.
- Ну, это будет не так скоро, - поспешил успокоить меня
Евгений.
- Да, но я уже сейчас представить не могу, как буду
обходиться без нее.
К тому же она мне как дочь. Все, что есть у меня
внутри, что накопилось за долгие годы жизни, настойчиво
требует передать это дочери.
- Отдай Саньке. - Ему это на пользу не пойдет. Нет,
нет, нет. Представить себе не могу, что будет, когда меня
покинет Жанна.
- Это будет не скоро, - снова заверил меня Евгений, но
он ошибался;
Через несколько дней после нашего разговора позвонила
Тамара и пригласила меня на банкет по случаю своего юбилея.
Так было всегда. Все дни рождения Тамары, сколько себя
помню, проходили на моих глазах. Сначала это были детские
собрания с тортом, свечами и лимонадом, потом отроческие
вечеринки с теми же атрибутами и подпольным вином, потом
юношеские бесшабашные пьяные компании и так далее.
Но с тех пор, как Тамара з