Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
равда? Что
же?
Найт вопросительно глянул на Аллена, который поторопился объяснить:
- Тревор не может вспомнить последнюю часть своих субботних приключений в
театре. Джей, вероятно, говорил, что мы надеемся с помощью одного из вас
всколыхнуть его память.
- Я уже кое-что вспомнил, - важно довел до общего сведения Тревор. - Я
помню, как мистер Найт разговаривал в кабинете с мистером Моррисом.
Маркус Найт оскорбленно расправил плечи.
- Надеюсь, мистер Аллен, вы знаете, что я ушел из театра с Моррисом около
одиннадцати.
- Он так и сказал, - пожал плечами Аллен.
- Прекрасно. - Найт остановился прямо перед Тревором и с некоторым
усилием, но не без успеха, напустил на себя располагающий к доверию вид. -
Если, милый мальчик, ты прятался в передней части здания и слышал наши с
мистером Моррисом голоса в его кабинете, то, конечно, видел, как мы уходили
из театра.
Тревор кивнул.
- Изумительно, - подытожил Найт, разводя руками.
- Люди возвращаются, - раздался дискант. Аллен оглянулся и увидел, что
Тревор прижимает пальцы к губам, словно аллегория озадаченной невинности.
- Какого дьявола ты хочешь этим сказать?! - воскликнул Найт.
- Именно это я и не могу вспомнить. Кто-то вернулся.
- Я действительно не постигаю, Аллен, - начал было Найт.
- Мне.., кажется.., я не хочу.., вспоминать...
- Вот видите! Позор! Вы повредите ребенку! Я решительно отказываюсь
участвовать в этом опасном и никчемном эксперименте. Не волнуйся, Тревор. Ты
совершенно прав. Тебе не надо ни о чем вспоминать.
- Почему?
- Потому что я так говорю! - проревел Найти рванулся к двери. На пороге
он задержался и проговорил глухо, что произвело еще более сильное
впечатление:
- Я артист. Через восемь часов я появлюсь перед публикой в роли, которая
требует полной отдачи. Более того, самую мучительную и тяжелую сцену мне
придется провести с некомпетентным дублером, о манере игры которого я до сих
пор не осведомлен. Мои нервы расстроены. За последние сорок восемь часов я
прошел сквозь муки ада. Неуважение. Предательство. Осмеяние. Угрозы. И сверх
того - этот нелепый, бессмысленный, неуместный полицейский вызов. Прекрасно,
суперинтендант Аллен. Больше я такого не допущу. Я подам официальную жалобу.
За сим - до свидания.
Он яростно распахнул дверь и закрыл - не захлопнул! - с идеально
отмеренной долей темперамента.
Из коридора донеслись аплодисменты, ругательство и удаляющиеся шаги.
Аллен открыл дверь и увидел, как Гарри Грав тихо похлопывает в ладоши, а
Маркус Найт широкими шагами гневно идет по коридору.
- Разве им можно не восхищаться? - спросил Гарри, извлекая из кармана
сверток. - Детская рулетка. Тревор может заняться разработкой системы. Это
верно, что вы затеяли нечто вроде парада для опознания?
- Можно выразиться и так, - согласился Аллен.
- Вы хотите сказать, - осведомился Гарри, слегка меняясь в лице, - что
этот несчастный, но все-таки никчемный мальчишка может внезапно ткнуть
пальцем в одного из нас и звонко возвестить: "Я все вспомнил. Вот он!"
- Грубо говоря, именно таков был замысел.
- Прекрасно. Только учтите: он вполне способен выдвинуть ложное
обвинение, чтобы насладиться спектаклем. Ничуть не удивлюсь, если для такого
фокуса ему захочется выбрать именно меня, поскольку тут можно ожидать самой
бурной реакции.
- Рискнем. Заходите.
Аллен открыл дверь и вошел вслед за Гравом в комнату.
Тревор лежал в кровати, укутавшись одеялом. Гарри застыл, не сводя с него
глаз.
- Он выглядит маленьким милым ребенком, правда? - прошептал он. - Просто
сахарный ангелочек. Он действительно спит или притворяется?
- Он задремал. Он проснется, даже если вы просто наклонитесь над ним.
- Чертовски стыдно будить его.
- Мне все-таки придется, с вашего разрешения, попросить сделать это. У
него на скуле загадочный синяк. Быть может, вы сумеете подбросить нам
какую-нибудь мысль насчет его происхождения?
С улицы донесся гудок баржи. Смутный гул Лондона прорезал звон Биг Бена,
пробившего час.
Гарри положил на поднос свой сверток.
- Взгляните на его синяк. За волосами не видно. Отодвиньте их и
взгляните.
Гарри наклонился над мальчиком и протянул к его лицу левую руку.
Из-за ширмы в углу что-то звякнуло: тванг.
Тревор открыл глаза, увидел над собой лицо Гарри и заорал.
Глава 11
СПЕКТАКЛЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Гарри Грав не доставил никаких хлопот. Когда Тревор закричал, он отступил
от кровати белый, как рубашка, однако сумел выдавить из себя подобие улыбки.
- Теперь вы, разумеется, сделаете мне обычное предупреждение и пригласите
прогуляться в теплой компании до ближайшего полицейского участка. Надеюсь,
Перри не забудут проинформировать? Ему понадобится вызвать дублера.
Дальше события развивались по обычной схеме.
По предложению Аллена все вернулись в "Дельфин". Мистер Кондукис впервые
оказался в одном обществе с актерами, которых нанял. Они сидели в верхнем
фойе, тогда как внизу рано собравшаяся публика уже начинала гудеть.
Срочно вызванный дублер Гарри Грава репетировал за железным занавесом под
присмотром помощника режиссера.
- Мне кажется, - сказал Аллен, - вы имеете право услышать объяснение
происходящего, поскольку все были в той или иной степени вовлечены в
события. Я дам свою версию событий субботнего вечера. Должен сказать, что
Хартли Грав не стал возражать против нее.
Грав ушел из театра вместе с мисс Мейд и ее спутниками, пообещав, что
смотается к себе в Кэнонбери за гитарой. На деле же он захватил гитару с
собой и спрятал в шкафчике для веников в комнате с реквизитом. Шаставший по
зданию Тревор нашел ее. Грав сел в свой открытый спортивный автомобиль,
сделал круг по кварталу и оставил машину в проулке к складам "Фиппса". В
театр он вернулся через главную дверь, пока мистер Моррис и мистер Найт были
в кабинете. Джоббинс мог его видеть, однако не подумал бы ничего плохого,
поскольку Грав частенько возвращался в театр по каким-нибудь надобностям.
Мисс Брейс его не видела. Она приняла за него Джоббинса, сбитая с толку
пиджаком.
Во время суматохи, поднявшейся из-за Тревора, Грав прятался, пока не
решил, что остался наедине с Джоббинсом. В одиннадцать он набрал собственный
номер и держал трубку достаточно долго, чтобы разбудить соседа сверху,
который должен был решить, что на звонок ответили.
Когда валяющий дурака Тревор дернул за гитарную струну, Грав не мог не
прийти в смятение. Кстати, именно эта деталь в вашем отчете, Джей, навела
меня на мысль, что Грав вовсе не поехал к себе, а спрятал инструмент в
театре. Спустя мгновение он уловил стук служебной двери и решил, подобно
вам, мисс Дюн, и Джоббинсу, что Тревор ушел. Однако Тревор проскользнул
обратно в зрительный зал и увидел мисс Брейс. Затем приметил Гарри Грава и
начал следить за ним, подражая какому-то герою из комиксов. Грав прокрался в
реквизитную за гитарой, тенью скользнул по боковому проходу через зал и
оставил инструмент рядом с фойе, чтобы он был под рукой. Весьма возможно,
что при этом гитара тихо тренькнула.
Перигрин издал восклицание. Аллен взглянул на него, однако мистер Джей
только замахал руками:
- Ничего. Продолжайте, продолжайте.
- Итак, Грав поднялся по лестнице со сцены на ярус и затаился там до
полуночи. Тревор неотрывно шпионил за ним.
В полночь Джоббинс покинул свой пост, чтобы позвонить в полицию и
пожарную охрану. Грав метнулся к панели в стене, открыл ее и с помощью
фонарика набрал комбинацию. О замке сейфа много говорилось еще до того, как
туда поместили реликвию. Учтите, что в течение трех дней, пока сейф стоял
пустой, он не охранялся, и у Грава была возможность поэкспериментировать с
возможными шифрами слова "перчатка".
Уинтер Моррис со стоном хлопнул себя по лбу. Маркус Найт пробормотал:
"Боже!"
- Он открыл сейф, вынул подставку с ее содержимым и, думаю, лишь тогда
заметил, что привел в действие механизм, открывающий стальные двери и
зажигающий свет в витрине. Именно в это мгновение Тревор, который стоял
совсем рядом, выдал свое любимое:
"Взж-ж-жик. Рана!"
Грав был потрясен. Он резко обернулся, увидел мальчишку и метнулся в
фойе, сжимая свою добычу, - и столкнулся с взбегающим по лестнице
Джоббинсом. Грав схватился за дельфина. Когда Джоббинс упал, Тревор был в
фойе и все видел. Грав кинулся к нему. Тревор говорит, что он побежал по
центральному проходу яруса и Грав настиг его у самого барьера. Может быть,
он не выдумывает, когда утверждает, что выхватил у него подставку и швырнул
ее в партер прежде, чем Грав успел что-либо сделать. Последнее, что он
помнит, - лицо Грава над собой. Именно эта сцена в сочетании со звуком
гитарной струны, за которую дернул мой коллега, инспектор Фоке, скрытый за
ширмой, и вернула ему память.
- "Тонкие духи, - громко сказал Перигрин, - и мелодичное треньканье".
- Обри? - спросил Аллеи. - Разве там говорится не о "странных духах"?
- Вот именно, - уставился на него Перигрин в невыразимом удивлении. - Вы
совершенно правы. Понятия не имею, почему эта строчка пришла мне в голову,
когда Джоббинс орал на мальчишку.
- Из-за звука одинокой струны, которым сопровождается падение занавеса в
"Вишневом саде", - сказала Эмилия.
- Ты догадалась?
- Да.
- О чем, черт побери, речь? - вопросил Найт.
- Я продолжаю, - сказал Аллен. - Потерявший всякое соображение Грав
сбросил мальчика в партер. И тут услышал, как через служебную дверь вошел
Хокинс. Грав кинулся обратно в верхнее фойе. Он знал, что Хокинс пройдет
через зрительный зал. Времени, чтобы взять гитару, ключ, отпереть и
отодвинуть засов на главной двери, уже не оставалось. На лестнице лежал
труп, одетый в пиджак, недавно еще принадлежавший Граву. Он сорвал пиджак,
вытащил из кармана шарф, чтобы не запачкать собственную одежду, и вернулся
на темный ярус в качестве Джоббинса. Хокинс, который был уже в партере,
увидел его, обратился, как к Джоббинсу, и получил задание приготовить чай.
Он ушел в служебную комнату. У Грава появилось время вернуть пиджак обратно,
подхватить гитару и" выпустить себя из здания. В Челси он явился во
всеоружии, чтобы стать душой вечера, устроенного мисс Мейд.
- И действительно ею стал, знаете ли, - заметила мисс Мейд, потом прижала
руки к лицу и расплакалась.
Найт издал неопределенное восклицание и направился к ней.
- Не надо, дорогая, не надо. Мы должны быть выше этого. Предадим все
забвению.
Мистер Кондукис откашлялся. Дестини метнула на него красноречивый взгляд,
однако Кондукис ловко уклонился от него.
- Мотив, разумеется, кража, - продолжал Аллен. - Грав был достаточно
осведомлен о миссис Констанции Гузман, о том, что она тайно скупает
ворованные исторические ценности.
Найт, целовавший в этот момент руки Дестини, слегка вздрогнул.
- Но думаю, он знал не только это, - добавил Аллен. - Миссис Гузман шесть
лет тому назад была в числе гостей мистера Кондукиса на яхте "Каллиопа",
потерпевшей крушение. Именно тогда Граву сильно не везло и он хватался за
любую работу: шофера, официанта, слуги.
Тут Аллен обратился к мистеру Кондукису:
- Вчера из-за появления Грава я не успел спросить вас: был ли он слугой
на борту "Каллиопы"? Все присутствующие отвели глаза.
- Да, - сказал мистер Кондукис.
- Каким образом это произошло?
- Он обратился ко мне сам. Его отец состоял со мной в отдаленном и
нежелательном родстве. Я не считал данное обстоятельство достаточной
причиной, чтобы давать работу Граву, однако он сумел убедить меня в своей
полезности.
- И он продал вам перчатку и документы?
- Да.
- За тридцать фунтов?
- Я уже говорил.
Маркус Найт, который держался по отношению к мистеру Кондукису довольно
натянуто, - великолепная смесь надменности и смущения - громко возгласил:
- Я не верю!
- Чему вы не верите, мистер Найт? - поинтересовался Аллен.
- Что он был на борту того.., судна.
- Вы едва ли пробыли там достаточно, чтобы заметить это, - холодно
парировал Кондукис.
- Я пробыл там вполне достаточно, чтобы... - начал было Маркус на
повышенных тонах, но тут же увял. - Впрочем, неважно. Неважно.
Аллен поднялся. Так же поступили и все остальные, за исключением мистера
Кондукиса.
- Больше не смею вас задерживать, - сказал Аллен. - Мне искренне жаль,
что у вас произошли такие события, и хочется надеяться, что спектакль да и
сам театр успешно выдержат шторм. Я уверен в этом. Поскольку Грав признал
все основные обвинения, хотя и утверждает, что не имел намерения убивать и
действовал в порядке самозащиты, судебное разбирательство не займет много
времени и не потребует значительного числа свидетелей. Думаю также, что
обойдется без особого шума в прессе.
- Почему он так поступил? - удивленно спросил Моррис. - Почему не стал
отрицать?
- Он сказал, что крайне устал от всего этого, и добавил, - произнес Аллен
со странной дрожью в голосе, - что так будет лучше для Шекспира, мистера
Перигрина и "Дельфина".
В глазах актеров блеснули слезы.
Когда все ушли, Аллен спросил мистера Кондукиса:
- Вы хотите мне о чем-то сообщить, сэр?
- Точнее, я хочу задать вам один вопрос. Он говорил что-либо обо мне?
- Очень мало. Он сказал, что не имеет к вам претензий.
- Я оплачу его защиту. Сообщите еще.
- Хорошо.
- Что-нибудь еще?
- Он сказал, что собирался присвоить перчатку и хочет, чтобы вы это
знали. А также просил передать вам вот это.
Аллен вручил мистеру Кондукису конверт. Тот собрался было сунуть его в
карман, затем передумал, открыл, прочел короткую записку и протянул ее
Аллену.
"Похоже, - прочел Аллен, - что мы оба стали жертвами обстоятельств. Это
наводит меня на довольно забавную мысль, что вы, как, говорится, "поймете ".
Можете не беспокоиться. Я устал".
Внизу кто-то, насвистывая, пересек фойе и хлопнул дверью. В театре было
тихо.
- Он вцепился в плот, - сказал мистер Кондукис, - и попытался взобраться.
Он перевернул бы его. Я ударил по его пальцам шкатулкой. Его руки были в
перчатках. От моего удара пальцы разжались и соскользнули. Никто этого не
видел. С тех пор он шантажировал меня.
***
- Продажа билетов не сократилась, - отметил Уинтер Моррис, хлопнув по
бумаге. - Да и пресса шумит очень мало. Не понимаю.
- Может быть, тут действует рука Кондукиса?
- Все может быть, но нам это очень кстати.
Моррис, насвистывая, помчался вверх по лестнице в кабинет.
- И все-таки я надеюсь, что это не рука Кондукиса, - сказал Перигрин
Эмилии. - Мне хочется верить, что это сам "Дельфин". И мы. Знаешь, мне
кажется, он остался в фойе, чтобы исповедаться перед Алленом.
- В чем?
- Кто знает! У меня ощущение, что это как-то связано с той яхтой. Он
очень странно держится всякий раз, когда о ней заходит речь.
Не исключено, что в то утро ты напомнил ему об этом, - невзначай
предположила Эмилия.
- Я? О чем?
- Ну, например, кто-то утонул или мог утонуть. Возможно, он был рад
спасти тебя.
- Все может быть, - повторил Перигрин слова Морриса и обнял девушку.
Они обвели глазами театр: пухленьких купидонов, услужливых кариатид,
портрет мистера Адольфуса Руби, красивый изгиб лестниц. Бронзовые дельфины
исчезли. Место сейфа занял портрет Графтона.
- Если ты принадлежишь театру, то принадлежишь ему полностью, - сказал
Перигрин.
Они вышли на улицу.
Перед портиком стоял огромный "даймлер" с шофером. Перигрину на миг
показалось, что сейчас из машины раздастся приглашение мистера Кондукиса еще
раз съездить на Друри Плэйс.
- Это автомобиль Десси? - поинтересовалась Эмилия.
Однако на заднем сиденье была вовсе не Дестини Мейд, а крупная некрасивая
леди, сверкающая бриллиантами, норковым мехом и перьями.
Она постучала в стекло, подзывая к себе Перигрина.
Когда мистер Джей подошел, леди через окно осведомилась низким голосом:
- Быть может, вы сумеете мне помочь? Я приехала из Америки по поводу
шекспировских реликвий. Меня зовут миссис Констанция Гузман.