Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа

Разделы:
Бизнес литература
Гадание
Детективы. Боевики. Триллеры
Детская литература
Наука. Техника. Медицина
Песни
Приключения
Религия. Оккультизм. Эзотерика
Фантастика. Фэнтези
Философия
Художественная литература
Энциклопедии
Юмор





Поиск по сайту
??????? ??????????
   ?????????, ??????????? ??????????, ?????, ??????
      ??????? ????????. ??????? ??????? ???? -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  -
Анатолий Алексин. Говорит седьмой этаж. ПЕСНЯ ПОД ОКНОМ Ровно в девять утра грянула песня. Она была такой громкой, что, казалось, певец вскарабкался на водосточную трубу под самые окна, а подпевавший ему хор расположился где-то на ступеньках пожарной лестницы. Со сна Ленька не мог понять: откуда во дворе эти голоса и эта музыка? Из коридора послышался ворчливый голос соседки: - В воскресенье поспать не дадут! - Спать надо ночью, а утром как раз нужно петь! - возразил голос шофера Васи Кругляшкина. Да, сегодня, конечно, было воскресенье: в обычные дни по утрам шофер Вася вообще не разговаривал с ворчливой соседкой - это отнимало слишком много времени и вполне можно было опоздать на работу. К тому же, как говорил Вася, "шофер должен беречь нервы во избежание уличных катастроф". Ленька выглянул в окно... Вот это новость! Почти на самую верхушку старого деревянного столба взобрался новенький, блестящий громкоговоритель. Где-то там, внутри репродуктора, умещались и певцы-солисты, и целые хоры, и духовые оркестры... Казалось, что ветхий, покосившийся столб гордо приосанился и даже чуть-чуть выпрямился: его еще никогда не использовали для таких высоких и торжественных целей. То он был стойкой футбольных ворот, то на него наклеивали разные объявления, а то обматывали вокруг него веревки, на которых сушилось белье... Ну, а сегодня с утра старый деревянный столб пел, и декламировал, и гремел маршами. Откуда-то сверху, из-под самой крыши, к столбу тянулись струнами натянутые провода. Ленька был поражен: кажется, впервые за много лет во дворе произошло событие, о котором он не знал заранее. Скорей в коридор, к телефону... С кухни тянуло сухим, неприятно щекочущим теплом газовых конфорок. По-воскресному торопливо и весело стучали ножи: мама и две соседки склонились над своими столиками. Шофер Вася Кругляшкин, поставив ногу на перевернутый таз, доводил до немыслимого блеска свои новые желтые полуботинки. - От вашего гуталина невозможно дышать,- процедила ворчливая соседка. Это было очень странно: Вася даже не притрагивался к гуталину - он натирал свои ботинки кусочком старого, выцветшего коврика, который, по его словам, "когда-то был персидским". Не желая омрачать настроения, Вася подчинился и вышел в коридор. - Здорово, Леонид! Всех ребят в доме Вася называл полными, "взрослыми" именами: Леонид, Татьяна, Ефим... Хотя самого шофера ребята запросто именовали Васей. Как только Ленька коснулся трубки, соседка тотчас сообщила: - А я вот была недавно в одном доме, так там детям вообще не разрешают подходить к телефону! Ленька набрал номер и три раза отчетливо произнес: - БОДОПИШ! БОДОПИШ! БОДОПИШ! - Вот видите: начал выражаться! - обрадовалась соседка. Вася Кругляшкин не вытерпел: - Он не выражается! БОДОПИШ - это, если на то пошло, сокращенное слово: "Боевой домовой пионерский штаб"! - Вот именно: "домовой"! - не сдавалась соседка.- Все они - сорванцы и домовые! БОДОПИШ ЗАСЕДАЕТ Троекратно повторенное слово "БОДОПИШ" означало сигнал немедленного сбора. Ленька мог бы и попросту сказать: "Скорей приходите во двор!" Но это было не так интересно, К тому же он заметил, что в ответ на такое обычное приглашение ребята не особенно торопились. Ну, а таинственный сигнал действовал совсем иначе: он заставлял немедленно срываться с места, забывая обо всем. Уже через пять минут три члена "Боевого домового пионерского штаба"- Владик, Тихая Таня и сам Ленька- были в условленном месте - за дровяным сараем. Не хватало только Фимы Трошина. - Всегда он опаздывает! - удивляясь такой странной привычке, пожал плечами Ленька. Владик огляделся по сторонам, смешно сморщил маленький курносый носик и полушепотом, доверительно сообщил: - Его отец вчера опять того... И так боится, чтобы не увидели: по сторонам озирается. А я вот увидел! Своими собственными глазами! Уже второй раз!.. Владик всегда и все видел "сам, своими собственными глазами". Просто удивительно было, как это его глаза всюду поспевали и все умудрялись разглядеть. - С пьянством надо бороться! - отрезал Ленька. Тихая Таня, усевшись на большом круглом камне и низко склонив голову, читала толстую растрепанную книгу. Услышав о Фимином отце, она тяжело вздохнула, перевернула страницу и продолжала читать. Это никого не удивляло, к этому все привыкли. Ленька знал, что Таня, хоть и погрузилась в книгу, прекрасно все слышит и может в самый неожиданный момент вставить какое-нибудь неожиданное замечание. Продолжая читать, она сказала: - Фимин отец - вовсе не пьяница. Вы ведь знаете, почему он... Мама у них умерла... - Так это уж когда было! - возразил Ленька. - Значит, до сих пор переживает. - Ладно! Начнем без Фимы,- сказал Ленька и насмешливо взглянул на Владика.- Ты вот у нас все замечаешь: и кто новые занавески купил, и кому шкаф из магазина привезли. А это что такое? Ленька поднял указательный палец, как бы заставляя всех прислушаться к маршу, гремевшему на весь двор. Владик удивленно потянул своим носиком, словно "понюхал музыку": - Это? Оркестр... - Да! У нас во дворе - музыка, оркестр, а БОДОПИШ ничего не знает? БОДОПИШ! Хозяин двора! Кто-то репродуктор повесил, откуда-то с чердака пластинки запускают... А мы только слушаем и удивляемся. Для чего мы тебя в штаб выбрали, а? Не знаешь? Чтобы ты нам обо всех новостях вовремя докладывал! - Я и доложу! - всполошился Владик.- И доложу! - Он с опаской оглянулся на сарай, будто в нем кто-то мог сидеть и подслушивать.- Репродуктор этот "новенький" вместе с вашим Васей Кругляшкиным устанавливал! - Какой новенький? Который бандуру таскает? Тихая Таня оторвалась от книги: - Не бандуру, а виолончель. - Вот-вот! Я сам видел! Своими собственными глазами! - Ага, понятно,- сказал Ленька.- Вася, значит, устанавливал, а этот... который в семнадцатую квартиру въехал... ему помогал?.. Так? - Да нет,- возразил Владик,- все было наоборот! - Что - наоборот? - Вася ему помогал, а тот командовал: тут подвернуть надо, там провод закрепить... И на столб он сам лазил. И на чердак тоже. Высунулся с чердака и кричит: "Вася, лови провод! Лови другой!" - Ну, а Вася? - Ловил. - И что же? - Поймал! - Врешь ты все! - Вру? Да я своими собственными глазами!.. Он, этот новенький, и яму возле столба рыл. Я думал, он клад какой-нибудь ищет,- подошел совсем близко и на самое дно заглянул. Глубокая! Метра два, не меньше. А потом конец железной проволоки, которая с чердака тянется, в круг свернул и на самое дно бросил. "Заземление!" - говорит. И так это у него все быстро получалось!.. - У музыканта?! Да у них же руки нежные, белые, пальчики тоненькие... Они знаешь как за пальчиками своими следят - просто ужас! Сломать боятся или вывихнуть. Не мог он яму копать. - Копал! Я сам видел: копал! А потом...- Владик оглянулся, подозрительно обвел взглядом сарай.- А потом я видел, как он из этой своей бандуры... из виолончели то есть... что-то такое таинственное доставал... Владик даже понизил голос и еще раз оглянулся на сарай. - Совсем заврался!- махнул рукой Ленька.- Ну, что он мог оттуда доставать? Она же внутри пустая, эта виолончель! - Да нет, он не из нее, конечно, а из черного футляра, в котором ее таскают. Который еще на такой черный гроб смахивает. - Гроб с музыкой! - засмеялся Ленька. - Очень остроумно,- не отрывая глаз от книги, заметила Таня. - Та-ак... Значит, новенький? Двух месяцев не прошло, как въехал,- и уже распоряжается! - Ленька отшвырнул ногой кусок кирпича.- Тогда мы объявим этому репродуктору бойкот! Не будем его слушать! - Уши затыкать, что ли?- не понял Владик. Тихая Таня подняла на Леньку удивленные глаза и перевернула страницу: - А по-моему, надо его использовать, этот репродуктор. Свои передачи устраивать. Как по настоящему радио! - Правильно! - подхватил Ленька. И радостно забегал вдоль сарая.- Устроим свою радиостанцию! Концерты, беседы всякие, передачи для родителей... Я так и хотел! А потом будем на вопросы радиослушателей отвечать... если сумеем... Так было всегда. Тихая Таня молчала-молчала, а потом вдруг высказывала самые дельные предложения, но коротко, в какой-нибудь одной фразе. Ленька тут же, на лету, подхватывал Танину идею, развивал ее - и через полчаса всем уже казалось, что это он, Ленька, все придумал. Да и сам он искренне в это верил. - Прямо каждый день будем передачи устраивать! - торжествовал Ленька.- И утром и вечером!.. - Может быть, и ночью тоже? - спокойно поинтересовалась Таня.- Знаешь, так хорошо будет: все спят, а мы себе говорим, говорим!.. - Ночью нельзя... - А утром можно? Занятия в школе отменим - так, что ли? Все домашние задания и книги сразу забросим? От Таниных слов Ленька всегда, как говорится, приходил в себя, остывал. Так было и сейчас. Выражение его подвижного, худощавого лица мгновенно изменилось: восторг уступил место минутной растерянности, а потом - задумчивости. - Ну-у... тогда по вечерам будем,- медленно проговорил Ленька. И сразу вновь оживился:- Это даже лучше! Все с работы приходят, все будут слушать! Мы докажем! Мы докажем этому несчастному виолончелисту, что повесить репродуктор на столб - это еще не все! Это - ерунда! А вот передачи устраивать - другое дело. Пе-ре-да-чи!.. БОДОПИШ всегда что-нибудь придумает! Правда? - Еще бы! - торопливо поддакнул Владик. - "Еще бы"!- передразнил его Ленька.- А самого главного-то ты и не узнал! - Чего это? - А того - откуда они пластинки запускают. Не с чердака же, в самом деле! - На чердак я не лазил... - И не полезешь: испугаешься! - Я?.. Я?! Я полезу!- внезапно расхрабрился Владик. - Ладно уж! Все вместе туда пойдем. А по дороге и Фимку захватим. Ребята подошли к дому и стали на разные голоса кричать: - Фимка-а! Фима-а! В окне, на пятом этаже, показалось бледное небритое лицо: - Фима сейчас спустится! - Когда протрезвится, всегда добрый! - процедил Ленька.- Рукой закрывается, стыдно!.. Фима был невысоким, худеньким пареньком. На его бледном лице в это утро особенно выделялись большие темные глаза с воспаленными веками. - Опять ревел? - угрюмо спросил Ленька. Тихая Таня пристально взглянула на Леньку и твердо, отчетливо произнесла: - Плакал, ты хочешь сказать? - Ну, пла-акал...- поправился Ленька.- Какая разница! Он взглянул на окно, из которого недавно выглядывало небритое лицо, и погрозил кулаком. - Ты кому? - удивился Фима. - Кому? Ясно - кому! Отцу твоему! Фима опустил голову и тихо сказал: - Не смей! НА СЕДЬМОМ ЭТАЖЕ В доме было шесть этажей... Пологий склон крыши был весь утыкан телевизионными антеннами, каждая из которых напоминала Леньке руль деревянного самоката. В трех местах, на одинаковом расстоянии друг от друга, возвышались полукруглые холмики чердачных окон. Из среднего окна вниз, к столбу, тянулись провода. Они были туго натянуты, и Леньке, который любил пофантазировать, вдруг показалось, что двор - это арена гигантского цирка, а в воздухе, над ареной, натянута проволока, на которой какие-то отважные эквилибристы будут показывать свои диковинные номера. Ленька так долго изучал окно чердака, и провода, и старый деревянный столб, что даже Тихая Таня не вытерпела: - Ну, я пошла. - Мы все пойдем! - встрепенулся Ленька.- Туда, на седьмой этаж - на чердак то есть! И все выясним. И почему радио замолчало - тоже узнаем! А то безобразие: поиграли каких-нибудь полчаса - и молчок! - Можно подумать, что это он все устроил, а кто-то взял и испортил его работу,- тихо, как будто про себя, произнесла Таня. Она часто говорила о присутствующих в третьем лице. "Он", то есть Ленька, сделал вид, что ничего не расслышал, и потащил ребят к черному ходу, через который можно было подняться на чердак. "И почему это вход со двора называется "черным"? - сам с собой рассуждал Ленька.- Наверное, потому, что здесь никогда не меняют перегоревшие лампочки, всегда темно, и вполне можно свернуть себе шею..." Словно отвечая его мыслям, сзади раздался испуганный голос Владика: - Ой, я наступил на что-то живое! "Что-то живое" громко, гортанно взвизгнуло, прошмыгнуло под ногами у ребят, и уже через секунду откуда-то сверху смотрели круглые, словно электрические пуговицы, зеленые глаза. - Я надеюсь, ты не отдавил ей лапу? - тихо спросила Таня. - Если бы отдавил, она бы так быстро не убежала,- еще не оправившись от испуга, ответил Владик. - Смотреть надо себе под ноги! - Я смотрю-ю, но только ничего но ви-жу,- оправдывался Владик, который, как и все мальчишки во дворе, побаивался Тихой Тани. - Даже "своими собственными глазами" ничего не видишь? - съехидничала Таня. И Владик тут же наткнулся на чье-то пустое ведро. - Надо искать дорогу по запаху! - предложил Ленька.- Слышите запах кислой капусты? Это бочонок нашей "мадам Жери-внучки". Я знаю! Он на площадке шестого этажа стоит. Вот на него и надо идти. Все, кроме Тани, дружно зашмыгали носами и через несколько минут были на чердаке. Через крайние окна, словно золотистые прожектора, вливались снопы утреннего света. В этих струящихся солнечных полосах плясали бесчисленные пылинки. Ленька растерянно почесал затылок: - А где же третий прожектор?.. - Какой "прожектор"? - не понял Владик. - Ну, третье окно... Среднее, самое главное, из которого провода тянутся... Где оно? Ленька сделал несколько шагов и вдруг воскликнул: - Смотрите! Здесь какая-то комната... И дверь! В самом деле, среднее чердачное окно было со всех сторон огорожено неоштукатуренной кирпичной коробкой. Кирпичи были уже не красные, а коричневые, выцветшие, побуревшие от времени. Кирпичная кладка не была закончена и не доходила до самых чердачных перекрытий. Из-за неровных, зубчатых вверху стен все сооружение напоминало какую-то миниатюрную древнюю крепость. Видимо, с внутренней стороны кирпичная коробка образовывала небольшую квадратную комнатенку. Туда вела дверь со ржавыми замочными скобами. Замка не было, а круглые отверстия скоб были соединены и тщательно обмотаны проволокой. На двери висела небольшая, но грозная бумажка: "Посторонним вход воспрещен!" Ленька сразу подскочил к двери и стал разматывать проволоку. Фима Трошин подошел сзади, осторожно взял Леньку за руку, и тут первый раз за все время, пока ребята забирались на чердак, раздался мягкий, спокойный Фимин голос: - Не надо этого делать. Ведь написано... - Написано: "Посторонним вход воспрещен!" - резко обернулся к нему Ленька.- А мы - не посторонние! Мы - члены "Боевого домового пионерского штаба". А БОДОПИШ - хозяин двора! - Все равно не надо,- повторил Фима. И Ленька отошел от двери. ОЛЕГ И ЕГО БАБУШКА Еще в детском саду Олег выучил наизусть и полюбил песенку "В лесу родилась елочка". Это была очень простая и короткая песенка, но именно с нее начались все неприятности. Бабушка решила, что у внука замечательный слух и что с таким "абсолютным слухом" абсолютно необходимо учиться музыке. Олега торжественно и шумно повели на экзамен в музыкальную школу. А обратно привели тихо и растерянно: педагоги не обнаружили у мальчика музыкальных способностей. - Чтобы не найти у него слуха, надо самим быть глухими! - заявила бабушка. Она добавила также, что первый провал внука как раз говорит о его незаурядном даровании: ведь Шаляпина в молодости тоже не приняли в хор, а оперу "Кармен" на первых представлениях просто освистали. Бабушка хорошо знала историю музыки. Она даже сама играла на рояле и очень любила концерты-загадки по радио. Должно быть, в молодости она мечтала стать пианисткой, но мечты эти не сбылись, и теперь Олег должен был преуспеть в искусстве сразу за двоих: за себя и за бабушку. Бабушка находила даже, что внешне Олег чем-то похож на юного Паганини. Никто из семьи Брянцевых не был лично знаком с юным Паганини, и все же папа посмел утверждать, что у того было бледное, худое, вытянутое лицо, обрамленное черными смоляными волосами. Олег же был круглолиц, розовощек, и над его добродушными голубыми глазами свисала шелковистая белесая челка. Одним словом, полного совпадения не было. Но бабушка уверяла, что в глубине глаз у Олега светятся такие же "вдохновенные угольки", как и у великого скрипача-итальянца. Это видела только бабушка. А для всех остальных глаза Олега источали полнейшее спокойствие и лишь иногда еле заметно искрились лукавством. Чтобы положить какое-то начало музыкальной карьере внука, бабушка года два назад пошла даже на небольшую хитрость. Ей удалось однажды ответить на десять из тринадцати вопросов "концерта-загадки". Заказное письмо в редакцию бабушка послала от имени внука, и вскоре дикторша слегка удивленным голосом объявила по радио, что "вторую премию завоевал ученик четвертого класса Олег Брянцев, умно и толково ответивший на десять вопросов. Успех мальчика свидетельствует о хорошем преподавании музыки в его школе". Музыку у Олега в школе вообще не преподавали: никак не могли найти подходящего педагога. Но после этого случая сразу нашли. Еще бы: из других школ стали приходить для обмена опытом! Бабушка торжествовала: ее затея принесла пользу. - И никакого здесь нет обмана!- заявляла она.- Ведь Олежка сидел рядом и многое отгадывал сам! Ну, а остальное мы отгадали вместе! По профессии бабушка была бухгалтером. Уже несколько лет она получала пенсию, но, когда наступала пора годовых финансовых отчетов, старые сослуживцы приходили к Анне Степановне за помощью. Сослуживцы любили бабушку - она была доброй, отзывчивой, и, кроме того, как говорили сослуживцы, с ней вместе из бухгалтерии "ушла музыка". Бабушка постоянно что-нибудь напевала. С одной песни она незаметно переходила на другую, хотя в каждой песне знала лишь несколько строк, и то не вполне точно. Олег тоже любил бабушку, не хотел ее огорчать и потому согласился учиться музыке. Но какой инструмент выбрать? - Пианистов много, - рассуждала бабушка. - Скрипачей тоже много. Пожалуй, лучше всего виолончель. - Я но люблю виолончель: ее тяжело таскать,- легкомысленно возразил Олег. Это решило все. Бабушка вскипела: - Разве можно так подходить к музыке? С таких позиции? "Тяжело таскать"! В искусстве ничего не дается легко, запомни это! На следующий день была куплена виолончель, Два раз в неделю, после обеда, Олег стал ходить к частному педагогу. А под вечер бабушка звонила по телефону и справлялась об успехах внука. Частный педагог был в восторге. Олег, по его мнению, так хорошо успевал, что ему было бы полезно заниматься не два раза в неделю, а каждый день. Бабушка тоже была счастлива, но от ежедневных уроков все-таки воздержалась: это было слишком дорого. - А как хорошо было бы заниматься каждый день! - время от времени вздыхала она.- Ты бы скорей стал лауреатом международного конкурса! И вот два месяца назад бабушкина мечта неожиданно начала осуществляться... Брянцевы обменялись и переехали на новую квартиру: в старом доме не было лифта, а у бабушки болели ноги, ей трудно было подниматься на пятый этаж. Олег перешел в другую школу. И вот, придя как-то после занятий домой, он сообщил: - А в этой школе есть музыкальный кружок! И на виолончели там можно заниматься каждый день. Бесплатно! На радостях бабушка испекла пироги и заплатила частному педагогу за целый месяц, хотя Олег занимался двадцать дней: - Пусть не обижается! - Очень нужно ему обижаться! - проворчал отец Олега. - Он многое теряет! - воскликнула бабушка. - Когда-нибудь Олег прославил бы его, как своего первого учителя. - Ну, это еще бабушка надвое сказала. - Я- бабушка! И я никогда не говорю "надвое"! Я всегда говорю прямо и определенно: Олег будет музыкантом! Отец хотел, чтобы Олег стал когда-нибудь в будущем толковым инженером. Ну, а сперва хорошим токарем или, может быть, фрезеровщиком на заводе. - Ты хочешь, чтобы он повторил твой путь,- говорила бабушка.- Но по

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору Rambler's Top100 Яндекс цитирования