увшись,  полоскал  ведро  в
проруби.


   - А знаешь, нам, пожалуй, нет смысла ехать в Калугу, -  сказал  младший
брат.
   - Как это нет смысла? Где же мы найдем баллончик?
   - Не наивен ли ты,  полагая,  что  баллончик  лежит  на  дне  болота  в
ожидании нас? Напротив, я уверен, что болотное течение успело  унести  его
на многие километры от Калуги. - С этими словами младший  брат  порылся  в
планшете  и  вынул  оттуда  карту   подземных   болотных   течений   мира,
разрисованную стрелками.
   От Калуги шли три  разветвления:  северо-финское,  восточно-японское  и
южно-итальянское. Северо-финское направление было отброшено сразу, так как
Аким вспомнил случай с Орловым, облетевший все газеты Коми АССР.
   Орлов работал инженером по технике безопасности на  заводе-изготовителе
автопоилок.  В  третьем  квартале  завод  принялся  разрабатывать   партию
незамерзающих  образцов  своей  продукции.  Для  проверки   работы   вновь
созданного аппарата  в  условиях  Заполярья  завод  командировал  главного
конструктора в  город  Воркуту  сроком  на  три  недели.  Необходимо  было
выяснить к.п.д. заполярных автопоилок с точностью до третьего знака  после
запятой. Орлов сел в автомобиль и выехал в  открытую  тундру.  Шел  легкий
снег. Автомобиль продвигался в глубь тундры довольно легко. Орлов  проехал
несколько сотен километров, пока не наткнулся  на  оленью  автопоилку.  Он
вышел, проверил ее исправность и возвратился к машине.  Дверца  автомобиля
не открывалась. Орлов попробовал открыть другую дверцу, но и это оказалось
невозможным. Обмотав руку платком, он пытался разбить  стекло,  но  только
разбил руку. Орлов решил  подтащить  к  автомобилю  автопоилку  и  разбить
стекло ею, но автопоилку невозможно было сдвинуть  с  места,  так  как  ее
основание было забетонировано. Таков примерный ход событий, происшедших  в
тундре, в трехстах километрах  от  Воркуты.  Дальше  произошло  следующее.
Чтобы согреться, Орлов открыл капот  автомобиля  и  прижал  голову  к  еще
теплому мотору. Вскоре мотор совсем остыл, а Орлов замерз.
   После воспоминания о случае, происшедшем с  Орловым,  о  северо-финском
направлении  не  могло  быть   и   речи.   Оставалось   два   направления:
восточно-японское и южно-итальянское.
   Восточно-японское  направление   пролегало   через   Рязань,   Арзамас,
сворачивало  к  Владивостоку  и  впадало  в  японский   вулкан   Фудзияма.
Восточно-японское направление  казалось  заманчивым.  В  префектуре  Осака
братья  имели  знакомых.  Это   были   красильщица   циновок   Вакаяма   и
водопроводчица Маэбаси - те самые две японки, с которыми братья  играли  в
домино и лото в поезде.
   - Остановимся у Вакаямы?
   -  Нет,  лучше  у  Маэбаси.  Она  живет  ближе  к  порту  Иокогама,   в
окрестностях которого находится нужный нам вулкан.
   -  Подожди,  мы  же  еще  не  решили,  что  делать  с  южно-итальянским
направлением. Нужно посмотреть, куда оно ведет.
   - Вот смотри, - младший брат повел пальцем по карте, - сперва оно резко
направляется к Вильнюсу, потом так же резко поворачивает на Варшаву,  вниз
по склону через всю Чехословакию течет в Югославию, а оттуда - прямиком  в
Неаполь, где приостанавливается на два дня и мчит затем к Везувию.
   - А он действующий?
   - Кто?
   - Везувий.
   - Не знаю, надо посмотреть в справочник.
   Братья раскрыли вулканический атлас. На первой странице атласа красными
буквами было напечатано:
   "Многие читатели,  которым  придется  пользоваться  настоящим  атласом,
делают ошибку, полагая, будто каждый вулкан  действует  сам  от  себя.  На
самом деле все вулканы мира под землей соединены лавой, которая  связывает
их между собой и  стекает  в  направлении  вулкана  Везувий.  Там,  раз  в
десятилетие, наводит она страх на города и села современной Италии."
   На  следующей  странице  приводилась  фотография  действующего  вулкана
Везувий, наводящего страх на итальянцев.
   Младший брат долго смотрел на фотографию. Ему вспомнилась картина Карла
Брюллова "Последний день Помпеи". Он помотал страницей в разные стороны  и
сказал:
   - Что-то не хочется мне ехать в Италию. Лучше бы мы поехали в Японию.
   - Как ты не понимаешь, ведь лава  Фудзиямы  тоже  течет  к  Везувию.  В
Японии нам делать нечего, нужно ехать в Италию. Если ты не хочешь, я поеду
один. - И старший брат ушел, а младший остался стоять на небольшом участке
щебня между двух шпал и двух рельсов.


   В реальной задаче все факты никогда не могут быть известны.  Когда  все
факты известны, задача решена. Через два часа младший  брат  снова  увидел
своего брата. Он шел по направлению к нему и говорил:
   - Произошла ошибка, мы не должны ехать в  Италию,  мы  должны  ехать  в
Пловдив. Ты поедешь со мной в Пловдив?
   - При чем тут Пловдив?
   Старший брат включил  транзисторный  приемник  и  приложил  его  к  уху
младшего. Приемник вещал приятным  женским  голосом  диктора:  "...Уместно
вспомнить и о болотных течениях. В последнее время болотные  вулканические
течения соединились в один мощный поток и, приобретя  красноватый  оттенок
вследствие смешивания с лавой..." - тут приемник умолк.
   Старший брат постучал  в  приемник,  и  тот  снова  завещал:  "...И  на
территории болгарского города Пловдив  исчезает,  впадая,  по-видимому,  в
городской водопровод".
   - Хорошенькие в Болгарии водопроводы, если туда могут попадать болотные
течения из Калуги.
   - Старые, вероятно, со времен царя Калояна.
   - И что, водопровод ни разу не ремонтировали?
   - Ни разу.
   - А где мы возьмем деньги на билеты в Болгарию?
   - Постой, где мы брали деньги на поездку в Калугу?
   - Нам тогда прислал их Модест Павлович.
   - Кто этот Модест Павлович такой?
   - Я точно не знаю, но он нам всегда помогает, если что-то не так.
   Братья продолжали идти быстрее, направив головы  вперед.  Редкие  пчелы
доносили запах меда с далеких крымских пасек.


   На  рынке  в   Пловдиве   братья   продали   рваный   тулуп   Акима   и
электроглянцеватель. На вырученные деньги были куплены кирка,  две  лопаты
(одна штыковая, другая совковая) и кожаный чехол, в котором лежало  ручное
бурило.
   На улице Васила Коларова братьям повстречался Ярошевский,  их  неплохой
знакомый,  который  имел  способность  сочинять  стихи.  Можно   было   не
спрашивать, почему он оказался  именно  здесь,  потому  что  с  Ярошевским
случалось и не такое. Ярошевский поинтересовался, как у них  с  жильем,  и
предложил им сходить по адресу к одной старушке, у которой одно время  сам
Ярошевский снимал квартиру до тех пор, пока у старушки была корова, парное
молоко которой он так любил. В марте старушка убила корову,  и  Ярошевский
ушел от нее. Старушка купила другую корову, но Ярошевский к ней больше  не
придет. Ярошевский беззлобно ругался, называя  старушку  старой,  выжившей
его из дома женщиной.
   Когда Ярошевский ушел, старший брат сказал:
   -   Я   считаю,   что   нам    следует    обратиться    в    управление
водоканализационного хозяйства города Пловдив и заявить, что мы  археологи
и  хотим  выяснить,  где  проходят  водопроводные  магистрали,  чтобы   не
наткнуться на них  при  производстве  работ,  запланированных  на  октябрь
месяц.
   - А если они ответят, чтобы им  послали  официальный  запрос  или,  еще
лучше, прислали двух знающих дело человек, - что мы на это скажем?
   - Мы скажем, что мы и есть эти два человека.
   - Ты смотри, как получается. Ладно, идем в управление.
   И братья пошли к  старушке  устраиваться  на  ночлег,  потому  что  уже
наступила ночь.


   На следующий день, выходя из управления, братья знали,  что  водопровод
Пловдива  функционирует  прекрасно,  за  исключением   пятнадцатиметрового
отрезка трубы, питающего городской фонтан. Сомнений не  оставалось.  Труба
была забита баллончиком.
   Городской  электротранспорт  благополучно  домчал  их  к  фонтану.  Меж
тополей, на тонких  аллеях,  стояли  перекрашенные  в  другой  цвет  синие
скамейки.
   - Вот и фонтан. Как ты думаешь, это тот фонтан, который нам нужен?
   - Конечно, тот. В управлении сказали, что в городе не  работает  только
один фонтан, а этот, судя по  всему,  давно  не  работает.  Посмотри,  дно
фонтана усеяно скелетами декоративных рыбок и монетами.
   - Ты прав. Нам следует сходить в  камеру  хранения  за  инструментом  и
немедленно приступить к работам.
   Почва была мягкой, и лопата легко входила в грунт. К концу  дня  братья
почти добрались до трубы.
   Всю следующую ночь младший брат не давал покоя старшему. Он требовал  у
него денег на покупку розового масла. Старший брат сжалился над ним и  дал
ему несколько левов. Утром в коридоре послышался шум. Старший  брат  надел
шаровары  и  по  холодному  цементному  полу  прошел  в   коридор.   Возле
рукомойника, наклонившись над алюминиевым тазиком, стоял  младший  брат  и
лил розовое масло из небольшого ковшика себе на голову. Масло  стекало  по
обеим сторонам его лица и  падало  в  тазик,  издавая  те  звуки,  которые
привели старшего брата в коридор.
   - Что ты делаешь?
   - Понимаешь, у меня сегодня свидание с Лили Конандойчевой.
   - Кто это такая?
   - Гимнастка цирка. Мы договорились встретиться у церкви св.Марины.
   - Ты что, забыл зачем мы сюда приехали?
   - Знаешь, сегодня утром я никак не мог вспомнить, что мы здесь делаем.
   - Неужели ты мог забыть? Телекинез. Повиланов. Баллончик с рукописью  -
мы ищем его.
   - Да-да, теперь припоминаю. Он застрял в трубе  у  фонтана.  Но  ты  не
беспокойся. Свидание с Лили у меня вечером. Если тебе не трудно, дай  мне,
пожалуйста, полотенце.
   Не успел старший брат снять со стены полотенце, как оно упало на пол  и
старший брат не успел его снять. Это сильным порывом ветра полотенце  было
сорвано с крюка и брошено вниз. Старший брат вышел на балкон. Шел  сильный
дождь.
   Ввиду непогоды работа была отложена на следующий день.


   Вечером младший брат поднял зонтик и ушел  на  свидание.  Старший  брат
стоял у окна и смотрел на улицу. На улице не  было  ни  одного  прохожего.
Старший брат подумал, что вода, должно быть, залила выкопанную ими траншею
и теперь придется ведром вычерпывать воду.
   Отворилась дверь, и в комнату вошла Наташа. Она  сняла  плащ,  повесила
его на гвоздь,  окинула  голубым  взглядом  стены,  взяла  веник  и  стала
подметать пол. Потом она собрала мусор  на  совок,  выпрямилась,  одернула
платье, откинула косу за спину  и  вышла.  Старший  брат  хотел  крикнуть:
"Наташа, вы забыли плащ, вернитесь!" Но плаща на гвозде уже не было.
   Старший брат вышел в коридор. Коридор был пуст.  На  подоконнике  стоял
ковшик. Из него пахло цветами. Старшему брату вдруг очень захотелось пить.
Он схватил ковшик и осушил его. Потом  вернулся  в  комнату,  сел  в  угол
дивана и долго так сидел.
   Вошел младший брат.
   - Не пришла эта Конандойчева. Напрасно я прождал ее целый час у  церкви
св.Марины. А говорила, что придет.
   Он сел на диван рядом с братом, и  на  колени  его  легла  безжизненная
рука.
   - Брат, что с тобой?
   Желтая кожа старшего брата была покрыта глубокими морщинами. Он  открыл
глаза и, заметив брата, произнес из Ярошевского:

   Тихо взвешивая ноги,
   Появился слабый Шульц.

   Пот выступал у  него  на  лбу  каплями  розового  масла  и,  испаряясь,
конденсировался на потолке.


   Дождь лил весь следующий день и перестал идти только в четверг.
   Полдня братья провозились, вытаскивая полусгнившую трубу из  земли  при
помощи ручной лебедки. Труба переломилась сразу в  нескольких  местах,  из
одного их них выпал баллончик. Когда братья вскрыли  его,  они  обнаружили
лишь горсть пепла, которая рассыпалась по земле. Младший брат  долго  тряс
баллончик, стучал молотком по донышку и, наконец, разрезал его кровельными
ножницами по всей длине. Подняв голову, он увидел, что старший брат, криво
улыбаясь, смотрит на его  занятие.  Когда  младший  брат  спросил,  в  чем
причина иронической усмешки над ним, старший  ответил,  что  все  старания
напрасны,  так  как  он  уже  догадался,  что  бумага,  на  которой  писал
Повиланов,  испепелилась  под  влиянием  высоких  температур  в  подземных
вулканических потоках. Стало ясно, что пора возвращаться домой.
   В самолете пахло пряниками, которые ел Ярошевский, случайно летевший  с
ними. Ярошевский их не узнал и ни разу с ними не забеседовал: по-видимому,
братья сильно видоизменились. Никакого желания подходить к  Ярошевскому  у
них не было, тем более что от него пахло дешевыми болгарскими пряниками.
   У братьев было непонятное состояние. То, что произошло,  выбило  их  из
колеи, однако до конца разобраться в случившемся они не  могли.  Ни  одной
мысли не  появлялось  в  головах  братьев.  В  оцепенении  они  безучастно
смотрели в окно самолета.
   Они не заметили, как стюардесса поставила им на колени подносы с  едой.
И только замечание: "Почему вы не едите?" - заставило их посмотреть влево,
на укрытого клетчатым пледом старика в очках, который, мерно  жуя,  глядел
на них.
   - Вы меня, конечно, простите, - продолжал  старик,  -  но  если  у  вас
случилось несчастье, не стоит так огорчаться. Вы еще очень молоды. Вы  еще
можете всего добиться. Я сейчас вам расскажу,  как  добился  своего  некий
Бреев, и вы увидите, насколько я прав.

   ЛЕГЕНДА О БРЕЕВЕ

   На берегу Каспия иногда находят черный янтарь. Древние греки  говорили,
что именно черный янтарь принес счастье Брееву. Вот как это было.
   Однажды Марк Цыше  прогуливался  с  Аврелием  Лукацким  вдоль  Колизея.
Молодые элладги, подобрав хитоны, переходили улицу.  Из  Колизея  виднелся
край Пантеона.  Бряцая  эфесами  мечей,  шли  на  тренировку  в  амфитеатр
гладиаторы.  Подбоченившись  и  потягивая  из  кубка   кумыс,   к   зданию
Паноптикума направлялся сенатор Анатолий Рецензий Мубр.
   Марк Цыше достал из подола сферическое зеркало и линзу,  навел  луч  на
пятку и чиркнул спичкой о подошву сандалии. Костер в мраморной чаше быстро
разгорался.
   Древние греки Марк и Аврелий пытались  выплавить  медную  трубу.  Труба
расплавлялась прежде, чем ее успевали вынуть из огня. Казалось, что  и  на
этот раз старания греков увенчаются неудачей. Но уже брал разгон от самого
Пантеона могучий Бреев. Подняв над головой огромную глыбу черного  янтаря,
он мчался подобно вихрю, сбивая на  своем  пути  плебеев.  Остановился,  в
изумлении уронив кубок, Анатолий Рецензий Мубр.
   На огромной скорости Бреев примчался к  костру  и  точным  ударом  ноги
выбил раскаленную медную трубу  из  пламени.  С  тех  незапамятных  времен
технология изготовления медных труб  значительно  изменилась.  Так  принес
счастье Брееву черный янтарь.

   - Ну как, молодые люди, вам нравится  эта  история?  -  сказал  старик,
вытирая после рассказа рот носовым платочком.
   Легенда о Брееве, по правде говоря, развеселила братьев, хотя они и  не
поняли почему.
   - Вот мы уже с вами давно беседуем, молодые люди, а я даже не знаю, как
вас зовут, а  вы  -  как  меня.  Давайте  познакомимся.  Меня  зовут  Айва
Бубенцов.


   Вскоре после приезда домой старший брат слег в больницу с  двусторонним
воспалением легких. Целыми днями он лежал в кровати и смотрел в потолок.
   Младший брат чувствовал себя плохо и  все  время  сидел  дома.  У  него
пропало желание идти в магазин за продуктами, он нашел  в  шкафчике  банку
засахарившегося меда и пил с ним чуть теплый чай. В  квартире  становилось
холодно. Младший брат топил  печку  одними  дровами.  Угля  ему  никто  не
привез.
   Два или три раза он навестил своего  брата,  причем  в  последний  раз,
возвращаясь из больницы, он заблудился и с большим трудом нашел свой  дом.
После этого случая он не решался больше  выходить  на  улицу.  С  утра  до
вечера младший брат сидел в кресле спиной к окну и дремал.
   Как-то, проходя возле шкафа, он провел пальцем по зеркалу и увидел слой
пыли. Тогда он нашел старую байковую рубашку  и  протер  зеркало,  стол  и
стулья. Он хотел еще протереть книжный шкаф, но уронил рубашку  за  диван.
Доставать ее было лень, и через неделю все опять покрылось пылью.
   В один из таких дней младший брат увидел в  окно,  что  идет  снег.  От
этого в комнате стало белей. И в этот день произошли два  события.  Пришел
дворник и сказал, что надо уплатить за квартиру за  восемь  месяцев  и  за
электричество. Дворник ушел, и  вслед  за  этим  позвонили.  Младший  брат
думал, что это вернулся дворник, но это был старший брат.  Он  был  вполне
здоров и, в отличие от младшего, хорошо выглядел.
   Братья поехали на склад и привезли хороший уголь.  Стали  жарко  топить
печку. В комнате становилось так тепло, что пришлось отодвинуть  от  печки
мебель, чтобы она не рассохлась.  Аким  ежедневно  готовил  горячую  пищу.
Братья часто выходили на улицу, гуляли по парку, дышали морозным воздухом.
   Как-то вечером старший брат ввинтил в патрон 150-ваттную лампу,  и  они
вдвоем с братом принялись перебирать книги.  Среди  книг  оказалось  много
непрочитанных. Младший брат просматривал их одну за  другой  и,  дойдя  до
брошюры Цуканова "Природа движущихся тел",  прочел  предисловие:  "В  этой
книге говорится о законах, которым подчиняется движение тел, и о  способах
перемещения тел в пространстве".
   - Посмотри оглавление. Что там есть?
   -  Оглавление.  Пространство  движущихся  тел,  летательные   аппараты,
гипотезы о неизвестных способах  передвижения,  транспортировка  предметов
путем телекинеза...
   - Подожди, что это за телекинез?
   - Не знаю. Первый раз слышу.
   - Интересный термин. Он мне чем-то нравится.
   - О телекинезе здесь всего одна  страница,  с  56-й  по  57-ю.  Я  могу
прочесть.
   - Это действительно  очень  интересно,  -  сказал  Аким.  -  Перемещать
предметы, используя в качестве двигателя энергию мозга, - до такого  я  бы
не додумался никогда.
   - А что если нам попробовать. Ведь мы с тобой не очень занятые люди.
   - Ты думаешь, у нас что-нибудь выйдет?
   - Почему бы и нет. Для этого не требуется никаких приборов.
   Через некоторое время братья убедились, что телекинез и  в  самом  деле
возможен. Им удавалось, хоть и со  значительными  трудностями,  перемещать
швейную иглу и вводить ее внутрь  бутылки.  Как  только  это  происходило,
нервы  Акима,  ослабленные  многочасовой  изнуряющей  работой  мозга,   не
выдерживали. Он срывался со стула, хватал пробку  и  вдавливал  ее  потным
указательным пальцем в горлышко бутылки с такой силой, что из-под  желтого
прокуренного ногтя выступала кровь.
   Время шло, и братья добились вот  какого  успеха:  Аким  мог  заставить
карандаш встать на острие и написать слово "аким" на бумаге,  в  то  время
как второй брат держал бумагу рукой,  чтобы  она  не  двигалась  вслед  за
карандашом. Эта работа была очень  филигранная.  После  нее  братья  стали
поднимать тяжести. Однажды в полной  тишине  им  удалось  поднять  стол  и
четыре стула. Тень от них занимала весь потолок. Когда стол и стулья  были
опущены на место, младший брат задумался и хрипло спросил:
   - Что теперь? Шкаф что ли двигать? А зачем?
   - Шкаф двигать нам ни к чему.
   - Значит, мы уже достигли всего?
   - Я подозреваю, что с помощью телекинеза можно добиться чего-то такого,
ради чего стоит потратить всю жизнь.
   - Что же это такое?
   - Я не знаю.
   - По-моему, нам есть смысл посоветоваться с Федей.
   На следующий день братья пошли к Феде, а еще через день они уже ехали в
Калугу. Модест Павлович шел домой по холодным весенним лужам,  пропитанным
снегом. Красная фланель внутри его калош намокла и стала  бурой.  Входя  в
под®езд своего дома, Модест  Павлович  задел  плечом  ворота,  выкрашенные
плохой черной  краской,  разбавленной  керосином,  которой  обычно  красят
ворота дворники и которая неделями не сохнет, но не заметил этого.
   Модест Павлович прошел на кухню, порылся в  шкафчике  и  не  нашел  там
ничего, кроме пакетика с сушеными абрикосами. Он открыл форточку,  сел  на
стул, бросил