Владимир Васильев. Веселый роджер на подводных крыльях



        Боевик со стрельбой в ритмах абордажа




        1. ВЕЛИКОЛЕПНАЯ СЕМЕРКА

     Ночной Нью-Кросби стрелял в небо  волшебством  разноцветной  рекламы,
гудел  клаксонами  мобилей  на  перекрестках,  зазывал  гуляк-прохожих   в
питейные, увеселительные и еще бог весть какие заведения.  В  этом  районе
города с наступлением темноты жизнь только начиналась: выходили  на  охоту
накрашенные девицы, изрядно подвыпившие компании совершали шумные рейды по
барам и кабакам, из-за  каждой  двери,  будь  то  жалюзи  из  бамбука  или
стеклопластик на фотоэлементах, доносились гомон, смех и музыка. По улицам
носились ревущие стада мотоциклистов-лихачей; за ними гонялись приземистые
полицейские машины, истошно  воя  сиреной  и  невыносимо  слепя  вспышками
мигалок. Ярко иллюминированные  громады  небоскребов  напоминали  нарядные
рождественские елки, только невообразимо большие.
     Арчибальд  Элмер,  двадцати  шести  лет,  без  определенных  занятий,
свернул с Брамм-стрит на Гарднер-авеню напротив центрального парка. Здание
национальной библиотеки вторую неделю ремонтировали и Арчи двинулся  вдоль
невысокого ограждения.
     - Эй, мистер!
     Голос, произнесший это, был тихим и отчетливо-зловещим.  Арчи  лениво
обернулся. Позади стояли три верзилы-негра.
     - Слушаю вас, господа, - вяло проговорил Элмер,  нисколько,  впрочем,
не испугавшись, хотя нож,  выхваченный  одним  из  них,  внушал  некоторые
опасения.
     - Советую опустошить карманы, - внятно сказал верзила с  ножом,  -  и
поживее!
     Арчи усмехнулся: всего лишь карманы!
     - Пошел вон, шоколадка!
     Негры даже присели от неожиданности.  Арчи  ловко  извлек  из  рукава
куртки нунчаки и, не теряя времени даром, треснул ближайшего грабителя  по
курчавой  башке.  Раздался  глухой  стук  и  негр  рухнул,  как  кедр   на
лесоповале. Перехват, размах - второй последовал за ним так  же  быстро  и
почти беззвучно, если не считать слабого удара тела об  асфальт.  Третьего
словно  ветром  сдуло,  только  куртка   мелькнула   над   оградой.   Арчи
удовлетворенно крякнул и спрятал  верные  свои  палочки.  Потом  нагнулся,
подобрал нож - отличный охотничий клинок со скобой и кровостоком,  острый,
как акулий зуб. Справедливо решив, что трофей  он  вполне  заслужил  двумя
прекрасными ударами, Арчи сунул нож в  узкий  карман  на  бедре  и  быстро
покинул место конфликта.
     Через десять минут он  опустился  на  высокий  вертящийся  табурет  у
стойки бара "Двенадцать баллов" и закурил почерневшую от времени трубку. С
виду трубка пережила гораздо больше,  чем  ее  хозяин.  На  спине  кожаной
куртки Элмера явственно проступал старый мастерский рисунок -  ощерившийся
череп и две скрещенные кости под ним.
     - Привет, Арчи! - бармен привычно поставил перед Элмером бокал пива и
аккуратно налил стаканчик доброго яванского рома.
     Арчи кивнул, молча выцедил ром и ушел с пивом в угол, где  дожидались
дружки - Джон Трисель, Архипелаг и Сид-Пивная Бочка.
     Спустя примерно час в "Двенадцать баллов" ввалился приземистый крепыш
в коричневом летном комбинезоне, остановился у входа и долго  оглядывался.
Завсегдатаи вроде Элмера смерили незнакомца ленивым оценивающим взглядом -
подумаешь, забрел какой-то пижон! - и тут же забыли о нем.
     Вспомнить пришлось через четверть часа. Крепыш возник у столика,  где
сидел Арчи, мгновение изучал сидевших, потом хрипло осведомился:
     - Кто из вас Арчибальд Элмер?
     Отвечать не спешили. Арчи мрачно разглядывал  незнакомца,  соображая,
за  что  могла  бы  им  заинтересоваться  полиция,  если   это,   конечно,
полицейский. А похоже. Незнакомец нисколько не тушевался под  пристальными
взглядами. Наконец Сид-Пивная Бочка прищурился и нагло спросил:
     - А ты кто такой, мистер Спрашивающий?
     Крепыш, даже не шевельнулся в его сторону.
     - Я ищу Арчибальда Элмера.
     Сид смешно хрюкнул и обернулся к друзьям.
     - Гм! Он не понимает, когда к нему обращаются!
     Крепыш с презрением глянул на Сида.
     - А тебя, Пивная Бочка, я попросил бы заткнуться.
     Сид вскочил.
     - Чего?
     Крепыш легонько двинул его по лбу.
     - Потухни, приятель! - и тихо добавил: - Я - капитан Фло.
     Капитана Фло знали все, но мало  кто  его  видел.  Фло,  имя-легенда!
Лгать крепыш не мог, спекулировать именем капитана  Фло  было  равносильно
самоубийству. Сид испуганно засопел, потирая  лоб;  Арчи  рывком  выдернул
стул из-под дремлющего за соседним столиком старика. Старик  сверзился  на
пол.
     - Садитесь, Капитан! Я - Элмер.
     Фло кивнул, но не сел.
     - Пойдем, Арчи. Разговор есть, - он развернулся и  побрел  к  выходу.
Элмер послушно двинулся следом.


     Бруно Фальконе, более известный как Бруно Кертис, двадцати шести лет,
без определенных занятий, валялся на измятой постели и таращился на  экран
эс-ви. Передавали бейсбольный  матч  на  первенство  штата.  По  вогнутому
экрану метался мячик, слышались резкие щелчки бит.
     Только что Бруно выгнал очередную подружку, подцепленную ночью, выдул
остатки пива и теперь размышлял  где  бы  раздобыть  денег  на  начавшуюся
неделю. Можно было спереть мобиль. Но сержант его уже предупредил: еще раз
и Бруно не  миновать  пары  лет  тюрьмы.  Позавчерашняя  попытка  заняться
рэкетом вылилась в несколько крепких подзатыльников и продолжительный  бег
через самое сердце трущоб Манотекса. Изображать из себя слепого  гитариста
на площади не стоило, во-первых из-за мизерного сбора, а во-вторых  -  кто
поверит, что он слепой, если  в  последний  раз  едва  на  площадь  ступил
Бельмондо, Бруно уже улепетывал во  все  лопатки,  прихватив,  впрочем,  и
гитару, и шляпу с монетками. Денег не осталось совершенно  -  кто  бы  мог
предположить,  что  хрупкое  и  юное  ночное  создание  жрет   виски   как
рассохшаяся бочка и постоянно требует еще?
     Вероятно, предстояло снова слоняться по городу в  поисках  случайного
заработка.
     Но судьба распорядилась иначе. Засвистел видеофон; Бруно встрепенулся
и ударил по клавише ответа.
     - Привет, макаронник! - улыбнулся с экрана Арчи Элмер.
     - О-о-о!  -  обрадовался  Кертис,  и  неспроста:  звонок  Арчи  сулил
новости. Позади Элмера в будке стоял еще кто-то. Бруно решил пока побольше
слушать, поменьше болтать.
     - Ты как всегда на мели, приятель?
     Бруно развел руками:
     - Увы, Арчи, женщины так много пьют, едят и курят, что на себя  денег
уже не остается.
     Элмер обернулся к своему спутнику с видом: "Я же говорил!"
     - Слушай, Бруно, есть  выгодное  дельце.  Со  стрельбой,  погонями  и
потасовками. В прекрасной компании. И  не  говори,  пожалуйста,  что  тебе
надоели приключения - платит нам сам капитан Фло!
     Арчи обернулся еще раз и указал на коренастого крепыша позади себя.
     Кертис и не думал отказываться. Унылая жизнь бездельника уже порядком
приелась ему, натуре живой и непоседливой.
     - Согласен! - немедленно завопил он и добавил  уже  спокойнее:  -  На
Бруно Кертиса можете положиться, капитан!


     Подойдя к кассе, Крис, улыбаясь, сунул  миловидной  кассирше  бакс  и
вежливо произнес:
     - Пожалуйста, девяносто семь центов, мисс!
     Улыбка Криса всегда обезоруживала девиц, подобных этой.  Левой  рукой
он  тут  же  стащил  пачку  пятидолларовых  бумажек.  Увидел  бы  кто  как
вывернулась при этом его рука! Словно и костей-то в ней вовсе не было...
     Кассирша улыбнулась в ответ, ничего не замечая, и пока она стучала по
клавишам, Крис стянул все семь стодолларовых банкнот.
     - Спасибо за покупку, мистер!
     Девушка так ничего и не поняла. Крис расшаркался,  прижимая  к  груди
купленный мяч, и неторопливо покинул универмаг.
     Около мэрии в переулке, похожем на чисто выметенную крысиную нору, он
воровато оглянулся и зафутболил ненужный мяч через ограду.
     Потом Крис  сел  в  автобус,  едущий  в  сторону  ипподрома.  За  три
остановки в его карман перекочевали два бумажника, четыре золотых  кольца,
семь наручных часов и одни карманные, а также  витой  серебряный  браслет,
кажется, с гранатом. Выйдя напротив ресторана "Глоб" Крис загадал: если  в
бумажниках больше трех сотен, на сегодня хватит, если меньше - продолжу.
     Солнце  сияло  вовсю,  деревья  зеленели   и   радостно   шевелились,
приветствуя  наступающее  лето.  Крис  довольно  жмурился,  усаживаясь  на
скамейку у памятника Хлайку, чтобы проверить добычу.
     В  бумажниках  оказалось  семьсот  двадцать   долларов   с   мелочью,
водительские права на имя Роберта Дуайта и куча  визиток.  Крис  удивился:
какого черта публика с такими бумажниками  и  золотыми  кольцами  ездит  в
общественном транспорте? Непостижимая страна! А впрочем, ладно,  поработал
сегодня на славу, можно несколько дней  отдыхать,  или,  как  говорил  его
учитель-русский, оттягиваться.
     И тут рядом не скамейку опустился парень в кожаной куртке  и  линялых
ковбойских джинсах.  Возник  он  словно  из-под  земли,  Крис  едва  успел
спрятать бумажники в карман.
     - Привет, Крис! С днем рождения!
     Кристофер Дейзи, которому  сегодня  и  вправду  исполнилось  двадцать
шесть лет, нахмурился.
     - Простите, мистер, вы, должно быть, ошиблись.
     - Да ладно, Крис, брось, тебе это не идет. Я-то знаю  кто  ты  и  чем
эанимаешься - пощипал олухов на совесть, полавтобуса, небось, сейчас охает
и ругается. Кстати, - Арчи ухмыльнулся.  -  Верни  мои  часы,  пожалуйста.
"Кросс-оптим".
     Дейзи мрачно сунул руку в карман и извлек несколько наручных часов.
     - На, забирай.
     Арчи нацепил свои "Кросс-оптим" и весело представился:
     - Меня зовут Арчибальд Элмер...
     - Что нужно? - хмуро перебил Крис.  Он  не  любил,  когда  оставались
свидетели его промысла.
     - Есть дело.
     - К дьяволу! Я завязал с громкими делами. Хватит.
     - Дело того стоит, - пожал плечами Арчи.
     Крис свирепо выпалил:
     - Я же сказал - к дьяволу!
     Арчи встал.
     - Жаль, - он выдержал положенную паузу, вздохнул и скорбно добавил: -
Капитан Фло сказал еще, чтобы ты не очень удивлялся, если  на  свет  божий
всплывут некоторые подробности мармоннской резни.
     Дейзи чуть заметно побледнел и уставился на Элмера. Взгляд его вполне
мог воспламенить газету. Арчи выжидательно глядел ему в глаза.
     - Ладно, - протянул Крис напряженно. - Что я должен делать?
     Арчи был краток:
     - Всего лишь выслушать капитана Фло. Пошли!
     Крис Дейзи медленно поднялся со скамьи.
     - Надо же! - горько усмехнулся он. - Минута, и я иду за тобой, словно
собачонка. Весело же я встретил свое двадцатишестилетие!
     Арчи обернулся и легонько потрепал его по плечу.
     - Ничего приятель! Через два часа ты это  расценишь  как  подарок  на
именины.
     Крис вяло отмахнулся и спросил:
     - Слушай, а почему ты молчал, когда я снимал с тебя часы?
     Арчи расплылся в улыбке:
     - А что, мне нужно было хватать  тебя  за  шиворот  и  орать:  "Держи
вора"?


     Днем кафе почти всегда пустовало, тишину в зале нарушал только слабый
стрекот вентилятора-кондиционера. Стереовизор хозяин выключил еще утром  и
редкие посетители развлекались как  могли:  парочка  у  окна  рисовала  на
салфетках чертиков и поминутно прыскала, отворачиваясь  к  окну;  какой-то
трудяга мирно спал, уронив  голову  на  столешницу,  рядом  с  ним  стояла
недопитая чашечка кофе. Эрвин Капелька, задрав ноги на стойку и  попыхивая
сигарой, читал "Утренние новости". Ничто не предвещало неожиданностей.
     Тяжелый  трейлер  компании  "Лопл  Триджентик"  вывернул  со  стороны
Западного шоссе и пополз прямо на кафе. Перед самым  входом  дорога  резко
сворачивала влево и посетители могли часто видеть, как скоростные  мобили,
готовые вот-вот в®ехать прямо в зал,  вдруг  уходят  в  сторону  и  только
жужжание приводов мягко толкается снаружи в стеклопластик.  Поэтому  никто
сначала не обратил на грузовик  внимания.  Выстрелы  в  кафе  услышать  не
могли. Девушка у окна, взвизгнув, дернула своего  приятеля  за  руку  лишь
когда трейлер подмял под себя полосатый  бордюр,  сбил  столбик  дорожного
знака и в®ехал на тротуар.  Парочка  едва  успела  отскочить,  грузовик  с
хрустом  вломился  в  прозрачный  стеклопластик;   раздвигая   столики   и
опрокидывая стулья, доехал почти до стойки бара, заглох и остановился.
     Бармен, выскочив из подсобки на  грохот,  ошарашенно  застыл  посреди
зала. В наступившей тишине  слышались  только  нервные  шаги  по  осколкам
пластика - это, стараясь казаться незаметным, крался  к  выходу  заспанный
трудяга. Парочка исчезла еще раньше. Бармен,  видимо,  потерял  дар  речи;
замерев и опустив руку с полотенцем,  он  таращился  на  грузовик,  словно
неандерталец на воздушный шар.
     Эрвин Капелька опустил газету, аккуратно сбил  пепел  с  сигары  и  с
ужасающим спокойствием предположил:
     - Может быть, он хочет кофе, Джимми?
     Бармен вздрогнул и посмотрел на Эрвина. Он ожидал, что толстяк  вновь
уткнется в газету, но Капелька проявил больше интереса, чем обычно: чтение
отложил, снял ноги со стойки и приготовился наблюдать, дымя сигарой.
     И только сейчас Джимми-бармен заметил в лобовом стекле грузовика  две
дырочки от пуль и пустоту на месте водителя. Он, нетвердо  шагнув,  открыл
дверь; сверху на него мешком свалился мертвый шофер  в  синем  комбинезоне
"Лопл Триджентик". Крови почти не было, стрелял, наверное, снайпер. Джимми
беспомощно склонился над безвольным телом и так же беспомощно повернулся к
Капельке, который, как болтали в округе, мог абсолютно все.
     Капелька, вынув сигару из пухлых губ, сказал:
     - Пожалуй, стоит вызвать полицию.
     Полиция явилась через семь минут. У кафе на улице собралось с десяток
зевак, Джимми, заикаясь от волнения,  об®яснялся  с  инспектором,  сержант
расхаживал с рулеткой, блокнотом и  очень  умным  видом,  еще  двое  копов
стояли у входа и у дыры в витрине, никого не пуская внутрь.
     Эрвина Капельку Арчи дождался только спустя полтора  часа.  Городишко
был крохотный, Арчи, шагая рядом с Эрвином,  вынужденно  раскланивался  со
всеми встречными. Толстяк делал это с видимым удовольствием.  Наконец  они
подошли к небольшому, увитому  плющом  домику,  избранному  Капелькой  под
жилище. Двор утопал в сочной мясистой зелени, навевающей смутные догадки о
тропиках. Внутри домик оказался  таким  же  милым,  как  и  снаружи.  Арчи
приятно изумился уюту  и  умиротворенности,  царящим  в  комнатах  Эрвина.
Невольно он сравнивал их со своей берлогой и  сравнение  было  явно  не  в
пользу последней.
     - Итак, - сказал  хозяин,  разливая  дорогой  французский  коньяк  по
изысканным хрустальным рюмкам в виде морских раковин, -  что  понадобилось
от меня Капитану Фло?
     Арчи вздрогнул: он не успел еще и  полслова  сказать  Эрвину  о  цели
своего визита.
     - Простите, - Арчи слегка замялся, - а из чего, собственно,  следует,
что меня послал Фло?
     Толстяк усмехнулся:
     - Из Нью-Кросби с такой татуировкой к старине Эрвину могут пожаловать
только от капитана Фло.
     Арчи  покосился   на   свое   левое   запястье   -   там   красовался
вытатуированный еще во время службы на флоте якорь.
     - А почему вы решили, что я из Нью-Кросби?
     Толстяк  прямо-таки  цвел  от  счастья,  когда  демонстрировал   свою
проницательность. Он вытащил у Элмера из нагрудного кармана  свежий  номер
"Н-К Джорнинг Пост".
     - Это утренний выпуск, я вижу заглавие статьи  о  процессе  Буша.  До
Брендона он докатится только к обеду.
     - Н-да, - протянул Арчи. Выводы показались ему несколько  натянутыми,
хотя Капелька все угадал верно. - Ладно. Капитан Фло просил передать,  что
есть возможность одновременно развеяться, поплавать, поработать головой  и
попутно оказать Капитану Фло услугу, кроме всего прочего  еще  и  прилично
заработав.
     Арчи пытливо взглянул на Капельку. Тот молча прикуривал  сигару.  Фло
предупреждал, что толстяк консервативен и может упереться,  поэтому  Арчи,
очертя голову, принялся уламывать его, на все  лады  понося  унылую  серую
жизнь в провинции  и  расхваливая  прибыльность  интересного  предприятия.
Эрвин слушал его минуты две. Потом прервал коротким энергичным жестом:
     - Не пыли, приятель. Из тридцати девяти  лет  жизни  двадцать  три  я
отдал капитану Фло. Я согласен.
     Арчи облегченно вздохнул.


     Гордон Лу, известный на весь Бьюк-Даунт двадцатишестилетний  шалопай,
словно сквозь землю провалился. Арчи обошел все данные  капитаном  адреса,
все девять; многочисленные родственники Лу однообразно  повторяли:  "Горди
ушел, может быть он у тетушки..."; "...нет-нет, не появлялся, должно  быть
навещает матушку"; "Нет его,  проваливай,  приятель";  и  так  девять  раз
подряд.
     Неизвестно, кого он там навещал, но Арчи обнаружил Лу  в  полицейском
участке. Тот держался уверенно и беспардонно, словно решетки  на  окнах  и
рослый долдон у двери, состоящий в основном из квадратной челюсти, каски и
рыжих волосатых кулаков, милы ему беспредельно, а  полицейский  участок  -
дом родной.
     Впрочем, последнее было не так  уж  далеко  от  истины.  К  Лу  здесь
привыкли. Лысоватый полный полицейский, расстегнувший рубашку чуть  ли  не
до пупа, уныло спрашивал; Горди - отвечал, живо и очень охотно.
     - Ну что он тебе такого сделал, Лу?
     - Как что?! Сказал, что я - дерьмо!
     - И из-за этого стоило вышибать ему мозги?
     Лу удивился:
     - А что, надо было сказать, что он тоже дерьмо?
     - Ну хоть бы и так, черт возьми!
     - Ты же знаешь, Пит, это не в моих правилах.
     - Но он вдвое больше тебя! И вчетверо сильнее!
     Лу напыжился и, казалось, даже засветился от гордости:
     - Ну, и кто кому вышиб мозги?
     Полицейский схватился за голову:
     - Господи, убрался бы ты из города, я бы ламбаду сплясал на  площади,
при всех, ей-богу! Ну скажи мне, Лу, скажи  на  милость  какого  черта  ты
поколотил этого быка?
     Лу пожал плечами:
     - Он сказал, что я - дерьмо...
     Полицейский взвыл и обернулся, заметив наконец Арчи.
     - Здравствуйте, сэр! -  Арчи  шагнул  вперед,  к  столу.  Полицейский
потянулся к шее, словно хотел поправить галстук, но потом  сообразил,  что
галстук висит на спинке стула, махнул поднятой рукой и сел.
     - В чем дело?
     Арчи, вопросительно глядя на него, уточнил:
     - Похоже, вы не прочь избавиться от этого типа?
     Пит прищурился, словно хотел сказать: "Что-что?"
     Арчи твердо, насколько смог, предложил:
     - Если он ничего серьезного не  натворил,  сэр,  и  вы  согласны  его
отпустить, я обязуюсь увезти его отсюда минимум на полгода.
     Коп повернулся к Горди.
     - Ты слышал?
     Тот кивнул.
     Тогда Пит вскочил, пересек  комнату  и  с  треском  распахнул  дверь.
Долдон в каске даже не пошевелился.
     - Убирайся! Я не знаю, почему я должен верить этому  человеку,  но  я
даю тебе шанс. И учти: если завтра я  встречу  тебя  в  городе,  Лу,  будь
уверен, упеку на шесть месяцев. Надоел ты мне до смерти!
     Арчи мысленно поздравил себя с успехом. Но  Лу  вдруг  развалился  на
стуле и заявил с крайне независимым видом:
     - А может, я с ним и не пойду!
     Арчи заулыбался:
     - Эй, Горди, не дури и не заставляй называть себя дерьмом, тебе  это,
кажется, не по нраву.
     Полицейский заорал:
     - Все! Хватит! Или ты идешь с этим... гм... джентльменом,  или  шесть
месяцев заключения. Сегодня!  Сейчас!  Девятьсот  девяносто  девять  тысяч
чертей!
     Лу поспешно вскочил:
     - Иду, иду! Выбор не очень-то велик, Пит, и я думаю, что не ошибся.
     Он схватил кепку, на которой сидел все это время,  и  выскользнул  за
дверь. Арчи попрощался и вышел следом. Лу, не оборачиваясь, шагал прочь по
улице.
     - Эй, Гордон Лу! - окликнул его Арчи. - Иди-ка сюда.
     Что-то в его голосе заставило Лу замереть и неохотно вернуться.  Арчи
подождал пока он приблизи