Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
ым. Следы
ожогов.
- Я же сказала тебе, что никакой Кэрол не знаю. Мое имя Дениз. Как в
старой песне Рэнди и "Рейнбоуз". - Она напела мотив. Бобби хорошо его знал.
Он знал все старые песни. - Если ты проверишь мои удостоверения личности, то
ничего, кроме "Дениз Шуновер", не обнаружишь. Я видела тебя на богослужении.
- Я тебя не видел.
- Я умею оставаться невидимой, - сказала она. - Прием, которому один
человек научил меня давным-давно. Прием оставаться неопознаваемой. - Она
содрогнулась. Бобби читал, как люди содрогались - главным образом в скверных
романах, но сам ни разу не видел. - А в толпе я умею стоять далеко позади.
Бедный старый Салл-Джон. Помнишь его бо-ло?
Бобби кивнул и улыбнулся.
- Помню, как он захотел показать класс и закрутил его не только между
руками и за спиной, а еще и между ног. И здорово врезал себе по яйцам, так
что все чуть не умерли со смеху. Тут прибежали девчонки - и ты в их числе, я
совершенно уверен - и начали спрашивать, что случилось, а мы не говорили. Ну
и злилась же ты!
Она улыбнулась, ладонь поднялась к губам, и в этом старом жесте Бобби со
всей ясностью увидел девочку, которой она была.
- Откуда ты узнала, что он умер?
- Прочла в нью-йоркской "Пост". Один из жутких заголовков, на которых они
специализируются - "ЗАТОР", - и его фотографии. Я живу в Покипси, куда
"Пост" поступает регулярно. - Она помолчала. - Я преподаю в Вассаре.
- Ты преподаешь в Вассаре и читаешь "Пост"?
Она с улыбкой пожала плечами.
- У всех есть тайные пороки. А ты, Бобби? Ты прочел об этом в "Пост"?
- Я "Пост" не получаю, меня известил Тед. Тед Бротиген. Она молча
смотрела на него, и ее улыбка угасала.
- Ты помнишь Теда?
- Я думала, что осталась без руки, а Тед излечил ее, как по волшебству.
Конечно, я его помню. Но, Бобби...
- Он знал, что ты будешь здесь. Я сразу же так подумал, когда вскрыл
посылку, но так и не поверил, пока не увидел тебя тут. - Он потянулся к ней
и с детской непосредственностью провел пальцем по шраму на ее лице. -
Лос-Анджелес, верно? Что произошло? Как ты выбралась?
Она покачала головой.
- Об этом я не говорю. Я ни разу не заговорила о том, что происходило в
том доме, и не заговорю никогда. То была другая жизнь. То была другая
девушка. И та девушка умерла. Она была очень юной, очень идеалистичной, и ее
обманули. Помнишь человека с картами в Сейвин-Роке?
Он кивнул, чуть улыбнулся и взял ее руку. Она крепко сжала его пальцы.
- Вверх-вниз, понеслись, туда-сюда, смотри куда, все по мерке для
проверки. Его звали Макканн, или Маккозленд, или еще как-то так.
- Имя не важно. А важно то, как он все время внушал тебе, что ты можешь
выиграть. Верно?
- Верно.
- Та девушка связалась именно с таким человеком. С человеком, который
всегда умел двигать карты чуть быстрее, чем его считали способным. Он искал
сбитых с толку, рассерженных детей, и он их нашел.
- У него был желтый плащ? - спросил Бобби, не зная, шутит она или нет.
Она поглядела на него, чуть сдвинув брови, и он понял, что вот этого она
не помнит. Да и рассказывал ли он ей о низких людях? Наверное, да. Ему
казалось, что он рассказывал ей практически обо всем, но она не помнила.
Возможно, то, что произошло с ней в Лос-Анджелесе, прожгло несколько дыр в
ее памяти. Бобби понимал, как могло произойти такое. И ведь она тут не
исключение, верно? Многие их ровесники очень старались позабыть, кем они
были и во что верили в годы между убийством Джона Кеннеди в Далласе и
убийством Джона Леннона в Нью-Йорке.
- Не важно, - сказал он. - Продолжай. Она покачала головой.
- Я уже сказала все, что собиралась сказать об этом. Все, что могу
сказать. Кэрол Гербер умерла на Бенефит-стрит в Лос-Анджелесе. Дениз Шуновер
живет в Покипси. Кэрол ненавидела математику, не была способна разобраться
даже в десятичных дробях, но Дениз ПРЕПОДАЕТ математику. Как же они могут
быть одной и той же? Нелепое предположение. Дело закрыто. Я хочу знать, при
чем тут Тед. Он ведь не может быть еще жив, Бобби. Ему было бы за сто. И
много за сто.
- Не думаю, чтобы время имело особое значение для ломателя, - сказал
Бобби. Не имело оно особого значения и для WKND, где Джимми Гилмер пел
теперь о "Тростниковом шалаше" под гудящий аккомпанемент чего-то вроде
окарины.
- Ломатель? Но что...
- Не знаю, и это не важно, - сказал Бобби. - А важно, думаю, вот что. Так
что слушай внимательно, ладно?
- Ладно.
- Я живу в Филадельфии. У меня чудесная жена, профессиональный фотограф,
трое чудесных взрослых детей, чудесная старая собака с плохой спиной и
хорошим характером и старый дом, который все время отчаянно нуждается в
ремонте. Моя жена говорит, что раз дети сапожника всегда бегают босиком, то
в доме плотника всегда течет крыша, - Так значит, ты плотник? Он кивнул.
- Я живу в Редмонт-Хиллс и когда вспоминаю, что надо бы купить газету,
покупаю филадельфийскую "Инквайрер".
- Плотник, - сказала она задумчиво. - Я всегда думала, что ты кончишь
писателем, и вообще...
- Я тоже так думал. Но у меня был период, когда я думал, что кончу в
тюрьме штата Коннектикут. Однако этого не произошло, так что, пожалуй, одно
уравновешивает другое.
- А про какую посылку ты упомянул? И какое отношение она имеет к Теду?
- Посылка пришла федеральным экспрессом от типа по имени Норман Оливер.
Банкир. Он душеприказчик Салла. А внутри было вот что.
Он снова сунул руку в спортивную сумку и вытащил старую потрепанную
бейсбольную перчатку. Он положил ее на колени женщины, сидевшей рядом с ним
на скамье. Она сразу перевернула ее и посмотрела на имя, написанное сбоку.
- Боже мой, - сказала она бесцветным растерянным голосом.
- Я не видел эту крошку с того дня, когда нашел тебя с вывихнутым плечом
вон в тех деревьях. Наверное, какой-нибудь мальчишка проходил мимо, увидел
ее в траве и присвоил. Хотя она даже тогда была не слишком новой.
- Ее украл Уилли, - сказала она чуть слышно. - Уилли Ширмен. Я думала,
что он хороший. Видишь, какой я была дурой во всем, что касалось людей? Даже
тогда.
Он глядел на нее в немом изумлении, но она этого не видела, она смотрела
на старую перчатку модели Алвина Дарка, пощипывала путаницу сыромятных
ремешков, которые каким-то чудом все еще удерживали ее воедино. А затем она
обрадовалась и растрогала его, поступив так, как поступил он, едва вскрыл
коробку и увидел, что лежит в ней: она поднесла бейсбольную перчатку к лицу
и вдохнула маслянисто-кожаный аромат кармана. Правда, он сначала надел
перчатку на руку, даже не заметив как. Естественное движение бейсболиста,
естественное движение мальчишки, такое же непроизвольное, как дыхание.
Мальчишкой Норман Оливер когда-то, конечно, был, но в бейсбол, видимо, не
играл никогда, потому что не обнаружил листа бумаги, который был глубоко
засунут в последний палец перчатки - палец с глубокой бороздкой в старой
коже. Лист нашел Бобби. Ноготь его мизинца задел его и заставил зашуршать.
Кэрол положила перчатку. Несмотря на седину, она снова выглядела юной и
полной жизни.
- Рассказывай.
- Она была на руке Салла, когда его нашли мертвым в машине.
Глаза у нее стали огромными и круглыми. В этот миг она не просто была
похожа на девочку, которая каталась на Колесе Обозрения вместе с ним, она
БЫЛА этой девочкой.
- Погляди туда, где был автограф Алвина Дарка. Видишь? Свет уже
стремительно угасал, но она увидела, увидела ясно:
Б.Г.
1464 Дюпон-Серкл-роуд
Редмонт-Хиллс, Пенсильвания
Зона 11
- Твой адрес, - прошептала она. - Твой теперешний адрес.
- Да, но погляди сюда. - Он постучал по строчке "Зона II". - Почтовое
ведомство отменило почтовые зоны в шестидесятых. Я проверял. Тед либо не
знал, либо забыл.
- А может быть, он нарочно? Бобби кивнул.
- Не исключено. В любом случае Оливер прочел адрес и послал мне перчатку
- упомянул, что не видит нужды включать старую бейсбольную перчатку в опись
имущества. Он, собственно, хотел сообщить мне о смерти Салла на случай, если
я не знал, и что заупокойная служба будет в Харвиче. По-моему, он хотел,
чтобы я приехал, хотел узнать историю перчатки. Но тут я не мог его
просветить. Кэрол, ты уверена, что Уилли...
- Она была у него на руке. Я потребовала, чтобы он отдал ее, и я бы
отослала ее тебе, но он отказался ее отдать.
- По-твоему, позднее он отдал ее Салл-Джону?
- Получается, что так.
Но почему-то ей не верилось. Она чувствовала, что правда должна быть куда
более странной, чем такое объяснение. Да и отношение Уилли к перчатке было
странным, хотя она уже не помнила, почему, собственно.
- В любом случае, - сказал он, постукивая по адресу на перчатке, - это
написал Тед. Не сомневаюсь. Я надел перчатку и нашел кое-что. И приехал
из-за этого.
Он сунул руку в спортивную сумку в третий раз. Свет уже утратил красноту,
и остаток дня был угасающе розовым, цвета лесного шиповника. Транзистор, все
еще лежащий в траве, пел "Или ты не знаешь" голосом Хью "Пиано" Смита и
"Клоунов".
Бобби вытащил смятый листок. Пропотелые внутренности перчатки оставили на
нем пару пятен, но в остальном он выглядел удивительно чистым и новым. Бобби
протянул его Кэрол.
Она подставила листок меркнущим лучам, чуть отодвинув от лица - ее
зрение, понял он, было уже не то, что прежде.
- Титульный лист, - сказала она, а потом засмеялась. - "Повелитель мух",
Бобби. Твоя любимая книга.
- Погляди внизу, - сказал он. - Прочитай.
- "Фабер и Фабер, лимитед... 24 Рассел-сквер... Лондон". - Она
вопросительно взглянула на него.
- Лист из фаберовского издания в мягкой обложке тысяча девятьсот
шестидесятого года, - сказал Бобби. - Это на обороте. Но посмотри, Кэрол, он
же выглядит совсем новым. Я думаю, книга, из которой он вырван, была в
тысяча девятьсот шестидесятом всего несколько недель назад. Но не перчатка -
она потрепана куда больше, чем была, когда я ее нашел. Только страница.
- Бобби, не все старые книги желтеют, если их берегут. Даже старое
дешевое издание...
- Переверни, - сказал он. - Погляди на другой стороне. Кэрол перевернула.
Под строчкой "Исключительное право".., было вот что: "Скажи ей, что она была
храброй, как львица".
- Вот тут я понял, что должен приехать, потому что он считает, что ты
будешь здесь, что ты еще жива. Я не мог поверить, легче было поверить в
него, чем... Кэрол? Что с тобой? Эта надпись в самом низу? Что она значит?
Теперь она заплакала, заплакала горько, держа вырванный титульный лист в
руке и глядя на то, что было втиснуто в узкое белое пространство под
условиями продажи:
- Что это означает? Ты знаешь? Ты ведь знаешь? Кэрол покачала головой.
- Не имеет значения. Это дорого мне. Только и всего. Дорого мне, как
перчатка дорога тебе. Для старика он отлично знает, какие кнопки нажимать,
верно?
- Пожалуй. Может, в этом назначение ломателя. Она поглядела на него. Она
все еще плакала, но, подумал Бобби, эти слезы не были по-настоящему
горькими.
- Бобби, а зачем он это сделал? И как он узнал, что мы вернемся? Сорок
лет - долгий срок. Люди взрослеют. Люди взрослеют и оставляют в прошлом
детей, какими были.
- Так ли?
Она продолжала глядеть на него в сгущающемся сумраке. Позади них тени
деревьев обретали черноту. Там - под деревьями, где он рыдал в тот день, а
на следующий нашел ее избитую, совсем одну - уже почти воцарился мрак.
- Иногда немножко магии остается, - сказал Бобби, - Вот что я думаю. Мы
вернулись, потому что еще слышим правильные голоса. Ты их слышишь? Голоса?
- Иногда, - сказала она почти против воли. - Иногда слышу. Бобби взял у
нее перчатку.
- Ты меня извинишь?
- Конечно.
Бобби пошел к деревьям, упал на колено, чтобы подлезть под низкую ветку,
и положил свою старую бейсбольную перчатку карманом вверх к темнеющему небу.
Потом вернулся и сел на скамью рядом с Кэрол.
- Ее место там.
- Завтра какой-нибудь мальчик пройдет мимо и подберет ее, ты ведь знаешь?
- Она засмеялась и утерла глаза.
- Быть может, - согласился он. - А быть может, она исчезнет, возвратится
туда, откуда взялась.
Когда последняя розовость дня угасла в пепельности, Кэрол положила голову
на плечо Бобби, и он обнял ее одной рукой. Они сидели так, молча, а в
транзисторе у их ног запели "Плоттеры".
ОТ АВТОРА
Разумеется, в Ороно есть Университет штата Мэн. Я точно это знаю, потому
что учился там с 1966 по 1970 год. Однако персонажи в этом романе абсолютно
вымышленные, а многие описанные мною топографические приметы студгородка не
существуют и не существовали. Харвич тоже выдуман, а Бриджпорт, хотя и
вполне реален, про его описание у меня этого сказать нельзя. Как ни трудно
этому поверить, шестидесятые годы не вымышлены. Они на самом деле были.
Кроме того, я позволил себе и некоторые хронологические вольности, в
частности, использовал "Пленного" за два года до того, как телевидение США
его показало, - но я старался оставаться верным духу времени. Можно ли этого
достичь? Не знаю, но я старался.
Ранний и совсем непохожий вариант "Слепого Уилли" был напечатан журналом
"Антеус". Он был опубликован в 1984 году.
Я хочу поблагодарить Чака Веррила, Сьюзен Молдоу и Нан Грэм, которые
помогли мне набраться храбрости, чтобы написать эту книгу. И еще я хочу
поблагодарить мою жену. Без нее я никогда бы не довел дело до конца.
С.К.
22 декабря, 1998 год.