Ричард ПРАТЕР
    ТЕЛА В БЕДЛАМЕ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

   Это были бедлам, вавилонское столпотворение, тысяча и одна  ночь,  слитые
воедино, и посредине - обнаженная леди Годива, правда без лошади.
   Объединенные Нации Голливуда, украшенные масками,  туниками,  шальварами,
обтягивающими трусиками  с  поясами,  веселились  под  девизом:  "За  лучшие
отношения со служащими", столпившись на  приеме  студии  "Магна"  по  случаю
выпуска эпохальной картины, которую все  скоро  смогут  посмотреть  в  своем
кинотеатре.
   Камеры перестали снимать  сегодня  после  полудня  последний  супербоевик
"Магны" под названием  "Плачь,  плачь",  и  сейчас  это  событие  отмечалось
грандиозным кутежом.
   Что делал я? Я наблюдал за леди Годивой.
   Вполне естественно. Почти все здесь были одеты  в  какие-нибудь  костюмы,
кроме этой леди, которая совсем не была леди. Я не мог бы вам  сказать,  кто
она. Она была в маске, закрывавшей все  лицо,  а  я  не  знал  ее  настолько
хорошо.
   Я тоже был в маске, но она не помешала многим узнать меня. Во  мне  шесть
футов два дюйма роста и двести четыре или двести  пять  фунтов,  так  что  я
возвышаюсь над большинством парней в толпе.  Да  и  ни  одна  маска  тут  не
помогла бы. Из-под нее высовывался мой перебитый нос, а  над  ней  виднелись
белые брови домиком - до середины они вздергивались вверх, а потом, словно в
припадке, валились вниз; их кончики  были  похожи  на  согнутые  из  булавок
рыболовные крючки. Мои блондинистые, почти белые волосы,  которые  я  всегда
подстригаю  коротко,  оставляя  не  больше  дюйма,  торчали  из-под  надетой
набекрень шляпы под стать моему костюму и выдавали меня любому  мало-мальски
знакомому. А тут, судя по всему, меня знали многие, хотя я и не  мог  узнать
их в маскарадных нарядах.
   Я родился в Лос-Анджелесе тридцать лет назад и провел здесь и в Голливуде
большую часть жизни, за исключением четырех лет службы в морской  пехоте  во
время недавней войны <Имеется в виду Вторая мировая война 1941 - 1945  гг.>.
Я вырос как бы рядом с  киноиндустрией  и  близко  познакомился  со  многими
парнями и девицами Голливуда, начиная с людей посторонних для кино и  кончая
самим Гарри Фелдспеном, главой студии "Магна". Это объясняло, почему частный
детектив присутствовал на киношном балу.
   Я открыл свое агентство  -  "Шелдон  Скотт.  Расследования"  -  в  центре
Лос-Анджелеса сразу после того, как счастливо распрощался с морской  пехотой
США.  После  нескольких  унылых  месяцев  дела  пошли  в  гору,  и  я   стал
зарабатывать достаточно, чтобы платить налоги. Около года назад  я  выполнил
одно поручение Фелдспена, поэтому он вспомнил обо мне и  пригласил.  Он  сам
позвонил мне и сделал "неофициальное" предложение посетить вечеринку.
   Вместо того чтобы устроить прием  на  съемочной  площадке  или  в  здании
студии,  "Магна"  организовала  костюмированный  бал  в  огромном   особняке
Фелдспена в Лос-Анджелесе. С его  благословения,  естественно.  И  сейчас  я
стоял у бара, втиснутый между монтажером  Полом  Кларком  и  гримером  Ирвом
Сили.
   В Поле Кларке около пяти футов десяти дюймов, он крепко  сложен,  у  него
почти квадратное лицо и нос Боба Хоупа <Бoб Хоуп  -  известный  американский
кинокомик.>. На загорелом лице выделяются настороженные карие глаза. Кларк -
мой приятель, с которым я изредка общался  последний  год,  когда  бывал  на
студии. С Ирвом Сили я знаком уже четыре или пять лет. Он невысокий -  около
пяти футов шести дюймов, но недостаток роста с лихвой восполняется  животом.
Сам я Ирва не спрашивал, но держу пари, что он шьет брюки  на  заказ  и  они
едва ли не одинаковой ширины и  длины.  Однако  выглядит  он  всегда  весьма
опрятно и улыбается очень сердечно.
   У бара я заметил, как мне показалось, четверых-пятерых знакомых: двоих из
техперсонала,   одного   режиссера,   одного   или   двух    операторов    и
кинозвезду-"ковбоя". Последний, как и леди, был  без  лошади,  но  никто  не
обращал на это внимания - детишки уже спали в своих кроватках.
   Леди Годива приближалась к  состоянию  полной  раскованности.  Почти  все
стоявшие у бара, кроме меня, пропустили это зрелище.
   - Ирв, - проговорил я, - и ты, Кларк, не оглядывайтесь, но...
   Ясно, они оглянулись. Кларк присвистнул сквозь зубы:
   - Фью! Она, видать, перебрала. Ее заберут, а жаль. Ирв сказал:
   - Чем-то она мне знакома, Шелл Не глядя на него, я ухмыльнулся:
   - Кончай хвастаться.
   - Кто хвастается? Она и ведет себя знакомо. Любопытно,  кто  бы  это  мог
быть?
   Я покачал головой и залпом осушил стакан. Она могла быть кем угодно.  Все
присутствующие в огромном особняке - а нас насчитывалось здесь на  вечеринке
около трехсот - были в масках, которые не разрешалось снимать  до  полуночи.
Это правило, видимо, не распространялось на костюмы.
   Поскольку я был приглашен на  маскарад,  я  отказался  от  своей  обычной
униформы частного сыщика - двубортного  синего  габардинового  костюма  -  и
напялил на себя то,  что  парень  в  пункте  проката  назвал  точной  копией
парадного мундира Канадской королевской конной полиции. И хоть на  мне  была
маска, чувствовал я себя чертовски глупо. Когда я подошел к бару, Ирв и Пол,
выпивавшие вместе, узнали меня без труда, но ради шутки  представились  мне.
Когда я объяснил, что нахожусь тут по личному приглашению Фелдспена,  пришел
развлекаться,  а  не  нарушать  их  рэкет,  мы  по-дружески  пропустили   по
стаканчику. Однако сейчас наблюдать за леди Годивой было  гораздо  забавнее,
чем просто пить.
   Наконец пара счастливчиков перехватила ее  со  словами  "Детка,  сядь  на
своего коня" и  поспешно  вывела  из  бального  зала,  в  котором  собралось
большинство из нас. Мне так и не удалось узнать, куда ее увели.
   Кларк повернулся к нам, сделав весьма своевременное предложение:
   - До дна! - И добавил:
   - Я праздную.
   - И что же ты празднуешь? - спросил я.
   - Меня повысили - теперь  я  старший  монтажер.  Два  дня.  Черт,  только
благодаря этому я здесь - иначе мне  пришлось  бы  работать.  Все  остальные
заняты монтажом новой картины.
   Он имел в виду, что они режут и  клеят  последние  кадры  фильма  "Плачь,
плачь".  Мне  это  не  кажется  особо  интересной  работой,  но  я  ведь  не
специалист. Я только  знаю,  что  они  убирают  кусок  тут,  добавляют  там,
состыковывают и сращивают кадры, монтируют все картину и  отправляют  ее  на
рекламный показ.
   Во всяком случае, годился  любой  повод  для  выпивки.  Не  то  чтобы  мы
нуждались в поводах. Или даже в выпивке. Мы  и  так  поглощали  без  всякого
ограничения бесплатные и высококачественные напитки. Поэтому мы трое осушили
еще по большому стакану, повернувшись спиной к бару и разглядывая публику.
   Я многозначительно, но пока безответно поглядывал  на  одну  девицу.  Она
была в серебряной маске, которая закрывала все ее лицо  от  лба  до  губ.  И
очень хорошо, что она оставляла открытым ее  рот  -  было  бы  преступлением
прятать  такие  губы.  Полные,  роскошной  формы,   они   выпячивались   так
соблазнительно, словно жарко шептали:
   "Поцелуйте меня". И меня все  больше  разбирало  любопытство:  каковы  ее
глаза, скулы, нос?..
   В остальном она была восхитительной и чуть загадочной.  Загадочная  часть
скрывалась  под  плотной  развевающейся  юбкой  голубого  цвета  на  широких
обручах, которые напрочь отбивали охоту танцевать с ней. Восхитительной была
блузка с вырезом, достаточно низким, чтобы, напротив, возбуждать охоту.
   Она была одета южной  красавицей.  Интересно,  если  на  юге  встречаются
подобные красотки, почему я еще не переселился в Атланту? Я уже  решил  было
подойти и спросить ее про это, когда Ирв Сили ткнул меня локтем в бок.
   - Посмотри-ка вон на того типа, - прогрохотал он. А грохотал  он  потому,
что голос его, казалось, исходил прямо из огромного живота, в котором  места
хватало не только для грохота, но и для эха. Он кивнул  в  сторону  крупного
парня, приблизившегося к бару в нескольких футах от нас.
   Я назвал его крупным не потому,  что  сам  недостаточно  крупный,  просто
парень был на пару дюймов выше и на тридцать фунтов тяжелее меня. И крепкого
сложения.
   - Чего на него смотреть? - спросил я Ирва.
   - Это Брэйн. Роджер Брэйн. Неужели ты не знаешь этого подонка?
   - Смутно, только по имени. Никогда с ним не сталкивался.  У  него  что-то
вроде мастерской на Стрипе?
   - Верно.  Художник.  Очень  художественный  художник.  И  самая  паршивая
вонючка, которую я когда-либо встречал.
   Я поморщился.  Ирв  говорил  довольно  громко,  а  Брэйн  стоял  всего  в
нескольких шагах от нас.
   Пол Кларк повернулся к нам, затеребил пальцами свой  длинный  заостренный
нос и громко сказал:
   - Ирв, ты ошибаешься: Брэйн ублюдок. Знаешь, почему? Потому что он, - Пол
заговорил еще громче, - самый большой сукин сын в Голливуде! А уж где-где, а
тут хватает сукиных сынов!
   Брэйн медленно обернулся. Его маска была сдвинута на  лоб.  Он  не  желал
играть по правилам, как  все  остальные,  он  хотел  отличаться  от  других.
Поэтому - и, конечно, по его габаритам - его сразу узнали мои  собутыльники.
Одет он был итальянским аристократом эпохи Возрождения и походил на  цветную
пленку "Техноколор". На нем были голубой жакет с буфами  на  рукавах,  трико
винного цвета, обтягивающее  его  длинные  ноги,  и  черный  плащ  на  серой
подкладке. Плащ был закреплен на шее и плечах и свисал до  пола.  Украшенная
драгоценными камнями рукоятка длинного кинжала торчала  из  ножен  на  левом
боку.
   Нелепо смотрелась болтавшаяся на  кожаном  ремешке,  переброшенном  через
плечо, современная дорогая тридцатипятимиллиметровая миниатюрная  "лейка"  в
открытом кожаном футляре.
   Положив свою лапищу на рукоятку кинжала, он направился  к  нам  вальяжной
походкой. Именно так, вальяжной, словно он был под большим  впечатлением  от
самого себя.
   Он остановился перед нами и рассматривал нас  троих,  слегка  кривя  свои
полные губы, словно разглядывал  грязь.  У  него  были  вьющиеся  каштановые
волосы, а брови того же цвета вздернулись вверх.
   Закончив осмотр, он отчетливо и с нарочитым презрением произнес:
   - Деревня.
   Взгляд его опустился на наши ноги, задержался на них и снова переместился
на наши лица.
   - Сапоги! - спокойно изрек он. - Бог мой!  -  Внимательно  осмотрел  наши
лица, обнажив в улыбке красивые зубы, потом сморщил губы и выплюнул:
   - Несомненно, кретины. Отвратительно. Но интересно.., для антрополога.
   Ничего оригинального в его словах не было, но как он их произнес! Он  мог
бы сказать: "О, детка", и вам  бы  показалось,  что  вы  никогда  такого  не
слышали. Он как бы растворял каждое слово в кислоте,  прежде  чем  выплюнуть
его остатки из красивого рта.
   Роджер Брэйн был верховным существом с Марса или богом с Олимпа, а  мы  -
простыми смертными.
   Он  продолжал  вещать.  Приятно   улыбаясь,   проговорил   своим   хорошо
поставленным протяжным голосом:
   - Вы очаровательные штучки. Вы.., штучки. - Его улыбка стала еще шире.  -
Может, выйдем? Ну, кто из вас? Из вас.., штучек?
   Этот парень как бы гладил меня против шерсти, не мое дело, но все-таки.
   - Мистер Брэйн, - вмешался я, - кончайте перебранку.  Я  не  имею  ничего
против вас. - Тут я улыбнулся. - Так что оставьте меня в покое. Оставьте нас
всех. Забудьте. Мы извиняемся.
   Брэйн сконцентрировался на мне так, словно готовился совершить  первое  в
своей жизни вскрытие, но не знал точно, с чего начать.
   - Что вы такое? - спросил он. - Кто вы такой?
   - Скотт. Шелл Скотт.
   - Любопытно, - медленно проговорил он с утрированной выразительностью.  -
Однако у вас безобразный нос. Или вы не находите его безобразным?
   Это он так отозвался о моем носе, сломанном в смертельном бою с японцами.
Его так и  не  выправили  как  следует.  Он  чуть  искривлен,  но  вовсе  не
безобразен.
   Я сказал как можно вежливее:
   - Я притерпелся. Прощайте.
   Но он только-только разогревался. И еще  больше  сосредоточился  на  мне,
игнорируя Кларка и Сили, стоявших по бокам от  меня.  А  ведь  это  они  его
завели. Как вообще я оказался замешанным в это?
   - Парень, мне нравится, как вы тут болтаете. А, парень? - Брэйн изобразил
недоумение, потом снова нарисовал на своем лице широкую белозубую улыбку.
   Я начинал понимать,  почему  Пол  и  Ирв  недолюбливают  этого  типа,  но
промолчал. Он покуражился. Может, теперь уберется. По  мне,  так  ему  лучше
было слинять.
   Но он не убрался.
   И разглагольствовал как ни в чем не бывало:
   - Видите ли, Скотт, вы говорите на редкость вразумительно. Все  познается
в сравнении. Интересно, смогли бы вы пожертвовать свой мозг.., о!  Извините,
я не хотел вас смущать.
   Я почувствовал, как горит мое лицо. Поставив стакан на стойку,  я  сделал
шаг, приблизил свое лицо вплотную к нему и отчеканил:
   - Послушайте, приятель. Идите-ка отсюда и играйте в свои игры  где-нибудь
еще. Я уже говорил вам, что мне нет дела до вас. Но я могу и  передумать.  ,
Он опустил подбородок и уставился на меня, качая головой, как если бы я  был
гадким мальчишкой.
   Я сжал кулаки, но тут же расслабился и попытался взять себя в руки:
   - Знаете, Брэйн, мои друзья сболтнули лишнее. Ладно, им не следовало  это
делать. Теперь забудьте и убирайтесь.
   - Но они правы, - бодро кивнул он. -  Абсолютно  правы.  Я  действительно
ублюдок, незаконнорожденный. В прямом смысле слова.
   - И кому какое дело? - бросил я. Этот чертов дуралей Кларк выбрал момент,
чтобы снова вклиниться:
   - Я имел в виду совершенно другое, Брэйн. Я выражался фигурально.
   Черт бы побрал старину Кларка! Я  готов  был  разбить  ему  башку.  Брэйн
продолжал улыбаться, но его полные губы искривились, обнажив зубы. Он сделал
шаг к Полу Кларку и прорычал:
   - Вот как? Как тебе понравится, если я зашвырну тебя  аж  в  Канзас-Сити,
штат Миссури?
   Он поднял свою огромную правую ручищу с растопыренной  пятерней,  положил
ее на лицо Кларка и толкнул.
   Голова Кларка дернулась назад, и он врезался  спиной  в  стойку  бара.  Я
вздохнул, ожидая, что он размахнется в ответ и его разберут на части, но  он
просто стоял и изображал ненависть.
   Однако от его ненависти Брэйну вовсе не было больно.
   Краем глаза я заметил, что несколько человек наблюдают за нами. На  такой
грандиозной вечеринке люди мало обращают внимания на происходящее вокруг, но
здесь-то происходило кое-что необычное. Среди них я вроде углядел ту девушку
с пышной грудью и с обручами в юбке и подумал: вот с кем поразвлечься бы.
   И тут я чуть не проглотил собственный язык.
   Брэйн сделал шаг ко мне, и я внезапно услышал, как он весело говорит:
   - Теперь твоя очередь.
   Я не мог в это поверить, пока не  увидел,  что  он  действительно  поднял
руку, собираясь проделать то же самое со мной.
   Этот проклятый идиот надумал дотронуться до моего лица!
   Все его шуточки я пропустил мимо ушей и вроде сумел охладить свой пыл, но
тут злость вдруг вскипела, взыграла, приведя в движение  мою  левую  руку  и
кисть и сжав ее в кулак, врезала им в его солнечное сплетение.
   Брэйн не упал и удивил меня этим. Его  громадная  лапища  ткнула  меня  в
лицо. Однако сам он согнулся,  как  человек,  которого  принимают  в  святое
братство, и дыхание едва  вырывалось  сквозь  его  открытый  рот.  Потом  он
схватился за живот.
   Теперь его рукам было не до моего лица.
   Он что-то пробормотал, все в том же согнутом положении, вытаращившись  на
меня и не двигаясь.
   Я повернулся к стойке бара и взял свой стакан.
   Мне не следовало этого делать.
   Он не  был  полностью  выведен  из  строя,  просто  выжидал.  И  когда  я
отвернулся и взял стакан, он выпрямился и левым кулаком нанес  мне  удар  по
правому уху.
   Я упал. Не  пошатнулся,  просто  упал.  Парень  ударил  как  астероид.  Я
приземлился на руки и колени и испачкал свой чудесный полицейский  наряд,  в
голове у меня все пошло кругом. Я потряс головой,  и  в  ней  вроде  немного
прояснилось. Но почему-то  перед  глазами  была  красная  пелена.  Безумного
ярко-красного цвета. Мои челюсти, казалось, вжались друг в друга.
   Я повернул голову, взглянул на него  с  пола.  И  с  безудержной  яростью
бросил:
   - Прощай, приятель.
   Я стал подниматься: или ему придется убить  меня,  или  я  сломаю  каждую
проклятую косточку в его проклятом теле.
   Когда я ударил его в живот, вокруг уже начала собираться толпа. Это  было
интереснее любого, самого убойного вестерна.  Теперь  между  нами  оказалась
куча народу, и множество рук охватили  Брэйна  и  меня.  Кажется,  я  сломал
чей-то палец - во всяком случае, кто-то завопил,  и  одна  рука  убралась  с
меня, но ее тут же заменили еще две, неизвестно откуда взявшиеся.
   В туманной пелене передо мной возникло лицо Сили, который прошипел:
   - Успокойся. Не болтай лишнего.
   - Убирайся! - проревел я. - Отпусти меня к чертовой матери! Я убью  этого
самодовольного осла голыми руками!
   Какое-то время все происходило как в тумане, но в конце концов я оказался
свободен от сдерживающих меня рук. Я был в порядке. Но Брэйн уже исчез.
   Однако, Бог свидетель, я его найду.

Глава 2

   Я стоял у бара, вонзив ногти  в  свои  собственные  ладони  и  дыша,  как
пугливый новобрачный, когда у меня над ухом раздался мягкий, теплый голос:
   - Спасибо, мистер Скотт.
   - За что? - Резко повернув голову,  я  увидел  серебряную  маску  и  губы
"поцелуй меня".
   Рассмотрел я гораздо больше, но не буду вас баловать.
   - За то, что наподдали подонку, - ответила она.
   Я заморгал.
   Она улыбнулась и продолжила:
   - "Этому" Роджеру Брэйну. Так его все называют - "Этот" с большой буквы.
   - О! Другим он тоже не нравится?
   - Есть даже клуб, члены которого - большинство  из  зарегистрированных  в
телефонном справочнике Лос-Анджелеса.
   - Но он не может не нравиться им так, как мне.
   - Ошибаетесь, Шелл.
   - Неужели?
   - Вы ведь Шелл Скотт, не правда ли? Частный сыщик?
   - Ага. Откуда вы знаете? - Глупый вопрос, но я не мог не задать его.
   -  Потому  что  вы  видный  мужчина  и  все  такое...  -  Она  скользнула
прохладными пальчиками по моим бровям и волосам.
   - Золотце, я бы с радостью постоял и поболтал с вами о моих серых глазах,
о том, как я ухитрился так загореть, или о  том,  что  так  натягивает  вашу
блузку, но мне пора повидать одного человека.
   - Что тут произошло? - спросила она, указывая на разбитый стакан  и  лужу
на полу.
   - Виски пролилось.
   Она подошла к бару, вернулась с двумя наполненными стаканами и  протянула
один мне.
   - За удачу! - предложила она тост. - Вы  ведь  не  откажетесь  выпить  со
мной?
   Я не забыл про случившееся, но температура у меня уже снизилась почти  до
нормальной, и я сказал:
   - Ладно, я, пожалуй, могу повременить.
   Похоже, мне следовало немного остыть,  прежде  чем  пуститься  на  поиски
Брэйна. Пока что я был еще слишком  зол  на  этого  типа,  чтобы  соображать
нормально, а я  предпочитаю  точно  знать,  что  делаю.  К  тому  же  я  мог
прихватить Брэйна в любое время, а красотку мне совсем не хотелось упускать.
   Сейчас, когда она стояла так близко от меня, я мог приглядеться к  ней  -
смотрелась она просто здорово. Ее ноги были  спрятаны  под  вздымающейся  на
обручах юбкой, но все остальное убеждало меня, что она могла бы солировать в
любом шоу. В ней было  пять  футов  и  пять  дюймов  роста,  а  поясок  юбки
охватывал талию всего лишь в двадцать два дюйма. Ее губы я уже  упоминал,  а
горящие фиалковые  глаза  я  разглядел  даже  через  маску.  Они  были  того
неописуемого, чуть  затуманенного  оттенка,  который  точнее  всего  назвать
фиолетовым. У нее были превосходные белые зубы, и, когда она сверкнула ими в
легкой улыбке, мой спинной мозг как бы разжижился и забулькал на уровне моих
сапог конного полицейского.
   И тридцать шесть  дюймов,  вовсе  не  мускул