зами  сырьевиков, первые и вторые идут в одной связке.
Здесь  свои  иерархия  и  правительство,  свое  государство  в  государстве.
Географически  это в основном  на севере, но не только - это везде, где есть
сырье и сырьевики.
     Продажа нефти,  сама  идея  строительства  нефтепроводов  уже  означала
фактическую  капитуляцию   России.  Капитуляцию  брежневской   корпоративной
системы перед западом.  Сведения о  том,  что нефть и газ  приносят уж очень
большие доходы, сильно преувеличены. Для кучки сырьевиков  это действительно
купание  в роскоши.  Но для  страны - почти ничего. Горбачев и Ельцин только
узаконили  капитуляцию  юридически. Россия перестала быть мировой  державой,
когда  продала первые тонны нефти. С  1970 по 1990  годы она не представляла
угрозы  никому,  и  легенда  о  ее  военном  потенциале  вбивалась в  головы
американских и европейских налогоплательщиков для выбивания денег на военные
заказы.
     Конек  Запада  - промышленность.  Любой  промышленник  вне  Запада  ему
конкурент.  Владение  рынком  - категория  владения жизненным пространством.
Единственная стратегия: перекупать сырье у промышленников, лишив их работы -
именно    высокотехнологичной,     стоящей,    высокооплачиваемой    работы.
Промышленникам  останется  производство  мелочевки  для  внутреннего  рынка,
обеспечение  дешевыми товарами тех  же сырьевиков. А  так как промышленников
много, они будут драться за возможность  сбыть свои товары  и услуги  друг с
другом и тем самым сбивать цены на товары и на труд.
     Западу  нужно  сырье,  и  потому с сырьевиками ему грех  ссориться. Тем
более  хоть кто-то должен покупать западные товары - иначе нет  рынка  и нет
прибылей. Российские промышленники  -  конкуренты  для запада. Но российские
сырьевики - потенциальные партнеры. Сырьевики берут деньги с промышленников;
западные промышленники платят больше.
     Столкновение сырьевики-промышленники имеет массу отображений,  а  равно
как одно из них - столкновения  политические. Придание политического статуса
конфликту  облегчает  игру наличием правил, а при последнем  многие  вопросы
могут  решаться  мирным  путем.  Сырьевики и компрадорская  буржуазия  имеют
определенные  интересы, имеют цели, провозглашение  которых в  прямой  форме
самоубийственно,  но   в  косвенной  может  принести  сытой  части  русского
населения поддержку голодающей его части.

     Программа
     Объяснение
     Максимум экономической свободы, минимум государственного  вмешательства
в экономику, в общем - больше либерализма
     При  этом все не-сырьевики оказываются  в  заложниках  у сырьевиков как
владельцев первого звена всех производственных цепочек.
     Свободу внешней торговли - всем желающим
     Сырьевики  при  этом  продадут  свои   товары  в   страны   запада,   а
не-сырьевики,  не  в  силах  этого сделать,  будут  продавать  товары  своим
сырьевикам по ценам минимальным.
     Интегрировать Россию в мировое разделение труда
     Тогда  сырьевики, полноценно  интегрируясь в мировое сообщество, станут
людьми,  а  все  остальные,  не имея  такой  возможности,  будут  сырьевикам
прислуживать

     Сырьевики против  промышленнков. Чего стоит разделение  по республикам,
крайне условное,  перед  таким делением? Западу нужны бензин  и прислуга. За
это он  расплачивается  ширпотребом,  элитарными  товарами  и оборудованием.
Потребляя  дешевые  товары, сделанные  промышленниками,  сырьевики  получают
возможность экономить деньги и  покупать  дорогие  западные  товары. За  них
запад  получит так  необходимый  бензин.  Промышленники  при  таком раскладе
обнищают и цена прислуги упадет чуть ли не до нуля.
     Сырьевики  -  это не размытый образ и не  образ врага, это имя реальной
опасности,   слагающейся   из  действий  нефтяников,   газовиков   и  иногда
угольщиков. Газ,  нефть, а для России и уголь  - три кита, которыми держится
экономика,  и  при движении любого из них вся экономика  рушится.  Сырьевики
могут    шантажировать    общество,   и   они   его    шантажируют.    Доход
рабочего-сырьевика  в  5   -  7  раз  превышает  доход  простого   рабочего.
Либерализм,  равно  и  социализм,  провозглашают  лозунг: "равная оплата  за
равный труд". Иначе не функционирует рынок  труда,  а с этим цепной реакцией
растут  диспропорции  во  всей  экономической  структуре.  Запад  борется  с
подобным явлением путем  ввоза  ресурсов (в  первую очередь  нефти) и  путем
постоянного сокращения  потребления  сырья.  Интеграция  в  Запад для России
гибельна уже потому, что ввозить сырье она не может, сократить потребление -
не способна в равной степени.
     Российское  правительство  может   воздействовать   на   сырьевиков   и
поддерживать стабильность рынка  труда  только внеэкономическими средствами.
Спираль развития опять упирается  в социализацию и государственное  владение
ресурсодобывающими отраслями.  Либеральные  методы  бессильны: дело касается
естественных монополий  и трудовых  коллективов, монополизировавших право на
труд. И никакой рынок этого положения не исправит.
     Известно, что  в  наше время почти  все  крупные состояния  созданы  на
купле-перепродаже  сырья.  Сырье - причина если не всех безобразий в России,
то  по  крайней мере  большей  их  части.  Покончить  с  этим  можно  только
перепоручив  продажу  угля, нефти,  газа,  металла  государству  через  сеть
государственнных  централизованных компаний  в крупнейших городах  России. А
дальше  пусть  торжествует  свободный  рынок. Или  рынок  сырья  - или рынок
товаров и услуг. Только так, и третьего не дано.
     Внешторговцы
     Раньше  внешторговцы занималось  исключительно взятками. Договоренность
звучала так:  западная корпорация  платит чиновнику, а  чиновник подписывает
контракт на  закупку дрянной, не пользующейся  спросом техники.  Или  платит
директору предприятия, а директор выбивает средства на покупку этой  техники
в  верхах. У  многих  в  памяти  многочисленные контейнеры с аппаратурой  во
дворах  предприятий,  стоящие годами -  сколько  было протестов, что  ее  не
используют. А  использовать ее  нельзя  по технологическим причинам  или  не
имеет смыcла из-за нерентабельности. До сих  пор  тысячи  тонн ее ржавеют по
задворкам предприятий и институтов.
     Внешторговые  корпоратисты ассоциируются с одноименной  нишей. При этом
владельцы центра располагают этой  нишей  с ними на  равных.  В конце концов
внешторговцев,  как  владельцев ниши административной, обошли корпоратисты с
более  серьезными  базами.  Внешторговцы наживались  на  спекуляциях,  но  в
обществе  тотальной  спекуляции  к  ним  перестали  обращаться  с  товарами.
Остались квоты и  лицензии, но этого  мало, чтобы противостоять  сырьевикам.
Ниша  внешторговая   оказалась  включенной  в  нишу  центральную.   В  руках
акционеров  верховной власти оказалась  система  государственных закупок  за
рубежом  на государственные  деньги:  система экспорта  по сути развалилась.
Россия закупает зерно, сахар, иные продовольственные и промышленные товары -
речь идет о  государственных закупках. И вот последний пример:  России нужно
зерно. Китай  предлагает дешевле Америки.  Россия  закупает у Америки.  Если
вскрыть документацию - таких случаев сотни и тысячи.
     Продажа за рубеж кражей не считается. При том, что принадлежащую стране
нефть  продают   конкретные   лица,   имеющие  с  продажи   общенациональной
собственности  личные  доходы.  Если   кто-то  разберет  и  продаст   гнилой
государственный   сарай,  его  посадят.  А   если  кто-то  продаст  нефтяные
месторождения, ему  предложат место  в  правительстве.  Корпоратисты, зная о
своей  несостоятельности  в  экономике,  понимают,  что  подобное хорошо  не
кончится - ни  для страны - но она их  мало волнует, ни  для  них  лично.  И
потому стратегия - брать как можно больше, грабить так, чтобы держать страну
на грани взрыва, но самого  взрыва не допускать. Они закупают хлеб, но очень
интересно его  закупают: российское зерно грузится  в Новороссийске, и  пока
пароход огибает Европу, оно превращается в более дорогое зерно американское.
Они закупают  и  тракторы,  и водку. Корпоратисты спешат,  и  в  этой спешке
сгинули навеки и миллионы КПСС, и золотой запас Советского Союза.
     Внешторговцам  нужно обогащаться  как  можно  быстрее.  Потому  они  не
осваивают новых месторождений той же нефти. Они продают золото, но ничего не
строят.  А если  не  за  границу, то куда деваются эти пресловутые деньги? У
каждой  корпорации-армии  есть снайперские структуры - формально независимые
компрадорские фирмы. Крутятся деньги здесь. Но в Россию не вкладываются.
     Внешторговцы  знают свою нишу  и соответственно блюдут ее в порядке.  В
начале 93  г. челночная торговля достигла расцвета. Сразу -  постановление о
ее  сокращении  и лимитизации.  Постановление в интересах  нации? Властители
внешторговых ниш хотят сами все покупать и продавать, и массовая конкуренция
им неинтересна. Торговля - их пространство. И потому чужих надо прижимать.
     Внешторговцы - пятая  колонна  Запада. На Западе знают, кто брал,  где,
когда, и за что. Если эти взяточники не очень сильны, то  их  операции можно
разоблачить.  Вполне  возможно,  что еще  в  брежневские годы к  взяточникам
приходили резиденты спецслужб и с помощью шантажа достигали договоренности о
сотрудничестве.  И  не  только  материально,  с  помощью других  агентов  их
продвигали вверх по номенклатурной лестнице.
     Внешторговые  воры становились агентами  влияния и  поднимались наверх.
При  корпоратизации   естественным   образом  сложились  корпорации  влияния
соответствующих стран при  соответствующих разведках. Они знают, что дело их
дрянь.  Они обогатились на столетия вперед.  Запад не дает им смотать удочки
из России - они и заговор нужны западу здесь. И потому они могут предпринять
любые   шаги,   чтобы  смыться   -   вплоть   до  перевыборов,   вплоть   до
псевдопереворота.
     Ликвидаторы
     Разговоры о профессионализме,  государственности  и  прагматизме  стали
нормой в российских "патриотических" кругах. Профессионал - понятие, близкое
к  абсолюту.  Настоящий  профессионал  может  управлять  структурой  в  двух
направлениях:  он может вести  ее и  к  процветанию,  и к гибели. Безличный,
вненацинальный профессионал  будет  делать то,  за что ему больше заплатят -
если,  конечно,  он настоящий прагматик. Он может управлять ею  так,  что из
суммы  благих  намерений  разрастается  натуральный  ад,  а   из   комплекта
совершенно бредовых мер - развитие.
     Когда говорится об иностранных специалистах в России, обычно приводятся
имена Бориса Йордана, Джорджа Сороса, Дэвида Рубина.
     Сорос как предприниматель  специализируется на спекуляциях, и потому  к
специалистам-ликвидаторам  его отнести  сложно. Бывает, он устраивает обвалы
национальных  валют  -  но  исключительно  из   коммерческого  интереса.  На
российских рынках ценных бумаг он получил больше убытков, чем доходов.
     Дэвид  Рубин во главе  компании Trans World  Group контролирует большую
часть российской алюминиевой промышленности, в т. ч. Красноярский и Братский
алюминиевые заводы. Положение на заводах довольно  тяжелое, общее  положение
компании в  России не  намного лучше. Смысл владения состоит  не в получении
прибыли,  а  в  механизме  контроля  над  поставщиками  алюминия  из  других
развивающихся  стран. Российская  алюминиевая промышленность с  точки зрения
TWG существует для снижения цен на мировых рынках - и потому ни в  развитии,
ни даже в поддержании на прежнем уровне не нуждается.
     Итальянские   фирмы    контролируют   некоторые   предприятия    черной
металлургии, в т. ч. Череповецкий и Новолипецкий металлургические комбинаты.
Здесь ситуация та  же, что  и с группой Д. Рубина: российский металл сбивает
цены, российский металл идет по демпингу. Низкая цена - результат отсутствия
инвестиций в производственный сектор. Российские предприятия были куплены за
столь низкую цену, что их разрушение принесет больше прибыли, чем развитие.
     Инвестиционный банк CS First Boston в Лондоне во главе с содиректором в
Москве Борисом  Йорданом - самая интересная иностранная команда в России. По
нанесенному ущербу она может сравниться разве что с  американской авиацией в
Ираке.
     Один пример:  банк приобрел крупнейший в  Европе Балахнинский  бумажный
комбинат,   по  оценкам  специалистов,  стоимостью   свыше  сотни  миллионов
долларов.  Стоимость только одного станка по  производству  бумаги  около 10
миллионов долларов, а в Балахне таких  стояло несколько. Сейчас производство
остановлено, растаскивается  и  разрушается.  Весь  комбинат был куплен за 7
миллионов долларов. Возглавлял приватизацию Немцов в бытность губернатором.
     Комбинат был серьезным конкурентом иностранным бумагопроизводителям - и
потому  гораздо  выгоднее  оказалось  его  разрушить,  чем  эксплуатировать.
Сомнительно,  что  за  это  удовольствие платил Йордан  - он просто выполнял
заказ  бумагопроизводителей,  а  кто   платит  -  тот  и  заказывает  музыку
профессионалам и прагматикам.
     Все  участники  этой  "бомбардировки"  пошли на  повышение: Немцов  был
приглашен в  правительство, а Борис Йордан, изначально специалист в  области
росссийско-американских экономических отношений,  основал  финансовую группу
"Ренессанс  Капитал"  и  стал  ее  президентом.  Теперь  занимается  еще   и
нефтекомпанией "Сиданко", где планирует  привлечь к управлению  специалистов
British Petroleum.
     Ликвидация  российской  экономики  была   проведена  профессионально  и
прагматично. И по тому, что все ликвидаторы поднимались к  вершинам  власти,
можно   сделать   вывод   о  ликвидаторстве   как  государственной  практике
управления, максимально выгодной в настоящий исторический  момент. Предатели
и шпионы всегда были и будут, и заговор -  это их заговор. Того же Йордана в
свое  время  можно было нанять  и для развития  производства.  Иностранцы  -
просто наемники. Страна принадлежит корпоративной системе, и экономика будет
умирать до  тех  пор,  пока  у нее  не  появится биологически  состоятельных
владельцев, пусть даже не профессионалов,  но главное  - не прагматиков и не
врагов народа.

ПРОСТРАНСТВО ЗАГОВОРА
     Такое  событие, как  заговор,  нельзя  вырывать из контекста  всемирной
истории.  Пространство заговора  - это  историческое  время распада  русской
нации  и  мировое  время  агрессивных империй.  Пространство заговора -  это
кабинеты, коридоры, банки и заграницы. Но прежде всего  это русский народ  -
среда, в которой заговор произрос и  без которой  он не может  существовать.
Это  могло  произойти где угодно в мире,  и  где-нибудь произойдет  в  самом
ближайшем  будущем  -  России  просто  не повезло в стечении  неблагоприятно
сложившихся  совпавших   обстоятельств.   Очень   большие   военные  потери,
диктатура,  конкурентная изоляция,  крепостное право большевиков, достижения
медицины,  экология, социальные  депрессивные воздействия  - все  обрушилось
одним  большим  потоком.  Нация  биологически  ослабла.  Корпоративная  чума
выбрала самую ослабленную нацию - из тех, которых никто не смог завоевать.
     Корпоративная система  не возникла из воздуха. Она произошла  именно из
русской нации  - из той, что была всегда,  и  из  той, во что  эта  нация  в
последние десятилетия превратилась. Спланирован заговор - но  он спланирован
в корпосистеме.  Корпосистему  спланировать  было  невозможно.  Она  явилась
результатом  череды неблагоприятных  обстоятельств, свалившихся  на  русский
народ в начале - середине 20 века.
     Россия  заболела корпоративностью  -  заболела, в отличие от Запада или
Азии,   -  из-за   сильного   ослабления   генофонда,  истребления   сильных
представителей  нации как  во  внутренней,  так и во  внешней борьбе,  из-за
появления  в  результате  психических  перегрузок  мало  способных к  борьбе
вымирающих групп, снизивших и без того слабую сопротивляемость национального
организма. Страна заболевшая - страна слабая, лакомый кусок для сопредельных
наций. Избежать агрессии в подобном случае невозможно.
     Разгром
     Россия  проиграла холодную  войну.  Она  досталась противнику, которого
можно назвать "силами регресса" - ибо Россия отброшена в прошлое. И началось
это не в  1985-м,  а  несколько  раньше;  с  перестройкой рухнули  последние
фронты.  В  конце  70-х запад прорвал  технологический  фронт  -  наметилось
отставание; в начале 80-х рухнул фронт индустриальный; с началом перестройки
- информационный; к концу 80-х  - геополитический. И после этого -  война не
проиграна? Россия  соперничала  с Западом - и  мир  свидетель, чем кончилось
соперничество  - мировая  держава  повержена,  России  нет, есть  российская
катастрофа.
     В русских патриотических  кругах именуют правительство "оккупационным",
и  при  этом  возмущаются:  "Мы  ведь не  проиграли  войну!"  Увы,  то,  что
приходится  наблюдать, сравнивая с  прошедшим -  горестная  картина.  Это  -
последствия  войны;  это -  последствия  разгрома.  Без  войны ВВП  на  душу
населения  не может упасть в два раза  за семь  лет (1990  -  5867$,  1997 -
2740$).  Запад  прошел смерчем и оставил оккупационное  правительство. А то,
что   он   вламывался  в  российские  форпосты  не   танками,  а  блестящими
"мерседесами", дело вряд ли меняет.
     Развал страны в основном отождествляется с развалом промышленности.  Но
промышленность, за исключением сотни-другой предприятий, была уже разрушена,
морально устарела, работала в режиме зомби - пока  барабан бил о ее успехах.
Социализмы и капитализмы  ни  при  чем  -  экономику съел  протекционизм, он
сделал ее неэффективной. Вроде работала, народ  как-то  кормила  -  и ладно.
Заводы умерли не в 90-х годах; основные фонды должны  обновляться каждые 8 -
15  лет.  И  если  последний  раз они  обновлялись  в 1965 году,  то реально
производство умерло в году 1980-м. Дальше - расходы выше доходов, изнуряющие
ремонты,  и  так  как  специалисты   по  развитию  не  нужны  -  возможность
подавляющего   протекционизма  на  всех   уровнях  управления.   А   строить
предприятия    новые,    современные    тоже     смысла    не    имело     -
хозяйственники-строители  все равно превратили бы  их в кормушки-долгострои.
Круг замкнулся, выхода действительно не было.
     Застой - он был воистину застой. Мало того, он корпорации сформировал -
при  тогдашней системе  на  лучшие  места  попадал  все худший  человеческий
материал.  Общественный корпоратизм создал строго  иерархическую  систему  -
талантливым  в ней  места не оказалось. В науке сложились свои корпорации, в
систему  набились дураки - и технологический фронт рухнул. Гражданская наука
держалась   на   честном  слове,  военная  хоть  и   стимулировалась  гонкой
вооружений,  сгнила  вместе  с   обществом.  Пошла  конверсия  -  пропали  и
технологические объедки, питавшие "гражданку" - вот и крах индустриальный.
     Россия  покатилась   по   пути  регресса,  и  на  сцену  истории  вышли
рудиментарные (обреченные на отмирание в индустриальном обществе) структуры:
многосотенные "семьи", общины, кланы, последний модифицированный  вариант  -
корпорации и их союзы - картели.
     Где  корпоративное  общество,  там  отставание.  Оно  происходит  из-за
распыления сил  на  межкорпоративную борьбу  и  внутреннюю  конкуренцию,  не
связанную с объективными результатами деятельности.
     Россия может жить и развиваться только при максимальной, при глобальной
интенсификации  труда  и  управления.  В  первую  очередь  из-за  климата  и
территориальных особенностей.
     Россия клановая физически не может интегрироваться в мировое сообщество
- ее товары, обремененные корпоративной наценкой, неконкурентоспособны; если
же Россия интегрируется единственно возможным способом - как сырьевая страна
- внутренний рынок лишится оставшихся товаров - их станет не из чего делать.
     Путь  т