гой  уровень?  Но  кто,  черт   возьми,   придумал   эту
безжалостную шкалу? И где затерялись мы  сами,  на  каком  таком  почетном
месте? Ближе к концу или к началу? А может,  в  особой  графе  хищников  -
между гиенами и акулами? Вопросы, вопросы...  Пугающие  и  безрадостные...
Как ведет себя сильный среди слабых, умный среди глупых, есть ли разница в
их поведении? Александр все больше запутывался.  Или  это  не  так  плохо?
Сумей спросить, сумеешь и ответить.  Кто  же  это  сказал?  Кто-нибудь  из
древних? Но почему решили, что древние  были  мудрыми?  Что  вообще  такое
мудрость? Опыт, труд или что-то иное? Вопросы - это не  холодные  камушки.
Они обладают неприятным свойством жечь, причинять боль и  неудобство.  Они
проникают  в  сознание  подобно  пчелам,  жаля  и  раздражая,  доводя   до
сумасшествия, до головной боли. Счастливы ли несведущие?  А  если  да,  то
зачем же тогда все? Знания, ребусы, щенячье любопытство?..
     Александр  ладонями  стиснул  виски.  Он  задавал   себе   последний,
возможно,  самый  существенный  вопрос:  зачем  он  явился  сюда,  изменив
осторожности и благоразумию? В  памяти  образовалась  прореха,  в  которую
провалились Цой с Маципурой, Регина, Сан-Саныч. Он не помнил,  отчего  они
расстались, он забыл, где это произошло. Стены гостиницы выросли -  вдруг,
и коридор приглашающим сумраком указывал направление.
     Путь завершился, он был у цели. Нужная дверь угадалась сама собой,  и
Александр неловко потянулся к массивной бронзовой ручке.
     Это не могло быть обычным номером  и  все-таки  это  располагалось  в
гостинице, в самых банальных двухкомнатных  апартаментах.  Место  обитания
главного администратора более походило на музейный зал, и  богатый  белого
ворса ковер покрывал  пол  от  одной  стены  до  другой.  В  самом  центре
располагался массивный двухтумбовый стол, за которым  восседал  человек  с
бородкой. Чолхан Марат Каримович. Длинные, как у  Гоголя,  волосы,  взгляд
страдающего  бессонницей  и  маленькие,  по-женски  пухлые  руки.   Ничего
божественного,  ничего  царственного.  Один  из   НИХ,   администратор   и
привратник... Покосившись на развешенные тут и там  портреты,  следователь
приблизился к одинокому, вероятно, поставленному специально для него стулу
и, не спрашивая разрешения, сел.
     - Итак, Марат Каримович, я пришел. Вы ведь желали этого?
     - Мы желали этого вместе, - человечек с бородкой задумчиво  пошевелил
губами.  -  Порой  ситуации  складываются  так,  что  объясняться   просто
необходимо, хотим мы того или нет.
     - А вы не хотите?
     - Нет, не хочу.
     - Что ж... Спасибо за откровенность.
     - Откровенность?.. Ее нет, молодой человек. И не будет.  Сожалею,  но
милое это качество не  входит  в  традиции  нашей  работы.  Такова  уж  ее
специфика.
     - Вы говорите сейчас, как администратор заведения?
     - Увы, как бывший администратор.
     - То есть?..
     - То есть, всю мою административную деятельность можно смело  отнести
к прошедшему  времени.  Уже  завтра  из  командировок  и  отпусков  начнут
возвращаться прежние служащие. Мы приведем гостиницу в порядок и исчезнем.
     - Отчего такая спешка?
     - После  того,  что  случилось  сегодня...  Думаю,  вам  должно  быть
понятно. Симпозиум - мероприятие требующее тишины.
     - Ясно. Стрельба, вопросы досужих гостей - не для вас.
     - Верно, не для нас.
     - Понимаю, - Александр расстегнул  пуговицы  пиджака,  ослабил  ворот
рубахи. Волнение требовало дополнительного охлаждения.  -  Однако  размаху
вашему можно позавидовать. Ни много, ни мало - целая гостиница... Впрочем,
я готов выслушать ваши  объяснения,  тем  более,  что  объяснить  придется
многое.
     -  Вы  меня  не  поняли,  -  Марат   Каримович   поднялся,   степенно
приблизившись к окну, замер спиной к  гостю.  -  Речь  пойдет  об  ином...
Насколько я представляю, у вас возник ряд серьезных проблем. К  сожалению,
МЫ - одна из причин, а потому я готов сделать шаг навстречу.
     - Этого мало!  -  Александр  почувствовал,  что  краснеет.  Он  и  не
заметил, как очутился в шкуре торгующегося покупателя. И все-таки, повысив
голос, повторил: - Нас это не устраивает.
     - Расклад, который мы предложим,  устроит  всех,  -  твердо  возразил
Чолхан. Он по-прежнему не  оборачивался.  -  Обещаю  выслушать  вас  самым
внимательным образом.
     - Но у меня множество вопросов... - Александр споткнулся. - И я плохо
себе представляю, каким образом...
     Чолхан нервно передернул плечом.
     - Если хотите, я начну за вас.  Можете  только  кивать,  хотя  и  это
необязательно.
     - Но вы обошлись с людьми столь жестко, что...
     - Знаю. Пан Панкратило превысил полномочия, а плавать в  аквариуме  -
вещь безусловно неприятная. Но дело уже исправлено. Что еще?
     - Аквариум? Вы упомянули об аквариуме?..
     - Александр Евгеньевич, в свое время вы  все  узнаете  -  и  в  самых
пикантных  подробностях.  Без  моих  объяснений.  Так  стоит   ли   терять
драгоценные секунды? Может быть, будем двигаться дальше?
     -  Да,  конечно,   будем...   Здесь,   возле   гостиницы,   произошла
перестрелка...
     - Ее не было. Стреляли только в нас.  Мы  же  не  ответили  ни  одним
выстрелом, - администратор улыбнулся чему-то  далекому  своему.  Помешкав,
добавил. - Ну разве что одним-единственным... А рамы, штукатурка, стекла -
все  будет  восстановлено  в  течение  суток.  Естественно  не  по  взмаху
волшебной палочки. Работу выполнят ремонтные бригады, а я лишь немного  им
помогу.
     Пауза по всей вероятности означала ожидание, и  Александр  неуверенно
заговорил:
     - Дело в том, что один из наших сотрудников пропал. Не знаю,  связано
ли это с вами, но  он  занимался  розыском  опасного  преступника,  а  его
помощники...
     - Фамилия пропавшего?
     - Борейко Лев Антонович. Майор милиции, оперативная служба.
     На короткое время администратор задумался.
     - Высокий, черноволосый, с довольно-таки густой бородой?
     - У него не было бороды!
     - Теперь есть.
     - Но... Когда он успел ее отрастить?
     - Это не так просто объяснить, - Чолхан обернулся  к  следователю.  -
Вам следовало упомянуть о майоре в первую очередь. Боюсь, здесь встретятся
некоторые осложнения.
     - Но он жив?
     - Да, но жизнь его протекает в одном из умерших интервалов.
     - Не понял?
     - Что-то вроде временного коллапса. Время, да будет вам  известно,  -
величина комплексная, и порой мнимая  ее  часть  способна  играть  функцию
аппендикса. Так что сейчас он  там,  и  прежде  чем  вытащить  его,  нужно
проделать некоторую предварительную работу.
     - Но каким образом он угодил туда?
     Чолхан тяжело вздохнул.
     - Разумеется, ему помогли... Дело, капитан, - в исчезнувшем портрете.
Один из гостей симпозиума был обворован.  Украли  картину  с  изображением
дочери  Закревского.  Возможно,  вы  о  нем  читали.  Знаменитый   алхимик
средневековья. По совместительству инквизитор...
     - Не понимаю, причем здесь майор?
     - Не перебивайте меня. Ваш  майор  столкнулся  с  этой  дамочкой,  и,
похоже,  она  спровадила  его  в  ближайшую  временную  нишу.  Ничего   не
поделаешь, дочка во многом унаследовала таланты отца.
     - Вы говорили только о картине...
     - Совершенно верно. О портрете герцогини Курляндской, непревзойденной
красавицы, любимой дочери черного герцога.  Признаюсь  сразу,  есть  более
надежные способы изоляции. Картина - всего лишь подобие камеры, запираемой
на замок. Замком в данном случае являлся портрет дядюшки герцогини.  Он  и
при жизни умел управляться с племянницей. Увы, случай разлучил портреты, -
герцогиня  обрела  свободу.  С  ней-то  и  довелось  повстречаться  вашему
Борейко.
     - Его можно вернуть обратно?
     - Можно... Если вы этого действительно хотите.
     - Разумеется, хочу!
     - В таком случае возвращение произойдет завтра утром. Нам понадобится
время на то, чтобы вновь изолировать дочь Закревского.
     - Вы не в состоянии сделать это прямо сейчас?
     - Не забывайте, герцогиня на свободе уже несколько  недель,  а  такие
особы не теряют времени даром. Она успела  обзавестись  зубками  и  сплела
прочную паутину вокруг своего логова. Кроме того, у нее появился посредник
- ваш злосчастный маньяк.
     - Он тоже должен предстать перед судом!
     - Это уж как хотите. Однако, замечу: главная виновница преступлений -
герцогиня. Ею мы и займемся в первую очередь.
     - Но если она успеет за это время покончить с майором?
     - Очень сомневаюсь. Ей сейчас не  до  него.  Скорее  всего,  о  нашем
разговоре она уже знает и предпринимает все возможное,  чтобы  обезопасить
себя.
     Александр провел ладонью по пылающему лицу.
     - Честно говоря, до сих пор не могу поверить, что все это  происходит
на самом деле.
     - Ничего удивительного. Логика вещей заставила вас переступить  черту
здравого. И скажу прямо, это далеко не  просто.  Шагнуть  мыслью  за  круг
доказуемого - вещь рискованная. Все равно что нырнуть с палубы  корабля  в
океан. Если вас не заметят и не подберут, вы окажетесь  вверенным  прихоти
волн, которых абсолютно не знали раньше. По сути весь ваш устоявшийся  мир
- не что иное, как крохотный клочок суши. А сейчас вы  вполне  сознательно
покинули его.
     - Только на время.
     - Безусловно. Искомый уют кроется  в  привычном,  а  земной  островок
населен привычными истинами. Сомнительными, но тем не менее -  привычными,
а значит, и удобными. Иного принять вы пока не в силах и потому  рано  или
поздно вернетесь на обжитую твердь. Загадочный океан - не про вас.
     - Неужели этот загадочный океан столь чужд человеку?
     - Чужд или не чужд, но факт остается фактом: последние тысячелетия не
принесли вашему клочку суши заметного территориального приращения.
     - Вы сказали: вашему?.. А вы? Разве вы сами не живете здесь?
     - Вашему, Александр Евгеньевич, - вашему, и давайте оставим эту тему.
     - Но я должен знать, кто вы такие!
     - Вам интересно знать, но вы вовсе не должны... И все-таки я  отвечу.
Мы - Орден Малиогонта. Устраивает вас такое объяснение? Думаю, навряд  ли.
Отсюда - и полная ненужность дальнейших объяснений.
     - Отчего же!.. Не так уж мы беспомощны, как вам кажется, и  некоторые
выводы сумели сделать вполне самостоятельно. Если хотите, могу поделиться.
     - Ну-ну, любопытно послушать.
     - Так вот... Неважно, как вы там себя величаете,  Орденом  Малиогонта
или как-то иначе, но главное я уяснил:  вы  не  пришельцы  и  вас  всерьез
волнуют земные дела.
     - Мудро, весьма мудро... - Чолхан улыбнулся.
     -  Не  смейтесь.  Вы  совершенно  напрасно  отгораживаете   себя   от
человечества.
     Главный администратор поморщился.
     -  Только  ради  бога   не   употребляйте   таких   приторных   слов!
Человечество, разумное сообщество... Еще упомяните земное братство!..
     - Вам кажется это приторным?
     - Я могу подобрать иное прилагательное, но в целом суть не изменится.
Вам, Александр Евгеньевич, поневоле придется согласиться с тем,  что  даже
отдельный  индивид  зачастую  не   в   состоянии   осмыслить   собственную
самобытность, отделить свое "я" от окружающего.  Большинство  предпочитает
не усложнять жизнь излишними на их взгляд сомнениями. И это, к  сожалению,
объяснимо. Чего уж говорить за  все  человечество!  Трое  или  четверо  не
способны прийти к единому мнению, парламентарии спорят с утра  до  ночи  и
порой  готовы  перегрызть  друг  другу  глотку.  Иными  словами  -   такой
категории, как человечество на нынешний момент  не  существует.  А  потому
давайте называть вещи своими именами.
     - Давайте, - Александр кивнул. - Итак, в этом здании проходило  нечто
вроде съезда. Скажем, съезда  магистров  оккультных  наук  или...  рыцарей
вышеупомянутого Ордена. Кстати, кто  он  такой  этот  Малиогонт?  Один  из
пионеров магии, возведенный в сан святых?.. Впрочем, я уже сказал: это  не
столь важно. Съезд состоялся, и я принимаю  это,  как  свершившийся  факт.
Почему именно здесь, а не в  столице  или  где-нибудь  на  комфортабельном
западе?..  Тут  я  пасую,  хотя  предполагаю,  что  разгадка   кроется   в
конструкционных особенностях гостиничного здания. Какая-нибудь параллель с
египетскими чудесами или что-то в этом роде. Допускаю и такую возможность,
что проектировщик гостиницы являлся вашим поверенным.  Правда,  непонятно,
как вы допустили разрушение первых двух зданий, но и тут имеются гипотезы.
Вероятно, нашлись  силы,  с  которыми  не  способны  управиться  даже  вы.
Что-нибудь вроде организованной оппозиции... Мне продолжать?
     - Продолжайте, Александр Евгеньевич, продолжайте.
     - Хорошо. Но кое-что я хотел бы вам показать. Просто чтобы не забыть,
- следователь  достал  из  кармана  сложенный  вчетверо  лист  и  протянул
администратору. - Взгляните на это  послание.  Интересно,  что  вы  о  нем
скажете?
     Двумя пальцами,  очень  осторожно,  Чолхан  взял  листок  и  легонько
встряхнул. Зловещее "письмо" послушно развернулось. Александр не спускал с
администратора глаз. Секундная пауза, и по лицу Чолхана  пробежала  легкая
судорога, как если бы он узрел на собственном столе дохлую крысу  или  ком
дождевых червей. Положив лист  перед  собой,  он  неторопливо  прижал  его
ладонью. Края бумаги трескуче задымились, серые  холодные  искры  поползли
сужающимися кругами.
     - Это была улика, - глупо пробормотал Александр.
     - Улика или  не  улика,  но  вещь  достаточно  неприятная,  -  Чолхан
брезгливо пошевелил пальцами.  На  полированной  поверхности  стола  таяло
туманное пятно.
     - Это все, что вы можете мне сказать?
     - А чего вы, собственно, хотели?
     - Правды! Чего же еще?.. Один человек умер, едва взглянув на эту, как
вы верно заметили, неприятную вещь. И мы считали естественным...
     - Хорошо! Я дам пояснения, хотя, надо  признать,  они  не  устраивают
меня самого.  Вы  действительно  угадали  насчет  съезда.  Угадали  насчет
оппозиции... Словом, на время проведения столь важных  мероприятий  охрана
Ордена приобретает первостепенное значение. Разумеется, вы  в  курсе,  что
люди Лесника угрожали нам и нашему делу. Не скажу, что это всерьез кого-то
беспокоило, но тем не менее  на  свой  страх  и  риск  охрана  предприняла
некоторые меры. В частности была совершена попытка устрашения...
     - Смерть человека вы называете устрашением?
     - Разве это не так?.. Возможно, смерть не самое страшное в этом мире,
но в десятку лидирующих ужасов она входит наверняка. И еще раз  повторюсь:
методы, которые использовала охрана, отнюдь не вызывают у  меня  восторга.
Тем более, что цели своей помощники мои не достигли. По небезызвестным вам
причинам съезд оказался сорван и перенесен в другое место.
     - Но погибло несколько человек!
     - И что же? - глаза Чолхана излучали холод. Не равнодушие  -  нет!  -
странный нечеловеческий холод. Вероятно, из той  же  серии  чувств,  коими
наделены прокуроры и судьи, хирурги и генералы. Торговец, имеющий  дело  с
центнерами  и  тоннами,  не  думает  о  граммах,  -  так   и   для   этого
могущественного  человека,  по  всей  видимости,  не  существовало  такого
понятия, как отдельная жизнь. Александру показалось, что на  него  смотрит
сама долгая холодная Вечность. А Орден Малиогонта неожиданно  представился
ему черным гигантским спрутом,  облепившем  планету  щупальцами.  Случайно
погибающих  под  присосками  спрут  это  не  замечал.  Это  было  мелочью,
изначально предусмотренной и сброшенной  со  счетов  в  жутковатых  планах
Ордена.  Как  процент  битой  тары  при  перевозке   вина...   Следователю
подумалось, что образ  спрута  возник  у  него  не  случайно.  Слишком  уж
пристально вглядывался в него администратор. И чтобы сказать хоть  что-то,
Александр невнятно пролепетал:
     - И все же, как обыкновенный листок мог убить человека?
     Чолхан моргнул. Стальной пугающий блеск  в  его  глазах  угас.  Более
того,   -   администратор   снова    ему    улыбнулся.    Доброжелательно,
по-человечески.
     - Видите ли, этот листок - не совсем обычный. Кое-кто  предварительно
над ним поработал.
     - Этот листок - письмо?
     - Можно сказать и так, - Чолхан усмехнулся. - Своего рода -  смертное
послание,  приговор,  который  жертва  прочитывает  незадолго  до   своего
последнего мига.
     - Значит, убитый видел что-то, чего не видел ни я, ни мои коллеги?
     - В общем да... Особенно, если судить по  результату.  Хотя  все-таки
письмом это можно  назвать  с  некоторой  натяжкой.  -  Чолхан  прищелкнул
пальцами, словно  подыскивая  подходящее  слово.  -  Скорее,  это  подобие
энергетического тубуса, свертка  микропространства,  способная  уничтожать
любое дышащее создание. Действует, как вы, вероятно, поняли, избирательно.
     - И эту штуку придумал Панкратило?
     - Почему же... Она выдумана давно. А Панкратило...
     В дверь  осторожно  постучали.  Александр  напряженно  обернулся.  На
пороге номера стоял смущенный Громбальд.
     - Ваша светлость, - забормотал он, - ей богу, пустяковый вопрос... Не
стал бы даже  обращаться,  но,  как  говорится,  вас  махен,  когда  такая
прелюдия...
     - Короче!
     -  Дело  касается  квазихирурга  Марро.  Того  самого,  что  разъярил
ассамблею. Он до сих пор в изгнании, но только что сообщил о непоколебимом
согласии склонить  голову.  Просится  на  Занзибар,  хотя  ни  к  кому  из
вышестоящих  лично  обратиться  не  посмел.  С  магистром   пятого   круга
разговаривал крайне почтительно.  Кроме  того,  он  упомянул  о  некоторых
неприятностях с пассажирами.
     - Какими еще пассажирами?
     - Дело в том, что господин Версебер явно перестарался. Посыл оказался
столь силен, что вместе с Марро в никуда был услан целый поезд.
     - И вы узнали об этом только сейчас?
     - Было столько дел!..
     - Ладно... Где сейчас поезд?
     - Это надо... Все карты у Приакарта. Он у нас главный  геодезист.  Но
если интересуетесь, сейчас спрошу,  -  Громбальд  закрыл  глаза  и  быстро
зашевелил  губами.  -  Ищут-с...  Ага,  кажется,  нашли.  Мерси,  господин
Приакарт!
     Прямо из воздуха Громбальд извлек широкую берестяную карту,  опасливо
покосившись на Александра, со скрипом развернул.
     - Седьмая дыра подпространства Манипулы.
     - Это та, что окружена линейностями Разеиды?
     Громбальд сосредоточенно зашевелил бровями.
     - Скорее всего, где-то сбоку, -  загадочно  сообщил  он.  Заглянув  в
карту, добавил: - И по-моему, тамошняя линейность обитаема.
     - Скверно, - обронил Чолхан.
     - Сквернее и быть не может! - лицо Громбальда осветилось восторженной
печалью. - Потому, надо понимать, они и запросились обратно. Там  ведь  не
только Марро. Версебер всех смутьянов разом  выслал.  Кого  на  астероиды,
кого еще дальше. Тоже, конечно, не сахар. Потому  как  холодно  и  дыхание
надо задерживать. По методу Бутейко...
     - Хорошо, займемся этим  прямо  сейчас.  -  Чолхан  задумчиво  изучал
карту. - И боюсь, придется воспользоваться помощью коллег. Версебера  надо
пригласить. Он их туда услал, пусть и возвращает.
     - Да уж, рука у него тяжелая.
     - Вот и организуй прибытие. Извинись, передай мое нижайшее почтение и
объясни суть дела.
     - А как же?.. - глаза Зиновия стрельнули в сторону следователя.
     - С гостем мы в основном  переговорили,  -  Чолхан  сожалеюще  развел
руками. - Да, да, Александр Евгеньевич! Прошу извинить. В самое  ближайшее
время обещаю навестить вас... А теперь - домой, в кроватку!  День  выдался
нелегкий, вон и глаза у вас слипаются...
     Александр хотел было возразить, но вместо этого неожиданно зевнул.  А
в следующую секунду вдруг разглядел, как из пола, из  стен  и  из  потолка
выплывают полупрозрачные фигуры. Многие из них восседали  в  троноподобных
креслах, кое-кто лежал на царственных ложах. Во  всяком  случае  мебели  в
кабинете  заметно  прибавилось,  да  и  кабинета,  как  та