нашего  славного
Карнеру!
     - Не знаю уж, как там его зовут, но  парень  явно  был  против  того,
чтобы я повидал вас.
     - Услади мой слух, Кид! Расскажи еще раз, как ты его уложил? - Барнер
в возбуждении пощупал свой синяк. - Правой в пах, не так ли?
     - Ты считаешь меня таким недомерком?
     - Да нет же, Кид! Но при его росте... Честное  слово,  не  могу  себе
представить!
     - Все очень просто, Джек. Я попросил его сесть, а уж потом познакомил
его со своим кулаком...
     - Подожди, Джек! - Генри ошеломленно взглянул на Кида. - Как  вплавь?
Мы же идем полным ходом! Я и сейчас чувствую!..
     - А ты не понял? - Кид устало улыбнулся. - Это ОНИ  помогли  мне.  Не
скажу, что это было совсем уж плевое дело, но все-таки я добрался сюда.
     - Чудеса! - Барнер присвистнул. - Чтоб меня сожрала акула!.. Нет-нет,
ребятки, не обращайте на меня внимания. Это всего-навсего зависть. Черная,
но не злая. Мне надо походить, успокоиться...
     - Значит, ты окончательно поверил в них? - тихо спросил Генри.
     - Больше, чем поверил. Да ты и сам знаешь,  как  это  бывает.  -  Кид
вздохнул. - По крайней мере, одного сеанса мне вполне хватило, и теперь...
Теперь я на ИХ стороне. Собственно говоря, потому я и здесь.
     - Господи! Чтоб я лопнул!..
     - Да сядь же ты, Джек! Сколько можно дергаться!
     - Тебе легко говорить! А каково мне?
     - Не волнуйся. Если тебе мало впечатлений, сегодня ты их  получишь  в
избытке.
     - Мы совершим побег?
     - Хуже, -  глаза  Кида  весело  заблестели.  -  Мы  навестим  Тореса,
командующего эскадрой.
     - Что?! Ты свихнулся, Кид!
     - Ничуть. У нас найдется, о чем поговорить с  этим  полководцем.  Это
во-первых...
     - А во-вторых?
     - А во-вторых, ты наконец-то успокоишь свой журналистский зуд.
     -  Черт  побери!  Но  это  же  совсем  другая  история!  То,  что  ты
предлагаешь - сумасшествие!
     - Может быть, но у меня нет другого выхода.
     - Как тебя понимать?
     Кид удивленно посмотрел на журналиста. Насупившись, опустил голову.
     - Не знаю. Честное слово, не знаю. Но я должен помочь ИМ.
     - Если ты считаешь, что так надо, я готов присоединиться, -  медленно
проговорил Генри. - Когда мы начнем?
     - Чем скорее, тем лучше.
     Барнер безмолвно переводил взгляд с одного на другого.
     - Дело в том, что Торес не ждет нас, - Кид тряхнул головой. - Немного
сноровки, и он даст отбой траулерам. А большего нам и не нужно.
     - Ребятки, погодите! - Барнер успокаивающе поднял руки. - Ради  Бога,
не так быстро! Давайте обсудим все подробно.
     - Время, Джек. Мы не можем ждать. Рано или  поздно  охранник  очнется
или кто-нибудь хватится его. Главное наше оружие - неожиданность.
     - Но я должен понять, черт возьми! Что с вами произошло, и о  чем  вы
тут толкуете? О телепатии, о чем-то другом? Каким образом косяк  управляет
вами?
     - Он не управляет, он... - Кид беспомощно пожал плечами. - Я не знаю,
как это объяснить. Генри, может быть, ты сумеешь?
     - Он уже как-то пробовал, -  Барнер  нервно  усмехнулся.  -  Впрочем,
возможно, попробует еще раз?
     - Возможно, - Генри посмотрел ему  прямо  в  глаза.  -  Понимай,  как
хочешь, Джек, но мы  породнились  с  НИМИ.  Да,  да,  это  сильнее  нас!..
Наверное, я говорю чушь, но иного предложить не могу. Если косяк -  единое
целое,  то  вероятно,  существуют  какие-то  поля,  которые   способствуют
подобному единению. И теперь мне кажется, что в определенной  степени  ЭТО
перенеслось и на нас. Ослабленно, неполно, но... Словом, мы  стали  частью
гигантского разума, и ЕГО боль отчасти стала нашей.
     - И тогда, на палубе, во время рыбной ловли?..
     - Да, я терял сознание именно по этой причине. Впрочем, было  кое-что
и другое.  Еще  до  того,  как  ОНИ  остановились.  Что-то  вроде  чувства
раздвоенности. Иногда во сне, иногда наяву. Это настолько напоминало бред,
что я не решался поделиться с вами. Мне казалось, что  я  плыву.  Да,  да!
Плыву!.. Мышцы мои напрягались, и вместо каюты я начинал видеть воду. И не
только видеть. Я испытывал то, чему нет аналога в человеческой речи.  Я  в
самом деле чувствовал ИХ близость. Чувствую и сейчас.
     - А когда погружаешься в воду, - добавил Кид,  -  все  усиливается  в
десятки раз.
     - Это усиливается и со временем.
     - Но после того случая с акулами  ты  преспокойно  жил  в  городе!  -
возразил Барнер. - Сколько времени прошло!
     - Насчет спокойствия ты ошибаешься. Кроме того, мне было не  до  НИХ,
ты это помнишь. Я отбивался от прессы и я пытался заставить себя забыть  о
случившемся.
     - Но в конце концов все-таки согласился на встречу со мной.
     - Верно, согласился...
     - Мы теряем время, - напомнил Кид. -  Если  дело  удастся  провернуть
сейчас, за ночь косяк отойдет на безопасное расстояние.
     - А что помешает Торесу повторить операцию?
     - Второй раз ОНИ этого не допустят.
     Барнер одарил Кида странным взглядом. Водолаз с усмешкой обернулся  к
Генри.
     - Надо понимать так, что он отправляется с нами.


     Гигантским колпаком ночь опустилась на океан. Выбравшись  на  палубу,
они смогли разглядеть лишь огни движущихся вдалеке  кораблей.  Флагманский
крейсер шел почти бесшумно. Лишь внизу за  кормой,  вспененная  гигантским
винтом, бурлила вода, и где-то на баке вполголоса и  сонно  переругивалась
вахта.
     Первым делом они  затащили  великана-охранника  в  каюту,  на  всякий
случай стянули ремнем руки и ноги. Вновь оказавшись на  палубе,  некоторое
время стояли, прислушиваясь. На первый взгляд все казалось  спокойным,  и,
стараясь не нарушать тишины, заговорщики двинулись вдоль борта.
     - Третья дверь, - шепнул  Барнер.  -  Потом  вниз  по  лестнице  и  в
коридор. Но там часовые.
     Кид приостановился.
     - Часовые, говоришь? - поколебавшись, он вытащил  широкий  водолазный
нож. - Что ж... Придется использовать тактику устрашения.
     - Кид! - Барнер схватил его за рукав. - Может быть,  повернем  назад?
Пока не поздно?
     - Нет, - Кид покачал головой. - Мы пойдем вперед. Пока  действительно
не стало поздно.
     - Генри? - словно ища поддержки, журналист обернулся.
     - Я иду с ним.
     Некоторое время Барнер размышлял.
     - О'кэй, парни. Вы  знаете,  на  что  идете.  Наверное,  я  осел,  но
отвечать за все нам придется вместе.
     После сумрачной, залитой мглой  палубы  коридор  показался  им  более
надежным местом. Впрочем, ночные плафоны давали света ровно столько, чтобы
не спотыкаться на каждом шагу. Часовых они так и не встретили,  добравшись
беспрепятственно до обшитых сверкающей бронзой дверей.
     - Вы уверены, что это здесь? - Кид в сомнении поскреб затылок.
     - Да, но... Днем здесь были часовые. Двое или трое.
     - Странно, - водолаз взялся за металлическую ручку. - Хотя, с  другой
стороны, все мы люди и все хотим спать.
     - Кид! - Генри попытался предостеречь друга, но дверь уже  открылась.
Переступив через порог, водолаз озадаченно посмотрел на них.
     - Вы что-нибудь понимаете? - шепнул он. - С каких  это  пор  подобные
двери оставляют незапертыми?
     Порывисто шагнув вперед, Генри схватил Кида за рукав.
     - Тут что-то нечисто! Это западня, Кид!
     Предупреждение  его  запоздало.  Свет   под   потолком   ослепительно
вспыхнул,  и   знакомый   рокочущий   голос   насмешливо   поприветствовал
заговорщиков:
     - Входите же! Разве вы не желали побеседовать со мной?
     Закинув ногу на ногу, в кресле перед  ними  сидел  Торес.  Молчаливой
шеренгой, с автоматическими винтовками наперевес, вдоль стены  выстроились
морские пехотинцы.
     - И не устраивайте, пожалуйста, беготни. В коридоре еще около десятка
человек, - Торес не без самодовольства потер ладони.  -  Вы  не  заставили
себя ждать, господа. И хотя  сон  мой  прерван,  я  намерен  простить  это
вторжение. В конце концов, мы и без того спим слишком много.  Чуть  ли  не
треть всей жизни. Я нахожу это чудовищным. Почти таким же чудовищным,  как
ваш нож, мистер Кид. Спрячьте его. Иначе мои молодцы попросту его отберут.
     - Пусть попробуют, - водолаз угрожающе шевельнул плечом.
     - Бросьте, - Торес поморщился. - Нож против штыков - ничто.  Так  что
умейте проигрывать.
     - Он прав, - журналист оправился от потрясения  первым.  Успокаивающе
коснувшись руки Кида, обратился к Торесу: - А я и не догадывался,  что  вы
можете упасть так низко. У вас электронное подслушивание или вы подсылаете
под чужие двери своих наушников?
     - Вы напрасно думаете о падении, - Торес и не думал  обижаться.  -  В
некотором роде мы работаем и на разведку, а там подобные методы никогда не
считались зазорными.
     - Хорошо. Оставим эту скользкую деталь в стороне, - Барнер кивнул.  -
Но если вы слышали нашу беседу, стало быть, вы в курсе всех  подробностей.
И я вправе спросить, возможен ли между нами диалог?
     - А вы нетерпеливы, мистер Барнер, - Торес  улыбнулся.  -  Вы  берете
быка за рога, хотя в вашем положении...
     - У нас прекрасное положение! - прорычал Кид. - Вы  даже  понятия  не
имеете, насколько  прекрасное!  Лучшее,  что  вы  могли  бы  сделать,  это
согласиться с нашим требованием  -  дать  отбой  траулерам.  Косяк  должен
воссоединиться.
     - А если этого не произойдет? - мягко спросил Торес. - Что произойдет
тогда?
     - Вы крупно пожалеете об этом!
     - Прекрасно вас понимаю, - Торес одобрительно покачал головой.  -  Вы
пытаетесь оказать на меня давление, не имея на руках ничего. То есть почти
ничего. И не скрою от вас, такая игра вызывает уважение. Но... Не  следует
забывать, что блеф не всегда приводит к удаче.
     - Мы не блефуем!
     - Что же вы в таком случае делаете?  Все  козыри,  сколько  их  есть,
целиком и полностью в моих руках.
     - Один все-таки есть и у нас,  -  спокойно  заявил  Барнер.  -  И  вы
догадываетесь о нем. Иначе не устраивали бы этот спектакль. В самом  деле,
кто мы для вас? Мелочь. Однако, как вы справедливо заметили, вы  вынуждены
были прервать свой драгоценный сон и заняться нами. Стало быть, этому есть
причина.
     - Я не знаю ее, - сухо произнес Торес.
     - Но вы знаете,  должно  быть,  что  Кид  пробрался  сюда  вплавь.  В
состоянии ли это сделать обыкновенный  человек?  Можете  не  отвечать.  Вы
опасаетесь, что нечто может помешать вашим намерениям осуществиться, и  вы
недалеки от истины. Появление на флагмане Кида - довод достаточно  веский.
Вы не согласны со мной?
     - С вами нет, - Торес уже не улыбался. - Это должны были бы  говорить
не вы, а ваши друзья. Они, а не  вы,  спускались  под  воду.  Цена  вашему
красноречию - ломаный грош.
     - Вы хотите, чтобы говорили мы? - Генри покосился на водолаза.  -  Мы
скажем то же самое. Если человек в состоянии делать то, что проделал  Кид,
вам следует его опасаться.
     - А вы можете повторить его подвиг?
     - Думаю, что да.
     - Мы убедили вас? -  Барнер  шагнул  вперед.  -  Может  быть,  диалог
все-таки состоится? Поверьте, мы не сторонники насилия.
     - Насилия? - медленно повторил Торес.  Взор  его  цепко  обежал  всех
троих. - Хорошо, поговорим. И если можно, я начну с вопросов.  Что  мешает
косяку рассеяться по океану? Разве мы могли бы помешать этому?
     - Вы сами знаете ответ. Они не могут распасться. В единстве их жизнь.
     - Разумная жизнь, - добавил Генри.
     - Значит, вы полагаете, что косяк - это  гигантский  разум?  Так  вас
прикажете понимать? Зачем же понадобилось это странное деление?
     - Разве не вы сами ожидали от них какой-либо реакции? Возможно, таким
образом они откликнулись на ваши сигналы.
     - Это лишь ваше объяснение!
     - Правильно. Мы тоже знаем не все.
     - Хорошо. С этим можно и повременить.  Более  существенно  другое,  -
Торес прикрыл рукой глаза. - Если это разум, он  должен  быть  способен  к
сопротивлению. Не так ли?
     - Они пробуют сопротивляться. Вспомните акул и порванные сети.
     - Я ни на минуту не забываю об  этом.  Как  не  забываю  о  пропавших
вертолетах и вчерашнем катере.
     - Вот видите!
     - Нет! Я ничего не вижу! Ровным счетом ничего!.. Подобное  проявление
силы - ничтожно. Разум обязан защищать себя более действенно.  Если  он  в
состоянии разрушать, он ДОЛЖЕН разрушать. И  если  они  этого  не  делают,
значит и выводы ваши поспешны.
     - Не равняйте их с людьми. Это совершенно иная жизнь!
     - В самом деле?.. Ладно, даже если и так, то скажите мне, пожалуйста,
на кого я, представитель людей, должен держать равнение? На эту вашу  иную
жизнь? Но чего ради? Я знать не знаю, чего хочет этот косяк! Если  разумом
здесь не пахнет, мы зря спорим. А если косяк  разумен,  то  разве  это  не
обостряет ситуацию?  Вы  сами  упомянули  об  акулах  и  порванных  сетях.
Намекнули на загадочные возможности вашего приятеля.  Значит,  этот  разум
при желании может быть и зубастым?
     - Только не надо пробуждать в них подобное желание!
     - Почему же? Если природа наделила  их  способностями  к  самозащите,
пусть защищаются. Это вполне закономерно. И вам в таком случае не  следует
вмешиваться. При необходимости они сумеют постоять за себя сами.
     - Значит, вы провоцируете их! - выпалил Генри.
     - Совершенно верно. И что из этого следует?
     - Но вы должны пересмотреть свое решение!  Вы  совершаете  чудовищную
ошибку!
     - Если я что-то и должен кому-нибудь,  то  уж  во  всяком  случае  не
вашему подводному разуму. Я уже сказал: я представитель рода человеческого
и в первую очередь ответственен перед людьми. А ошибки, что  ж...  От  них
никто не застрахован. В конце концов вся наша жизнь - сплошная ошибка.
     - Но то, что вы пытаетесь сделать, жестоко!
     - В такую уж эпоху мы  живем,  -  Торес  вздохнул.  -  Все,  что  нам
остается, это действовать в соответствии с требованиями эпохи.
     - Но мы живем не в эпоху истребления!
     - Правда? - Торес насмешливо улыбнулся. - А  в  какую,  осмелюсь  вас
спросить? Назовите мне день в истории Земли,  когда  бы  не  пролилось  ни
единой капли крови, не прозвучало бы ни  единого  выстрела.  Увы,  вам  не
найти такого дня. Мы хищники, и незачем открещиваться от столь  очевидного
факта. Мы и самих-то себя едва терпим на этой планете, чего уж говорить об
иных формах жизни! Возьмем тот  же  косяк.  Вы  можете  гарантировать  его
вечное дружелюбие? Уверен, что нет. А можете ли вы обещать, что завтра или
послезавтра мы не будем иметь дело с десятками и сотнями подобных косяков?
Или вы готовы отказаться от рыбы на вашем столе? То есть вы,  трое,  может
быть, и да, но абсолютное большинство вас не поддержит. Когда речь заходит
о хлебе насущном, человечество преспокойно забывает о  своей  многовековой
культуре.  Вся  эта  фантастическая  белиберда  об   иноконтактах   радует
воображение лишь в сытом состоянии, но в сущности нам плевать на всех и на
все. Жизнь не изменится от того,  что  в  музеях  прибавится  чучел,  а  в
Красной книге страниц. Мы сожалеем, но  не  останавливаемся.  Такова  наша
эпоха, таковы мы с вами.
     - Довольно смелое толкование. Вы беретесь судить о необъятном.
     -  Не  могу  согласиться.  Мир  тесен  -  это  сказал  не  я.  И   он
действительно тесен. Объять необъятное оказалось для нас сущим пустяком.
     - Смотря какие объятия подразумевать, - Барнер хмыкнул.
     - Все равно какие. Даже приверженцам мнимой справедливости необходимо
место под солнцем. И неразумно забывать,  что  место  это  было  расчищено
стрелами и копьями. Человеческая совесть надежно укрыта щитом и доспехами.
Только там ей уютно и тепло. Без них  она  обречена  на  гибель,  хотя  ей
кажется, что это не так. Эгоизм - вот, что правит миром. Не я выдумал  это
слово, но мне приходится признать, что все  наше  существование  подчинено
ему. А симбиоз - вещь зыбкая и сомнительная. Особенно когда дело  касается
иного разума.
     -  М-да...   Вас   непросто   слушать.   Но   убежденность   еще   не
свидетельствует о правоте. И отчего-то вы говорите от имени большинства, в
то время как даже здесь нас трое, а вы один. Ваше слово против  нашего,  и
кому же отдать предпочтение?
     - О! Это легко устранимо. Если желаете,  можно  пригласить  Дэмпси  с
Ребелем. Уверяю вас, мы тут же уравняемся.
     - Но допустите на минуту, что вы ошибаетесь! Как бы то  ни  было,  мы
тоже представители того самого  человечества,  о  котором  вы  то  и  дело
поминаете. И мы  не  разделяем  ваших  взглядов,  что  уже  само  по  себе
наталкивает на мысль о пользе сомнения.
     - Я уже высказался по поводу  ошибок.  Они  меня  не  пугают.  А  что
касается вас и того факта, что вы вышли на уровень понимания этих существ,
могу лишь посетовать на невозможность нашей совместной работы. Вы, конечно
же, не примете моих предложений. А жаль. Сообща мы  добились  бы  отменных
результатов. Свой человек в тылу врага - это серьезная поддержка.  В  этом
смысле люди - достаточно искушенное племя. Политика  шпионажа  насчитывает
тысячелетия.
     - Скверная политика!  И  вы  правы,  мы  ее  не  поддержим,  -  Генри
взволнованно расстегнул ворот.
     - Вот видите, - Торес  развел  руками.  -  Как  я  и  предполагал,  с
сотрудничеством у нас ничего не получится. Мы стоим на разных полюсах.
     - Зачем же так категорично? - возразил Барнер. - В конечном счете все
зависит от нас. Мы могли бы прийти к взаимопониманию, если бы постарались.
Вы хотите покончить с косяком, мы в состоянии предложить кое-что получше.
     - Возможно. Но у меня нет  гарантий,  что  вы  не  поведете  со  мной
двойную игру.
     - Идите вы к дьяволу со своими гарантиями! - взорвался Кид. - Если уж
на то пошло, то человечество никогда не располагало  никакими  гарантиями!
Тем не менее оно выжило!
     - Чушь! Гарантии были всегда. В лице мудрых и осторожных людей.
     Барнер несдержанно фыркнул.
     - Кажется, одного из таких людей я вижу сейчас перед собой. Боже мой,
какое счастье!..
     - Хватит! - Торес пристукнул ладонью по подлокотнику. - Я не  намерен
более тратить на вас время. Пожалуй, на этом и  закончим  нашу  бесплодную
беседу.
     - Еще бы!.. - Барнеру не удалось  договорить.  Порывисто  поднявшись,
Торес раскатисто приказал:
     - Сержант! Вызовите сюда Ребеля!
     Один из пехотинцев покинул шеренгу и направился к двери. Он  допустил
промах - на короткий миг оказался между пленниками и штыками своих  людей.
Кид  немедленно  этим  воспользовался,  стремительно  шагнув  навстречу  и
взмахнув кулаком. Солдат рухнул, как подкошенный. А в следующее  мгновение
Кид бросился  на  Тореса.  Шеренга  пехотинцев  тотчас  же  сломалась,  но
стрелять никто не решился. С устрашающим воплем Барнер кинулся на  солдат,
но его тут же сбили с ног. Генри был драчуном не  лучше.  Пригнувшись,  он
цепко ухватил ринувшегося на него пехотинца за талию.  Опрокинувшись,  они
покатились по полу, силясь одолеть один другого.  Киду  также  не  удалось
завершить свою акцию. Торес оказался проворнее, чем он  ожидал.  Выпрыгнув
из кресла, адмирал швырнул под ноги нападавшему случайный стул.  Короткого
замешательства хватило, чтобы на Кида насели пехотинцы. Действуя  кулаками
и прикладами, его оттеснили к стене. Кид с рычанием отбивался. Скрестив на
груди руки, Торес стоял чуть в стороне, с интересом наблюдая за  схваткой.
Впрочем, долго это продолжаться, конечно же,  не  могло.  В  конце  концов
отважных заговорщиков скрутили по рукам и ногам.
     Повернув гудящую голову, Генри разглядел входящего Ребеля. Странно...
Усатому офицеру приходилось идти сквозь багровый туман. Он и сам временами
расплывался, исчезал вовсе и лишь через  миг-другой  вновь  проявлялся  из
небытия. Колеблющимся призраком  Ребель  приблизился  к  адмиралу.  Они  о
чем-то  заговорили,  и  офицер  почтительно  склонил  голову.   С   трудом
пошевелившись, Генри перевел взгляд на товарищей. Джек лежал без сознания,
Кид делал отчаянную попытку подняться.  Кованые  сапоги,  хозяина  которых
Генри не