тел бы я знать, что они задумали!
     - Еще бы! - Легон капризно нюхнул собственную ладонь, брезгливо обтер
о платок. - Черт!.. По-моему, это пиво прокисло.
     - Вечно с твоим обонянием что-то происходит. И почему-то в тот  самый
момент, когда ты добираешься до последней банки.
     - Как это?.. Ты хочешь сказать, что эта банка была  последней?  Зачем
же я здесь сижу?..
     - Затем, что тебе нравится наша компания, разве не так?
     - Естественно, нет!
     - А не ты ли каждую неделю звонишь мне, напрашиваясь в  гости?  Тебе,
старому болтуну, должно быть, чертовски скучно без умных собеседников...
     - Джек! - Генри прервал словоохотливого журналиста. -  Что  случится,
если военные посчитают существование косяка опасным для людей?
     - Еще один детский вопрос! Генри, признайся,  ты  наверняка  научился
этому у своей дочери!
     - Наш юный друг не очень понимает, что значит ОПАСНОЕ  для  людей.  -
Легон обнюхал последнюю опустошенную банку, со вздохом поставил на стол. -
Если реальность признана опасной, это отнюдь не означает, что она подлежит
уничтожению. Опасность всегда или почти всегда можно  направить  в  нужное
русло. А если это случается,  стало  быть,  опасность  трансформируется  в
ВЫГОДУ. Как известно, водой можно захлебнуться, но водой можно и тушить.
     Барнер покровительственно кивнул.
     - Иногда  тебя  просто  приятно  послушать.  Ты  говоришь  не  просто
грамотно, но и членораздельно.
     Легон не  удостоил  его  даже  взглядом.  К  Генри  же  он  продолжал
обращаться с подчеркнутым уважением.
     - Мой юный друг, вы,  должно  быть,  слышали  о  попытке  превращения
дельфинов в живые мины. Это вовсе не сказка. Подобные  работы  проводились
когда-то, может быть, проводятся и  теперь.  Если  один  дельфин  способен
отправить ко дну эскадренный броненосец, чего же можно ожидать  от  твоего
косяка? Я слышал иные рыбьи стада растягиваются на сотню  километров.  Так
что это великолепное оружие, и им обязательно попытаются завладеть.
     - Поэтому они и прислали ко мне  этого  Дэмпси,  -  глухо  проговорил
Генри.
     - И не только к тебе, - Барнер приблизился  к  громоздкому  тренажеру
возле стены, с силой  подергал  какой-то  рычаг.  -  Насколько  мне  стало
известно, они прошерстили  все  восточное  побережье.  Очевидцы  опрошены,
трупы  акул  и  касаток  заморожены  и  переправлены   в   институты   для
дополнительного изучения. Одновременно в военно-морских  частях  проведена
серия тренировочных тревог.
     - Но ведь это уникальное явление природы! Почему не вмешаются ученые,
подразделения "зеленых", наконец?
     Легон хрипло рассмеялся.
     - Милый мальчик! За что я уважаю археологов, так это за их устаревшее
понимание мира. Почему, спрашивается, радуга не появляется на небе  каждый
день?.. Да потому, что так не бывает. Не бывает - и точка! Тем же ученым и
тем же "зеленым", вполне возможно,  дали  понять,  что  первые  в  очереди
военные. В данном случае политический аспект перевесил все остальное, и не
у каждого найдется мужество, чтобы подняться против этой громады в хаки.
     - Себя Легон, конечно, не имеет в виду.
     - Разумеется! Я предоставил в ваше распоряжение свои связи, разве это
не помощь?.. Или вы хотите,  чтобы  старый  Легон  выступил  на  очередном
заседании ООН?
     - Это было бы забавно...
     - Для кого как. -  Легон  недовольно  поводил  носом.  Тень  глубокой
печали легла на его лицо. - Я  скажу  неприятную  вещь,  Джек,  однако  ты
выдержишь.  Ты   должен   выдержать,   ибо   пышешь   здоровьем,   подобно
свежевыпеченному пирогу. Так вот, Джек, ты никогда не блистал особым умом,
твои статьи поражали и поражают очевидностью оспариваемого, а  твои  шутки
всегда отличались  окладистой  бородой,  но,  видит  Бог,  ты  не  страдал
отсутствием мягкосердечия! Ты готов был выручить и спасти, если тебя очень
об этом просили. Вопрос бескорыстия оставим в стороне. Так или  иначе,  но
ты протягивал руку помощи и порой даже радовался чужому счастью...
     - Я уже понял, Легон. Ты хочешь, чтобы я позвонил в  службу  заказов?
Три куска пиццы и пару дюжин пива, так тебя надо понимать?
     - Мы умираем от жажды, ты же видишь!
     - Ничего подобного! Я вижу перед собой крепкого молодого  человека  и
не менее крепкого  старика,  который  пышет  здоровьем,  если  уж  не  как
свежевыпеченный пирог, то уж  по  крайней  мере  как  сдобный  деревенский
крендель.
     - У тебя что-то со зрением, это во-первых. А во-вторых, ты скупердяй,
Барнер, я всегда это утверждал.
     - Зато я не страдаю отсутствием мягкосердечия. Кажется, так?  Или  ты
желаешь осведомиться, какой осел мне это сказал? С  удовольствием  разрешу
твое любопытство.
     - Чепуха! Это была лесть от первого до последнего слова!
     - Выходит, ко всему прочему ты еще и льстец?
     -  Я  дипломат,  дорогой  Барнер.  Думаю,  ты  понимаешь,   что   при
определенных  обстоятельствах  дипломаты  просто  вынуждены  прибегать   к
неправде. Это жизнь!
     - Знаю, знаю! Сразу сообразил, как только ты  коснулся  моего  ума  и
бородатых шуток.
     - Вот уж нет, дорогуша Барнер! - Легон яростно пристукнул кулаком  по
столу. - На сей счет ты заблуждаешься, и я докажу это, как дважды два!..
     Генри  ошеломленно  следил  за  спором.  Он  не  умел  так.   Будущее
скрывалось за пеленой тумана; они ступали на  скользкий  и  опасный  путь.
Через считанные дни эскадра выходила на  поиски  загадочного  косяка.  Они
собирались отправиться вместе с ней. Генри откровенно нервничал. Не всякий
компромисс приносит  облегчение.  Возможно,  таких  не  существует  вовсе.
Просто-напросто он не мог поступить иначе, и принятое  решение  давило  на
него немалой тяжестью.  Груз  ответственности,  уравновешивающий  азарт  и
отвагу. Это было ему понятно и в какой-то  степени  привычно,  однако  эти
двое отнюдь не бравировали. Они бранились  и  шутили,  как  ни  в  чем  не
бывало. Люди сегодняшнего дня. Завтра для них  начиналось  только  завтра.
Генри мог им только позавидовать. Сомнения по поводу собственного "завтра"
глодали его вечно.


     Они все-таки пошли его провожать. Упрашивать было  бесполезно.  Линда
знала, что делала. Больше всего на свете  Генри  не  переносил  таких  вот
расставаний.   Именно   они   превращали   любой   отъезд,   даже    самый
кратковременный, в мучительную пытку. Если от Джу  можно  было  откупиться
обещанием подарков, то с женой все было не так просто. Она не протестовала
и не укоряла, она действовала более жестко. Линда вела  себя  так,  словно
ничего не происходило, и ее нарочитое спокойствие выводило Генри из  себя.
Они брели к автобусной станции, и все это время  Джу  заводным  лягушонком
прыгала между ними,  цепко  ухватившись  за  родительские  руки.  Разговор
происходил преимущественно с дочерью.
     - Это будет очень большой подарок, да?
     - Пожалуй, не очень.
     - Но все-таки и не маленький. Правда?
     - Конечно же, Джу.
     - Смотри, не потеряй его по дороге. И обязательно  пришли  письмо.  В
конвертике!
     - Я могу даже позвонить.
     - Нет, хочу письмо!..
     Он украдкой взглянул на Линду. Она держалась  молодцом,  и  только  в
глазах угадывалась некая  напряженность.  Уж  лучше  бы  она  высказалась.
Все-таки было  бы  легче.  Он  отвернулся.  Вероятно,  Линда  была  права.
Настоящий отец и настоящий муж должен остерегаться авантюр. Он же не делал
этого и потому был виновен...
     Барнера они увидели еще  издали.  Журналист  стоял  возле  одного  из
сверкающих автобусов и махал им рукой.
     - Все-таки не понимаю, почему автобус, а не машина?
     - Барнер объяснил, что мы отправляемся в район, куда  частные  машины
не пропускаются.
     Они приблизились к журналисту.
     - Похоже, Джек, ты собрался на курорт?
     - Так оно и есть. Море - это всегда курорт. - Барнер протянул  ладонь
Джу, и они с серьезными минами обменялись  рукопожатием.  -  Рад,  что  вы
помните меня, сударыня.
     - Ты был в кафе, - уличающе заявила Джу, -  и  приставал  к  Генри  с
вопросами.
     - Точно! - Барнер, смеясь, взглянул на насупленного отца Джу.  -  Что
небо нынче хмуро. Не дождь ли собирается?
     - Вы считаете, ему следует веселиться? - спросила Линда.
     - Ага, теперь понимаю. Вот оно в  чем  дело...  -  Барнер  окинул  их
внимательным взглядом. - Вы боитесь за своего мужа, верно?
     Линда промолчала, и, выждав, Барнер продолжил:
     - Вы умная женщина, а таких трудно в чем-либо переубедить, и все-таки
я попробую... Скажите, вы ведь считаете меня пройдохой, заманившим Генри в
сомнительное путешествие? Ведь так?
     - Меня никто туда не заманивал, - вмешался Генри. - Я сам...
     - Сам? - Линда поглядела на него так, что он осекся.
     - Миссис Больсен, не  отвлекайтесь.  Ваш  муж  -  ангел  во  плоти  и
семьянин, каких уже давно нигде нет. И в его оправдание достаточно сказать
следующее:  прибавьте  к  "пройдохе"  еще  и  "труса"  и   вы   немедленно
успокоитесь. Да, я не шучу. Я в самом деле пройдоха и трус.
     Хихикнув, Джу ткнула кулачком в колено Барнера.
     - Такой большой - и трус!
     - Увы, это так, -  журналист  виновато  развел  руками.  -  А  теперь
делайте выводы. Я ведь еду вместе с Генри. Так вот -  стану  ли  я  совать
голову в пасть льву? Говорю честно, как на духу: нет, не стану. А  значит,
пока мы вместе, вашему мужу ничего не грозит. На всякие такие  рискованные
штучки у меня профессиональный нюх, - Барнер эффектно пошевелил  носом,  и
Джу снова захихикала. - Я люблю о них писать, но, как правило, держусь  от
них подальше.
     - Это правда? - голос у Линды дрогнул.
     - Разумеется! - Барнер ответил ей честным взглядом. - Не то  чтобы  я
горжусь тем, что я трус, но когда необходимо в этом признаться, я особенно
не стесняюсь.
     - Это я вижу...
     - Линда! - торопливо заговорил Генри. - При первой же  возможности  я
свяжусь с тобой.
     - А уж я прослежу за  этим!  -  подхватил  Барнер.  -  Радист  -  наш
человек, так что проблем не будет.
     - И подарок, - напомнила Джу. - Не очень маленький.
     Барнер показал ей два пальца.
     - Два!
     - Чего, чего?
     - Не подарок, а два подарка - ты ведь это хотела сказать? Неужели  ты
забыла про меня, негодница? Я ведь тоже люблю дарить детям безделушки.
     Джу  запрыгала  и  захлопала  в  ладоши.  Генри  с  Линдой   невольно
заулыбались. Барнер умел  разряжать  обстановку,  причем  это  ему  ровным
счетом ничего не стоило. Генри подумал, что, вероятно, все дело в обаянии.
У Барнера оно есть, а у него, великого молчуна, нет. И ничего  с  этим  не
поделаешь. Самый простой выход - обзаводиться такими друзьями, как Барнер.
     - Мы вернемся, и очень скоро, - заверил журналист. -  Вы  не  успеете
соскучиться.
     - Хотелось бы вам верить, - в глазах Линды промелькнула тревога.
     - А сколько  вам  Генри  расскажет,  когда  вернется,  -  просто  уму
непостижимо!
     Джу протянула Барнеру свою маленькую ладошку.
     - Ну, вы  ведите  себя  более  или  менее...  Чтобы  никто  потом  не
жаловался.
     -  Разве  есть  на  этот  счет  какие-нибудь  сомнения?  -  журналист
торжественно пожал девочке руку.


     Они стояли под палубным тентом, сумрачно  наблюдая,  как  убегает  за
корму   пепельная   равнина   океана.   Его   живые   лоснящиеся   мускулы
перекатывались вдоль бортов, раскачивали корабль, демонстрируя устрашающую
мощь хозяина. Сквозь завесу дождя справа  и  слева  мутно  прорисовывались
силуэты военных судов. Вытянувшаяся гигантской подковой эскадра  осторожно
настигала косяк.
     - Это правда, что радист наш человек?
     - С чего ты взял? - Барнер недоумевающе взглянул на Генри  и  тут  же
смутился. - Ах, ты об этом... Да нет, увы.
     - Зачем же ты солгал Линде?
     - Но надо же  было  как-то  их  успокоить?  Как  говорится,  ложь  во
спасение.
     Генри обиженно отвернулся.
     - Эй, чудак-человек, что-нибудь придумаем. Возьмем этого оператора  в
оборот и уговорим...
     За их спиной громко чихнули. Они вздрогнули, словно от выстрела.
     - Черт побери, Кид! Неужели надо подкрадываться и пугать!
     Темноволосый детина, возвышающийся над ними, как боровик над опятами,
мрачно плюнул за борт и с кряхтением уселся на кнехт.
     - Это уж не моя вина. Стоит развестись слякоти,  как  тут  у  меня  и
начинается. Вот, кажется, снова... - Кид сморщился и оглушительно  чихнул.
- Чтоб они в ад отправились, все эти туманы  и  дожди!  Вместе  с  ослами,
журналистами и военными!..
     - Эй, Кид, полегче, - предостерег Барнер. - Мы парни обидчивые.
     - Обидчивые, значит нечего было соваться сюда, - пробурчал моряк.
     - Не обращай на него внимания, - Барнер подмигнул Генри. - Хамство  у
Кида - самое обычное дело. Сейчас он начнет  обливать  грязью  капитана  и
старпома, а заодно и всю медицину, которая не в состоянии избавить его  от
насморка.
     Хмурым кивком бригадир водолазов одобрил его слова.
     - Чтоб они все задохнулись от собственных миазмов!
     - Что я тебе говорил! - Барнер заулыбался. - Он ненавидит врачей, как
я ненавижу политиков.
     Кид поднял на него глаза.
     - О таблетках и сыворотках я знаю побольше твоего, сынок, поэтому  не
комментируй того, о чем не имеешь ни малейшего представления.
     - Поверь мне, Кид, о насморке я кое-что знаю.
     - Дело вовсе не в нем, - водолаз снова чихнул. - Давным-давно у  меня
был инфаркт. Самый настоящий.
     - Инфаркт? - Барнер недоверчиво покачал головой.  -  Быть  такого  не
может! Насморк и Кид - это я еще могу понять, но чтобы инфаркт!..
     Генри тоже с сомнением покосился  на  могучие  плечи  водолаза.  Гора
мышц, хриплый бас и бронзовое с жесткими чертами лицо - все это  никак  не
вязалось с сердечными болезнями.
     - Да, сударики, шесть лет без малого - именно столько я провалялся по
разным клиникам. Видел такое, что вам и не снилось! Поэтому  и  знаю,  как
там лечат и от чего лечат.
     - Ну, тебя-то, положим, вылечили.
     - Черта-с два! - Кид ткнул себя в грудь кулачищем.  -  Вот  кто  меня
вылечил! Я сам и никто другой! И не примешивай к моему выздоровлению белую
братию. Слушай я их внимательно, давно догнивал бы среди гробовых досок!
     - Алло, Кид! - Барнер лукаво прищурился. -  Тогда  почему  я  впервые
слышу об этом? Даже Легон ничего не знает! Или ты все придумал только что?
     - Черта-с два!.. - снова начал Кид и умолк. Лицо его  исказилось,  он
распахнул рот и чихнул так, что у Генри зазвенело в ушах.
     - Это было бесподобно, - признал Барнер. - Но если так пойдет дальше,
боюсь, мы скоро оглохнем. Так все-таки как же ты вылечился, Кид?
     - Как? - водолаз довольно усмехнулся. - Очень просто. Прежде всего  я
разозлился на врачей. Я вдруг понял,  что  они  такие  же  люди,  как  мы.
Подобно нам, ничего не знают о болезнях и о том, как их лечить. Я прозрел,
Джек! Я перестал надеяться на медицину, и это  было,  в  сущности,  первым
шагом к выздоровлению!
     - Продолжай, Кид. Мы полны внимания.
     - А дальше все обстояло просто. Я начал прислушиваться к себе и  стал
уважать собственный организм, - Кид фыркнул. -  Если  человек  принимается
изучать  себя,  это  уже  половина  успеха.  Умные  люди  придумали  сотни
излечивающих методик, наша задача - выбрать подходящую. Спустите свое тело
с поводка, и все пойдет само собой. Природа умнее нас и  живо  отыщет  то,
что требуется. Главное - не спешить, и тогда рано или поздно все пойдет на
лад.
     - Но что-то ведь конкретно помогло тебе!
     - А вот то и помогло, о чем сказал, - Кид улыбнулся. - Плюс  то,  что
так усиленно запрещали мне  белые  халаты.  Меня  спасли  штанга,  баня  и
женщины...
     - Не верю! - заявил Барнер. - Добавь к этому  вино  и  никотин,  и  я
объявлю тебя лжецом.
     - Только попробуй. Кроме того, ты знаешь, что я не курю.
     - А вино? Еще скажи, что ты не пьешь!
     - Ты хочешь назвать меня алкоголиком?
     Барнер поскреб в затылке.
     - Пожалуй, нет. До берега слишком далеко, а плаваю я неважно.
     - Зато правильно рассуждаешь. Кстати, к  нам  кто-то  приближается...
Стоксон, это ты, заячья душа? Иди смелее! Дядюшка Кид тебя не тронет.
     Барнер и Генри обернулись в сторону  трапа.  По  узким  металлическим
ступенькам в самом  деле  спускался  Стоксон.  Генри  невольно  улыбнулся.
Высокий рыжеволосый швед  ему  нравился.  Спокойная  уравновешенная  речь,
способность мгновенно понимать собеседника.  У  Легона  оказались  славные
друзья на "Веге".
     - Я-то думал, вы обсуждаете наш  маршрут,  а  оказывается,  в  центре
внимания Кид.
     - Кстати, что там с маршрутом? -  оживился  Барнер.  -  Мы  вроде  бы
прибавили ходу? Или я ошибаюсь?
     - Все правильно. Мы наконец-то настигли косяк и сейчас идем  вплотную
за ним.
     Генри в волнении схватил Барнера за руку.
     - Но мы ведь спрашивали об этом старшину, и он ничего нам не сказал!
     Сидящий на кнехте водолаз хрипло рассмеялся.
     - А больше вы его ни о чем не спрашивали?
     - Это человек Тореса, - пояснил Стоксон, - командующего  эскадрой.  Я
уже говорил вам, что на  судне  около  десятка  военных.  Для  того  мы  и
собрались здесь. Мне кажется, что вы под подозрением.
     - С чего ты взял это? - Барнер прищурился. - Мы вели себя  достаточно
осторожно.
     - Если не считать того, что приставали к каждому встречному со своими
дурацкими вопросами, - ехидно вставил Кид.
     - Вовсе нет...  -  начал  было  журналист,  но  Стоксон  прервал  его
движением руки.
     - В кают-компании о вас состоялся разговор. Я не  знаю  подробностей,
но капитану  пришлось  основательно  отдуваться.  Когда  дело  доходит  до
диалога с военными, он не слишком-то храбр. По счастью, он и сам мало  что
знает о вас, и тем не менее, вам следует проявлять осторожность.
     - Поменьше любопытства и побольше  скромности,  -  напутствовал  Кид.
Обернувшись к Стоксону, проворчал: - Если все так  плохо,  нечего  было  и
собираться здесь.
     - В такую погоду на палубе никого нет, и я считал...
     - Все ясно, Стоксон, не оправдывайся. Мы, конечно, благодарны тебе, -
Барнер переглянулся с Генри. - Как далеко от нас косяк?
     - Примерно полтора-два километра.
     - И что собираются предпринять военные?
     - Спроси что-нибудь полегче. Полагаю, что этого не знает и сам Торес.
В любом случае приказы пришлют с флагманского крейсера. До сих пор никаких
новых указаний мы не получали.
     - Скажите, а вы видите их на экране? - Генри кивнул в сторону моря.
     Стоксон понял, кого он имеет в виду. Задумчиво пожал плечами.
     - Разумеется, мы  их  видим.  Но  пока  ничего  интересного.  Обычное
скопление рыб. Довольно плотное, хотя размеры не  столь  уж  впечатляющие.
Движется косяк без изменения направления.  Наше  присутствие  их,  похоже,
ничуть не беспокоит...
     - Тшш!.. - Кид резко  привстал.  Приложив  палец  к  губам,  замер  в
напряженной позе. - Дождь затихает - это раз. И кто-то пыхтит  на  верхней
палубе, прямо над нами - это два.
     Стоксон прислушался.
     - Лучше, если нас не будут видеть вместе.
     Барнер и Генри одновременно кивнули.
     - В случае чего обращайтесь к Киду. Он свяжется со мной.
     - Разбегайтесь, суслики, и побыстрее, - Кид снова уселся на кнехт.  -
А старина Кид еще покараулит.
     - Береги свое нежное сердце!
     - За него можешь не беспокоиться, сынок. Оно намерено стучать  звучно
и долго. Как минимум лет сто.
     - Не следует жадничать, Кид, - улыбнулся  Стоксон.  -  Ты  переживешь
всех нас и останешься один-одинешенек. Разве это не скучно?
     - Я подумаю над твоими словами...


     В каюте они сняли набухшие от влаги штормовки, и  Генри  расслабленно
опустился в кресло.
     - Похоже, они не очень-то горят желанием помочь нам.  То  есть  я  не
хочу сказать ничего плохого, но, кажется, Легон  был  прав.  Мы  и  впрямь
должны рассчитывать прежде всего на самих себя.
     - А чего ты  жда