о стараться,  и  я  ничего  не  могу  ей
возразить. Я отлично  понимаю,  что  она  хочет  мне  только  добра.  Мне,
действительно, надо, чтобы этот рассказ был не хуже прежних, а  для  этого
надо собраться, работать, работать, работать и не отвлекаться...
     Однако в такие моменты я особенно  сильно  завидую  ему.  Потому  что
знаю: по-настоящему муза сейчас думает только о нем. Ведь нас у нее много,
а он - один. И она мечтает о том, как наступит вечер, как  она  залетит  к
нему в форточку и сядет напротив, как расскажет ему про меня. А  он  будет
молча смотреть на нее и слушать. Потому что ему ничего не надо от  музы  -
он просто каждый день очень ждет с ней свидания. Какое  красивое  слово  -
"просто"...





                            Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ

                             СКАЗКИ ДЛЯ ИДИОТОВ




                     СКАЗКА ПРО МУХУ И ОДНОГО АНГЛИЧАНИНА

                                   Посвящается моему другу Игорю Борисенко

     Один англичанин жил скучно и тоскливо. Происходило это именно оттого,
что он был один. У этого англичанина не было ни друзей, ни  приятелей.  Но
самое главное - это то, что у  него  не  было  девушки.  Вот  почему  этот
англичанин жил скучно и тоскливо.
     И вот однажды этот англичанин поймал муху и представил, что  это  его
девушка. Он  ухаживал  за  ней  заботливо  и  церемонно.  И,  как  это  ни
удивительно, муха ответила ему тем же. Вы можете  не  поверить,  но  между
ними возникло очень странное и трепетное чувство. Аналогов  еще  не  знала
история.
     Ухаживать за мухой было очень удобно; гораздо удобнее, чем  за  любой
другой девушкой. Англичанин держал ее  в  спичечном  коробке  и  время  от
времени гладил пальцем по шершавому картону крышечки, а муха выражала свои
чувства шебуршением внутри. Так общаться они могли  целыми  часами  кряду.
Вот такая идиллия через картон и полное взаимопонимание.
     Все, кто знал  этого  англичанина,  восхищались:  какая  удивительная
пара! Всем казалось,  что  они  просто  созданы  друг  для  друга.  И  сам
англичанин был очень доволен.
     Жить бы им так и  жить,  но  неожиданно  все  изменилось.  Англичанин
повстречался с настоящей девушкой, и она ему очень понравилась. Девушка  и
вправду была яркой и очень красивой. Не долго думая, англичанин прихлопнул
свою муху и решил ухаживать за этой девушкой.
     Все было бы хорошо, но неожиданно выяснилось,  что  за  время  своего
одиночества  англичанин  сделался  порядочным  занудой.  Общаться  с   ним
оказалось скучно и неинтересно. В разговоре он был скованным и нервным,  к
тому же постоянно лазил рукой в карман, где когда-то лежал коробок  с  его
мухой. Но коробка в кармане уже давно не было, а девушку это его поведение
очень раздражало.
     Как уже говорилось, девушка была  яркой  и  очень  красивой.  Она  не
боялась остаться одна, и поэтому она просто ушла от этого англичанина.
     И он снова остался один. Даже без мухи.



           ГРУСТНАЯ СКАЗКА ПРО ДОБРОГО ЧЕЛОВЕКА И ЕГО МАШИНУ ВРЕМЕНИ

                                 Посвящается моему другу Максиму Качелкину

     Один очень добрый человек изобрел  машину  времени.  Маленькую  такую
машинку - куда хочешь, туда и едешь: хочешь в завтра, хочешь во  вчера.  И
решил этот добрый человек не показывать ее никому, а самому с  ее  помощью
делать людям добро.
     Только он так подумал, как слышит: на улице шум, лязг, визг. Выглянул
и видит: собака под "Жигули" попала, "Жигули" стоят посреди  дороги  -  ни
проехать, ни пройти; грузовик стоит, автобус с пассажирами стоит, цистерна
с бензином и надписью "Огнеопасно" тоже стоит, велосипедист пешком идет  в
обход, велосипед рядом катит, а в центре лежит собака. Унесли собаку - все
не спеша разъехались.
     Пожалел добрый человек собаку, перенесся он на полчаса  назад,  вышел
на улицу, поймал собаку за шиворот и подержал ее пока не проедут "Жигули".
Потом отпустил.
     Только отвернулся - слышит, снова шум: собака под  велосипед  попала.
Да так неудачно - и сама пострадала, и велосипедист упал да  шею  свернул.
Лежит на асфальте, еле дышит, а все движение снова стоит.
     Пожалел добрый человек велосипедиста,  перенесся  снова  на  полчаса,
поймал собаку за шиворот и подержал ее пока проедут "Жигули", а потом пока
проедет велосипедист. Тогда только отпустил.
     Только отвернулся, снова шум: велосипедист попал под  грузовик,  одно
мокрое место осталось, а все движение снова стоит.
     Снова перенесся добрый человек назад  -  поймал  собаку  за  шиворот,
подождал, пока проедут "Жигули", потом  окликнул  велосипедиста,  попросил
закурить. Только прикурил, снова  слышит  шум:  грузовик  на  полном  ходу
врезался в автобус, тот перевернулся и загорелся, пока  приехала  пожарная
машина, все пассажиры задохнулись в дыму.
     Пожалел добрый человек пассажиров,  перенесся  еще  раньше,  проколол
грузовику все шины,  поймал  собаку  за  шиворот,  подождал  пока  проедут
"Жигули", остановил велосипедиста, попросил закурить... Слышит, снова шум:
автобус  сходу  врезался  в  бензовоз,  тот  разорвался  вдребезги  -   ни
бензовоза, ни автобуса, ни "Жигулей", ни  двух  ближайших  домов,  как  не
бывало. В живых только и остались:  велосипедист,  собака  да  сам  добрый
человек. Ну, еще и водитель грузовика - он  в  это  время  за  углом  шины
менял.
     Снова перенесся добрый человек в прошлое,  проколол  шины  грузовику,
побил стекла автобусу, а водителя цистерны с бензином напоил в  стельку  и
спать уложил, потом  поймал  собаку  за  шиворот,  подождал  пока  проедут
"Жигули", отпустил, окликнул велосипедиста, попросил закурить...
     Огляделся добрый человек - вроде все спокойно. Обрадовался он и пошел
довольный домой, лег в постель и заснул счастливым сном.
     А на утро он узнал, что в "Жигулях"  тех  ехал  крупный  террорист  и
спешил в ближайший аэропорт, чтобы  угнать  самолет  в  Турцию.  Благодаря
доброму человеку он успел вовремя, самолет  угнал,  как  и  собирался,  да
только не долетел, а утопил его в Черном море - вместе с экипажем и  всеми
пассажирами.
     Плюнул тогда добрый человек и сломал свою машину времени...
     И правильно сделал, потому что в том самолете летел крупный  чиновник
из какой-то южной страны, который обдумывал план,  как  бы  ему  развязать
Третью мировую войну...



       СКАЗКА ПРО ИЗВЕСТНОГО БЕЛЛЕТРИСТА И ЕГО САМОЗАБВЕННОГО ПОКЛОННИКА

                                   Посвящается моему другу Алексею Щипкову

     Один известный беллетрист, был очень популярен  в  народе.  Он  писал
много и с каждой книгой становился все известнее и известнее.
     Его популярности не было границ. Его читали все и всем он нравился.
     Его книги не лежали на прилавках  магазинов,  их  можно  было  купить
только с рук за очень  большие  деньги.  Одно  за  другим  появлялись  его
произведения в журналах и газетах.
     Его любили и взрослые, и дети. Но больше всех его любил один человек,
который, по праву считал себя самым большим  и  самозабвенным  поклонником
этого беллетриста. Его любовь не знала границ, потому что никого в мире он
не любил так сильно. Больше всего на свете  мечтал  этот  человек  собрать
все-все-все, что вышло из под пера своего любимого автора; все его  романы
и повести и даже все его самые маленькие рассказики. Ох  и  тяжко  же  ему
пришлось. Он выписывал горы журналов, аккуратно собирал и  подшивал  их  в
папочки, постоянно толкался на книжных рынках - словом мучился невыносимо.
И наконец-то был вознагражден...
     Одна к одной на трех его полках  встали  в  ряд  все  книги  любимого
беллетриста, в пять толстых папок легли все  газеты  и  журналы.  Это  был
самый счастливый день в жизни поклонника, и был он на седьмом небе.
     Однако не долго длилось его блаженство  -  на  следующий  же  день  в
какой-то газетке вышел совсем новый рассказ  известного  беллетриста.  Наш
поклонник тут же бросился на поиски. В первом газетном киоске он ничего не
нашел, побежал во второй,  потом  в  третий...  Проносился  он  так  целую
неделю, а как только нашел искомую газету, вдруг  узнал,  что  в  каком-то
журнале уже вышла новая повесть  известного  беллетриста.  Только  всерьез
задумался наш поклонник, где бы ему взять этот журнал,  как  вдруг  узнал,
что вышла еще целая книга любимого беллетриста, и готовится еще одна...
     Затосковал наш поклонник от безысходности, а  потом  не  долго  думая
подкараулил в темном проходе  любимого  автора  и  пристукнул  его  чем-то
тяжелым.
     И только тогда вполне успокоился, потому  что  в  конце  концов  стал
счастливейшим обладателем долгожданной полной коллекции.
     Главное - полной!



             СКАЗКА О СТРАННОМ ЧЕЛОВЕКЕ И ОБРАТНОЙ СТОРОНЕ ЛУНЫ

                                 Посвящается мне, потому что больше некому

     Один странный человек влюбился в обратную сторону луны. В  ту  самую,
которую никто не видел. А странный человек увидел ее во сне и влюбился.  И
больше никого знать не хотел.
     Объясняли ему умные  люди,  что  ничего  хорошего  на  этой  обратной
стороне луны нет, что ничем она от видимой не отличается  -  ни  в  какую!
Люблю - и все тут!
     Тогда нашелся еще один умный человек  и  сказал:  "Пойди  в  Звездный
городок и скажи: "Отвезите меня на обратную сторону луны и там  оставьте".
Обрадовался странный человек доброму совету, решил так и сделать, но вдруг
испугался. Он подумал: "А что, если в Звездном городке меня не поймут? Или
хуже того - поймут, но  неправильно?..  Подумают  что-нибудь  нехорошее...
Нет, нельзя идти  в  Звездный  городок  без  благородного  повода!"  Нужно
сказать, что странному человеку - что бы он ни делал -  всегда  нужен  был
благородный повод. Такой уж странный был этот человек. И ничего уж тут  не
попишешь.
     Решил тогда странный человек набраться  терпения  и  ждать.  Чего  не
сделаешь ради любви!
     Но пока странный человек ждал благородного повода, вся  жизнь  прошла
мимо и не заметила странного человека.
     Шли  годы,  умирали  умные  люди,  рушились  целые  города...  Только
странный человек терпеливо сидел и ждал  благородного  повода,  так  и  не
замеченный жизнью. И вот настал тот час, когда луна разрушилась на  мелкие
кусочки, и не стало ни этой, ни обратной стороны...
     Какое-то время странный человек болтался в пустоте, а потом ему стало
скучно, он понял, что ждать больше нечего и он создал мир по своему образу
и подобию, населил его людьми, зверями и птицами. С тех  пор  его  считают
Богом.
     Вот только  своей  возлюбленной  он  так  и  не  увидел,  потому  что
благородного повода так и не было.



                   ПОСЛЕДНЯЯ СКАЗКА ПРО ЛИШНЕГО ЧЕЛОВЕКА

                                                     Не посвящается никому

     Однажды лишний человек лег спать, а  когда  проснулся,  почувствовал,
будто ему чего-то не хватает. Ощущение какой-то  странной  недостаточности
преследовало его весь день, но он не придавал этому большого внимания - он
привык к тому, что ему постоянно чего-то не хватает  и  давно  смирился  с
этим...
     И только к ночи он вдруг понял, что не хватает его самого. Потому что
прошлой ночью он умер...





                            Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ

                                 Я РИСУЮ...

                           стихотворение в прозе



                                                    Чтобы забыть о жаре,
                                                    Нарисую-ка я, пожалуй,
                                                    Хоть снег на Фудзи.
                                                                    Кисоку


     Я рисую давно, хотя никогда не учился этому специально. Просто  люблю
в свободное время разбросать по клочку бумаги штрихи и линии, выстроить из
них какое-нибудь странное, диковинное существо и  только  потом  осмыслить
его двумерное существование. Неожиданно и приятно рисовать, не задумываясь
заранее о том, что возникнет на листе.  Самому  интересно.  Карандаш,  как
бесшабашный прохожий в большом и  незнакомом  городе,  совершает  движения
туда, куда хочется прямо сейчас, в этот самый миг. Я сам люблю так  гулять
по Москве - вычерчивать неповторимые кривые на асфальте бульваров, улиц  и
переулков. Свобода...
     Неплохо получаются у меня пейзажи с  натуры.  Люблю  природу.  Иногда
удается почувствовать, чем живет она, слиться  с  ней  -  войти  в  нее  и
впустить ее в себя. Это жизнь, это всегда радость.
     Натюрморт интересен по-своему. Мертвая природа. Долгое путешествие  в
лабиринте неживых, холодных предметов. Плутание,  поиск  чего-то  теплого,
светлого и - наконец - выход!
     Словом, рисую я в свое удовольствие. В живописи я дилетант  и  вполне
удовлетворен этим. Вот только одно кажется мне обидным - никак не  выходят
у меня портреты. Изображать кого-то по памяти не удается вообще, как будто
черты лица не живут отдельно  от  человека.  А  если  пытаюсь  рисовать  с
натуры, получается что-то и вовсе странное, ни на кого не похожее...


     Я рисую дядю Гришу. Он только из рейса - пыль и масло на его сапогах.
     Прямо из коридора, не разуваясь, будто забыв, он  уверенно  и  твердо
прошел на кухню - его любимое место. Пригласил и меня  следом.  Я  сел  на
стул у окна, спиной к оранжевому заходящему  солнцу.  Дядя  Гриша  хлебнул
воды из-под крана, отер рукавом сигаретно-рыжие  усы  и  сел  на  табурет,
старый и ободранный. На стене рядом нарисовался контур его  тени.  Крупная
капля сорвалась из медного крана, булькнула  в  раковину.  Солнечные  лучи
начертили на дверях и стенах волнистые линии.
     - Заходи, сосед. Расскажи  что-нибудь  интересненькое  -  ты  на  это
мастак, - сказал мне дядя Гриша и, слегка прикрыв веки,  уперся  плечом  в
стену.
     Я начинаю рассказывать одну из тех историй, что в большом  количестве
храню в своей памяти. Мои слова весело льются,  дядя  Гриша  молчит,  а  я
незаметно достаю блокнот, карандаш и пытаюсь рисовать.
     Я рисую дядю Гришу большими, грубыми,  шероховатыми  штрихами.  Линии
ломаные, неровные. Это потому что лицо у него такое - скуластое, совсем не
городское. Весь он такой, как будто прямо в степи  из  земли  вырос,  хоть
уже, наверное, лет тридцать живет в городе, водит рефрижератор...
     Мой собственный голос как-то странно действует на меня. Наверное я не
могу, как Цезарь, - два дела сразу... Слова  звучат  глуше  и  как  бы  со
стороны, будто уже говорю не я, а кто-то другой, а я отвлекаюсь и  упускаю
линию разговора. Какие-то картины мелькают у меня перед глазами -  неясно,
еле видно, как будто сквозь кальку. Я  не  успеваю  ничего  заметить,  но,
кажется, продолжаю что-то рисовать. Рука сама ведет карандаш, или карандаш
ведет руку, а я даже не вижу листа...
     Ну вот, в глазах снова посветлело -  все  прошло.  Я  смотрю  в  свой
блокнот, но там  нет  даже  лица.  То,  что  задумывалось  мной  как  усы,
неожиданно вытянулось в длинные,  ровные  ряды  аккуратных  грядок.  Глаза
потеряли округлость и превратились в окна с отразившимися в них облаками и
солнцем, а морщинки вокруг них - в небольшие,  скромные  ставни.  Брови  и
морщины лба стали крепким, но чуть-чуть грубым скатом  крыши,  потемневшим
от ветров и дождей. А волосы неожиданно пегим клочком  ковыльной  степи  -
каких уж наверное нет давно - разнеслись вдаль, где на  круглом  горизонте
показалась речка.
     В целом - славная картина,  достойная  реалиста-деревенщика.  Того  и
гляди, из  домика  выйдет  морщинистая  старушка  в  темном  платочке  или
мордатый  голиаф-механизатор.  Вот  только  непонятно,  к  чему  вдруг   я
нарисовал все это, ведь не видал такого сроду,  да  и  придумать  не  мог.
Вырос я в городе, летом отдыхать ездил только на море - что такое деревня,
знаю исключительно по кинофильмам. Странно...
     Дядя Гриша внимательно смотрит на лист. Что-то неуловимое меняется  в
его лице, мелькают искры мгновенных воспоминаний.
     - Ой, да  это  же  Светлановка!  Ну,  точь-в-точь...  Такой  я  ее  и
запомнил. А ты разве бывал там? Эх-хе-хей, а сколько лет я там  не  был...
Как ты ее только нарисовал? И дом мой... бывший...
     - А хотите, я вам подарю, - я вырываю лист из блокнота, протягиваю.
     - Спасибо тебе. Родина все же...


     Я рисую Зинаиду Петровну. Тетю Зину.
     Она сидит на лавочке, у подъезда, и  разговаривает  с  соседками.  Их
пятеро - кто-то следит за гуляющим внуком, кто-то вяжет  шерстяной  носок,
кто-то просто отдыхает после трудового дня и  рад  возможности  расслабить
взгляд и не смотреть никуда.
     Они беседуют. Я затрудняюсь сказать, о чем. Даже  если  бы  мне  было
слышно. Потому что их разговор ни о чем. Вроде бы обо всем -  о  детях,  о
зятьях, о молодежи, о талонах, о цене на картошку, о телевидении,  о  том,
что все плохо, но кое-то все-таки хорошо, иногда даже о летающих  тарелках
- а в общем, ни о чем. Вечером, на лавочке, с соседями каждому человеку  -
независимо от пола и возраста - хочется  поговорить  ни  о  чем.  Это  для
отдыха. После трудового дня.
     Я рисую тетю Зину,  потому  что  она  ближе  всего,  и  ее  никто  не
заслоняет. Она сидит ко мне полупрофилем и на меня  не  обращает  никакого
внимания. Это хорошо.
     Я прижимаю блокнот к пыльному, шершавому стволу  дерева,  скрывающего
меня, и начинаю рисовать.
     В лабиринте грязной коры бегают  муравьи.  Сверху  на  меня  сыплется
мелкий птичий шум, иногда разрезаемый гордым и  резким  криком  грача.  На
другом конце двора слышится лай и  детский  смех.  Эхо  теннисным  мячиком
скачет между домами в прохладном вечернем воздухе.
     Тетя Зина - полная, дородная женщина предпенсионного возраста. У  нее
толстые, красные щеки и три подбородка,  маленький,  чуть  конопатый  нос,
выцветшие, когда-то давно голубые, глаза, а под ними  -  отечные  мешки  и
морщины. Крашеные, каштановые волосы собраны в пучок.
     Легко касаясь листа карандашом, я  рисую  округлые  формы.  Так,  как
будто леплю снеговика...
     Сумерки решительно уплотняются - и вот я уже почти ничего не вижу.  Я
выхожу из-за дерева и приближаюсь к  скамейке,  но  все  равно  ничего  не
разобрать. У меня перед глазами только белые пятна и черные тени,  и  весь
объем двора будто засыпан серым.
     Но вот кто-то зажигает лампочку над дверью подъезда, и тетя Зина меня
замечает.
     - Летаев, ты что там чертишь? Меня  что  ль  рисуешь?  Ну-ка,  покажи
сюда. А-а-а... Это что - шкаф, да? Понятно... Во! Как раз такую  стенку  я
хочу. Помните, я вам говорила, - это  она  уже  соседкам.  -  Точно-точно.
Правда красивая? По-моему, очень изящная...
     Мой рисунок ходит по рукам.
     - Дай-ка его мне, - просит тетя Зина, - я мужу  покажу.  Может  купит
где-нибудь. А ты себе еще нарисуешь.
     - Пожалуйста...
     И только когда листок уже готов скрыться в кармане халата тети  Зины,
я замечаю на нем нарисованный шкаф, тумбочку, столик - в  общем,  какой-то
мебельный гарнитур, видимо импортный. Линии прямые, вытянутые...


     Я рисую друга. Мы знакомы уже много лет. Пожалуй,  тут  уж  трудно  в
чем-нибудь ошибиться. Я знаю каждую черту не только лица его, но, кажется,
даже души. Мы знакомы с восьмого класса... Хотя, нет - в  восьмом  мы  уже
стали  лучшими  друзьями.  А  познакомились  намного  раньше  -  в  пятом,
кажется...
     Он сидит на кушетке,  скрестив  ноги,  как  тибетский  монах  в  позе
лотоса; его босые ступни торчат в разные  стороны,  и  сам  он  улыбается.
Сколько знаю его, всегда он такой - светящийся изнутри; в сероватых глазах
- блеск, на губах - улыбка.
     Он сидит посреди своей странной, на первый взгляд неудобной  комнаты,
похожей скорее на маленький провинциальный музей. Так  кажется  не  только
потому, что на стенах ее тесно висят плакаты и фотографии,  а  весь  объем
заполнен необычными предметами и композициями:  череп  в  темных  очках  и
американской кепке, над ним - собак