менее  милосердной.  Он  воспринял  поток
ненависти, и превратился  в  инструмент  мщения  Силью,  цель  которого  -
уничтожить виновного, самого себя. Анжа видит окровавленное тело и  пустые
глазницы, откуда ярость невольного преступника вырвала глаза. Он сам  убил
себя. И каждый поступил бы так же, кто  не  был  сильнее.  Крики  с  Силью
донеслись сюда. Она до сих пор, дрожит, слыша их отголоски.
  Обыскав Звездную Птицу, она находит еще двоих  телепатов.  Оба  мертвы.
Наверное, один убил другого, затем покончил с собой, как и Зефье  ли  -  в
ответ на ярость Силью. А Тау? Он же был там - на планете, обучая силльютан
медицине, надеясь завоевать их доверие. Они ли убили его,  или  же  Цхерат
сделал свое дело? Его преданность - потеря, и ужаснее нет ничего.
  "Я убила вас", - думает она. И мысль ее существа  болит,  отдаваясь  во
всем ее существе.
  Силью. Она должна увидеть планету. Это - риск, она слишком больна,  она
не способна на безошибочные действия. Может быть, жажда  смерти  гонит  ее
вперед, туда, где только что были браксианцы. Но - пустота.  Она  -  одна.
Звездная Птица чертит круги над пустыней. И это одиночество  даже  больше,
чем то, в котором обитала ее душа почти всю жизнь...
  Силью мертва. Даже  больше:  это  воплощение  смерти,  памятник  самому
понятию.  Повсюду  непогребенные  тела  людей   и   животных.   Трупы   на
безжизненной траве, деревьях. Здесь побывал Цхерат. Нет,  нет  гнили,  нет
разложения - даже микробы мертвы. А Тау... И его тело где-то здесь - среди
биллионов трупов. Странно, но эта потеря кажется ей самым страшным ударом.
Она выходит из корабля, становится на колени. Ее печаль невыносима. Смерть
пяти биллионов людей трогает ее меньше,  чем  потеря  преданного  друга  -
единственного, может быть, за ее жизнь.
  "Я подвела тебя. Я позволила тебе погибнуть".
  Она плачет. Долго. Долго. Во Вселенной растворена ее печаль...
  - Анжа!
  Она вздрагивает. Разум, который нашел ее, ей  знаком.  Но  она  слишком
истощена, чтобы узнать, кто это. Кто может быть здесь?
  Она оборачивается.
  Фериан.
  И внезапно вся ее ненависть  сосредоточивается  на  этом  человеке,  ее
смятенный разум устремляется к нему. И только боль, заставляющая ее начать
хватать воздух, останавливает ее. Она понимает - Силью истощила ее, сейчас
она не в состоянии убить его.
  - Как ты попал сюда? Чего ты хочешь? Ты пришел, чтобы злорадствовать?
  Он подходит к  ней.  Она  отшатывается  от  него,  но  резкое  движение
болезненно. Она падает на твердую землю. Прикосновение планеты помогает ей
осознать себя. И она чувствует, как поток его мыслей несет ее  измученному
уму секреты этой жизни:
  - Знай! Это - твое происхождение...  Ты  не  испытаешь  чувства  стыда,
наоборот - твоя родовая линия достойна поклонения. Осознай истину, и  твое
будущее станет твоим достоянием. Силью мертва, ее не спасти. И  ты  должна
свыкнуться с этой мыслью. Покинь эту землю. Пора, Анжа!
  - Я - не бракси, я - не браксана, я - не браксианка!
  Его лучи проникли в ее мозг, подобные прутьям  раскаленной  стали.  Она
старается  увернуться  от  них,  нанести  удар  этому  человеку,   который
воспользовался ее слабостью.
  - Успокойся, Анжа. Я здесь не для того, чтобы причинить боль. Ар знает,
я никогда не смог бы сделать этого снова. Есть путь.  Успокойся,  Звездный
Командир. Дай мне коснуться твоего разума в последний раз, и я обещаю, что
и ты узнаешь радость.
  Нет, она не согласна. Она хочет  закрыть  свой  мозг,  но  она  слишком
слаба. Слезы отчаяния вскипают на ресницах   рукой  он  касается  ее  лба,
усиливая контакт.
  - Ключ - идентификация, т.е. осознание себя.  Овладей  этим  и  сумеешь
контролировать остальное. Ты можешь  быть  свободна,  Анжа.  Я  постараюсь
снять твою установку. Как смогу. Остальное ты сделаешь сама. Я нашел путь.
  - Установку нельзя перекодировать, - с трудом произносит она.
  Его слова полны печали:
  - Пропаганда Института. Я могу нейтрализовать свою же  работу.  На  это
уйдут все мои силы, но это возможно. Остальное  ты  должна  сделать  сама.
Время изменило модель, которую  я  ввел  в  твой  мозг.  Ты  будешь  потом
работать сама - ты сделаешь все, чтобы удовлетворить программу,  и  будешь
свободна.
  - Покориться Бракси? Зачать ребенка этой расы, чтобы ли Пацуа  мог  его
изучать? Ни за что!
  Он не удивлен, что она знает особенности своей  программы.  Теперь  его
уже ничто не способно удивить.
  - Ли Пацуа мертв. Затар убил  его.  Из-за  тебя.  Институт,  больше  не
существует, телепаты рассеялись по планетам Империи. Та  часть  установки,
которая была связана  с  ним,  теперь  не  важна.  Ты  не  должна  бояться
неожиданного всплеска материнского инстинкта. Нет Института, и  эта  часть
установки уже не имеет значения. Остальное же...
  Он заколебался, она понимала, как дорого ему это может стоить:
  - У меня есть план. Слушай!
  В ее мозгу - его шепот, секреты бытия. Она страшится  итога,  но  не  в
силах ни помочь ему, ни противостоять. И вновь она - ребенок, и пустота  и
одиночество ее юности - вновь с нею. И вот уже его голос доносится до нее,
он несет в себе истину. Его истину.
  - Мы не виним творение,  хотя  мы  убеждали  себя  в  этом.  Подумай  о
предках, ищущих себе пищу.  В  чем  польза  повышенного  излучения  мозга?
Наоборот, жертва воспримет этот импульс как  сигнал  тревоги.  И  животное
успеет спрятаться, для него телепатическое поле - своего рода маяк, дающий
шанс обнаружить охотника. Нет, повышенная чувствительность - это слабость,
а не сила, и так  задумала  природа.  Но  появление  развитого  интеллекта
позволяет нам использовать эту слабость, но даже тогда  нам  нужно  делать
массу усилий,  чтобы  недостаток  превратить  в  достоинство.  Дисциплины.
Контролируемое  общество  экстрасенсов.  Контроль,  Анжа,  вот   -   ключ
примитивный ум был на него не способен.  Поэтому  первобытные  общества  и
боялись экстрасенсов, и почитали их. Экстрасенса  провозглашали  пророком,
его окружали почетом. И он уже не был частью  толпы,  иногда  находя  свое
призвание, иногда - нет. Браксана - единственный народ, который  осмелился
убивать своих детей с телепатическими  задатками.  Они  боятся  телепатии,
подчиняясь первобытному инстинкту, они не потерпят телепата в своих рядах.
И это можно использовать. Чтобы ты стала свободной. Слушай   я  знаю,  что
нужно сделать...


  Иди ко мне, мой  враг,  ненавистный  мой!  Приди  и  раздели  мой  дар,
которого ты жаждешь так же, как порою ты жаждал женщину. Дай  мне  открыть
мой разум, пусть туда войдет космос, пусть зазвучат песни  мысли,  которые
заставляют Пустошь пульсировать, наполняя ее жизнью! Войди в меня - там, в
глубине, лежит моя сила, здесь я слышу  других,  здесь  я  укрощаю  потоки
сознания. Войди и испробуй этой  силы,  Затар,  силы,  о  которой  мечтают
другие, но бойся: если она станет твоей, если ты осмелишься, то  тебе  уже
не избавиться от нее.
  Смотри: жизнь на Бракси ущербна, мысль скована цепями, жаждет  свободы.
И дрожь пробегает по планете, когда  разум  хочет  вырваться  из  оков.  И
отчаяние женщины подобно острому копью -  тупой  топор  безглазой  судьбы.
Коснись  планеты,  и  она  нанесет  удар.  И  копья  изуродованной   мысли
взметнутся, чтобы пронзить тебя,  и  разлетятся  брызги  боли,  бесплодных
мечтаний и надежд, которые родились, чтобы умереть. Это - твой  мир,  твоя
Хозяйка, планета, земля, которая выбрана богом для пытки.  Это  -  Бракси,
планета, которую почитают браксана, это - твоя страна, Затар!
  Что ты можешь сделать для нее, ненавистный мой? Что ты  можешь  сделать
за одну свою жизнь,  чтобы  изменить  жизнь  тысячелетий?  Коснись  мыслей
браксианки - наполненных отчаянием, темных от зависти. Коснись ничтожества
ее мужчин. Коснись того ужасного одиночества, в котором живут  твои  люди.
Если хочешь, пусть будет твоя династия,  но  знай  -  основание  прогнило.
Ветры мысли над Бракси не наполнены силой. И нужен не один человек,  чтобы
дать им жизнь. Такова - реальность, Затар. И твой  трон  -  лишь  иллюзия.
Этого ты хочешь? Этого с тебя довольно?
  Ты был моей движущей силой, тогда, в волнах одинокой  юности.  Ты  -  с
мягкими глазами, прекрасный и чистый - воин и солдат. Ты изменил  мне,  ты
выбросил меня на берег, как раненую рыбу. Ты был готов встретиться с  моей
силой. Теперь я замыкаю круг. И пусть моя сила напоит твое не  оперившееся
умение.
  Твоя воля, Притьера. Выбор за тобой.
  И вкус желания. И прикосновение.


  Огонь. Он падает в пламя. Огонь ее сердца. Вокруг него бушует океан  ее
существа. Когда-то он уже попробовал вкус этих волн, и  сейчас  они  несут
облегчение. Они стали сниться. Теперь Анжа и Затар - враги по завету, и ее
ненависть - прекрасна. Он касается ее ярости, и ее ярость сливается с  его
жаждой убивать. И все глубже он уходит в огненные волны ее  души.  Боль...
Желанная боль - это цена их союза, этой муки нельзя избежать, но он  готов
платить эту цену.
  У него уже нет тела, кожа спала с него, только богатство и хаос космоса
входят в потайные уголки разума  -  разума  браксана.  Они  требуют  своей
доли...
  Он ищет у нее спасения, она теперь якорь в этой обезумевшей  Вселенной.
Она уже знает этот ужас -  когда-то  смерть  отца  стала  для  нее  болью,
открывшей ей дикий мир нехоженых троп, неведомых мыслей. Он виноват  в  ее
боли - теперь ему вернулось  сторицей.  Это  -  мука,  которую  испытывает
каждый пробуждающийся телепат, хаос, который столь ужасен, что разум готов
отказаться от дара, лишь бы унять  эту  боль.  Это  -  Рождение  Истинного
Разума, одаренной души. Рождение новой Вселенной, которую нужно завоевать.
  И порядок ищет возможность унять хаос. Теперь нужно вернуть себе  себя,
отделиться от примитивного бунта, который царит  вокруг,  выстроить  стены
замка, которые выстоят под напором чужого мира.
  "Подобно богам", - улыбается он...
  И океан становится тише, и огонь погасает. И  мысль  Вселенной  подобна
песне, и прилив и отлив всего сущего ласкает берег разума в  изумлении.  И
раскрывается мир новых дней...
  "Почему мы отрицали это? Почему боялись?" -  шепот  мысли  доносит  ему
легкий ветер из Пустоши.
  "Ты поймешь", - обещает она.


  Темнота рассеивается. Меркнет серебристый океан.
  Затар поднял голову, услышал, как  звякнули  хрустальные  подвески.  Он
вспомнил, где он. Она ушла. Он прощупал ближайшее  пространство,  стараясь
ощутить ее присутствие. Безответно. Прошло время. Много времени с тех пор,
как целительная темнота окутала его.
  - Лорд Затар?
  Он попытался сесть, но сил не  хватило.  Шаги  приближались.  Голос  бы
женский. Леш? Что она делает здесь?
  - Мой Лорд?
  Она вошла и увидела его. Подбежала к постели.
  - Что случилось?
  Ее тревога была  слишком  явной.  Ему  пришлось  использовать  одну  из
Дисциплин,  которой  его  обучил  Фериан,  чтобы  снизить  поток   эмоций,
устремившихся в его мозг.
  Какова эта сила в его мире, который не готов к дней, не способен с  ней
бороться? Знать подтекст всех речей, знать планы врагов до  того,  как  им
будет дан ход... Она дала ему мощный инструмент, и он как правитель  может
его применять. И если она думала, что заставит его страдать... значит, она
плохо его знала.
  Он приподнялся на одном локте.  Леш  попыталась  помочь  ему,  рукой  в
перчатке обняв его плечо...
  ...и его словно обожгло...
  Он, пораженный, отшатнулся от нее.
  - Что это? - в ее голосе страх, тревога.
  И в ее разуме - тоже. - Что случилось?
  - (Я не знаю.) Ничего. Все в порядке. (Разве?)
  Он с трудом встал на ноги. Что-то  упало  на  пол,  но  он  сейчас  был
слишком слаб, чтобы узнать - что.
  Он качнулся, она бросилась помочь ему и...
  ...она была женщиной, но она - не Анжа, нет, не те горькие, болезненные
чувства, темная суть неудовлетворенной женственности,  встреча  с  которой
была невыносима. Здесь была слабость, ужасная слабость. Леш!  Твой  ум  не
способен контролировать себя, ты больше заботишься обо мне,  чем  о  себе.
Безумие!  И  что  это  за  уродливая,  неистребимая  темнота,  которая   и
заставляла  ее  рисковать  жизнью  и  рожать  ему  детей?  Нет,  не  жажда
удовольствия,  а  что-то   более   глубокое...   Привязанность   и   жажда
самоуничтожения? Именно это ациа называют любовью?
  Он передернулся, открыв это в женщине своей расы. Нет, он действительно
начинает бояться!
  - Мой Лорд, что...
  - Как ты попала сюда? - прервал он ее. Он отодвинулся от нее. Пусть она
лучше говорит, у него будет время собраться с мыслями.
  - Ты просил меня прийти. Ты посылал за  мной  -  вот,  -  она  положила
информационное кольцо на стол. Какое оно черное на блестящей  поверхности!
Как ее чувства, как  раковая  опухоль,  разъедающая  любое  тело...  -  Ты
пригласил меня, ты не помнишь? Что случилось, Затар? Я хочу помочь.
  Что случилось? Я начинаю понимать.
  Он  протянул  руку...   Дисциплина   Личности,   Дисциплина   Контакта,
Дисциплина Общения. Он быстро вспомнил модели, прежде  чем  она  коснулась
его руки.
  ...и мир взорвался от чувств, слишком чуждых ему.
  Он вновь отшатнулся. Его рука дрогнула, а его ум... корчился  от  боли,
теперь осознавая в полной мере силу той мести,  и  муки,  на  которые  его
обрекал Звездный Командир.
  ...и любой контакт будет напоминать меня, мой опыт и мир...
  Анжа!
  - Все в порядке, - ложь, очередная ложь. Он знал теперь свою участь, ту
степень одиночества, на которую был обречен. - Подожди.
  Он всегда окружал себя женщинами, преданными ему, и теперь  он  не  мог
коснуться их. Теперь они были словно другой  расы,  наполненные  эмоциями,
которые не мог воспринимать его мир. И он  не  мог  позволить,  чтобы  эти
чувства пустили корни в его разуме.
  Он принимал как должное то, что  опыт  его  общения  с  Анжей  -  нечто
отличное в мире экстрасенсов. Теперь он понимал, как он  ошибался.  Такой,
как она, больше нет. И он может потратить жизнь, чтобы найти столь близкую
душу. Если она вообще существует.
  Теперь он один. Больше, чем кто-либо. Более одинок, чем любая  женщина.
Кроме одной.
  - Я должен выйти на улицу, - прошептал он. Может быть там, за пределами
дворца,  он  сможет  найти  выход?  В  этой  комнате,  в  этом   замкнутом
пространстве, любое чувство казалось слишком сильным.
  Какою будет судьба Бракси, если ее правитель - экстрасенс? Что будет  с
этой нацией любителей удовольствий, если их глава вынужден  отказаться  от
женщин? И что будет с его Домом, все женщины  которого  -  его  любовницы,
жены?
  "Ниен", - подумал он. - "Она тоже потеряна для меня".
  Они все потеряны.
  Твой выбор, Притьера.
  - Затар?
  Он заставил себя вернуться к реальности. Леш  была  сгустком  страха  и
страсти, и мир ее чувств дал ему понять, как странно он себя вел.
  Он  постарался  успокоиться.  Взглянув  на  пол,  он  зашептал  что-то,
наклонился. Рука уже не дрожала.
  - Что это? - спросила Леш.
  Это была его перчатка, когда-то залитая кровью  -  его  кровью,  теперь
превратившейся в сухую пыль. Он кивнул. Он понял.
  - Ничего, - сказал он наконец. Он уронил  перчатку  на  пол.  -  Ничего
особенного.
  Ты уничтожил меня, мой враг.
  - Пойдем,  -  мягко  сказал  он.  Пересекая  комнату,  он  наступил  на
перчатку.
  Покидая дворец, он старался не коснуться Леш.



ЭПИЛОГ

  Витон: А потом - так рассказывают браксана  -  Таджхайн
  восстал  против  Создателя,  и  разразилась  война.   Боги
  превратили мужчин в воинов - брат поднялся против брата, и
  кровь пролилась. Итак человек  был  крещен  предательством
  божьим и узнал вкус битвы. А  когда  Таджхайн  стал  царем
  Пустоши, то увидел он, каковы стали  люди,  и  удержал  он
  руку разрушающую.
  - Хорошо, - сказал он, - вы  научились  жить,  и  я  не
  возьму  ваши  жизни.   Но   если   вам   придется   искать
  предводителя, то обратитесь к Пустоши, и  она,  как  и  я,
  сможет дать ответ.

  (Нижеприведенный документ был утрачен во время приземления  Дайлы,  Год
Первый).
  Я все опишу по порядку,  мой  брат  Биул,  и,  возможно,  это  окажется
полезным для нашего народа. Когда-нибудь. Но что-то будет только для тебя,
тебя. Ты сам поймешь.
  Нет нужды описывать тебе то, как гражданские  власти  выгнали  меня  из
церкви прямо во время службы. Мне всегда кажется важным то, что  тогда  мы
читали Литанию в честь Благословленного Воздержания. Я считаю это истинным
словом творца. Не мы первые  чтим  воздержание,  хотя  я  считаю,  что  мы
первые, кто пытался дать другим людям понять благодать. Теперь я знаю все.
После встреч с Харкуром я понимаю, что  принимала  все  эти  принципы  без
размышлений, слепо, как большинство из нас. Бескровный геноцид!
  Ты был  там,  когда,  прервав  молитвы,  они  меня  силой  вытащили  из
святилища. Вы все испугались, но кто осмелится заступиться?  Разве  мы  не
рабы все по духу, если не по званию?
  Давно, когда я еще была ребенком, мой приятель тайком рассказал, что на
Зеймуре жили когда-то представители  одной  расы.  Я  тогда  не  поверила.
Разница слишком очевидна - вспомни их  бледную  кожу  и  остро  очерченные
черты лица - и нашу коричневую и неправильные черты, а также все остальные
культурные отличия. Но сейчас  я  верю.  Мне  довелось  видеть  зарождение
классовой системы, основанной на расовой принадлежности, и сейчас я вполне
могу представить планету, где одна раса, точнее - где  одна  разновидность
начинает подавлять другую. Я побывала среди звезд,  но  нигде  не  видела,
чтобы определенный расовый тип искоренялся с таким ожесточением.
  Я - не мятежница.  В  отличие  от  тебя.  Ты  помнишь,  я  хотела  тебе
отказать, когда ты привел беременную Элизу в  наш  дом,  чтобы  она  могла
родить. Мне снились кошмары, я верила воистину, что Элиза  проклята.  И  в
то, что, спасая ее, я проклята тоже. Нет, я  не  задавала  тебе  вопросов,
почему ристи не бывают прокляты, когда ждут детей. Они - не мы.
  Сколько потребовалось поколений, чтобы воспитать людей,  стремящихся  к
уничтожению нашего народа? Что мы  сделали  такого,  чтобы  заслужить  эту
враждебность? Как долго мы были всего лишь низшей кастой, церковь  которой
была под контролем, но не было препятствий к продолжению рода? Неважно...
  Они  бросили  меня  в  бронированный  автомобиль  и  повезли  в   Центр
Дисциплины, причем так мчались, что чуть не сбили двух человек. Когда меня
вытаскивали из машины, началось землетрясение Ты скажешь, что у нас бывает
по три землетрясения на день, но я думаю - то был знак божий, или же  бога
просто нет.
  Я думала о том, как много они знают. Нет, не от меня. Я  только  знала,
что я - твоя сестра, и  что  ты  замешан...  Я  никогда  не  видела  более
испуганных людей,  чем  они,  когда  началось  землетрясение.  Было  такое
впечатление, что они знают, когда конец  Зеймуру,  и  им  осталось  только
считать минуты.
  Меня отвели к Президенту Дисциплинарных Акций во Френелийский отдел.  Я
была так напугана, что ноги не держали меня. Они буквально несли  меня  по
коридору. Сколько людей входило сюда, чтобы  не  выйти  никогда?  Раздался
новый глухой шум, и они подумали, что вновь начинается землетрясение. Нет,
они ошибались.
  Президент был крупным человеком  с  избыточным  весом.  От  него  дурно
пахло.  Ристи  говорят,  это  потому,  что  ему  приходится   общаться   с
френелийцами. Нам же кажется, что дело в том, что он -  ристийский  агент.
Но, как  бы  то  ни  было,  он  был  офицером  и  важным  человеком,  и  я
распростерлась перед ним.
  - И что тут? - сказал он. Его голос  был  неприятен,  в  нем  все  было
неприятно. Если он действительно слуга  бога,  я  буду  сожалеть  о  своей
недоброжелательности, но запах, исходящий от него, раздражал.
  - Френелийка, - сказал один из сопровождавших. - У нас есть  ее  имя  в
списке тех, кто связан с укрыванием ребенка  _43.
  Это - сын Эльзы, поняла я с дрогнувшим сердцем. Но почему они  схватили
меня, а не тебя?
  Президент поднял бровь:
  - Да?