подсказывал  ему,  что  акции  обрабатывающей
промышленности в среднем упали на четыре пункта. Металлургия поднялась  на
три,  химия  -  на  семь.  Это  означало,   что   одни   вкладчики   будут
воздерживаться от ставок  на  химию,  решив,  что  из-за  повышения  акций
химических фирм туда потянется большинство. Другая половина будет  ставить
на химию, так как, по их прикидке, все отшатнутся от  нее,  посчитав,  что
все будут ставить на химию из-за повышения акций.
   Тридцатисекундный предупредительный звонок!
   - Приятель, - не унимался маклер, - следи за металлами!
   - Убирайтесь к черту! - хрипло выругался Мандин.  Трясущимися  пальцами
он снова нажал кнопку "Анаконды", купил три квитанции, обругал себя за это
и стал ждать.
   Когда, наконец, раздался оглушительный стон,  он  направил  бинокль  на
табло.
   145 - плюс пятнадцать пунктов.
   - Не забыл того, кто посоветовал? - послышался голос маклера.
   Мандин протянул ему доллар. Ему еще понадобится, в конце  концов,  этот
человек.
   - Спасибо, дружище, - кивнул  маклер.  -  Ты  поступаешь  умно.  Только
гляди, пока что не отступай. Я скажу, когда. Это не безумная  истерическая
толпа, заполняющая биржу утром в понедельник, которая торопится  и  быстро
остается с пустыми карманами. Сегодня вторник. Смотри сам. Это все  мелкие
людишки, взявшие отгулы. Они думают, что поступают умно. Я  гляжу  на  них
вот уже двадцать лет. Не разбрасывайся.
   Чарльз не разбрасывался.
   Не иссякал ручеек долларов, которыми он подпитывал маклера - тому  либо
везло в этот день, либо на него нашло гениальное прозрение.  К  полудню  у
Чарльза  была  пачка  квитанций  на  различные  металлы,  которые   стоили
наличными 408 долларов.
   - Вот теперь, - хрипло произнес маклер. Он взял  у  Чарльза  бинокль  и
рассматривал толпу.  -  Видишь?  Некоторые  уходят.  Другие  разворачивают
бутерброды. Теперь они уже не такие умные, многие  начинают  переоценивать
себя. Я наблюдаю за ними двадцать лет. Сейчас  они  начнут  делать  глупые
поступки, потому что проголодались, а голодный не может быть умным. Я  это
ощущаю, мистер,  так  как  никогда  не  чувствовал  раньше.  Продавай,  по
двадцать сразу. Боже,  жаль,  что  у  меня  нет  смелости  предложить  все
тридцать.
   Через две минуты он уже хлопал Чарльза по спине и вопил:
   - Мы сделали это, приятель! Мы добились своего. Мы сделали это!
   Металлы упали в цене - на 38 пунктов.  Чарльз,  теперь  уже  совершенно
хладнокровно,  дал  ему  пять  долларов.  Первый  шаг,  в  соответствии  с
инструкциями Райана, он сделал - привык к правилам игры на бирже.  Теперь,
очередь делать крупную ставку.
   Мандин вынул пятьсот долларов.
   - Назови мне победителя, - сказал он маклеру.
   Тот открыл от удивления рот.
   - Я должен сорвать куш, - пояснил Мандин.  -  Я  и  без  того  потратил
слишком много времени. Видишь ли, я тороплюсь.
   - Твердое топливо должно подняться  в  цене,  -  заикаясь,  пробормотал
маклер. - Только, друг, ставь на 250.  Одну  ставку  на  твердое  топливо,
на... - он стал шарить биноклем по табло. - Консервы пока что  целый  день
не движутся. Застой. По вторникам толпа мало ими  интересуется,  но  после
падения металлов... - подумав, он  неспешно  произнес:  -  Скупай  твердое
топливо и консервы.
   К двум часам дня Чарльз уже имел наличными  2200  долларов,  а  карманы
маклера оттопыривались от мелочи.
   - Так вот, - неожиданно произнес Чарльз, - мне нужна одна акция ДМЛ.
   Маклер вытаращил на него глаза.
   - Старушку 383? Нет, это невозможно!
   - Мне нужно!
   Маклер покачал головой:
   - Дружище, ты ничего не понимаешь. Ты здесь новичок, а я  уже  двадцать
лет. Понимаешь, у них здесь есть один вкладчик. Целый  день  он  только  и
гоняет 383. Я хорошо с ним знаком. Он вон там, на третьем ярусе, во втором
ряду; Так же, как и "Стил Корпорейшн", они делают все, чтобы их  акции  не
продавались.
   - Мне нужна одна, - упрямо повторил Мандин.
   - Приятель, неужели тебе мало для одного дня?  Пойдем  отсюда,  замочим
выигрыш. Я ставлю. Не трогай сильных мира сего, они крепко  бьют  за  это.
Попробуй только раздобыть одну акцию ДМЛ - и тут же получишь по  зубам.  У
такой фирмы неограниченные возможности. Понимаешь -  неограниченные!  Этот
парень, который на них работает, каждый раз ставит десять тысяч  долларов.
Если  тебе  взбредет  его  переплюнуть,  то  ставь  десять  тысяч,  и  ты,
безусловно, получишь акцию. А  что  дальше?  Он  перестанет,  может  быть,
скупать. Подождет немного, может быть. Но рано или поздно он сделает  так,
что тебя  раздавят.  Ты  выкинешь  на  ветер  свои  деньги.  Не  с  твоими
возможностями тягаться с ними, парень.
   - Каков номинал одной акции ДМЛ? - спокойно спросил Мандин.
   - Две тысячи. Но ты не сможешь предъявить какие-либо претензии, разве я
не объяснял тебе? Он еще больше набьет цену, и ты будешь в прогаре.
   Чарльз принялся убеждать маклера сделать то,  что  предложил  Райан.  В
течении двух биржевых операций Чарльз умолял его, угрожал и подкупал.
   В конце концов, маклер, трясясь  и  спотыкаясь,  направился  на  третий
ярус. Мандин следил за ним в бинокль.
   Все шло как по маслу. Мандин видел, как  они  поздоровались,  молчаливо
обменялись тычками,  затем  началась  ссора,  которая  с  каждой  секундой
разгоралась все  жарче.  Подставной  вкладчик  ДМЛ  был  невысоким  тучным
старичком. Маклер тоже был невелик, но худощав и очень жилист.
   Потасовка   началась,    как    только    зазвенел    тридцатисекундный
предупредительный звонок. Мандин оторвал взор от  драчунов  и  впервые  за
весь  день  освободившегося  окошка  вкладчика  и,  бросив  в   щель   два
двухсотпятидесятидолларовых жетона, набрал номер 383.
   Одна  заявка  без  предложений,  по  законам,  заложенным  в  программы
компьютеров,  обслуживающих  нью-йоркское  отделение  фондовой  биржи,  не
представляет собой сделку. Как и на протяжении всего дня,  табло  гласило:
"383 - без изменений".
   Одна заявка. Предложений  не  было.  Это  означало  быструю  выручку  -
разность  между  заявкой  и  номинальной  стоимостью.  Соседний  вкладчик,
поглядев на Чарльза с уважением, произнес:
   - Ставишь на химию, приятель?
   Мандин не обратил  на  него  внимания.  Он  покинул  свой  киоск  и  на
эскалаторе   направился   к   окну   выдачи,   обозначенному    табличкой:
"Промышленность - 1000 долларов и выше".
   - Две тысячи долларов, - скучающе произнес клерк, проверяя квитанции по
миниатюрной копии большого табло и, отметив надпись "без изменений", начал
отсчитывать сотенные купюры.
   - Я претендую на акцию, - произнес Мандин, не разжимая губ.
   - О'кей, мистер. - Внезапно клерк спохватился. - Старушка 383? Как  вам
это удалось, мистер?
   - Я претендую на акцию, - упрямо настаивал  Чарльз.  -  По  номинальной
стоимости две тысячи долларов. Валяйте.
   Клерк пожал плечами и набрал  на  своей  клавиатуре  заказ.  Мгновением
позже на пульт выпала акция "ДМЛ-Хауз". Клерк вписал в нее фамилию и адрес
Чарльза и зарегистрировал номер.
   - Вы передадите сообщение об этом в правление  компании  немедленно?  -
поинтересовался адвокат.
   - Это делается автоматически. Все сведения тотчас же по  каналам  связи
передаются в их  главный  компьютер.  И  все-таки,  мистер,  как  вам  это
удалось...
   Уж слишком он был любезен - и тут Чарльз увидел  в  его  ухе  маленький
персональный передатчик. Весьма возможно, клерк умышленно задерживал его.
   Чарльз опрометью бросился в толпу и через несколько секунд затерялся  в
ней.


   Два  кона  начатой  игры  выиграны,  подумал  Мандин,   отправляясь   в
Белли-Рэйв. Фортуна улыбнулась дважды, и теперь у него на руках была акция
"ДМЛ-Хауз". Это давало ему право заседать на ежегодном собрании акционеров
фирмы.
   Только теперь начнется настоящая игра.
   Мандин подозвал такси.  Позади  него  возникла  какая-то  суматоха,  но
машина подъехала так быстро, что Мандин  успел  заметить  только  мельком:
прямо  среди  белого  дня  трое  рослых  мужчин  обрабатывали   невысокого
жилистого человека с засаленным значком на лацкане.
   Не трогай сильных мира сего, они крепко бьют за это.



13

   - Скоро полдень, - сказал Шеп. - Давайте найдем ресторан.
   - Ресторан? - хихикнул Норви Блай, следовавший  за  Шепом  по  грязной,
усеянной мусором улице. За неделю, благодаря опеке Шепа, он узнал многое о
Белли-Рэйв. Но ни  разу  за  это  время  не  видел  стеклянных  просторных
фасадов, увенчанных неоновыми рекламами.
   Место, куда привел его Шеп, оказалось привычным для  Белли-Рэйв  домом.
Из гостиной выползла тяжело дышащая старая карга. В очаге горел огонь, а в
почерневшем казане булькала вода. И это ресторан?
   Шеп вынул из кармана пару пайков. Казалось, у него всегда  их  было  не
менее десятка. Правда, получить их не  составляло  никакого  труда.  Нужно
просто  заявить,  что  у  тебя  десяток   иждивенцев,   и   уполномоченный
бесстрастно выпишет хоть 273 пайка в неделю. Чтобы они  стали  твоими,  их
нужно только поднять. Чего-чего, но еды было вдоволь.
   И сколько угодно зрелищ!
   Шеп ногтем  большого  пальца  раскрыл  пакет  -  пластмассовую  коробку
размером два на три и на  шесть  дюймов.  То  же,  но  неуклюже,  проделал
Норвел. Посыпалось содержимое. Один из предметов  -  неаппетитный  на  вид
брусок, похожий на обернутую в полиэтилен щепку - Шеп швырнул старухе.
   Она поймала его и тут же начала грызть, словно была отчаянно голодна.
   - Дела идут неважно? - поинтересовался Шеп  с  некоторым  презрением  в
голосе.
   В ответ она только сверкнула глазами. Зачерпнув воды из  казана  ржавой
консервной банкой, она плеснула ее в пластмассовую коробку для пайка.  Шеп
вскрыл небольшой конверт и высыпал темный порошок в воду.
   Кофе! Волшебный запах тотчас же вызвал у  Норвела  волчий  аппетит.  Он
отдал старухе такой же брусок из  своего  пайка,  получил  положенную  ему
порцию воды,  приготовил  кофе  и  жадно  обследовал  другие  предметы  из
коробки.
   Бисквиты. Банка мясного паштета. Кубик  прессованных  овощей.  Конфеты.
Сигареты. С таким сочетанием продуктов  питания  ему  еще  не  приходилось
встречаться. Мясной паштет был пересолен и сильно приправлен специями,  но
неплох на вкус.
   Шеп не без удивления следил, как  Норвел  жадно  поглощал  пищу.  Затем
тяжело вздохнул:
   - Когда каждый набор пробуешь десять тысяч раз... Нет, лучше не портить
вам настроение.
   Выйдя наружу, Норвел спросил о занятии старухи.
   - Она получает положенные ей пайки и обменивает их на дрова, -  пояснил
Шеп. - Дровами она топит казан с горячей водой для чая, бульона и  чего-то
там еще. Воду обменивает на пайки.  Она  все  надеется,  что  когда-нибудь
останется с прибылью. Но такое просто невозможно.
   - Почему?
   Шеп усмехнулся.
   - Не обижайтесь, Блай, но вы здесь человек новый. Почему она занимается
таким промыслом? Да потому, что при этом ощущает себя человеком!
   - Но ведь...
   - Да, да. Она чувствует себя хозяйкой своей судьбы, душа  ее  спокойна.
Очень трудно умереть с голоду в Белли-Рэйв, но в такую неделю, когда  дела
у нее идут плохо, она близка к этому. Ей кажется, что  она  Рокфеллер  или
Хант в миниатюре. Рискует своим капиталом  в  надежде  на  барыш.  А  если
потерпит поражение? Но главное в том; что она чем-то занята,  а  не  сидит
просто сложа руки и потребляет свой паек. Вам знакомо такое  понятие,  как
ад?
   Норвел  кивнул.   Как   и   все,   он   принадлежал   к   реформистской
Рационалистической  церкви  Изначальных  ценностей,  но  об  аде   нередко
упоминалось в проповедях.
   - Так вот, если  прав  тот,  кто  сказал,  что  ад  -  это  бесконечный
праздник, то он здесь, перед вами, мистер. Это Белли-Рэйв.
   Теперь Норвел понимал,  что  это  неоспоримо,  неопровержимо  доказано.
Старуха готова на что угодно, лишь бы рассеять это ощущение.  Старуха  без
особых талантов, которой не на  что  надеяться.  Любой,  кто  в  состоянии
что-нибудь сделать, все, что угодно, будет  пытаться  предпринимать  здесь
что-нибудь. Хоть что-нибудь.
   Это дало Норвелу ключ к загадке по имени Шеп.
   - Значит, у нее ресторан, - понимающе произнес Норвел. - А у вас - ваше
ремесло, и...
   Гигант обернулся к нему, схватил за лацканы и тряхнул, как котенка.
   - Вошь ты мелкая! - прорычал он, трясясь от гнева. - Подонок!  Ну,  что
ты знаешь? Послушай! Если ты еще хоть раз обмолвишься, или намекнешь,  или
даже подумаешь о том, что я занимаюсь пустяками  только  для  того,  чтобы
убить время, я разорву тебя на куски! - Он с силой ударил Норвела,  и  тот
согнулся в три погибели от боли.
   Неизвестно  почему,  но  Норвел  совсем  не  испугался.  Он  интуитивно
осознал, что своими словами нанес оскорбление этому  человеку.  Испытанные
муки вызвали в этом, в общем-то,  добром  верзиле  такую  ярость,  -  муки
непрестанных, безжалостных, ноющих сомнений  в  самом  себе.  Когда  досуг
принудителен, разве можно пусть  даже  намеком  осуждать  хотя  совершенно
пустой, но труд! Нельзя! Нет ничего хуже,  когда  человек  теряет  веру  в
себя.
   - Извините меня, Шеп, - проговорил он совершенно искренне. - Я  никогда
больше не посмею сказать такое, даже думать об этом не буду. И не  потому,
что вы меня застращали, а... - он на мгновение запнулся. - Раньше я считал
себя чем-то вроде артиста. Я понимаю, что выпало на вашу долю.
   - Блай, - проворчал Шеп, - вы только сейчас начинаете понимать, что вам
выпало. Извините, что я вышел из себя.
   - Забудем об этом.
   Они двинулись дальше. Через некоторое время Шеп нарушил молчание.
   - Вот здесь можно кое-что раздобыть.
   Место было самое  обыкновенное:  заколоченное  досками  фасадное  окно,
разрушенная дымовая труба. Однако, двор был обнесен  забором,  на  воротах
висел замок. Шеп ударил ногой по створкам, сорвав их с петель.
   - Эй, Стирис!
   Угрюмый седой мужчина пробирался  к  ним  между  штабелями  пластиковых
листов, труб и разных строительных материалов.
   - Привет, Шеп, - коротко буркнул он. - Что тебе нужно?
   - Я не взял с собой записную книжку, но и так все помню. Ты забрал себе
стройматериалы, которые несколько моих друзей совершенно законно приобрели
на черном рынке. Возвращай их. И с процентами!
   - Ты думаешь, если у тебя есть покровитель, то  можешь  себе  позволять
что угодно? - произнес Стирис скрипучим голосом. -  Будь  у  тебя  немного
ума, ты был бы со мной заодно.
   - Я ни на кого не работаю, Стирис. Я делаю одолжение своим друзьям, они
- мне. Пошевели-ка свою бригаду, Титан Индустрии.
   Шеп,  такой  щепетильный,  когда  дело  касалось  его  репутации,   был
достаточно бесчувственным к репутации других.
   Лицо Стириса исказилось от ярости. Норвел знал, что за этим последует -
если только он сам не вмешается.
   - Стирис! - завопил он и,  воспользовавшись  минутным  замешательством,
вытащил пистолет, с  которым  велела  не  расставаться  Вирджиния.  Стирис
медленно и неохотно опустил сжатые в кулаки руки.
   Шеп бросил на Норвела одобрительный взгляд.
   - Подавай, сюда свою бригаду, Стирис! - скомандовал он.
   Тот, не сводя глаз с револьвера в руке Норвела, крикнул:
   - Крис! Вилли! Тащите тележку!
   Один подросток тащил  двухколесную  тележку,  впрягшись  в  оглобли,  а
другой толкал ее сзади.
   Заставив  Стириса  идти  вперед,  Шеп  давал  ему  распоряжения   брать
строительные материалы и грузить на тачку. Сверху положили ржавую кирку  и
лопату, и он велел Крису и Вилли:
   - Вперед, ребята! Здесь недалеко!
   Норвел не прятал револьвер в карман до тех пор, пока  три  квартала  не
отделили их от злобного взгляда Стириса.
   По  дороге  к  дому  они  сделали  две  остановки.  На  каждой  из  них
выгружалась  некоторая   часть   материала   под   благодарственный   плач
выглядевших трезво  обитателей.  Они  уже  смирились,  что  эти  материалы
пропали безвозвратно. А вместе с  ними  -  месяцы  накопительства,  игр  и
хитрых уловок.
   Норвел, глядя на пыхтящих подростков, робко заметил:
   - Может быть, поможем тащить тележку?
   - Нет. Наше дело - сопровождать.
   Без особых осложнений мальчики  подкатили  тележку  к  дому  Норвела  и
разгрузили дрова и строительные материалы.
   Вирджиния оценивающе осмотрела аккуратные груды материала, оценила их в
уме и начала прикидывать.
   - Ни толя, ни линолеума, ничего вроде этого?
   Шеп расхохотался.
   - И бриллианты впридачу? Вы  думаете,  только  у  вас  одних  протекает
крыша? Вам еще повезло - два  этажа.  Пусть  наверху  мокро,  зато  здесь,
внизу, вполне нормально.
   - Хватит трепаться! Не сумели  раздобыть  толь  или  рубероид,  найдите
что-то другое на крышу. Может быть, листовую жесть.
   - Может быть, крышу ДМЛ-дома? - ехидно  заметил  Шеп,  но  сделал  себе
пометку.  Затем  швырнул  пару  пайков  поджидавшим  подросткам,   которые
подхватили их и стали откатывать тачку.
   - Что еще? - спросил Шеп.
   Вирджиния неожиданно превратилась в любезную хозяйку.
   - О, пожалуй, все. Хотите выпить?
   Норвел из вежливости пригубил чуть-чуть  из  бутылки,  которую  достала
Вирджиния и называла "пайковое". Она ее выменяла  на  дрова  у  глядевшего
исподлобья старика-соседа. Норвелу это пойло не нравилось. Вкус у него был
такой же, как у жевательных фруктовых плиток, которые  он  любил.  До  тех
пор, пока не стал их обнаруживать почти в каждом пайке. Вкус этот, однако,
перекрывался горечью сорокаградусного спирта. Что  ему  всегда  нравилось,
так это пиво. Но его в Белли-Рэйв, похоже, не было совершенно.
   Шеп и Вирджиния разговорились. Норвел пропускал их слова мимо ушей.  Он
устал, как собака. Физическая усталость была чем-то  новым  для  него.  Он
никогда  не  ощущал  ее  ни  в  детстве,  ни  когда  работал  в  "Дженерал
Рикрейшенз".
   Почему пустой  работе  сопутствует  физический  труд,  а  по-настоящему
творческая, производительная  -  например,  подготовка  Дня  Состязаний  -
связана только с умственной работой? В душе Норвел признался -  его  образ
мышления все больше определялся жизнью в Белли-Рэйв. Как и другие,  павшие
духом, потерявшие надежду обитатели, он жил сегодняшним днем, не  думая  о
завтрашнем. Паек и место, где переспать. Возможно, пройдет совсем  немного
времени, отметил он про  себя,  и  он  станет  только  подобием  человека,
стоящим в очереди возле стадиона "Монмаунт".
   Если только не отыщет для себя какое-нибудь дело. Но  чем  здесь  можно
заняться? Работой по дому? Самое существенное уже сделано - с  окон  сняты
доски, мусор вывезен на улицу,  где  пополнил  груды  мусора,  валявшегося
беспорядочно вдоль дороги. Менее  неотложные  работы  нечего  и  начинать.
Небольшую течь в крыше все равно не устранить  -  нет  смолы,  материалов,
инструментов для починки лестницы. И нет навыков, умения.
   Вдруг он возбужденно воскликнул:
   - Вирджиния! Может быть, разобьем сад? Несколько фруктовых  деревьев  -
хотя бы апельсиновых. Несколько рядов...
   Вирджиния расхохоталась и долго  не  могла  успокоиться.  Даже  Шеп  не
удержался от смеха.
   - Апельсины, мой дорогой муженек, здесь не растут. Здесь вообще  ничего
не станет расти. Попробуй копнуть - больше полуметра  мусора  и  черепков,
затем столько же золы и цемента. Только  после  этого  начнется  настоящая
почва. Но и то, почти всюду песок.
   Норвел тяжело вздохнул.
   - Но какое-нибудь занятие должно быть непременно.
   - Можно покрасить хлам во дворе, - предложил Шеп. - Если  есть  желание
выделиться. Я знаю, где можно достать краску.
   - Красить? А почему бы и  нет?  -  произнес  Норвел.  -  Почему  бы  не
привести дом в такое состояние, чтобы он выглядел пристойно?
   Шеп пожал плечами.
   - Как сказать. Если хотите заняться каким-нибудь бизнесом, то краска  -
неплохая реклама. Если же это просто для того, чтобы отвлечься  -  реклама
ни к чему. Наоборот, вы будете выглядеть подозрительно, у людей  возникнут
относительно вас кое-какие мысли.
   - Вы имеете в виду грабителей? -