емых
морским ветром пальм, весь мир казался мне мрачным хаосом, полным черных и
кровавых призраков, до тех пор, пока я не отошел далеко от дома с каменной
оградой.



9. ВСТРЕЧА В ЛЕСУ

   Я пробирался через кустарник,  покрывавший  холм  за  домом,  почти  не
разбирая дороги. Миновав густую купу прямоствольных деревьев,  я  очутился
на противоположном склоне холма, у подножия которого по узкой долине бежал
ручей. Я остановился и прислушался. То ли за дальностью расстояния, то  ли
из-за густоты леса, но ужасные звуки больше не долетали  до  меня.  Вокруг
было тихо. Но вот из кустов выскочил кролик и бросился со всех ног вниз по
склону холма. Постояв немного, я уселся в тени на опушке.
   Место  было  красивое.  Ручейка  совсем  не  было   видно   за   пышной
растительностью,  покрывавшей  его  берега,  и  только   в   одном   месте
треугольником блестела гладь воды. На другом его берегу в синеватой  дымке
виднелась густая чаща деревьев и ползучих растений, а над ними сияло ясное
голубое небо. Тут и там были разбросаны белые и малиновые  пятна  каких-то
цветов. Некоторое время взгляд мой блуждал  вокруг,  но  затем  мысли  мои
снова вернулись к странностям слуги Монтгомери. Однако было слишком  жарко
для напряженных размышлений, и  скоро  я  впал  в  какое-то  расслабленное
состояние, нечто среднее между сном и бодрствованием.
   Не знаю, сколько прошло времени, как вдруг меня разбудил  легкий  шорох
на другой стороне ручья. Сначала я  увидел  только  колеблющиеся  верхушки
папоротников и тростников. Потом на берегу показалось  какое-то  существо,
но что это было,  я  не  мог  сразу  рассмотреть.  Оно  нагнуло  голову  и
принялось пить. Тут только я увидел, что это человек, но человек,  ходящий
на четвереньках, как животное!
   Он был в голубоватой одежде, волосы у него были черные, а тело и лицо -
медно-красного  цвета.  По-видимому,  необычайное  безобразие  было  общей
чертой всех обитателей этого острова. Я слышал, как он шумно лакал воду.
   Я наклонился вперед,  чтобы  получше  его  рассмотреть.  Кусочек  лавы,
задетый моей рукой, покатился вниз по откосу. Человек  с  виноватым  видом
поднял голову, и глаза наши встретились.  Он  тотчас  вскочил  на  ноги  и
некоторое время стоял на месте, вытирая рот неуклюжей  рукой  и  глядя  на
меня. Ноги у него были почти в  два  раза  короче  его  туловища.  Так,  в
смущении разглядывая друг друга, мы  оставались,  может  быть,  с  минуту.
Затем, покосившись на меня, он исчез в кустах  справа,  и  шелест  листьев
постепенно затих вдали. Еще долго после того, как он скрылся, я  продолжал
сидеть, глядя ему вслед. Сонливость мою как рукой сняло.
   Я вздрогнул от шума, раздавшегося позади меня, и,  быстро  обернувшись,
увидел белый хвост кролика, мелькнувший на вершине  холма.  Я  вскочил  на
ноги.
   Появление  страшного  полузвериного  существа  доказывало,   что   лес,
пустынный с виду, обитаем. Я с беспокойством осмотрелся вокруг, жалея, что
у меня не было оружия. Тут мне пришла в голову мысль,  что  виденный  мной
человек был в синей одежде, а не нагой, как подобает настоящему дикарю,  и
я стал убеждать себя, что, по всей вероятности, он был мирный и свирепость
его была только кажущейся.
   Но все же его появление очень меня встревожило. Я пошел влево по склону
холма, глядя по сторонам меж прямых древесных стволов. Почему этот человек
ходил на четвереньках и лакал воду прямо из ручья?  Тут  я  снова  услыхал
звериный вой и, полагая,  что  это  кричит  пума,  повернулся  и  пошел  в
противоположном направлении. Дорога привела меня к ручью, перейдя который,
я продолжал пробиваться сквозь кустарник.
   Ярко-красное пятно на земле привлекло к себе мое внимание,  и,  подойдя
ближе, я увидел, что это был необычайного вида гриб, очень  причудливый  и
сморщенный, похожий на листовидный лишайник. При первом  же  прикосновении
он расплылся в водянистую слизь. Дальше под тенью роскошных папоротников я
увидел неприятную картину:  труп  кролика,  весь  облепленный  золотистыми
мухами, еще теплый, с оторванной головой. Я остановился, пораженный  видом
крови. На острове погиб насильственной смертью один из его обитателей!
   На трупе не было никаких других следов. Казалось, кролик  был  внезапно
схвачен и убит. Глядя на его мягкое, пушистое  тельце,  я  невольно  задал
себе вопрос: как это могло случиться? Ощущение смутного страха,  вызванное
нечеловеческим  лицом   существа,   пившего   из   ручья,   стало   теперь
определеннее. Я почувствовал, как опасно для меня оставаться здесь,  среди
этих непонятных людей. Весь лес сразу словно преобразился.  Каждый  темный
уголок казался засадой, каждый  шорох  -  опасностью.  Мне  казалось,  что
какие-то незримые существа подстерегают меня всюду.
   Я решил, что пора возвращаться. Быстро  повернувшись,  я  стремительно,
почти исступленно  кинулся  сквозь  кустарник,  мечтая  как  можно  скорей
выбраться на открытое место.
   Я остановился перед большой поляной. Собственно говоря, это была своего
рода  просека.  Молодые  деревца  уже   начинали   завоевывать   свободное
пространство, а за ними снова сплошной стеной стояли стволы, переплетенные
лианами, покрытые грибами и разноцветными  лишайниками.  Передо  мной,  на
полусгнившем стволе упавшего дерева, еще  не  замечая  моего  приближения,
сидели, поджав ноги, три странных человеческих  существа.  Очевидно,  одна
женщина и двое мужчин. Они были совершенно нагие, если  не  считать  куска
красной материи на бедрах. Кожа у них была розоватая, какой я еще не видел
ни у одного дикаря. Их толстые лица были лишены подбородка, лоб  выдавался
вперед, а головы покрывали редкие щетинистые  волосы.  Никогда  еще  я  не
встречал таких звероподобных существ.
   Они разговаривали между  собой,  или,  вернее,  один  из  них  говорил,
обращаясь к двум другим, но все трое  были  так  увлечены,  что  никто  не
услышал моих шагов. Они трясли  головами  и  раскачивались  из  стороны  в
сторону. Слова звучали так быстро и невнятно, что хотя я хорошо слышал их,
но ничего не мог понять. Казалось,  говоривший  нес  какую-то  невероятную
околесицу. Скоро звук его голоса стал протяжней, и, размахивая руками,  он
вскочил на ноги.
   Остальные двое тоже встали и, размахивая руками, принялись вторить ему,
раскачиваясь в такт пению. Я заметил, что у них ненормально короткие  ноги
и тонкие неуклюжие ступни. Все трое теперь медленно кружились,  притопывая
и размахивая руками; в их ритмической скороговорке  можно  было  разобрать
мотив с повторяющимся  припевом  вроде  "алула"  или  "балула".  Глаза  их
заблестели, уродливые лица озарились странной  радостью.  Слюна  текла  из
безгубых ртов.
   И тут, наблюдая их смешные и непостижимые движения, я ясно понял,  что,
собственно, так неприятно поражало меня и рождало  во  мне  противоречивое
впечатление чего-то необычного и вместе с тем странно знакомого.  Эти  три
существа,  поглощенные  своим  таинственным  обрядом,  имели  человеческий
образ, и  он  крайне  странно  сочетался  со  знакомым  звериным  обликом.
Несмотря на свою человеческую внешность, на набедренные повязки и  на  все
их грубое человекоподобие, каждый  из  них  был  отмечен  печатью  чего-то
животного, в их движениях, во взгляде, во всем облике сквозило сходство со
свиньями.
   Я стоял, пораженный, и самые ужасные вопросы вихрем завертелись у  меня
в голове. Странные создания одно за другим начали  подпрыгивать  высоко  в
воздух,  визжа  и  хрюкая.  Одно  из  них  поскользнулось  и   встало   на
четвереньки, лишь на миг, прежде чем снова подняться на ноги. Но и в столь
коротком проблеске животного инстинкта я увидел всю его сущность.
   Я бесшумно повернулся и, весь цепенея от ужаса  при  мысли,  что  треск
сучка или шелест листьев может выдать меня, бросился обратно в  кустарник.
Прошло  много  времени,  прежде  чем  я  осмелел  и   пошел   с   меньшими
предосторожностями. " В эту минуту  единственной  моей  мыслью  было  уйти
подальше от безобразных существ, и я не заметил, как вышел на еле заметную
тропинку, которая вилась среди  деревьев.  И  вдруг,  пересекая  небольшую
поляну, я вздрогнул, увидев между стволами чьи-то ноги,  которые  бесшумно
двигались параллельно мне на расстоянии около  тридцати  ярдов.  Голова  и
туловище были скрыты густой листвой. Я  сразу  остановился,  надеясь,  что
неизвестное существо не заметит меня. Но в то же мгновение остановились  и
ноги. Я был так  встревожен,  что  с  величайшим  трудом  поборол  в  себе
неодолимое желание бежать очертя голову.
   Вглядевшись в зеленую путаницу ветвей, я  различил  голову  и  туловище
того самого существа, которое пило из ручья.  Оно  взглянуло  на  меня,  и
глаза его сверкнули из полумрака зеленоватым огоньком, который погас,  как
только оно отвернулось. С минуту оно  стояло  неподвижно,  а  потом  снова
бесшумно пустилось бежать сквозь заросли кустов  и  деревьев.  Вскоре  оно
исчезло среди каких-то растений. Я больше не видел его, но чувствовал, что
оно остановилось и следит за мной.
   Что же это было такое - человек или животное? Чего хотело оно от  меня?
Я был совершенно безоружен, даже палки у меня не  было.  Бежать  не  имело
смысла. Во всяком случае, это существо не осмеливалось  напасть  на  меня.
Стиснув зубы, я пошел прямо на него. Я старался не выказывать  страха,  от
которого у меня по спине бегали мурашки. Пробравшись сквозь цветущие белые
кусты,  я  увидел  его  шагах  в  двадцати  от  себя,  -  он  нерешительно
посматривал через плечо. Я подошел еще на несколько  шагов,  упорно  глядя
ему в глаза.
   - Кто ты? - спросил я.
   Он тоже старался не опускать глаз.
   - Нет, - вдруг сказал  он  и  прыжками  скрылся  в  кустарнике.  Потом,
остановившись, снова стал смотреть  на  меня.  Его  глаза  сверкали  среди
густых ветвей.
   Душа моя ушла в пятки, но я чувствовал, что единственное мое спасение в
смелости, и я продолжал идти прямо на него. Он обернулся еще раз и исчез в
чаще. Мне почудилось, что его глаза снова сверкнули, и это было все.
   Только теперь я сообразил, что уже поздно и  мне  опасно  оставаться  в
лесу. Солнце только что зашло, быстрые тропические сумерки уже  серели  на
востоке, и первая ночная бабочка бесшумно порхала над моей головой.  Чтобы
не остаться на ночь в лесу,  среди  неведомых  опасностей,  я  должен  был
спешить назад.
   Мысль о возвращении в эту обитель страдания была  очень  неприятна,  но
еще неприятней было бы остаться в темноте, полной всяких неожиданностей. Я
снова взглянул в синеватые сумерки, поглотившие это странное  существо,  и
повернул назад, вниз по склону, к ручью, двигаясь, как я полагал, в ту  же
сторону, откуда пришел.
   Я быстро шагал вперед, ошеломленный всем происшедшим, и вскоре очутился
на открытом месте, лишь кое-где  поросшем  деревьями.  Прозрачная  ясность
неба, наступающая  после  заката  солнца,  уже  сменялась  темнотой.  Небо
темнело с каждой минутой, и звезды загорались одна за другой. Просветы меж
деревьями,  прогалины  в  лесной  чаще,  казавшиеся  в  ярком  свете   дня
голубоватыми, становились теперь черными и таинственными.
   Я  шел  вперед.  Все  кругом   померкло.   Черные   верхушки   деревьев
вырисовывались на светлом фоне неба, а внизу все сливалось в  бесформенную
массу. Вскоре деревья поредели,  а  кустарник  стал  еще  гуще.  Потом  он
сменился унылым пространством, покрытым  белым  песком,  а  дальше  стеной
встала новая чаща.
   Меня все время тревожил слабый шорох, раздававшийся справа.  Сначала  я
решил, что это мне только чудится, так как стоило  мне  остановиться  -  и
тотчас же наступала полнейшая тишина, нарушаемая лишь  шелестом  вечернего
ветерка. Но как только я продолжал путь, моим  шагам  вторили  еще  чьи-то
шаги.
   Я удалился от чащи, держась поближе к открытым местам, и делал время от
времени   неожиданные   повороты,   чтобы   захватить   врасплох    своего
преследователя,  если  только  он   существовал.   Я   не   видел   ничего
подозрительного, и все же ощущение чьего-то  присутствия  становилось  все
сильней. Я ускорил шаги, добрался до  невысокого  холма,  перевалил  через
него и круто повернул в обратную  сторону,  не  спуская,  однако,  глаз  с
холма. Холм ясно вырисовывался на темневшем фоне неба.
   Вскоре на этом  фоне  мелькнула  какая-то  бесформенная  тень  и  сразу
исчезла. Теперь я был уверен, что темнокожее существо  снова  крадется  за
мной. И к тому же я сделал еще одно печальное открытие: не было  сомнения,
что я заблудился.
   Некоторое время я продолжал  идти  вперед,  совершенно  упавший  духом,
преследуемый своим тайным врагом. Кто бы он ни был, но у него  не  хватало
смелости напасть на меня, а может быть, он просто  выжидал  благоприятного
случая. Я упорно избегал леса. По временам я останавливался, прислушивался
и вскоре почти убедил себя, что мой преследователь отстал  или  же  вообще
существовал только в моем расстроенном  воображении.  Тут  я  услышал  шум
моря. Я пошел быстро, почти побежал, и сразу же услышал, как  позади  меня
кто-то споткнулся.
   Мгновенно повернувшись, я пристально оглядел темневшие позади  деревья.
Одна черная тень,  казалось,  сливалась  с  другой.  Я  прислушался,  весь
цепенея от страха, но услышал только, как кровь стучит у  меня  в  висках.
Решив, что нервы мои расстроены и слух обманывает меня, я снова решительно
направился к морю.
   Через несколько минут деревья поредели, и я вышел на голый низкий  мыс,
омываемый темной водой. Ночь была тихая и ясная, свет звезд  отражался  на
гладкой поверхности моря. В некотором отдалении,  на  неровно  выступающей
гряде камней, вода слабо светилась. На западе зодиакальный свет сливался с
желтоватым светом вечерней звезды. Берег тянулся далеко  на  восток,  а  с
запада его скрывал мыс. Я сообразил, что дом Моро где-то западнее.
   Позади меня треснул сучок  и  послышался  шорох.  Я  обернулся  и  стал
глядеть на темную стену деревьев. Видеть я  ничего  не  мог  или,  вернее,
видел слишком  много.  Каждая  тень  имела  какую-то  своеобразную  форму,
казалась настороженным живым существом; я постоял так с минуту,  а  потом,
все время оглядываясь на деревья, пошел к западу, чтобы пересечь мыс.  Как
только я двинулся с места, одна из теней  зашевелилась  и  последовала  за
мной.
   Сердце мое быстро забилось. Вскоре на западе показалась большая  бухта,
и я снова остановился. Бесшумная тень тоже остановилась в десятке шагов от
меня. Маленькая светящаяся точка виднелась в  дальнем  конце  бухты,  весь
серый песчаный берег был  слабо  освещен  звездным  светом.  Огонек  горел
примерно в двух милях от меня. Чтобы снова выйти на берег,  я  должен  был
пересечь лес, полный жутких теней, и спуститься по  поросшему  кустарником
склону.
   Теперь я мог яснее разглядеть своего преследователя. Это не был  зверь,
так как он стоял на двух  ногах.  Я  раскрыл  рот,  чтобы  заговорить,  но
судорога свела мне горло. Сделав над собой усилие, я крикнул:
   - Кто там?
   Ответа не было. Я сделал шаг вперед. Он не двигался и только как  будто
насторожился. Я споткнулся о камень.
   Это навело меня на удачную мысль. Не спуская глаз с  темной  фигуры,  я
нагнулся и поднял большой валун. Увидя мое движение, темная фигура  быстро
шарахнулась в сторону, как это делают собаки,  и  скрылась  в  темноте.  Я
вспомнил, как в школе мы  отбивались  от  больших  собак,  обернул  камень
носовым платком, а платок  обвязал  вокруг  кисти.  В  темноте  послышался
шорох, как будто мой преследователь отступал. Моя решимость сразу пропала.
При виде убегающего противника я задрожал, кожа моя покрылась испариной.
   Прошло некоторое время, прежде чем я собрался с духом и,  пройдя  через
полосу деревьев и кустов, спустился вниз,  к  берегу,  по  другую  сторону
мыса. Я бежал бегом и, выйдя из чащи на берег, тотчас же услыхал,  что  за
мной следом кто-то с треском продирается сквозь кусты.
   Совсем потеряв голову от страха, я пустился бежать  по  берегу.  Позади
раздался быстрый глухой топот. Я испустил дикий крик  и  побежал  быстрей.
Какие-то темные существа раза в  три-четыре  крупней  кролика,  вспугнутые
мной, скачками промчались мимо меня в кусты. Никогда в жизни не  забуду  я
этой ужасной погони. Я бежал у самой воды и по временам слышал шлепанье по
воде настигавшего меня преследователя.  Далеко,  безнадежно  далеко  горел
желтый огонек. Вокруг было темно и тихо.  Лишь  плеск  воды  слышался  все
ближе и ближе. За последнее время я  сильно  ослабел  и  теперь  дышал  со
свистом, а в боку у меня так кололо, как будто туда вонзили нож. Я  видел,
что преследователь настигнет меня гораздо раньше, чем я успею добежать  до
ограды. В  отчаянии,  задыхаясь,  я  резко  обернулся  и,  как  только  он
приблизился ко мне, изо всех сил, ударил его. При этом камень  вылетел  из
платка, как из пращи.
   Когда я  повернулся,  мой  преследователь,  бежавший  на  четвереньках,
вскочил, и камень угодил ему прямо в левый висок. Послышался громкий удар,
человек-зверь пошатнулся, оттолкнул меня и упал на песок,  лицом  прямо  в
воду. Там он остался лежать неподвижно.
   Я не мог заставить себя приблизиться к  этой  черной  массе.  Там  я  и
оставил его, около плещущей воды, под тихим  светом  мерцающих  звезд,  и,
далеко обойдя это место, продолжал путь  к  желтому  огоньку.  С  чувством
глубокого облегчения я вскоре услыхал жалобный вой пумы,  тот  самый  вой,
который заставил меня уйти бродить по таинственному острову.  И,  несмотря
на всю свою слабость, я собрал последние силы и пустился бежать  на  свет.
Мне показалось, что чей-то голос зовет меня во мраке.



10. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КРИК

   Приблизившись к дому, я увидел, что свет идет из  открытой  двери  моей
комнаты, и тотчас же где-то рядом, в темноте, послышался оклик Монтгомери:
   - Прендик!
   Я продолжал бежать. Оклик послышался снова. Я отозвался слабым голосом:
   - Эй! - и в следующее мгновение, шатаясь, очутился возле него.
   - Где вы были? -  спросил  он,  отстраняя  меня  рукой  так  что  свет,
падавший из двери, бил мне прямо в лицо. - Мы оба  были  так  заняты,  что
вспомнили о вас только полчаса назад.
   Он ввел меня в комнату и усадил в шезлонг. Ослепленный светом, я ничего
не видел.
   - Мы никак не думали, что вы пойдете бродить по острову, не предупредив
нас, - сказал он. - Я беспокоился. Но... что  такое?..  -  Последние  силы
оставили меня, голова моя упала на грудь. Он заставил меня выпить коньяку,
вероятно, не без торжества.
   - Ради бога, заприте дверь! - сказал я.
   -    Вероятно,    вы    встретились    с    какой-нибудь    из    наших
достопримечательностей? - спросил он.
   Заперев дверь, он снова повернулся ко мне. Он  не  задавал  мне  больше
вопросов, но влил мне в рот еще коньяку с водой и заставил меня поесть.  Я
был в изнеможении. Он пробормотал, что забыл предупредить меня,  и  только
тогда расспросил, когда я ушел из дому и что видел. Я коротко, отрывочными
фразами отвечал ему.
   - Скажите мае, что все это значат? - спросил я, едва владея собой.
   - Ничего особенного, - ответил он. - Но, я думаю, с вас  достаточно  на
сегодня.
   Вдруг раздался раздирающий душу крик пумы. Монтгомери тихо выругался.
   - Провалиться мне, если это место не такое же скверное, как Гауэр-стрит
со своими котами.
   - Монтгомери, что это за существо преследовало меня? - спросил я. - Был
ли это зверь или человек?
   - Если вы сейчас же не ляжете спать, - сказал он вместо ответа, - то  к
утру совсем сойдете с ума.
   Я встал и подошел к нему вплотную.
   - Что это было за существо? - повторил я.
   Он посмотрел мне прямо в глаза и скривил рот. Взгляд его, минуту  назад
такой оживленный, вдруг потускнел.
   - Судя по вашему рассказу, - сказал он, - это, вероятно, был призрак.
   Меня охватило внезапное раздражение, которое, однако,  исчезло  так  же
быстро, как и возникло.
   Я снова опустился в шезлонг и сжал голову руками. Пума