грохнулась на пол, и стая пушистиков с радостными воплями вывалила во
двор. Они обгоняли друг друга, толкались, вели перепалку на только им
понятном языке, пока не скрылись за поворотом.
  Удивляться я уже совсем перестал. Когда близится парад планет, и не такое
может случиться. Раз уж ученые предвидят конец света, то домовые
обязательно. Все эти пушистики стремились к водоемам. Лично мои
направлялись к реке. Нетрудно предсказать, что дальше они попадут в море,
а затем в океан. Только зачем им туда? Никто не знал.
  Вдруг сверху, прямо мне на голову, что-то свалилось. Этим что-то оказался
еще один домовой, видимо, проспавший время отправки. Наконец он опомнился,
спрыгнул с моей шевелюры и поспешил догонять своих.
  Мне это уже крайне надоело, и я решил навестить соседа. Жил я
по-холостяцки, а это скучно, и в конце концов требуется хоть какое-нибудь
общение. Чтобы не идти с пустыми руками, достал из холодильника две
бутылки пива и стер с поверхности стекла прохладную испарину. Как только
дверца захлопнулась, холодильник с грохотом проломил пол. Я проводил его
взглядом и поспешил выйти, покуда еще что-нибудь не упало. И правильно
сделал, минутой спустя подвесной потолок грузно рухнул на дорогой паркет,
покалечив мебель, а если бы я вовремя не ушел, то, наверное, и меня.
  На полпути к соседу меня обогнала еще одна клекочущая стайка домовых. Я
молча продолжал идти к парадному входу дома, когда меня окликнули.
  - Эй, Фил, ты куда собрался? - спросил меня мой сосед.
  Кстати, забыл представиться - Фил Тодис, бизнесмен-неудачник, которого на
днях выгнали из конторы за то, что обронил на лысую башку президента
корпорации горшок с цветами. Ну кому ты станешь доказывать, что домовой,
ответственный за полку с цветами, утром выпрыгнул из окна двадцать
третьего этажа и полетел.
  - Да так, решил к тебе зайти. Поболтать о том, о сем, - ответил я,
осматривая его расположение.
  Он заметил мой удивленный взгляд и улыбнулся.
  - Привыкай к моему новому жилищу.
  Жилище действительно не умещалось ни в какие рамки. Сосед лежал на гамаке,
натянутом между двумя фруктовыми деревьями, возле колыхался еще один;
недалеко лежала куча предметов обихода, вероятно, вовремя вынесенная из
дома: таз с водой, воткнутый в землю нож, сумки с провизией, а прямо на
газоне виднелся след недавнего кострища, обложенного закопченным
булыжником.
  - А чего это ты здесь, а не в доме? - поинтересовался я.
  - Дело в том, что вчера вечером из моего дома сбежал последний домовой.
  - И...
  - И рухнула крыша, погребя под собой мою кошку. Из бабушкиных россказней я
знал, что когда домовые покидают дом, тот рушится. Поэтому я
предусмотрительно перебрался сюда. А как дела с твоей "крепостью"?
  - Да вроде бы пока держится, но, судя по всему, у них у всех участь одна и
та же, - с капелькой грусти в словах выдохнул я.
  - А ты подумал насчет крыши над головой?
  - Чтобы она тоже упала?
  - Нет, не капитальное строение, а что-то вроде кемпинга.
  - Нет.
  - Ну что ж, тогда поселяйся со мной. Будешь моим соседом по "комнате".
Присаживайся. Отныне это твоя койка, - он показал рукой на гамак.
  - А вообще он для кого, для случайных прохожих, вроде меня?
  - Нет, я предусмотрительно повесил его для моей кошки, Матильды. Но раз уж
она не вернулась, то, будь добр, составь мне компанию. А что это у тебя в
руке? Пиво! Отлично, спасибо.
  Я уселся на гамаке, и мы угостились прохладным напитком. Затем поделились
последними новостями.
  - А как прошел чемпионат по плаванию в Атланте? - поинтересовался я.
  - Никак, крыша павильона низвергнулась и накрыла соревновавшихся вместе со
зрителями.
  Далее шли еще более интересные новости, но нагружать ими вас я не
собираюсь. Новости спортивные плавно перетекли в проблемы бытовые.
  - Сейчас лето, жизнь в палатке терпима. А зимой?
  - Какой зимой? Конец света на носу. Проснись! - сосед помахал перед моим
лицом ладонью, как бы смахивая с него пыль.
  - А от чего же он будет? - поставил я роковой вопрос.
  К сожалению, на этот вопрос не могли ответить даже ученые. Уж в больно
хорошем состоянии находилась Земля. Никаких сейсмических или солнечных
активностей. Солнце не собиралось ни тухнуть, ни взрываться. Метеоритов и
комет, угрожающих планете, не наблюдалось. Даже озоновая дыра над
Антарктидой заметно уменьшилась, и таяние льдов прекратилось. Ни мутантов,
как обещали, ни призраков. Только маленькие безобидные домовые покидали
свои места жительства. Ходят слухи, что даже с международной космической
станции "Мир" сбежали пушистые опекуны, что неизменно привело к фатальному
исходу.
  Все они пробирались в водоемы.
  Они перемещались по воде, подобно цунами. Плыли сплошным потоком, как
лемминги во время миграции. Они топили все, попадавшееся на своем пути:
корабли, яхты, консервные банки. Но куда они направлялись?
  Ученые давно задались этим вопросом, и с помощью спутников им удалось
определить окончательную точку миграции. "Домовые массы", как их нарекли,
двигались к Марианской впадине.
  И вот пришел тот день, когда планеты выстроились в линию.
  К этому моменту домовые уже плотным кольцом объяли злополучную впадину и
начали так пронзительно орать в унисон, что этот крик был услышан
племенами Южной Африки и был воспринят за рык стаи тигров, чем вызвал
ужаснейшее смятение.
  И тут спутники засекли внезапное поднятие дна в Марианской впадине.
Одиннадцать километров, затем десять, позже восемь, дальше семь, шесть,
пять, четыре, три, два, один километр ниже уровня моря... Наконец появился
над водой из впадины гигантский остров. Атлантида! - подумали миллионы
зрителей, наблюдающих за Деянием по телевизору. Но остров поднял голову
(голову!) и зашевелился (зашевелился!). Потом как отряхнется, что на
берега Восточной Азии, Северной Австралии и западное побережье Северной и
Южной Америки обрушилось сильнейшее цунами. Затем "остров" выпрыгнул
полностью из воды, вероятно, упираясь ногами в океанское дно. В диаметре
он был около сотни километров, а в высоту раза в три больше. На
толстеньком пузике у него имелась просторная сумка. Это же...
  ...ДОМОВОЙ!!!
  Большой, большой, большой домовой!
  Маленькие домовушки обрадовались появлению своего сородича и радостно
завопили. Большой Домовой деловито показал пальцем на часы размером с
судостроительную верфь, мол, времени мало, и открыл сумку на животе.
Домовушки ринулись на Большого, облепили его всего и плотно набились в
сумку.
  Настало время отправляться в путь.
  Домовой набрал побольше воздуха (вместе с пролетавшей мимо стаей птиц и
несколькими телевизионными вертолетами), пригнулся под воду так, что на
поверхности осталась видна лишь его волосатая макушка, и, оттолкнувшись,
прыгнул так высоко, что покинул земную атмосферу и миновал Луну. От такого
прыжка поднялись высоченные волны и смели треть населения Земли.
  Но что же делал Большой Домовой со своими братишками после того, как
покинул Землю? Он добрался до Марса, затем, хорошо оттолкнувшись,
допрыгнул до пояса астероидов, где чуть не поскользнулся на камнях. Оттуда
он благополучно переправился на Юпитер. Дальше на Сатурн, где и осел.
Вероятно, цветные кольца ему больше по нраву, чем голубые окна Земли. Ну
что ж, хозяин - барин.
  А на Земле вдруг пошло все кубарем. Вулканы, давно спящие, начали
пробуждаться и устраивать в близлежащих к ним районах последние дни
Помпеи. Озоновая дыра охватила чуть ли не полпланеты. Ледники начали
таять, заливая водой всю сушу...
  И тут планета треснула по швам и рассыпалась на тысячи малюсеньких
осколочков. Позже они выстроились в кольцо и окружили Солнце. Интересно, а
может быть, на месте астероидного кольца между Марсом и Юпитером тоже
раньше была планета, а на ней тоже жили люди? Жили и не подозревали, что
живут они только потому, что планету контролирует Большой Домовой. А коль
он убежит? Вот и убежал.
  Да ладно, мне-то что? Я не обижаюсь. Если бы не старания Большого и его
маленьких друзей, меня бы вообще не было. И вас тоже.
  Но странно все-таки вышло. Люди думали, что Земля погибнет от ядерной
войны или от необратимого природного катаклизма, а тут такое. Кто мог
такого ожидать?
  К счастью, мне не о чем волноваться. Я сейчас сижу в сумке Большого.
Несмотря на космический холод, царящий снаружи, здесь тепло и уютно. Я,
Фил Тодис, единственный человек, которому удалось спастись. Как это было,
я не помню. По-моему, меня спасли пушистики. Наверное, для основания новой
цивилизации на Сатурне. Ну что ж, мне всегда хотелось побыть в роли Адама.
Только вот вытягивать из меня ребра, чтоб создать Еву, я не позволю...
  Толчок. Мы коснулись земли обетованной.
  Здравствуй, новый дом!

  1999 год


--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.07.2002 18:57




Тарабанов Дмитрий

                             КОЛАХОН В ТЕБЕ

                                 рассказ

                                   Уважаемые ноа, просьба простить
                                   нас за столь сложные дла вашего вос-
                                   приятия имена и понятия, но такие уж
                                   мы, арриоа, есть.
                                                      Лануоа


  Чернота пространства светилась песчинками звезд. Это не было плоскостью:
песчинки перекрывали друг друга, смещаясь от угла взора Ондоаззи, время от
времени пульсируя.
  Шар Ондоаззи, бело-голубой, изрубленный перьями облаков, несся по давно
протоптанной невидимой дороге, внутренне улыбаясь. Ей предстояла встреча с
ее старыми добрыми алгруоа, скоро, очень скоро.
  Ондоаззи всегда хотела вырваться за пределы Амнугауи Лануоа, но Лануоа,
гигантский шар плазмы, кипящий всплесками протуберанцев, этого не
позволял. Брасоа везло больше - их путь пролегал через все Амнугауи Лануоа
и благодаря возмущению арриоа, они могли подходить к алруоа Ондоаззи и
беседовать с ними. Ондоаззи им так завидовала. Она завидовала всему, кроме
их острого и болтливого языка, который часто служил причиной их же
собственной кончины. Ондоаззи хорошо помнила ту наглую брасоа, что
издевалась над ее лоакалом, нагло раздваивая свой хвост. Ондоаззи тогда
зря погорячилась, притянув брасоа к себе. Ведь тогда замерзли и вымерли
все муасоны...
  Ондоаззи уже видела вдали своих алруоа: горящую звездой слепую Аусу, ее
соседку со стороны Лануоа, и многоглазую толстуху Иосреноа, которая всегда
была в курсе всех событий, происходящих в Амнугауи Лануоа. Вскоре
появились и остальные алруоа. Ближе других к ней подошел красный шар
Биоороа.
  Ондоаззи почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь - она всегда
чувствовала волнение среди ноа, потому что те были ее отпрысками, единым с
ней целым. Ноа беспокоила встреча с алруоа, ибо такое случалось так
нечасто. Ноа вообще были странными огеолу, куда более странными, чем
воинственные муасоны, пожирающие не только все кругом, но и друг друга.
  Глаз Ондоаззи повернулся, выхватив из серебрящейся пустоты опоясанную
эзораой Сауа, легкую, но гордую, и голубую точку Мааалофа. Ондоаззи
напрягла зрение: где Ориру?
  Точка на фоне сверкающей пудры медленно заползала за тело Иосреноа. Ориру
или брасоа? Нет, все-таки Ориру.
  Арриоа медленно выстраивались в линию, чтобы образовать И, собрание старых
добрых алруоа.
  Скоро. Очень скоро. Ондоаззи не видела - глаз ее был обращен против
Лануоа, - но знала, что Ридда стала венчающим звеном великой цепочки И.
Ондоаззи почувствовала внутреннее рвение к своим алруоа, ядро ее трепетало
от одной только мысли о воссоединении.
  Пора, решила она и, ощутив зов, разрывающий ее нутро приятным теплом,
выпустила из атмосферы инило, щупы, соприкасающиеся с атмосферами других
арриоа. Остальные, практически одновременно, сделали то же самое. Инило
столкнулись, сплелись, лаская друг друга до предела разреженной средой.
Вот оно, И, полное воссоединение!
  - Алруоа! Милые мои! Как это прекрасно, не просто видеть, а ощущать вас,
ваше тепло в этом холоде, близость ваших частиц, таких непохожих на мои,
таких причудливых, дерзких и одновременно нежных, - произнесла Ондоаззи, и
ее слова понеслись по инило, передаваясь от одной арриоа к другой.
  Обратные импульсы несли в себе не меньшую радость встречи.
  - Мы с Ридда слепы, но чувствуем друг друга чаще, - послышался голос Аусу.
  - Ондоаззи, ты когда-то описывала себя. Ты все такая же красивая?
  - Да, - улыбнулась Ондоаззи. - Но придет черед, Амнугауи Лануоа снова
сместится, и ты займешь мое место и будешь не менее красивой...
  - Ха! - возмутилась Иосреноа. - Красивой, да только ноа или другие мерзкие
огеолу подпортят твою красоту. Как Зуззоли, например.
  Инило содрогнулось от оханий алруоа. Все хорошо помнили про то, что стало
с арриоа Зуззоли. Теперь на ее месте было кольцо всякого хлама, который
только и делал, что мешал хорошо сплести инило.
  - Не говори так! - в сердцах воскликнула Ондоаззи.
  - Почему это вдруг я не должна говорить? - возмутилась Иосреноа. - Из-за
какой-то глупой арриоа я должна промолчать все долгожданное И?
  Ондоаззи почувствовала вспышку гнева, которую с трудом удалось подавить и
не пропустить к соседним алруоа.
  - Ты не смеешь оскорблять ноа, они ведь мои созданья! - Ондоаззи старалась
говорить как можно спокойнее.
  - Создания! - это слово Иосреноа произнесла, как ругательство. - Ты, хоть
и имеешь один глаз, настолько слепа, что даже не знаешь, что в тебе
происходит.
  - Я знаю все, - гордо заявила Ондоаззи, ибо твердо знала, что это правда.
  - Неужели? Тогда почему ты не знаешь, что в тебе колахон?
  Импульс от этого слова раскаленным протуберанцем лизнул нутро каждой
арриоа, заставив содрогнуться.
  Колахон! Звенело в разуме Ондоаззи. Колахон! Неужели? Разве это может
произойти с ней?
  - А что такое колахон? - спросила Ридда, самая молодая и неопытная из всех.
  Ондоаззи еще раз дрогнула от упоминания этого ужасного слова. Она всегда
думала, что история Зуззоли с ней не повторится.
  - Колахон? - прогромыхала Иосреноа. - Это самый ужасный и мерзкий из
огеолу, тот, который способен уничтожить одну из нас без единого угрызения
совести. Колахон!
  Теперь Ридда навсегда запомнила, что такое колахон, и это слово всегда
будет вызывать в ней великое отвращение.
  - Что мне делать? - попросила помощи Ондоаззи. - Я не хочу погибнуть
из-за... колахона.
  - Ежели не хочешь, - сказала толстуха Иосреноа, - тогда сделай так, чтобы
погиб колахон.
  Убить? Уничтожить? Ондоаззи так не любила этого делать, страх как не
любила! Но нужно было решиться.
  - Кто из них колахон? - спросила она.
  Иосреноа не удержалась от смеха. Смех ее, передавшийся через инило, больно
отразился в телах ноа.
  - Кто? - повторила она вопрос Ондоаззи. - Так и быть, я тебе его опишу:
два уродливых выроста внизу - на них он ходит; два вверху - ими он тебя
потрошит; а самый опасный вырост между двумя верхними - им он ищет способ,
как тебя уничтожить. У некоторых есть вырост между двумя нижними - им он
создает полчище себе подобных, чтобы легче было с тобой расправиться.
Узнаешь?
  Ондоаззи не поверила своему инило.
  - Это же... ноа! - с трудом вымолвила она.
  - Точно, ноа.
  - Но их же бесчисленное множество во мне! Какой из них колахон?
  - Все не так-то просто, как кажется. Совсем не так просто. Колахон умеет
прятаться, умеет перевоплощаться. Его никогда точно не определить. Но
колахон в тебе.
  Все алруоа молчали, вслушиваясь в тишину космической пустоты.
  - Убей их всех, - совершенно непоколебимо посоветовала Иосреноа.
  - Всех? - Ондоаззи пыталась не паниковать, чтобы не причинить боль своим
алруоа. - Но я же потратила столько времени на их создание!
  - Ты потратила в тысячи раз больше времени на свое собственное создание.
Вдруг из-за какого-то ноа ты, такая красивая и молодая, исчезнешь?
  - Убить... всех... - мысли Ондоаззи забивались в тупик.
  - Всех ноа, но не всех огеолу, - напомнила Иосреноа.
  - Убить... Хорошо, я убью их. Но как?
  - Используй элоосао.
  - Но у меня нет элоосао настолько сильного, чтобы он смог уничтожить всех
ноа.
  - У меня есть, - сказала Иосреноа, не оставляя Ондоаззи возможности выбора
и пересылая по инило, узкому воздушному перешейку, поток элоосао.
  Ондоаззи хотела разорвать инило, но одумалась и молча поглотила смерть.
Она чувствовала, как ноа стали один за другим погибать. Но она знала, что
вместе с ними погибнет и колахон.
  - Алруоа! - обратилась к арриоа Иосреноа. - Великое И скоро разорвется,
поэтому не будем зря тратить время на скорбь по погибшим ноа. Забудем их.
У нас есть о чем поговорить...
  Но Ондоаззи о них забыть не могла. Да и как можно забыть эти прелестные
создания с их чудными выростами? Особенно Ондоаззи нравился вырост между
двумя нижними выростами - он был не у всех и заставлял ноа сближаться,
совсем как алруоа, благодаря своим инило. И как среди таких изумительных
огеолу мог появиться колахон?
  Алруоа продолжали оживленно толковать, но Ондоаззи их не слышала. Она
наблюдала за тем, как исчезали на ее поверхности последние ноа.
  Она так и не говорила со своими старыми добрыми алруоа в то великое И. А
когда все разошлись, она даже не попрощалась, погруженная в себя и
замкнутая на себе. И мертвых ноа.

  Много прошло с тех пор времени. Брасоа, не имеющая имени, как все вольное
и невечное, совершала свое шествие по Амнугауи Лануоа. Она разговаривала с
Ондоаззи и теперь подползала к Иосреноа - слишком уж велико было ее
возмущение.
  Шар Иосреноа выбросил инило, гигантский атмосферный ус, столкнув его с
хвостом брасоа.
  - Как дела в Амнугауи Лануоа? - спросила арриоа.
  - Как всегда в Амнугауи Лануоа, - ответила брасоа, пытаясь увильнуть от
объяснений.
  - А поконкретнее? - усилила свой импульсный тон Иосреноа.
  - Ондоаззи все еще страдает, но благодарна тебе за помощь.
  - Благодарна? Ха! - удивилась Иосреноа тупости Ондоаззи. - Она должна меня
ненавидеть!
  - Но ты ведь ей помогла убить... колахона.
  - Эх, глупая ты брасоа, неужели ты не догадалась?
  Брасоа дрогнула, выдавив двойную порцию газа, вросшего в хвост.
  - Что - не догадалась? - не поняла она.
  - Не было никакого колахона, - внутренне посмеиваясь, произнесла Иосреноа.
  - Н-н-не было? - удивилась брасоа, все еще пытаясь противиться силе арриоа.
  - Не было колахона. Я солгала. Но об этом ведь никто не узнает, правда?
  - Н-ни... кт-то н-не узнает-т... - заикаясь от страха, повторила брасоа.
  - Правильно, - похвалила догадливую скиталицу Иосреноа.
  И поглотила ее.

  2000 год


--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 10.07.2002 18:44




Тарабанов Дмитрий


                        Форма Вселенной

                        тезисы доклада

  Размышления по данному вопросу начинаются с предположения об отсутствии
линейной бесконечности, которую принято графически отображать в виде
прямой Ox, имеющей данную точку начала координат. Методом от противного
(без прилагаемых доказательств) замыкаем ось Ox в окружность.

  Фрагмент линейной бесконечности
Пример замкнутой бесконечности



  Ох

  О
О
 
 


  Полученный нами в результате искривления объект является простейшим
примером искривления одного типа пространства относительно другого
(впоследствии, данное явление получит систематическое определение). То
есть, в абстрактном представлении, для точки О искривленная ось Ох
по-прежнему будет казаться прямой, одномерной средой, линией. На самом же
деле, прямая будет находиться в двухмерной среде - на плоскости, так как
центр окружности, в которую мы преобразовали линию, не лежит на данной
прямой. Следовательно одномерное пространство искривлено относительно
точки, расположенной в двухмерном пространстве.
  Обладай точка О зачатками интеллекта или хотя бы рецепторами, способными к
осознанию окружающего пространства, она наверняка бы не заметила, что
находитс